Невеста Генсека

• Введение
• Диагноз, этиология и клиника патологии
• Выведение

Введение

З. Фрейд выделял следующие основные стадии в процессе сексуального развития человека: оральную, анальную, генитальную.

А. Секацкий добавил к ним постгенитальную, противоположив ее как характеризующую «сверх новую секс-цивилизацию» эротике эксцесса как архаической форме вожделения 1.

Думается, однако, настало время заявить о новом витке становления сексуального.

Постгенетальная сексуальность лишена времени и места своей реализации: она актуализируется нигде и в то же время везде, никогда и в тоже время постоянно. Причина этого — разлитый по всей культуре эротизм, постоянно возбужденное состояние повседневности. Окружающий мир представляет весь спектр аттрактантов. Встает вопрос: посредством чего происходит таковое перетекание сексуального из сферы личностного (генитально-центрированного) в область повседневного (предметно-центрированного)? Можно предположить ответ: этот процесс — закономерное развитие сексуального, вписанного в социо-культурный контекст, а изменение «объекта» — его неотъемлемое свойство.

Однако история подкидывает и иные ситуации. Одной из основных черт социального является идеология. Она направлена на то, чтобы заключить в систему все стороны человеческого бытия, не исключая сексуальную. Для реализации этого проекта идеология располагает персонифицированными силой — Лидером. Именно Он перенаправляет «трубопровод возбуждения» в сферу общественного, — тем самым в возбужденное состояние переходит пространство социального. Сексуальность становится направленной на социум, а человек входит в стадию социоэротизма. Так происходит ре-фокусирование лучей вожделения, в постгенетальную эпоху лишенных точки схождения. Высвобождение сексуальной энергии вновь становится локализованным в ритуальном времени и пространстве почитания Лидера.

Все это продемонстрировала нам коммунистическая реальность.

Но с этой программно переориентированной сексуальностью также связаны известного рода патологии. Их своеобразие является не безынтересным для рассмотрения. Клиническим примером такого рода психических отклонений можно считать фигуру Рокера 2.

Данная работа представляет исследование обозначенной проблемы.

Диагноз, этиология и клиника патологии

Психоаналитическая точка зрения на культуру заключатся в том, что основанием творения того или иного произведения считается сублимация. Фрейд полагал 3, что сублимация — это «обходной маневр» влечения, встретившего на пути реализации вынужденный отказ. Пластичные по своей природе сексуальные влечения, таким образом, ориентируются на иной объект, своего рода суррогат, и не дают ситуации вытеснения стать патогенной.

В эпоху соционаправленной сексуальности это положение уже не является адекватно отражающим реальность. Идеологическая стратегия заключается в том, чтобы де-персонализировать человека и так в его же собственном сознании идентифицировать с обществом, иными словами стереть понятие о себе как о личности. Отсюда следует, что то, что ранее представлялось как заменитель сексуального объекта в культуре, перестает быть таковым, теряя свою аттрактивность, и более не удовлетворяет. Влечение ищет новый объект, и ищет его в сфере социального т.к. теперь именно там разворачивается драма влечений. Так закладывается начало невроза. Дальнейшее же развитие культуры носит инерциальный характер.

Рок представляет для психоаналитика богатый материал самовыговариванием в песнях и своим поведением, стилем жизни. Рассмотрению был подвержен типичный представитель рок направления — К. Кинчев 4. Создаваемая в песнях новая, фантазматическая реальность строится им на сексуальных фантазиях и ассоциациях. Особенный интерес в этой связи вызывают бессознательные оговорки во время концертов, повторяющиеся в текстах образы, символы, метафоры. Толкование многих из них обнажает скрытый в глубине души страх кастрации и импотенции. Аналитический метод показал, что налицо истерия, один из неврозов перенесения.

В основании невроза, по словам Фрейда, лежит конфликт между Я и Ид (в отличие от психоза, когда нарушаются взаимоотношения между Я и внешним миром 5). Сущность этого психоневроза состоит в фиксации и вытеснении влечения.

Известно, что ядро невроза составляет Эдипов комплекс. Интрига завязывается между субъектом желания, а также так называемыми матерью и отцом. Особенно интересны последние. На стадии социоэротизма происходит выведение Эдипова комплекса на уровень социального: отеческие функции отчуждаются от родителя и переносятся на т.н. Отца Нации, т.е. идеологического Лидера. Причем, первый вообще больше как таковой не воспринимается. Фигура Матери определяется тем же механизмом внушения. Генетическая мать отдает свои черты т.н. Родине-Матери. Одно из следствий Эдипова комплекса на стадии социоэротизма получило название казус Павлика Морозова.

Стоит отметить сложное символическое изображение Родителей у пациента. Отец Нации (или Генсек) в подчеркнуто нелепых образах манекена, доктора Франкенштейна, хозяина и т.п. представляется наделенным чертами лидерства, жестокости, туповатости. Отношение пациента к Отцу приобретут новый оттенок, если обратить внимание на то, что первый, сравнивает себя с родителем, обладающим большим фаллосом (а значит и большей сексуальной силой) и негативно оценивает себя, как мужчину, исходя из представления об Отце как идеале. Так в песне «Атеист», чей сексуальный подтекст очевиден, пациент говорит, что Отец

В другом месте, противопоставив себя Отцу, пациент заявляет, что его символ — «ржавый гвоздь» 6. Здесь имеет место явное унижение собственной сексуальной силы.

Образ матери сложнее. Наряду с имплицитно присутствующим образом Родины-Матери (к обладанию которой стремится пациент) формируется иной, именованный Черной рок-н-ролл Мамой. Пациент относится к ней как к матери-субституту, способной удовлетворить его в отсутствие реального объекта желание (Родины-Матери). Это подобие резиновой женщины необходимо ему для того, чтобы избавиться от психологического страха импотенции, не состоятельности перед лицом объекта вожделения. Таким образом, Рок-н-ролл Мама становится местом реализации всех его потаенных желаний, с одной стороны, и воплощением мечты о принадлежащей ему женщине. В отличие от Родины-Матери, которая как настоящий родитель, строга к ребенку в воспитательных целях (вырастить честного гражданина), Мать-заменитель добра, доступна и открыта.

Пытаясь обратить внимание Матери на себя как на мужчину (чего она, естественно, не делает в силу родительского отношения), Ребенок осуществляет саморекламу: демонстрирует свою состоятельность. Весьма показателен в этом отношении следующий фрагмент:

Этим он как бы говорит: «несмотря на то что, я не такой, как все взрослые, я тоже могу доставить тебе удовольствие».

Человек оказывается вовлеченным в игру фантазмов, к сценарию которой он сам не имеет доступа. В условиях постоянного надзора Отца 8, у ребенка (рокера) быстро развивается ощущение вины за свои «греховные» желания. Более того, каждое его неправильное поведение влечет за собой немедленное наказание, как внешнее (уголовное или просто осуждение других), так и внутреннее. Ребенок формирует понятие строгого, жестокого и несправедливого Отца, мешающего реализации его жизненных замыслов. Свое трудное детство пациент описывает следующим образом:

И, конечно же, в лице Отца он видит соперника, «женатого» на его матери и постоянно имеющего с ней отношения. Более того, ребенок убежден, что Мать несчастлива и испытывает насилие на стороне Отца. Так у ребенка возникает желание изнасиловать или даже убить жестокого Отца, чтобы «жениться» на матери и так сделать ее счастливой, что отражается в его речи о себе. Очевидность этого утверждения демонстрирует следующий фрагмент песни Кинчева 11 под названием «доктор Франкенштейн». Повзрослевший Сын «возвращает» Отцу его жестокость:

Пациент, очевидно, моделирует ситуацию, характерную, для отношения Отца к маленькому Сыну, когда тот берет ребенка на колени и кормит из рожка. В своей фантазматической реальности больной оборачивает эту ситуацию с точность до наоборот: помещает Отца на свое место, идентифицурая себя с жестоким родителем. И желание, которое руководит им здесь — вовсе не забота, а насилие. Сексуальное насилие в ответ на моральное (а, возможно, и не только) подавление в детстве.

Страх кастрации заставляет сознание вытеснить влечение, а мысль об убийстве Отца забывается как греховная. Но чувство вины остается. Поэтому невротик строит поведение таким образом, чтобы спровоцировать ситуацию наказания за свое желание смерти Отцу (а также, видимо, за своего рода социальный онанизм 12). Симптомом истерии (приобретающей через заражение массовый характер) являются частые псевдо-эпилиптические припадки во время концертов, ложномотивированные драки и т.п. Изнаночная сторона истерических припадков: невротик, в воображении убивший Отца, идентифицирует себя с мертвецом или с умирающим (видимо, в мучениях).

Наконец, положение пациента осложняется тем, что, кроме непосредственного проявления заболевания, он страдает осознанием собственного заболевания, понимая, он не такой как все, а окружающий мир— странное смешение реальности и вымысла. «Я открыл свой свет и свои черные дыры, свой Антимир. И я живу в нем», говорит он 13. Не называя диагноза, он, однако, точно описывает симптомы невроза навязчивого действия: «мой рок-н-ролл… я его играю день изо дня, я не хочу расставаться с ним» 14 или «я пою о сумасшедшем доме, не могу петь ни о чем я, кроме…, потому, что я здесь живу» 15.

Исходя из такового положения дел, можно сделать вывод, что мы имеем дело в новой разновидностью патологии — рефлексивным неврозом. К сожалению, психоанализ должен констатировать его неизлечимость, в связи с тем, что объекты влечения оказываются пустыми, сексуальное желание никогда не может быть удовлетворено.

Выведение

На описанную выше проблему можно посмотреть с другой стороны.

Не следует забывать, что Русский (или советский) рок сам есть порождение коммунистической реальности (от западного «однофамильца» он взял только форму выражения себя). Наш пациент, к примеру, в песне «Доктор Франкенштейн» назвал себя ее «гормональным мутантом» или, что более показательно, «результатом идей».

Этот факт задает новый уровень отношения Отец-Сын, вписанных в структуру сложных отношений социальных феноменов.

Коммунистическое общество само представляет невротический организм. В нем прекрасно действуют механизмы табуирования, избегания, заражения и другие, характерные для мира невротика 16. Рок как явление есть ни что иное, как симптом психического отклонения общества. Посредством рока невроз коммунизма презентирует себя. Интересно и странно, что больной обращается против самого себя и предпринимая попытки уничтожить симптом. Но есть ли это стремление к выздоровлению? Может в этом скрыто иное намеренье? Может тем самым Отец подсознательно желает смерти своему Сыну? Вы спросите о причине. Я отвечу — Отец (невротик с невыясненным еще генезисом заболевания) испытывает вытесненное желание покончить с собой (возможно, это связано с личностью его отца), поэтому, видя в Сыне свое отражение, желает его смерти.

Но это только гипотеза.