Российская эмиграция в США и Канаде (по материалам газеты «Иммигранты»)

• США
• КАНАДА

[215]Основные потоки российской эмиграции и реэмиграции в Канаду и США пришлись на периоды вне рамок послеоктябрьской волны, особенно изучаемой эмигрантоведами, и этим можно объяснить то, что научных трудов и публикаций о российском рассеянии на североамериканском континенте в России мало. Между тем российская диаспора здесь огромна, и в ней немало известных лиц. Дефицит информации восполняют газетные материалы. В этой связи представляется интересным обратиться к материалам дайджеста «Иммигранты», выпускавшегося международным издательством «Двое» два раза в месяц с осени 1996 г. по август 1998 г. (выход издания был прекращен вследствие известного финансового кризиса) и публиковавшего статьи из отечественной и зарубежной, в том числе эмигрантской прессы, а также оригинальные материалы собственных авторов о процессах эмиграции и иммиграции российских соотечественников из стран бывшего СССР, их адаптации к жизни за рубежом. Преимущественное внимание «Иммигранты» уделяли эмиграции 1990-х гг., однако достаточно велико и число материалов, где эмиграция рассматривается как имеющее свою историю, протяженность во времени явление. Сказанное верно и в отношении публикаций, посвященных США и Канаде.

США

Среди теоретических вопросов истории российской эмиграции в США, обсуждаемых на страницах «Иммигрантов», – вопросы о сущности эмиграционных волн, их периодизации и хронологии, численности эмиграционных потоков. Поскольку в российской историографии, как отечественной, так и зарубежной, принято вести отсчет эмиграционных волн из России с Октября 1917 г., авторы «Иммигрантов» всегда акцентируют внимание читателя на том, что россияне в Америке появились намного раньше. (Эту акцентуацию мы[216] наблюдаем и в работах профессиональных ученых, занимающихся изучением истории российской эмиграции в США1, но, поскольку большинство историографов российского зарубежья уделяют основное внимание Европе, констатации «американистов» не оказали влияние на формирование вышеизложенного стереотипа.)

Так, истории освоения русскими принадлежавшей до 1867 г. России Аляски, а также ее современности посвящена первая половина статьи И. Бараникаса «Русские "гассаки" идут!»2 («гассак» на языке аляскинских эскимосов означает искаженное «казак»). Автор оценивает численность сегодняшнего русскоязычного населения США (эмигранты всех волн и их потомки) в 2,5 млн человек и вторую половину статьи посвящает рассказу о вкладе выходцев из России и СССР в американскую науку, технику, промышленность, культуру. Особое внимание И. Бараникас уделяет биографии известного киевлянина, эмигранта послеоктябрьской волны И. И. Сикорского, но статья ценна напоминанием и о других людях, которые могли бы приумножить крылатую мощь России, если бы не лихолетье, заставившее их переехать за океан. Это Михаил Глухарев, Георгий де Ботезат, Иван Диль, Григорий Рыльский. Автор напоминает также об американском академике русского происхождения, выдающемся биологе и генетике Нине Федоровой, Платоне Малоземове, «звезде» горной промышленности США. Их имена мало что говорят россиянам...

Русский американец проф. В. П. Петров, автор нескольких книг по истории русской Америки, также настаивает на более ранней, чем 1917 г., точке отсчета появления русских в США и говорит в этой связи о крестьянской волне конца XIX – начала XX в., когда из бедных западных губерний Российской империи на заработки в Америку прибыло, по приводимым им данным Службы иммиграции и натурализации США, 2102596 душ3. Часть тех крестьян, накопив в Америке[217] денег, вернулась домой, но многие остались, потому что началась Первая мировая война. Вторая, порожденная революцией и гражданской войной, волна эмиграции насчитывала, по данным В. П. Петрова, более 63 тыс. человек. Третья, после 1945 г., волна из числа оставшихся в Германии и других европейских странах российских военнопленных и «перемещенных лиц», вобрала в себя 35 тыс. эмигрантов. В. Петров не выделяет эмиграцию 1990-х гг. как самостоятельную волну и рассматривает ее как продолжение той, что началась в 1974 г., когда Конгресс США принял закон, благоприятствовавший политическим беженцам из Советского Союза. Первыми начали выезжать советские евреи, позже – немцы и армяне, диссиденты и прочие, категорию которых В. Петров затрудняется однозначно определить. Но, как явствует даже из названия статьи, не периодизация волн составляет основное ее содержание. Напомнить о том, что дали Америке российские соотечественники, – в этом видели задачу А. Кабанников и его интервьюент. Изобретатель телевизора В. К. Зворыкин, изобретатель высокооктанового бензина В. Н. Игнатьев, изобретатель холодильника М. Т. Зарочинцев, мыслители Г. Вернадский и М. Флоренский, социолог П. Сорокин, экономист В. Леонтьев – о них рассказывает В. Петров. Всех названных, по его мнению, объединяет одно: на родине они стали изгоями, и лишь Америка заметила, признала и взрастила их таланты и тем самым подарила миру множество полезных идей и вещей.

Автор статьи «Кого Россия дала Америке» А. Алиев1 также выделяет дооктябрьский поток переселенцев, но отмечает, что их низкий социальный и образовательный уровень помешал им сохранить свое национальное лицо, предопределил их быстрейшее растворение в местном населении. Уже второе поколение этих колонистов забыло о своих российских корнях, не чувствовало своей общности и было лишено чувства сопричастности к России. В силу этого образованную ими диаспору трудно назвать российской, таковая появилась лишь после 1917 г., и поэтому А. Алиев ведет нумерацию пополнявших ее волн именно с этой даты. Его взгляд на их численность и хронологию отличны от взглядов В. Петрова. Так, численность послеоктябрьской[218] волны он оценивает в 500 тыс. человек, численность иммиграции после 1945 г., по его мнению, составила 200 тыс. Отсчет «третьей волны» А. Алиев ведет с конца июня 1967 г. Именно в эти дни из СССР уехало 4 тыс. евреев – в 10 раз больше, чем за предыдущие 10 лет. Как последствие интенсификации диалога российских и американских властей, далее эмиграционный поток нарастал. По утверждению А. Алиева, особенно он вырос после 1975 г., когда в результате подписания Хельсинских соглашений эмигрантам-евреям разрешили отправляться в США напрямую. Констатируя отсутствие существенных отличий в причинах эмиграции в США из СССР и СНГ, А. Алиев не выделяет эмиграцию 1990-х гг. как самостоятельную волну. По его наблюдениям, к мотивам преимущественно экономического характера в настоящее время добавились также мотивы поиска стабильности и тщеславие. Резкий спад численности потока, последовавший к середине 1980-х гг. в результате запретительных мер советского руководства, А. Алиев не принимает во внимание и говорит, что эмиграция россиян в США всегда оставалась массовой.

Эмоциональна и политизирована оценка причин и качественного состава дооктябрьской волны, данная А. Щегалом4. По его мнению, в основе своей она состояла из небольшой группы тех, кто готовил революцию в России, и огромной массы тех, кто вынужден был бежать из страны от неуправляемой цепной реакции на вышеупомянутую деятельность (ухудшение экономической ситуации, вызванное революцией 1905–1907 гг., вынудило власти смягчить барьеры на пути трудовой эмиграции).

Таким образом, все авторы «Иммигрантов» настаивают на том, что отсчет волн российской эмиграции в США следует вести с XIX в. Есть разногласия лишь в том, стоит ли выделять эмиграционный поток 1990-х гг. как самостоятельную, новую волну.

Российская иммиграция в США – весьма многонациональное явление. Несколько публикаций «Иммигрантов» рассказывают об отдельных этносах «русскочувствующих» (определение, введенное кемто из писателей-эмигрантов), проживающих в Новом Свете.

[219]Одна из таких этнических групп – русские (русскоговорящие) армяне. В середине 1990-х гг. на территории США проживало около миллиона армян, в Большом Нью-Йорке их более 50 тыс. Сегодня армянская община США – одна из самых сильных по сравнению с армянскими общинами в других странах. У большинства армян – выходцев из бывшего Советского Союза – родной язык русский. Армянским, равно как и английским языками они очень часто не владеют. Это является главной причиной отсутствия взаимопонимания между англо- и русскоязычными армянами. Есть и другая причина: выходцы из бывшего Союза кажутся американским армянам «пришельцами с другой планеты», т. к. они, долгое время жившие в изоляции, не привыкли к западному образу жизни и не сохранили традиционные связи с представителями своего народа в других регионах мира. Все вместе это делает проблематичным интеграцию армян из СССР/СНГ в армянскую общину США. Перспективам этого процесса посвящена статья Н. Петровского «Спюрк»5 («спюрк» в переводе с армянского – община).

Схожие проблемы и у российских евреев. Известно, что они в составе советской (российской) эмиграции в США составляли немалый процент. Автор статьи «Последний причал» Е. Геллер6 развеивает убеждение многих, что американские евреи, откуда бы они ни были, – сплоченный народ. «Каждый здесь за себя, да и только»7, – пишет он. Его статья – об антисемитской политике советских властей как одном из факторов эмиграции, «деевреизации» как «приспособленчестве» к ней на родине, в СССР (отказе от родителей и народа) и «евреизации» русских с целью получения вида на жительства в США, адаптации людей интеллектуальных профессий к условиям жизни в новой стране, свободе, обернувшейся одиночеством.

Между тем еврейская община в США действительно сильна, «влиться» в нее и почувствовать это не удается лишь евреям – выходцам из СССР. В основе этого лежит тот же комплекс причин, что и применительно к русскоговорящим армянам.

[220]Независимо от этнической принадлежности членов российской диаспоры в США российская эмиграция в этой стране в совокупности лишена сплоченности и единства. Более или менее едина только диаспора первой послеоктябрьской волны. Разобщенность отличает российских эмигрантов от других национальных групп (кубинцев, корейцев) и объясняет то обстоятельство, что российская община не имеет политического влияния, своих мэров, губернаторов, сенаторов и конгрессменов. В объяснении причин этого явления авторы «Иммигрантов» едины. Так, по мнению Н. Цидулко, все без исключения жившие при советской власти духовно изуродованы ею, ущербны и потому в большинстве случаев не вписываются или вписываются с огромным трудом в сегодняшнюю американскую действительность и не ладят между собой. Его статья «А ты кто такой?»8 – о ментальных отличиях россиян и американцев и причинах разобщенности в иммигрантской среде.

Для некоторых российских соотечественников большая радость и удовольствие – злословить и «топить» друг друга. Любое иное этническое сообщество стремится поддержать «своих». Любая другая этническая община образует сеть, нити которой можно найти везде – от частного бизнеса до государственных «коридоров». И община тем более влиятельна, чем больше спаяны, активны и целеустремленны ее члены. Наши соотечественники нередко стараются «рыть друг другу яму». Может ли в таких условиях сложиться единая и сильная община? Об этом – статья М. Бузукашвили «Не рой яму ближнему своему»9.

Взаимоотношениям российской иммиграции 1970–1980-х гг. в США с иммигрантами 1990-х посвящена статья Л. Костюк «Крик души на весь трамвай» с подзаголовком «Почему мы продолжаем и в Америке вести себя так, будто все еще едем в переполненном советском трамвае?»10. Автор статьи отмечает, что далеко не все бывшие соотечественники одинаково неприязненно относятся к вновь прибывшим, есть среди них даже те, кто уже много лет субсидирует иммиграцию, однако, по ее мнению, внутринациональная, непонятной этимологии, враждебность к вновь прибывшим характерна для экссо[221]ветских эмигрантов. По ее убеждению, причины этого обусловлены особенностями советского общества с его атмосферой «первосортности» и «второсортности». «И так въелось в наше естество это ощущение – кто-то в твоем окружении обязательно должен быть ущербнее, – что и здесь, за океаном, мы продолжаем искать, кого бы назначить второсортным...»11 – резюмирует Л. Костюк.

Автор статьи «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива» Т. Фель12 согласна с тем, что все выходцы из России – разные, что у всех разная система координат в этой жизни и разные шкалы ценностей, что нет людей одинаковых, каждый проявляется в Америке посвоему и исповедует свои взгляды, но, несмотря на это, публикует материал, который, при некоторой неровности стиля, опровергает индивидуальность каждого, и из которого нетрудно сделать обобщающий вывод относительно нравственной неприглядности современной русскоговорящей иммиграции в США.

Характеристику русской американской диаспоре, ее взаимоотношениям с американской средой дает в разговоре неизвестному интервьюеру один из самых модных и результативных московских культурологов 1970-х гг., ныне профессор русской литературы в университете Атланты М. Эпштейн13. По его мнению, российская диаспора в США как никакая другая существует отдельно, ни с кем не сливаясь, по той причине, что «железный занавес» отделил не только СССР от всего мира, но и его граждан – психологически, нравственно, интеллектуально – от других народов. В «генетическом» страхе перед системой, из которой эмигранты стремились вырваться, усматривает М. Эпштейн причины ничтожной политической активности в США выходцев из России. Как видим, оценки профессионального ученого совпадают с вышеизложенными взглядами публицистов.

«Дефицит комплекса полноценности» – вот в чем, по мнению автора статьи с таким заголовком Л. Костюк14, состоит отличие наших зарубежных соотечественников от американцев.

[222]Однако при всей психологической ущербности российская иммиграция – действительно самая образованная и целеустремленная. И это идет вразрез с выработанным американской киноиндустрией стереотипом русского человека. О восприятии коренными американцами русскоязычных иммигрантов, во многом основанном на подобных образах, и столкновении этих предрассудков с действительностью – статья М. Трипольского «Русские мальчики для битья»15. Автор подчеркивает высокий интеллектуальный уровень нашей иммиграции, но говорит о том, что как раз в силу этого иммигранты не должны верить в то, что их ум и способности будут восприниматься благожелательно. «Выскочек не любят. Но мы не можем и не выделяться – так мы устроены»16, – пишет он. М. Трипольский призывает иммигрантов объединиться, заявить наконец о себе на политической арене США и получить представительство в органах власти. Только тогда, по его мнению, русские перестанут быть «мальчиками для битья».

С одиночеством, вероятно, сталкивается каждый и в любом обществе. Эмигрантам же особенно трудно. Хотя бы в силу ограниченности общения, трудности привыкания к новой среде, культуре. А главное, в силу потери (очень многими) былого положения, статуса, прежней профессии. Пожилым труднее всего. «Лекарство от одиночества» предлагается им в одноименной статье Д. Гая17. Его рецепт призван спасти пожилых от невостребованности, скуки, тоски, а молодым дать заряд еще большей энергии. «Пропись» взята из американского опыта: говорят, что американцы – «общественные люди», ни в какой стране не найти столько профессиональных ассоциаций, клубов по интересам, объединений ветеранов и т. д. Удовлетворенность человека собой зависит от его горизонтальных связей. В любом близком ему по духу общественном учреждении, например, клубе, человек чувствует себя раскрепощенно, спокойно, уверенно. Обо всем этом напоминает Д. Гай, прежде чем рассказать о клубах по интересам, общественных организациях, существующих в Нью-Йорке и созданных выходцами из бывшего СССР. Среди них – салон русскоязычной ин[223]теллигенции Ольги Смоленской, салон Веры Хацерновой, клуб «Оскар», где проходят встречи с актерами, поэ-тами, салон композитора Вербицкого, клуб туристов «Азимут», организующий слеты туристов, любителей и исполнителей авторской песни. Многочисленны еврейские организации, клубы по интересам, в том числе еврейского наследия, идиш, дискуссионный, любителей книги. В Нью-Йорке, по словам Д. Гая, действует немало ассоциаций русскоязычных инженеров, ученых, деятелей культуры. Немалую силу представляют организации ветеранов второй мировой войны, жертв Холокоста. И, тем не менее, далеко не всегда идеи объединения находят поддержку, особенно среди людей творческих (как здесь не вспомнить слова о том, что «интеллигент в строю не ходит»). Как и другие авторы, Д. Гай усматривает причины разобщенности русскоязычной иммиграции в ее отягощенности советским прошлым, но, несмотря на это, призывает ее к объединению. Только в этом, по его мнению, залог того, что с ней в США будут считаться.

В ряде публикаций «Иммигрантов» рассматриваются психологические аспекты эмиграции и иммиграции.

Попытку разобраться в мотивах эмиграции «среднего человека», вывести некоторые закономерности предпринимает Д. Драгунский в статье «Не убеждайте лемминга, что он погибнет – все равно не поверит»18. По мнению Д. Драгунского, в основе эмиграции – вещь простая: популяция избавляется от тех, кто стал лишним (отсюда и заголовок статьи: лемминги – полярные грызуны, мигрирующие на большие расстояния в годы роста численности своей популяции), иными словами, оказался социально невостребованным на родине. Не вторгаясь в право человека выбирать себе страну проживания и не бросая тень на отдельные блестящие карьеры, Д. Драгунский делится своими невеселыми наблюдениями, которые позволяют понять, что эмиграция – отнюдь не гарантия решения всех проблем. Обобщая судьбы конкретных ранних переселенцев в США, Д. Драгунский пишет: «Чем страшнее и реальнее угроза, вынудившая бежать, тем надежнее сохраняется в эмиграции человеческое и национальное "я". Тем жизнеспособнее станут увезенные или родившиеся[224] в изгнании дети. (...) Но если речь идет о туманных страхах и опасениях, только об идейном недовольстве властью и жизнью (что на самом деле означает недовольство собой) – тогда эмиграция корежит судьбы и души. И прежде всего калечит детей, ради которых якобы все это затевалось»19.

Проследить мучительный процесс адаптации-эволюции иммигрантов от момента прибытия позволяют обобщающие зарисовки Б. Езерской «Здесь в гости ходят по звонку»20. Читая статью, начинаешь понимать, как трудно привыкнуть к американскому образу жизни людям, выросшим в эпоху, когда была популярна строчка из песни Юрия Визбора: «А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги...» «Здесь принято дарить деньги, а не книги, здесь почти не ходят в гости и беседуют не о Мандельштаме, а о сдаче экзамена на гражданство»21, – пишет Б. Езерская. Человеческое общение в Америке – роскошь, – такова квинтэссенция статьи.

В Соединенные Штаты уезжают люди разных возрастов, из разных социальных групп, занимающие разное положение. Большинство уезжает по известным причинам: беженцы, выигрыш грин-карты, потеря заработка, спокойствия и уверенности в завтрашнем дне и т. д. В Америке у большинства возникают одинаковые проблемы – незнание английского языка, естественное незнание законов и культуры новой страны, внутренняя неопределенность и депрессия.

Статья М. Поповского «Ольга Борисовна»22 представляет собой рассказ одной из российских иммигрантов в Нью-Йорке, социального работника, по роду своей деятельности постоянно сталкивающейся с нашими соотечественниками и имеющей возможность наблюдать их в самых сложных житейских ситуациях, которые являются следствием эмиграции. По ее наблюдениям, склонных к депрессии, одиноких, несчастных среди эмигрантов очень много. Главная причина их подавленности в том, что, собираясь в эмиграцию, они не представляли себе, куда и зачем они едут, какие перемены их ждут. Потеря люби[225]мой профессии, родных, друзей, культурного слоя, к которому они принадлежали – вот что делает их несчастными. Специфичны проблемы подростков, обусловленные необходимостью адаптации. В американской школе юный эмигрант наталкивается чаще всего на антипатию «аборигенов». Его часто третируют. У родителей в первое время после приезда также мало времени на общение с ним. Отсюда одиночество и попытки самоубийства. Чувство невостребованности, ненужности близким не покидает на американской земле и пожилых иммигрантов.

Еще один спутник иммиграции – разводы. Женщины более адаптивны и «врастают» в американскую жизнь быстрее мужчин. Они получают профессию, скорее начинают зарабатывать. Пассивность мужа в этих случаях вызывает их раздражение, недовольство и порождает развод. Яркие иллюстрации к этому тезису – основанные на примерах конкретных семей публикации Т. Очаковской «Америкаразлучница»23 и С. Раскиной «Семьи гибнут за металл»24.

Но не только браку и семье в эмиграции уделяется внимание «Иммигрантов». Процесс адаптации российских переселенцев рассматривается в них и на примере полов и возрастных групп.

Статья А. Макарова «К дяде Ване, в Америку»25 позволяет прийти к более или менее объективному выводу, что женщина нашего воспитания и нашей культуры безусловно выигрывает за рубежом (самостоятельность, социальную и материальную независимость) и что несомненно теряет (на обостренное наслаждение культурной жизнью, духовностью, саморефлексию здесь, если хочешь выжить и преуспеть, времени нет).

Не обошли журналисты вниманием и эмигрантскую молодежь. О. Сулькин из «Нового русского слова» пишет о «Русском доме»26 – так называется часть общежития Массачусетского технологического института (Кембридж), где живут студенты и аспиранты, говорящие по-русски, дети эмигрантов из бывшего СССР. По наблюдениям автора очерка, в этой среде русских американцев сохранены все традиции[226]российского студенчества: КВН и «капустники», посиделки под музыку бардов, чистый русский язык. И, в отличие от взгляда типичного российского иммигранта среднего и старшего поколения, в глазах этой молодежи можно прочесть не неукорененность, а веру в завтрашний день.

Когда в новую неведомую страну уезжают молодые люди, это не кажется необычным – психика в этом возрасте остается гибкой, возможность обучаться не скована пластами старых знаний и чуждым новой стране опытом. Поэтому крайне интересным представляется иммигрантский опыт пожилых людей, особенно тех, кому за семьдесят. Как им удается привыкнуть к новому укладу жизни? Выучить язык? Акклиматизироваться? Обустроить свой быт? Об этом рассказывает бывший российский пенсионер И. С. Гарбер, уехавший в США в 1995 г. на 71-м году жизни27.

Как грань адаптационного процесса следует расценивать американизацию национального имени для «удобства чужого уха». Об этом – статья А. Кторовой «Как зваться?»28.

Психологический шок эмиграции не меняет внутренний мир эмигранта, он лишь «проявляет» его личность, высвобождает энергетические резервы. Они-то и позволяют лишенным опыта существования в нормальном обществе российским эмигрантам совершать чудеса приспособляемости и выбраться на поверхность американской жизни.

По мнению А. Фукса, трудолюбие – единственно определяющее условие успешной экономической адаптации иммигрантов в США, где все вновь прибывшие, образно говоря, – «шинельки на колючей проволоке под током высокого напряжения»29 (заголовок статьи), своей экономической активностью, разбуженной эмиграцией, мостящие «дорогу к светлому будущему» своих детей.

Нет нужды доказывать, что уровень материального благополучия среднего американца много выше, чем у гражданина любой из[227]стран СНГ. Это всем известно. Но несколько неожиданным выглядит свидетельство множества публикаций о том, что материальное и социальное положение российских американцев выше среднеамериканского. У российских американцев выше среднего уровень образования, доходов, выше процент людей, прославивших свои имена на весь мир.

«Терпение и труд все перетрут». Эта старая русская пословица верна и в Америке. Если к этому добавить способности, талант – успех обеспечен. Доказательством этому служат судьбы многих российских переселенцев30.

Ощущение состоявшейся судьбы не покидает после прочтения непридуманного рассказа о том, как учительница английского языка из Черновцов, приехавшая в США в 1980 г. в возрасте 28 лет, стала вице-президентом Чейз Манхэттен-банка31. Это же ощущение остается от знакомства с интервью Д. Гая с Григорием Цацкисом (Грегори Кассом), москвичом, в 1977 г. уехавшим в США и на протяжении уже многих лет владеющим там компанией по обработке драгоценных камней32.

Если ты увлечен своим делом, любишь свою профессию – ты обязательно найдешь ей применение, где бы ты ни находился. В этом призван убедить читателя жизненный опыт Наума Каждана, с 1976 г. живущего в США и ставшего там известным фотографом «Нью-Йорк Таймс», которым он делится в беседе с М. Прицкер33. Статья интересна также суждениями интервьюента о русской и американской школах фотографии.

Российская эмиграция действительно очень много дала и Америке, и миру. На страницах «Иммигрантов» мы встретим материалы о представителях научной, литературной, художественной, театральной, музыкальной, спортивной эмиграции как современности, так и прошлого, материалы об иных деятелях российского рассеяния[228]в США. Так, в статье «Российские корни кибернетики»34 изложена биография преподавателя Гарвардского университета, «крестного отца» кибернетики Норберта Винера, потомка российских иммигрантов конца XIX в. Подробная биография изобретателя иконоскопа В. К. Зворыкина излагается в публикации Инны и Сергея Ивановых «Отец телевидения: где родился – там не пригодился»35.

Среди материалов о русской литературной эмиграции в США назову беседу Ю. Лепского и О. Соломоновой с Ю. Алешковским36.

Об одном из представителей художественной эмиграции, М. Шемякине, – материал Л. Пинчевского «Мир Михаила Шемякина»37.

Статья С. Лущина «Друг Чайковского, отец "Колчаковны"»38 рассказывает об оставившем Россию после революции 1905 г. Василии Ильиче Сафонове, одном из лучших дирижеров мира, пианисте и педагоге. Школа Сафонова-педагога сыграла огромную роль в развитии русской культуры. В числе его учеников – А. Н. Скрябин, Н. К. Метнер, А. Ф. Гедике, Е. А. Бекман-Щербина, И. Левин, Р. БесиЛевина и др.

Беседу с Евгением Кисиным, ныне постоянно проживающим в США, предлагает читателю под заголовком «Мне очень нравится моя жизнь» М. Прицкер39. О судьбах музыкальной эмиграции рассказывает также материал Т. Бабчиницер «Близнецы»40. Герои этой статьи – сестры-близнецы Ирина и Юлия Элькины, фортепианный дуэт из СанктПетербурга, приехавший в США в 1993 г. К этому времени Ирина и Юлия были уже обладательницами Первой премии Международного конкурса дуэтов в Италии, блестящая исполнительская карьера ожидала их в США. Статья интересна суждениями о культурной жизни Америки, особенностях музыкального образования в ней.

[229]Россиянам знакомы песни «кабацкого музыканта» М. Гулько, живущего в США с 1980 г. Сведения о его биографии можно почерпнуть из публикации Г. Кацова «Михаил Гулько: «Поручик Голицын» по-прежнему популярен»41.

Эмиграционный поток 1990-х увлек за собой многих. Среди них – известная актриса Е. Соловей. О ней – материал Л. Кудиновой «Елена Соловей: «Я люблю свои неудачи»42.

Много ранее оставил родину актер Б. М. Сичкин, исполнитель роли Бубы Касторского в фильмах из серии «Приключения неуловимых». С ним беседует В. Джанибеков43.

Об известном в США создателе, владельце, режиссере и единственном актере чемоданного театра «Leo Puppet Show» Леониде Кондакове – рассказ О. Пшеничного44. Многие российские спортсмены с 1990-х гг. постоянно живут и работают в США. Среди них – хоккеист Сергей Федоров45, фигуристка Ирина Роднина46.

Удалось реализовать себя в Америке и другим российским эмигрантам и их потомкам. Это еще раз подтверждает статья И. Гольдштейн «Поймать носом удачу»47, рассказывающая о Софье Гройсман, авторе более двадцати марок лучших в мире духов (достаточно назвать «Трезор» от Кальвина Клейна). Софья родилась и выросла на юге России, в еврейской семье, в 1960-х гг. эмигрировавшей в США, где Софье удалось пройти путь от химика-лаборанта до вицепрезидента транснациональной парфюмерной «империи».

Легендарному американскому модельеру русского происхождения Олегу Кассини посвящен материал О. Сулькина48.

[230]Обилие материалов, подкрепляющих тезис о том, что Америка – страна безграничных возможностей, и имеющий волю и талант здесь обязательно «пробьется», заставило бы заподозрить «Иммигранты» в одностороннем освещении вопросов иммиграции в США. Некоторый баланс создают публикации, подобные статье О. Ташкова «Трехгрошовая опера»49. По мысли автора, те, кто собирается в США, должны знать о «сытой Америке» всю правду. Если вы невзначай кандидат философских наук да к тому же проживаете в США нелегально, готовьтесь мыть посуду в ресторане или убирать мусор. Вы – человек на подхвате, вы – персонаж из «Трехгрошовой оперы».

Однако русский человек не был бы русским, если бы не проявлял чудеса изворотливости. Особенности экономического поведения бизнесменов из числа российских иммигрантов в США раскрывает статья Л. Леонидова «Была – не была...»50 Русский и в Америке русский – такова идея статьи. Об этом же – статья Я. Циммермана с обо всем говорящим названием «Во всех законах всегда есть дырки»51.

Заключение о невероятной приспособляемости, предприимчивости выходцев из России мы можем сделать на основе знакомства со статьей Л. Серовой «Кочерга от русской няни»52, рассказывающей о ситуациях, в которые попадают нелегальные иммигранты, пытаясь устроить в США свою жизнь.

По сути, эти же черты российских соотечественников за рубежом иллюстрируют публикации «Иммигрантов», посвященные так называемой «русской мафии»53. В 1996 г. в Сенате США состоялись закрытые слушания о ней. Журналистам удалось получить полный текст выступлений на этих слушаниях, в которых участвовали самые разные люди: от директора ФБР до главы одной из криминальных «семей». Полученные материалы позволили подготовить цикл материалов о «русской мафии» в США. История «русской мафии» началась в 1974 г., когда Конгресс США принял закон, благоприятство[231]вавший политическим беженцам из Советского Союза. Власти США мало что знали о людях, бежавших из СССР. Лишь позже они поняли, что КГБ осуществляет экспорт в США лиц с криминальным прошлым. Именно из них сложилась криминальная община, которая постепенно превратилась в единую стройную организацию, имевшую свои интересы в американской экономике.

Таким образом, на страницах «Иммигрантов» представлены аналитические материалы, очерки, интервью, эссе почти по всем возможным направлениям российского рассеяния в США. Российская эмиграция в этой стране рассматривается авторами «Иммигрантов» как исторический социокультурный феномен, большое внимание уделяется адаптационным процессам в иммигрантской среде применительно к представителям разных полов и возрастных групп, профессий и культурных слоев. Велик удельный вес материалов, посвященных видным представителям «русской Америки» – изобретателям, ученым, писателям, художникам, артистам, спортсменам, предпринимателям, людям известным и не очень. Очевидное достоинство публикаций «Иммигрантов» – в насыщении истории российского зарубежья человеческим содержанием, иными словами, антропологизации ее. Часть этих материалов следует расценивать как научную публицистику, другую, более весомую, следует рекомендовать профессиональным исследователям как источник.

КАНАДА

Канада – вторая в мире страна по протяженности территории. И тем не менее, ее населяют всего лишь 30 млн жителей. Причем тридцатимиллионный появился не так давно, в 1997 г. 129 лет шла Канада к этому демографическому рубежу, вдесятеро превышающему ее население на момент провозглашения доминиона в 1867 г. Страна все еще ждет своих землепроходцев.

Этот факт, а также относительная – в сравнении со многими другими государствами – политическая и социальная стабильность, экономическое благополучие сделали Канаду одной из наиболее привлекательных для иммиграции стран. Близкие к России климатические условия особо усиливают ее привлекательность в глазах россиян.

[232]Российская эмиграция в Канаду берет начало в конце ХIХ в. В 1951 г. здесь проживало уже около 190 тыс. русских по стране рождения и 39 тыс. русских по родному языку54. Тот факт, что в 1990-х гг. Канада уверенно лидировала в «состязании» индексов гуманитарного развития, опередив США, Японию, Голландию 170 других государств, послужил причиной того, что по числу российских переселенцев Канада переместилась в перечне стран дальнего зарубежья, принявших российских граждан на постоянное место жительства, с 17 места в 1987 г. на 4 место в 1997 г., оставив впереди себя лишь Германию, Израиль и США55. При этом Канада лидирует по притягательности для самых образованных слоев российских эмигрантов. Если по данным переписи населения 1989 г. доля лиц с законченным и незаконченным высшим образованием в составе населения России составляла 13%, этот же образовательный уровень имели 59% россиян, переехавших в 1995 г. на постоянное жительство в Канаду. Для сравнения: удельный вес таких лиц среди избравших для постоянного места жительства Австралию в том же 1995 г. составил 53%, США – 48%, Израиль – 33%, Германию – 14%56. Еще в 1992 г. Канада по этому показателю была на втором месте, уступив лидерство Австралии (51% и 66% соответственно)57.

Несмотря на все это Канада – один из самых слабо изученных регионов российского рассеяния. Острый дефицит научных исследований и публикаций вновь восполняют материалы газеты «Иммигранты».

История российской эмиграции в эту североамериканскую страну начиная с украинских крестьян, бежавших в ХIХ в. с берегов европейского Дона в поисках лучшей доли, до наших дней раскрывается в статье А. Тюрина «Бегство на Дон»58 (Дон – название реки в Торон[233]то, одном из трех крупнейших городов Канады). Подобно художнику, несколькими мазками А. Тюрин создает панораму исхода из Советского государства в Канаду в послереволюционные и предвоенные (конец 1930-х) годы, в военное и послевоенное время, в годы «застоя» и после него, образно характеризуя социальный состав эмигрантов применительно к каждому из этих периодов. Как нетрудно понять уже из названия статьи, эмигранты всех волн А. Тюриным рассматриваются как беженцы, и на эмоциональном уровне с этим можно согласиться (порой эмиграция – бегство от самого себя), хотя юридически этот применим не ко всем, особенно что касается современных мигрантов. Статья интересна замечаниями о современном образе жизни некогда российских духоборцев на канадской земле (русские названия сел, попытки сохранить свою религию, язык, обычаи).

Есть города, где концентрация русскоязычных иммигрантов максимальна. Чем это объясняется – еще предстоит выяснить ученым. Но факт остается фактом: существуют столицы русскоязычной иммиграции. Двум из них посвящены следующие рассматриваемые мною статьи. Одна (без подписи) так и называется: «Торонто»59 (любопытно, что в переводе название города означает «место встречи»). Торонто (или, как его еще называют, Метро Торонто) является коммерческим, промышленным и финансовым центром Канады, столицей провинции Онтарио, самой развитой в экономическом отношении провинции Канады. Метро Торонто был образован в 1953 г. Вместе с пригородами его население составляло в 1997 г. 4,34 млн, из них более 150 тыс. русскоязычных. В целом в провинции Онтарио в конце 1990-х гг. проживало около 200 тыс. русскоязычных60.

Безымянный автор статьи называет районы компактного поселения русскоговорящих иммигрантов в Торонто, делает попытки объяснить причины такого выбора (возможности трудоустройства, цены на недвижимость и т. п.), перечисляет и характеризует печатные и электронные средства массовой информации, выходящие и вещающие здесь на русском языке (6 бесплатных газет и 8 названий платных печатных периодических изданий, 3 телеканала), русские книжные[234] и продуктовые магазины, видеопрокат российских фильмов и записей популярных передач, широкий перечень других сфер «русского сервиса». Все это позволяет сделать вывод, что русскоговорящее население Торонто – это автономная, замкнутая преимущественно на себя, самодостаточная община с развитой социальной инфраструктурой.

Монреаль – еще один крупнейший город Канады и центр русскоговорящей иммиграции, расположенный в провинции Квебек. О российской колонии в этом городе – статья Н. Максимычева «Здесь песни Высоцкого слышны из каждого окна»61. По данным монреальской полиции, на конец 1997 г. здесь проживало 11,5 тыс. россиян. Статья позволяет представить, кто и по каким причинам выбирает местом жительства именно Монреаль (прежде всего люди, владеющие лучше французским, нежели английским языком, а также те, кто хотят получить статус беженца: считается, что в Квебеке с этим проще). Незначительность же в численном отношении российской колонии в Монреале в сравнении с Торонто объясняется, по мнению автора, тем, что в Монреале труднее с нелегальной работой, что служит причиной постоянной миграции русскоязычного населения из Квебека в Онтарио. Несмотря на это, монреальские россияне – настоящая, компактно проживающая община со всеми присущими таковой атрибутами, главным местом общения в которой для всех волн эмигрантов служит русская библиотека.

В Канаде три крупных города и одновременно центра российского рассеяния, однако о жизни российской колонии в третьем из них, Ванкувере, в «Иммигрантах» нет специальных публикаций, тем не менее отдельные фрагментарные сведения можно получить из материалов, посвященных конкретным нашим соотечественникам. Такова, например, статья «С песней по жизни»62 (автор не указан), перепечатанная из газеты «Русский Ванкувер». Рассказ о судьбе Александры Цветковой, российской реэмигрантки 1950-х гг. из Китая, позволяет составить некоторое представление о жизни приехавших из Шанхая в Ванкувер российских «китайцев». Основанный ими в те годы Русский клуб, хор существуют и ныне. Им удалось сохранить русский[235] язык, традиции, обычаи и любовь к России, хотя и не каждый из них там родился или бывал.

Интервью В. Ивановой знакомит читателя с личностью и судьбой виолончелиста Евгения Осадчего63, киевлянина, оставившего СССР в начале 1980-х гг. Е. Осадчий – солист Ванкуверского симфонического оркестра, одного из лучших в Северной Америке. Он играет также в оркестре Национального радио Канады, выступает в качестве солиста на международных фестивалях в Канаде и США и считает, что его музыкальная судьба в Канаде состоялась.

Интервью интересно сопоставлением русской и канадской культур. Многие из тех, кто приехал из России, не воспринимают Канаду как страну, имеющую свою культуру, ведь там много разных культур – культур тех народов, представители которых туда переселились. Е. Осадчий не согласен с таким взглядом и утверждает, что канадская культура существует и суть ее – во взаимовлиянии самых разных культур.

Среди публикаций о соотечественниках в Канаде отдельно выделю отвечающую требованиям историзма, сопровождаемую фотодокументами статью Б. Неплоха «Пращуры и потомки Владимира Ильича Ленина живут в Канаде»64. Статья рассказывает о ныне покойном двоюродном племяннике В. И. Ленина Николае Всеволодовиче Первушине, профессоре русской литературы Норвичского университета североамериканского штата Вермонт, многие годы бывшем директором знаменитой русской летней школы при этом вузе. Дочь Н. В. Первушина Наталья Николаевна Лабрек – известная в Монреале художница и автор монографий по иконописи и церковному искусству. Помимо небезынтересной биографии Н. Первушина, Б. Неплох, изучавший по поручению потомков его архив, воспроизводит на его основе генеалогию семьи Ульяновых, особое внимание уделяя рассказу об ее родоначальниках (тема эта была табуирована советскими властями). На сбор соответствующих архивных свидетельств, уходящих в XVII в., их правнук Н. В. Первушин потратил немало лет жизни.

[236]Тон, в каком Б. Неплохом выдержано описание содержащихся в архиве Первушиных фактов (с поправкой на публикацию в популярной газете) не позволяет усомниться, что их обнародование для автора – не конъюнктура, а дань истине и долг перед потомками.

Как видно по числу вовлеченных мною в настоящий обзор материалов из дайджеста «Иммигранты», ненаучных публикаций о российских соотечественниках в Канаде немногим больше, чем ученых книг и статей. Канада остается одной из самых малоисследованных в этом отношении стран. И это при том, что, как отмечалось выше, история российской эмиграции в эту страну имеет давние корни и число иммигрантов неуклонно растет. Однако имеющиеся материалы позволяют составить представление о центрах российского рассеяния здесь, их численности, уровне экономической и культурной жизни канадских россиян. И все же значительно больше еще предстоит изучить.

Рассмотренные газетные статьи помогают определиться с направлениями научных исследований: причины эмиграции россиян в США и Канаду, хронология ее волн, этнический и конфессиональный состав переселенцев, региональные центры российского рассеяния на североамериканском континенте, причины их появления, отличия в социальном составе российских общин в разных местах концентрации иммигрантов, взаимоотношения внутри российско-иммигрантской среды, культурная, политическая и экономическая жизнь российской диаспоры разных волн, особенности ее интеграции в американское общество, жизнь и деятельность выдающихся представителей российской эмиграции в Канаде и США и т. д.