При условии, что понятие искусства связывается с представлением о жизни, неминуемо возникает вопрос об отношении искусства и ценностей, обнаруживаемых в жизни. Разрешение этого вопроса зависит от того, что понимается под понятиями жизни и её ценностей, однако при этом нужно учитывать, что допущение ценностей в жизни может показаться проблематичным — и на эту проблематичность указывает понятие нигилизма, предполагающее отрицание ценностей жизни.
Попытки отвергнуть нигилизм возникают почти всегда, когда заходит речь о нём. Если оставить в стороне вопрос о самой возможности отвержения или даже преодоления нигилизма и допустить, что нигилизм всё же не является конечной формой отношения к жизни, а существуют и иные, постнигилистические формы этого отношения (которые предполагают не просто отвержение, но преодоление нигилизма), то было бы интересным проследить, какую роль в вопросе этого преодоления играет — или не играет — искусство. Является ли искусство способствующим — или же препятствующим — фактором в отношении преодоления нигилизма?
Преодоление чего бы то ни было предполагает, во-первых, принятие, на определённой стадии, преодолеваемого со стороны преодолевающего (ибо невозможно преодолевать то, что преодолевающему не принадлежит), и, во-вторых, сопротивление со стороны преодолеваемого к его преодолению (ибо в противном случае не было бы самого преодоления — оно трансформировалось бы в простую смену одного другим). Поэтому преодолеть нигилизм значит принять этот нигилизм, но с тем, чтобы преодолевать его посредством сопротивления к его преодолению — но при этом нет никакой уверенности в том, что этот нигилизм будет преодолён.
Пожалуй, самой известной концепцией преодоления нигилизма является концепция Ф. Ницше, но при этом при обращении к ней редко обращают внимание на то, что речь идёт, прежде всего, о преодолении нигилизма посредством искусства. В связи с этим интересно посмотреть, насколько удался в случае с Ницше этот проект.
Преодоление нигилизма, по Ницше, предполагает изменение самого статуса ценности жизни, предполагает задачу «переоценить саму ценность». Сама эта переоценка исходит из того, что в самом же нигилизме обнаруживается [51] ценность; казалось бы, последний исходит из невозможности ценности жизни, но, замечает Ницше, нигилизм всё же признаёт ценность, которая выражается понятием «ничто»: нигилизм ценит саму невозможность ценности жизни, и эта невозможность, т.е. «ничто» жизни, становится для нигилистического отношения к жизни «линией горизонта», — как пишет немецкий философ в заметках 1880-х годов. Тем самым, нигилизм не отвергает ценность, но сохраняет её в виде понятия «ничто». Именно этот факт и берётся за основу преодоления нигилизма. Последнее, в противовес нигилизму, не выдвигает какие-либо новые ценности, но «переоценивает» представление о ценности так, что она мыслится не как нечто стоящее «над» живущим, но как нечто, что обнаруживается «под» ним: не ценность определяет жизнь, а жизнь определяет ценность. Такое изменение статуса влечёт за собою и смену существующих ценностей жизни ценностями сотворёнными: ценности жизни, говорит Ницше, нужно созидать посредством преодоления нигилизма, а не находить их в жизни (именно в этом и лежит корень нового взгляда на понятие истины, которую, как заверяет немецкий философ, нужно не искать, а создавать).
Вместе с тем, исходя из такого представления о «переоценке ценностей», немецким философом разрабатывается концепция творения этих ценностей. Если вкратце изложить взгляд Ницше на это творение ценностей, то можно сказать, что последнее состоит в том, что созидаемые ценности, появление которых провозглашается в виде преодоления нигилизма, должны обладать следующими характеристиками: во-первых, ценности должны быть связаны с понятием силы, которая понимается как стремление преодолеть невозможное, при этом невозможным в данном случае оказывается то «ничто», на котором останавливается нигилизм; во-вторых, ценности провозглашаются как новые, при этом новизна их возможна благодаря т.н. перспективности воли к власти, в которой выражает себя сила, и вместе с тем новизна эта состоит в принципиально новом характере оценивания, состоящего в том, что ценность мыслится не «над», а «под» субъектом отношения к жизни; в-третьих, творение ценностей должно обладать характером дарения, возможность которого удостоверяется тем, что ценности существуют «под» субъектом и основанием для такого заверения является представление о том, что творить — значит дарить (с этим связана т.н. «дарящая добродетель», которую Ницше называет «высшей добродетелью»). Таким образом, то, чем должно характеризоваться содержание ценностей — это сила, развитая до перспективизма воли к власти, который, в свою очередь, приводит к творящему дарению.
Но именно всё это, по Ницше, возможно обнаружить в понятии искусства. Во-первых, искусство, по Ницше, возможно как сила, т.е. как то, в чём проявляет себя преодоление невозможного; поэтому «сила — это условие искусства», и, следовательно, лишь то возможно полагать искусством, в чём проявила себя сила и потому лишь тот является художником, кто дошёл до преодоления нигилизма. При этом сила, выраженная в искусстве — это, прежде всего, [52] чувственная сила, для выражения которой немецкий философ использует введённое им ещё на раннем этапе своего творчества понятие опьянения (Rausch) и поэтому условием искусства является не только и не столько сила, сколько опьянение. «Для того, чтобы существовало искусство, для того, чтобы существовало какое-либо эстетическое творчество и созерцание, необходимо одно предусловие — опьянение… Существенным в опьянении является чувство возрастания силы и полноты», — пишет Ницше в «Сумерках идолов».
Во-вторых, перспективность и изменение статуса ценности с «над» на «под» находит своё выражение в понятии художественного идеала: искусство — это «идеально изображённая сила». Быть продуктом опьянения для искусства, несомненно, важно, но мало, ибо сама эта сила, представленная как опьянение, стремится найти своё выражение — и находит его — в идеале. Но как ценность утверждается в преодолении нигилизма не потому, что она мыслится необходимой, а, напротив, потому, что она мыслится невозможной, так и идеал в искусстве лишь в том случае изменит свой статус с «над» на «под», если он будет утверждаться не исходя из его необходимости, а, напротив, исходя из его невозможности. Потому идеал в искусстве — это то, что утверждается таковым именно вследствие его невозможности, идеализирование — это «чудовищное выдвигание главных черт, так что другие, благодаря этому, исчезают». Такое совмещение инородного — невозможности идеала и утверждения необходимости его — должно, по Ницше, характеризовать всякое искусство, претендующее называться искусством, в противном же случае понимание искусства окажется невозможным с точки зрения отношения к жизни, пришедшего на смену нигилизму и, следовательно, утратится сам характер отношения искусства к жизни. В таком рассмотрении понятия идеала в искусстве и лежит корень отличия «выдвигания» в искусстве от «отвлечения или исключения» в нём. Если последнее предполагает наличие идеала, следовательно, допущение его возможности, исходя из которой и совершается идеализирование, то первое, напротив, исходит из отсутствия идеала и из его невозможности, уже исходя из которой в силу развития отношения к жизни идеал выставляется (говоря языком немецкого философа — «выдвигается») как сила, поскольку понятие последней характеризует соответствующее отношение к жизни. Утверждение отсутствия идеала вообще и идеала в искусстве в частности — это удел нигилизма, от которого отходит преодоление нигилизма.
Наконец, в третьих, существует и та характеристика искусства, которая по необходимости связана с т.н. «дарящей добродетелью». Эта характеристика выражается в понятии заинтересованности самой художественной деятельности. Эта заинтересованность проявляется в том, что искусство, по Ницше, не должно быть объективным, ибо в этом случае искусство будет принимать существующие ценности, что невозможно с точки зрения преодоления нигилизма; объективность искусства — это бессилие созидания ценностей жизни, объективность «выдаёт подчинение, слабость, фатализм, — это падение ниц перед [53] petits faits недостойного цельного художника. Видеть то, что есть — это подобает совсем иному роду людей, людям антиартистическим, людям факта».
Нетрудно заметить, что Ницше — умышленно или в силу «логики» своих рассуждений — не даёт указаний для содержательности выдвигаемых им ценностей, нашедших своё выражение в искусстве: все характеристики как самих творимых ценностей, так и ценностей, творимых в искусстве носят лишь формальный характер. Но, тем не менее, можно сказать, что из рассуждений Ницше следует, что искусство — это своеобразная лакмусовая бумага для живущего: именно искусство и показывает, находится ли субъект отношения к жизни на стадии преодоления нигилизма.
Добавить комментарий