Идея искупления греха в разных национальных версиях сюжета о том, как Мулянь спасал мать

[68]

История о том, как Мулянь (сокращенная китайская транскрипция от «Маудгальяяна» — имени одного из десяти первых учеников Будды) спас из подземной темницы свою грешную мать, нашла широкую разработку в национальных литературах стран Восточной Азии: Китая, Монголии, Тибета и Японии. Этот сюжет необычайно популярен в литературах данного региона. Притом, что в целом трактовка основных событий в произведениях разных стран достаточно близка, существуют и заметные различия в плане содержания. Прежде всего они касаются той части, где описывается искупление греха матерью Муляня.

Сюжет о спасении Мулянем своей матери появился в «Сутре об Улламбане» (чаше, в которой складываются приношения Будде и монашеской общине для освобождения предков от страданий в загробном мире). Сутра была переведена на китайский язык монахом Дхармаракшей (кит. имя Чжу Фа-ху) (235/239-313/317) [1; 391]. В оригинале это произведение не сохранилось. На русский язык сутра была переведена Л.Н. Меньшиковым [2; 91-92].

В Китае этот сюжет неоднократно использовался в произведениях простонародной литературы, рассчитанных на исполнение вслух перед массовой аудиторией. Эти произведения, видимо, были авторскими, но имена составителей не дошли до нас. Среди них — несколько бяньвэнь («сочинения о чудесах») — жанр буддийской проповеди эпохи Тан и Пяти династий (IX-X вв.), неизвестный до XX века и открытый в 1900 г. в составе библиотеки пещерного монастыря в Дуньхуане [3; 701-760]; баоцзюань (буквально «драгоценные свитки») — песенно-повествовательные произведения XV-XX вв.; музыкальная драма. Два разных баоцзюань о Муляне представлены рукописью XV в. [4; 318] и ксилографическим изданием 1922 г. из собрания СПб ФИВ РАН [5]. История о Муляне получила необычайную популярность, так как затрагивала принципы, на которых строятся семья и общество.

По этой же причине она была заимствована в сопредельных странах. В Японии в префектуре Исикава до недавнего времени на празднике поминовения умерших О-бон исполнялась песня о странствиях Муляня по подземному царству [6; 46].

В Монголии и Тибете эта история существовала в нескольких редакциях. Ойратская (западномонгольская) версия сюжета о Молон-тойне (монголизированное имя Муляня), обозначенная как переведенная с тибетского сутра, представлена в уникальной рукописи из СПб ФИВ РАН [69] и была переведена на русский язык Н.С. Яхонтовой [2; 37-54]. В отличие от китайских произведений, известен её автор-составитель Цултемжамц —, вероятно, ученик и соратник ламы Зая-пандиты (1599-1662), религиозного деятеля, знатока тибетской литературы, реформатора письменности и создателя ойратской литературной традиции. В ойратской, как и в других монгольских версиях, заметно влияние китайских бяньвэнь через посредство тибетской литературы [2; 25].

В переводной «Сутре об Улламбане», ойратской версии истории о Молон-тойне и позднем баоцзюань о Муляне по-разному решается вопрос о том, каким образом мать Муляня получает искупление за свои грехи. В разных версиях роли персонажей в этом процессе не одинаковы. В сутре важнейшее значение играет коллективная молитва всей монашеской общины, в ойратской версии — самосовершенствование матери в нескольких перерождениях, в баоцзюань — подвиги Муляня, который сам проходит несколько рождений, чтобы помочь матери.

В целом действия Муляня, направленные на освобождение своей матери, вполне согласуются с религиозной доктриной буддизма, которая, как это не парадоксально, призывает прежде всего к индивидуальному самосовершенствованию человека. В направлении буддизма Махаяна (в переводе «Великая колесница», то есть «Великий путь [спасения]»), которое распространено в Китае и других странах Восточной Азии, важное место занимает просветленное существо — бодхисаттва, одним из основных качеств которого является сострадание (каруна) — желание научить другие живые существа, как достичь освобождения. При этом они рассматриваются бодхисаттвой в качестве матерей, ведь в цикле бесконечных перерождений все они успели побывать его матерями [7; 84-85]. В этом смысле сюжет о Муляне и его матери был прекрасной иллюстрацией махаянистской философии. При этом важно помнить, что бодхисаттва может помочь другому живому существу спастись, но оно должно само пройти долгий путь самосовершенствования.

В изначальной сутре говорится только о том, как Мулянь вместе с другими монахами помог матери спастись, но об искуплении матерью греха ничего не рассказывается. В ойратской версии, которая в целом следует более ранним китайским редакциям, развиваются религиозные идеи о самосовершенствовании. В ойратской версии спасение матери становится возможным только после того, как она под благотворным влиянием сына отказывается от «жадных мыслей» и «мыслей о желаниях». При этом ее постепенный духовный рост проходит на протяжении нескольких перерождений — сначала в облике «голодного духа», в который она попала, выйдя из подземной темницы, затем — в теле собаки и человека. В финале рассказа приводится речь Будды о том, что мать Муляня «в будущем, когда минет число калп (мировых циклов — Р.Б.), равное числу песчинок реки Ганга», сама достигнет состояния будды [2; 53-54].
[70]

В китайских редакциях главное значение придается труду Муляня по спасению матери. В них образ бодхисаттвы явно подменяется конфуцианским идеалом почтительного сына, который отплачивает матери за «милость рождения и воспитания». Мулянь отправляется за помилованием для матери к Будде так же, как если бы он просил светскую власть, императора, отпустить из темницы родителей, совершивших преступление, за свои заслуги. Эта тема получает свое развитие уже в бяньвэнь и присутствует и в ойратском произведении. В позднем баоцзюань нет рассказа о нескольких перерождениях матери, наоборот, два новых перерождения — в виде вождя восстания Хуан Чао и мясника Хэ Иня — проходит сам Мулянь. В них он искупает свой грех: по оплошности он выпустил вместе с матерью из подземной темницы другие души [5; 35]. В более ранних китайских редакциях — в бяньвэнь и раннем баоцзюань — есть отрывки, повествующие о постепенном очищении матери — ее перерождениях сначала в виде голодного духа, собаки, затем — человека [3; 743], [4; 324, 326]. Из этого видно, как в разных редакциях истории о Муляне китайские народные представления накладывались на канонические буддийские идеи и постепенно заменяли их.

На основе сопоставления разных национальных версий сюжета о Муляне можно сделать вывод о том, что в китайской литературе этот сюжет приобрел гораздо более светскую окраску, подвергся сильному влиянию местных, конфуцианских идей по сравнению с монгольской, где он в большей степени сохранил первоначальный буддийский смысл.

В то же время следует отметить, что китайские произведения гораздо в большей степени наполнены местными реалиями, чем ойратская версия. В позднем баоцзюань исчезают следы иностранного происхождения сюжета: даже действие в нем происходит не в Индии, где жил исторический прототип Муляня, а в Китае, в «Южной столице» (видимо, имеется в виду современный город Нанкин) [5; 1]. Очевидна попытка связать сюжет с китайскими историческими событиями — восстанием Хуан Чао 875-884 гг. В ойратской же версии присутствуют как китайские реалии, так и некоторые типично китайские представления о мире, построенного по образцу государства. Очевидно, столь сильная трансформация первоначального сюжета в китайских произведениях связана с тем, что он был вынужден адаптироваться к сформировавшейся ко времени его появления китайской литературной традиции. В то же время усвоение заимствований в большем объеме в ойратской версии связано с тем, что монгольская и в частности ойратская, литература в период проникновения в нее сюжета о Муляне еще только складывалась.

Дальнейшее исследование произведений о Муляне в разных национальных литературах сможет выявить еще более важные черты сходства и различия в народных традициях стран восточноазиатского региона.

Литература


  1. Bunyiu Nanjio. A catalogue of the Chinese translation of the Tripitaka — the sacred canon of the Buddhists in China and Japan. Oxford. 1890.
  2. Ойратская версия «Истории о Молон-тойне» / Факсимиле рукописи. Издание текста, введение, перевод с ойратского, транслитерация, комментарий и приложения Н.С. Яхонтовой. СПб. 1999.
  3. Дуньхуан бяньвэнь цзи. (Собрание дуньхуанских бяньвэнь). Пекин. 1957. Т. 2.
  4. Чжэн Чжэнь-до. Чжунго сувэньсюэ ши. (История китайской простонародной литературы). Пекин. 1954. Т. 2.
  5. Мулянь сань ши цзю му баоцзюань. (Баоцзюань о том, как Мулянь в трех воплощениях спасал мать). Шанхай. Типография «Хунда». 1922.
  6. Кавагути Хисао. Дай Моккэнрэн мэйкан кю: бо хэнбун // Тонко: сирё: то Нихон бунгаку. № 3. (Бяньвэнь о том, как великий Маудгальяяна спас мать из мира тьмы // Материалы из Дуньхуана и японская литература. № 3). Токио. 1984.
  7. Торчинов Е.А. Философия буддизма махаяны. СПб. 2002.

Похожие тексты: 

Добавить комментарий