В ходе этических исследований, имеющих исторический, концептуальный, компаративистский и т.п. характер, часто возникают сомнения в правомерности сопоставления терминов. концептов, исторических контекстов и даже применения самого названия «этический» к тому или иному материалу, например не-европейского культурного наследия. Ответом на подобные сомнения служит указание на существенное функциональное сходство и аналогичность структур морального опыта и этического размышления [54] в культурах, дающих внешнее разнообразие символизаций. Кроме того, возможность сопоставлений явно повышается, когда имеют дело с системой взглядов, выходящих на уровень всеобщности и стремящихся к обоснованию своих положений. Если при этом удается установить некие «материальные опоры» для таких идейных конструкций или, по крайней мере, соотнести их с «базовыми переживаниями», то компаративистские проекты выглядят не такими уж безнадежными.
В данном сообщении обращается внимание на один из приемов, который позволяет, по-видимому, приблизиться к постижению устойчивых структур морального опыта и этического размышления, привлечь и осмыслить материал из разных культур и использовать опыт самого исследователя. Речь идет о создании в рамках некой виртуальной культурологии «этического» своеобразных «кросс-культурных симулякров» — виртуальных модификаций уже сложившихся конструкций. Можно заранее предположить, что некоторые из них будут иметь аналоги в культурном наследии, а некоторые окажутся явно нелепыми. Но возможно, также, что удастся получить конструкцию «лучшую», чем исходный образец., ведь в данном случае он играет роль перво-образа не в полной мере.
Первым шагом на пути в указанном направлении будет краткое описание некоторых виртуальных модификаций буддийских «четырех благородных истин», ориентированных на базовые переживания-состояния: «желание», «удовольствие» и «страдание». В качестве исходной конструкции выступает следующая совокупность положений.
- Существует страдание
- Существует причина страдания.
- Существует возможность прекращения страдания.
- Существует путь, ведущий к прекращению страданий.
Причина страдания может усматриваться в желании, в том числе и в желании удовольствия, а последнее, в конце концов, оказаться источником страдания. Освобождение от страдания связывается с познанием истины, контролем над желаниями или даже их «угасанием» и соответствующими правилами поведения. Для обоснования используется соответствующая «онтология» и «психология».
Эту конструкцию можно модифицировать и выстраивать по аналогичной схеме, заменив «страдание» на «удовольствие» и «прекращение страдания» на «получение удовольствия». Тогда исходная совокупность приобретет такой вот вид.
- Существует удовольствие.
- Существует причина удовольствия.
- Существует возможность получения удовольствия.
- Существует путь, ведущий к получению удовольствия.
Инаковость этой модификации по-видимому ослабляется, если «удовольствие» представляется как минимизация страдания (нечто подобное можно усмотреть в эпикурейской этике). Но и здесь производится операция над желаниями (например, их правильная классификация и выделение и удовлетворение «естественных»). Неослабленная версия отодвигает «страдание» в тень и оставляет открытым вопрос [55] об обосновании в рамках исходной «онтологии» и «психологии». Впрочем, обосновывающие построения также можно подвергнуть модификации.
Наряду с этим, возможно совместное представление «удовольствия» и «страдания» с последующим обращением к «природе человека» — стремящегося к удовольствию и избегающего страдания. В этом случае получается следующий вариант.
- Существует удовольствие и страдание.
- Существует причина удовольствия и страдания.
- Существует возможность получения удовольствия и прекращения страдания.
- Существует путь, ведущий к получению удовольствия и прекращению страдания.
Взаимодополняющие обоснования, взятые из прежних конструкций, составят, по-видимому, необходимую основу для этой версии.
Кроме того, можно внести изменения в отдельные части исходной конструкции. Например, представить ее следующим образом.
- Существует страдание.
- Существует причина страдания.
- Не существует возможности прекращения страдания.
- Не существует пути, ведущего к прекращению страдания.
По-видимому, можно подыскать основания и для этого варианта и даже сформулировать соответствующие правила поведения, хотя более привлекательной выглядит, пожалуй, такая вот версия этой модификации.
- Существует страдание.
- Существует причина страдания.
- Не существует возможности прекращения страдания, но существует возможность уменьшения страдания.
- Не существует пути, ведущего к прекращению страдания, но существует путь, ведущий к уменьшению страдания.
Нечто подобное можно проделать и в отношении версии, выставляющей на первый план «удовольствие».
- Существует удовольствие.
- Существует причина удовольствия.
- Не существует возможности получения полноты удовольствия, но существует возможность увеличения удовольствия.
- Не существует пути, ведущего к полноте удовольствия, но существует путь, ведущий к увеличению удовольствия.
Или же представить «удовольствие и «страдание» снова вместе.
- Существует удовольствие и страдание.
- Существует причина удовольствия и страдания.
- Не существует возможности прекращения страдания и получения полноты удовольствия, но существует возможность уменьшения страдания и увеличения удовольствия.
- Не существует пути, ведущего к прекращению страдания и к получению полноты удовольствия, но существует путь, ведущий к уменьшению страдания и к увеличению удовольствия.
Модификации, отрицающие существование страдания либо удовольствия или же их обоих во всех смыслах выглядели бы довольно сомнительными. Однако отрицание их существования как самостоятельных «сущностей», отрицание существования удовольствия и страдания самих по себе представляется вполне приемлемым. Тогда можно было бы привести такую вот конструкцию.
- Не существуют страдание и удовольствие сами по себе.
- Существует причина страдания и удовольствия как «эпифеноменов».[56]
- Не существует возможности прекращения (уменьшения) страдания самого по себе и получения полноты (увеличения) удовольствия самого по себе, но существует возможность воздействия на то, что вызывает страдание и удовольствие как «эпифеномены».
- Не существует пути, ведущего к прекращению (уменьшению) страдания самого по себе и к полноте (увеличению) удовольствия самого по себе, но существует путь, ведущий к изменениям в том, что их вызывает.
В этом случае также возможны обоснования онтологического, гносеологического и психологического плана, переориентация «желания» и соответствующие правила поведения (от воздержания от суждений об объективной реальности страдания и удовольствия и «умеренности в претерпевании» до революционной активности в изменеии природной и социальной среды).
Вместе с признанием существования удовольствия и страдания, хотя бы в некотором смысле, можно представить и такую модификацию, в которой идет речь о переходе к состоянию «по ту сторону удовольствия и страдания».
- Существует удовольствие и страдание.
- Существует причина удовольствия и страдания.
- Существует возможность перехода к состоянию без удовольствия и страдания.
- Существует путь, ведущий к состоянию без удовольствия и страдания.
«Желание» может быть связано здесь с желанием такого состояния или помещено в «состояние без удовольствия и страдания», так что это состояние станет «состоянием без желания, удовольствия и страдания». Впрочем, признание «первичности» страдания, по-видимому, влечет и включение последнего «состояния» в «прекращение страдания». Признание же неизбывности удовольствия, страдания и желания, может дать следующую версию, связанную, по-видимому, с «разумными желаниями, удовольствиями и страданиями».
- Существует удовольствие и страдание.
- Существует причина удовольствия и страдания.
- Существует возможность сбалансированности удовольствия и страдания.
- Существует путь, ведущий к сбалансированности удовольствия и страдания.
Отрицание существования причины удовольствия и страдания, по-видимому, затруднит обоснование соответствующих версий, хотя для полноты картины их тоже следовало бы рассмотреть, также как и версии, включающие отдельные причины для удовольствия и страдания или же множественность причин и вводящие случайность и неопределенность. Но данный обзор не претендует на полноту описания. Это может быть следующим шагом, также как и систематизация модификаций, их критический обзор и разворачивание в более содержательные этические конструкции. Кроме того, было бы полезно рассмотреть их возможность в рамках исходной системы взглядов и в рамках других систем, а также и с точки зрения соответствия «этической» части соответствующим онтологическим, гносеологическим и психологическим конструкциям. Пока же речь идет только [57] о демонстрации возможности осмысленных виртуальных модификаций. По-видимому, могут быть представлены модификации и других этических конструктов, например «категорического императива» Канта (здесь можно указать в качестве исторического примера на усмотрение Ф.И. Щербатским «категорического императива» у брахманов).
Добавить комментарий