Вл.Соловьев в «Голосе Москвы» (новые материалы)

[388]

Исследователям творчества Вл. Соловьёва хорошо известна публикация Н.В. Котрелева в «Вестнике РХД» «Владимир Соловьёв (из несобранного). Церковные дела» 1. Исследователь рассмотрел историю сотрудничества Соловьёва с газетой «Голос Москвы» и переиздал единственную появившуюся там (в № 73 от 14 марта) соловьевскую статью, подписанную псевдонимом «Варсонофий Максимов». По имевшимся источникам он установил приблизительное содержание второго, утраченного письма: «вопрос о церковной иерархии в связи с расколом» (с. 157). В процессе подготовки полного собрания сочинений К.Н. Леонтьева (напомним, именно Леонтьев предложил Соловьёву писать для новой газеты 2) нам удалось обнаружить архивные материалы, касающиеся как известного первого, так и второго письма о церковных делах. Надеемся, что приведенные здесь материалы окажутся востребованными в комментариях к полному собранию сочинений Соловьёва.

В середине февраля, не позднее 18-го, Соловьёв «в одну ночь» написал первое письмо «Церковные дела», навеянное ожиданием празднования св. Мефодия (6 апреля). Надо сказать, что отношение к подобным торжествам и к самому церковному прославлению Просветителей славян 3 было в 1880-е годы далеко не однозначным, в нем усматривался сильный политический акцент — необходимость упорядочения отношений с Болгарией. Так, известный церковный публицист, бывший редатор-издатель газеты «Восток» Н.Н. Дурново в 1889 г. писал Леонтьеву:

«Теперь вопрос подняли сербы о Кирилле и Мефодии; греки поддержали. Оказывается, что на славянск<ий> язык книги переведены в VII и VIII веках, когда Кирилла и Мефодия и на свете не было; доказано также, что Кирилл не был в России, а был совсем другой Кирилл. А нам Синод вывел их во святые, людей Богом не прославленных и принадлежащих даже не Русской Церкви» (РГАЛИ. Ф. 290. Оп. 2. Ед. хр. 47. Л. 2-2 об.) 4. Соловьёвское же понимание прославления св. Мефодия было иным, что ярко отражено в его статье.

В апреле была написана вторая статья (отклик на московские собеседования со старообрядцами) и задумана третья. Поскольку газету «окормлял» Т.И. Филиппов, а издавал его ученик по 1-й Московской гимназии [389] Николай Васильевич Васильев 5, такая важная публикация не могла состояться без одобрения автора «Современных церковных вопросов». Филиппов прочел первую статью Соловьёва 6 и прислал ее в редакцию. Надо сказать, что обе статьи имели непосредственное отношение к главному предмету церковно-общественной деятельности Филиппова, теме церковного единства; первая напоминала о греко-болгарском вопросе (ключ ко всем церковно-национальным проблемам того времени), вторая посвящалась русскому расколу. Это две темы книги Филиппова, составленной из статей 1870-х годов 7.

Соловьёв близок Филиппову в понимании приоритета церковного 8 начала над национальным и государственным. Ему никогда не могли бы быть адресованы слова, подобные тем, что тогда же, в 1885 г., Филиппов высказал Н.П. Гилярову-Платонову:

«Мне одно больно видеть в Вашем образе мыслей: в тех случаях, когда два начала — церковное и племенное — входят в столкновение, Вы отдаете перевес низшему над высшим и чрез то впадаете в общий недуг нашего времени, порабощенного идее народности до забвения того, что выше ее» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 9).

Итак, существовало «в главном единство». Но дальше дороги расходились. Когда речь шла о самостоятельности Церкви, о том, что она «должна иметь реальную точку опоры за пределами» государственной власти (с. 153), Филиппов подразумевал восстановление Патриаршества или — вместе с Леонтьевым — образование нового органа церковного управления всех Восточных Церквей в освобожденном Константинополе, а Соловьёв намекал в цензурной форме на воссоединение с Римским Престолом. Поэтому 5 декабря 1884 г., отвечая Леонтьеву, который в шутливой форме испрашивал у своего друга-покровителя благословения написать возражение Соловьёву «Патриарх или Папа?», Филиппов писал: «Соловьёв? Большой и сильный, самобытный ум. Орлий полет. Но сколько своенравия и своемыслия. Писано же: горе оставляти глаголы готовые и предлагати своя. Не только благословляю Вас на задуманное предприятие, но и на помощь пойду, если стряхну с себя пригнетающее меня омерзение к встрече с читателями и писателями. Необходимо ограничить неудержимую произвольность его соображений и выводов. Смелости я не только не боюсь и не только не желаю ее спугивать, но радуюсь и рукоплещу ей; но ей должна сопутствовать осмотрительность» (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 271. Л. 32) 9.

По нашему предположению, Филиппов мог быть причастен к публикации письма Соловьёва еще и как автор сопровождавшей его передовой статьи, которую также републиковал Котрелев, безоговорочно атрибутируя ее редактору-издателю. Филиппов был не только «теневым руководителем» газеты, но иногда и писал для нее. В июльском письме 1885 г. Леонтьева К.А. Губастову о Филиппове говорится: «А по поводу Кирилла и Мефодия нашел сейчас время написать очень хорошую передовую статью для “Голоса [390] Москвы”» (РГАЛИ. Ф. 290. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 127). Здесь речь идет, конечно, о другой статье 10, но это не исключает возможности того, что Филиппов сопроводил рукопись Соловьёва своим письмом, которое и легло в основу редакционного предисловия.

Так, для Филиппова, находящегося в сложных отношениях с М.Н. Катковым (которого он назвал однажды «московским опричником»), характерна шпилька по адресу «Московских Ведомостей», касающихся церковных дел «более по связи их с вопросами государственными, чем по вниманию к их собственной сущности» (с. 155). Есть и приметы, напоминающие речевой строй эпистолярных и публицистических текстов Филиппова. Приведем лишь один пример: «эти обличения не имеют ничего общего с теми злорадными хулами, которые в таком обилии исходят от скверных устен…» (с. 156). Эту же цитату из молитвы ко причащению св. Симеона Нового Богослова мы встретим в письме Филиппова к Леонтьеву от 13 февраля 1886 г., где она также применена к московской печати (отклику Каткова на смерть И. Аксакова): «Эта хвала от скверных устен, от мерзкаго языка, от души осквернены…» (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 271. Л. 33). Но нельзя отметать предположений, что автором заметки мог быть и Васильев, и его помощник С.Ф. Шарапов. Для последнего, например, характерно упоминание о близости позиции газеты в церковных вопросах «к исповеданию «Руси»« (Шарапов был преданным учеником Аксакова и перешел в «Голос Москвы» из его газеты). Чуть ниже «Русь» названа еще раз. Повторим, скорее всего, существовало сопроводительное письмо, которое было использовано в написании передовой. Филиппов относился к подобным вещам легко: на протяжении многих лет он анонимно или под псевдонимами писал для «Гражданина».

Котрелев, впервые опубликовавший письмо Соловьёва к Леонтьеву, связанное с историей «Церковных дел» (с. 149—150), не упомянул о том, что в фонде Леонтьева в РГАЛИ хранится копия первой статьи Соловьёва для «Голоса Москвы» с пометами Леонтьева, до сих пор обозначенная в описи как «письмо неустановленного лица» (Ф. 290. Оп. 2. Ед. хр. 86). Она была выполнена В.М. Эберманом. В открытке, посланной им Леонтьеву 24 февраля 1885 г., говорится: «С<оловьёв>ская рукопись отправлена и Вы вероятно уже получили ее» (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 288. Л. 21).

Приведем наиболее значимые пометы. Над заглавием синим карандашом написано: «Это не чета Г. Каткову, который в делах Церкви хуже анафемы. — К. Леонтьев» (РГАЛИ. Ф. 290. Оп. 2. Ед. хр. 86. Л. 1) 11. Отчеркнут с пометой на полях «NB Россия» абзац о господствующем «не в одной Сербии» догмате «о подчинении Церкви государству» (Л. 3).

Синим карандашом подчеркнуты фразы: «А этот догмат неизбежно должен быть признан там где пределы церкви и государства совпадают, ибо невозможно совместить две самостоятельные власти, замкнутые в [391] границах одной и той же территории. Чтобы быть сколько-нибудь свободною от местной государственной власти, церковь должна иметь реальную точку опоры за пределами этой власти». Помета «браво!» сопровождает финал абзаца об отношениях со Вселенской патриархией; если умалится ее значение — «тогда на Востоке церкви больше не будет, а будут только духовные ведомства в различных государствах, управляемые просвещенными министрами» (Л. 3 об.). Много здесь и подчеркиваний, сделанных простым карандашом.

В конце февраля — начале марта рукопись была получена в редакции газеты. 7 марта 1885 г. Шарапов писал Аксакову: «К нам прислал Соловьёв статьи за подписью Варсонофий Петров о Болгарской и Греческой церковной распре. Пока Папой не пахнет, но я предупреждал Васильева, что нечаянно явится и Папа, если он обяжется печатанием. Уже в первой статье проводится мысль, что мы должны не праздновать св. Мефодия, а сокрушаться, ибо тогда еще не было разделения церквей, что прославить св. Мефодия можно соединением этих церквей вновь. Я не знаю, что мне делать?» (ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. № 686. Л. 1).

Котрелевым остроумно объяснен выбор псевдонима Варсонофий Максимов: «Но красноречив, кажется, и псевдоним, ибо «Варсонофий Великий» из письма к Леонтьеву перекликается с ним обеими частями имени» (с. 154-155). (Получается, правда, при этом, что псевдоним и понят мог быть только Леонтьевым.) Откуда же взялся в письме Шарапова «Варсонофий Петров»? (Кстати, копия из архива Леонтьева не была никак подписана.) Не надо видеть в этом, возможно, первом варианте подписи намека на проримские симпатии автора «Церковных дел». Есть и русские литературные ассоциации: гробовщик Варсонофий Петров из некрасовского цикла «О погоде». Не исключено, что Шарапов просто мог ошибиться, припомнив этого Варсонофия Петрова и не разглядев в Варсонофии Максимове (Мaксимове?) — Варсонофия Великого. В другом своем письме он назовет псевдоним, зафиксированный печатно.

Тайна псевдонима не была раскрыта, и любопытно, что авторство статьи близким знакомым Филиппова, Э.К. Вытропским (будущим монахом Оптиной пустыни) было приписано ему. 23 марта 1885 г. Вытропский писал в Петербург: «На днях прочел я в «Голосе Москвы» первое письмо, под заглавием «Церковные дела», за подписью, никогда не встречавшейся в ежедневных газетах. Но подпись я уже забыл, а содержание дословно напомнило мне Ваши мнения о церковных делах вообще и о праздновании памяти Св. Мефодия в частности. Не праздновать, а пеплом главы наши посыпать надобно, как выразились Вы тогда (в январе) 12. Порадовался я, что наконец мысли Ваши появились в печати, (вероятно, это плод Вашего пребывания в Москве на Масляной), но вместе с тем явилось и печальное чувство, что до сих пор никто не перепечатал этой статьи и нигде не помянули про нее ни в [392] московских, ни в петербургских газетах. Все это показывает, как загрубели наши вожди в земных целях и как далеки от слова жизни» (ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 1599. Л. 23—23 об.).

Как мы уже упоминали, пересказ второй статьи Соловьёва содержится в письме Шарапова Аксакову от 2 мая 1885 г.:

«Варсонофий Максимов прислал 2-е письмо о церковных делах, которое Васильев совершенно не может печатать 13. Вот что доказывается там:

Старообрядческая иерархия несомненно церковно-апостольская, благодатная, но не правая, как бы незаконная (извне). Одному архиерею никто не мешает рукоположить другого в архиереи, и это рукоположение будет благодатным. Если тот или другой уклонился от истины, церковь может лишить его внешних церковных прав, признать незаконным, но не в силах лишить благодати, которая в свою очередь передается далее по апостольскому преемству.

Пример: бабка крестит ребенка — крещение действительно, но не церковно, не право, а только благодатно. Пример: священник, совершающий евхаристию после принятия пищи: Евхаристия незаконна, но тоже благодатна (для мирян, а ему во осуждение). Пример: Ребенок, родившийся вне брака, незаконен; но факт, что он человек — полный.

Такова и старообрядческая иерархия. Она идет от греческого епископа, рукоположившего Амвросия 14 и несомненно полно-благодатна. Церковь может отрицать право, но не смеет называть поповское согласие безблагодатным. Это было упущено оо. собеседователями в д. Шумова. Но это признание сразу поставило бы спор на иную почву и кончило злобу.

Таково содержание статьи. Она написана очень увлекательно. Печатать ее разумеется нельзя, страха ради синодска. Я сообщаю это Вам просто как интересную мысль. Увы! Сам я ничего не могу сказать по этому поводу вследствие моего полного невежества в самом существе дела» (ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 686. Л. 11 об.—12 об.).

Замечательно, что Шарапов привел примеры, использованные Соловьёвым, давая возможность увидеть последовательность его доказательств. Хорошо дополняя известное письмо Соловьёва Филиппову, написанное, кстати, в тот же день, 2 мая, этот текст позволяет уточнить формулировку Котрелева. Речь в статье шла не просто об иерархии «в связи с расколом»: вопрос о присутствии благодати в старообрядческих таинствах ставился в контекст большой проблемы «границ Церкви».

Соловьёв искусно напомнил своему неофициальному цензору о самом больном для него вопросе: «Представьте себе, что совершилось то, чего Вы справедливо страшитесь, и что наша Церковь вышла из того союза с апостольскими престолами, коим определяется ее православие. Неужели от этого все мы <…> вдруг превратимся в безблагодатных нехристей» 15.

В те дни вероятность разрыва российского Синода с Вселенской Патриархией — все из-за того же болгарского дела — была очень велика. 16 апреля [393] 1885 г. Филиппов писал Н. Гилярову-Платонову: «Между нашим Послом и Патриархом была беседа, в которой слово «разрыв» осмелилось из глубины помышлений выйти наружу. Кто же отвратит находящую беду? Стоящих у кормила Вы знаете, — знаете и их слепоту, и упорство в заблуждениях. Увы нам! Церковь погибнуть не может: да ся пенит море и бесит! Корабля бо Иисусова потопити не может 16! Но что будет с Россиею?» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 9 об.). «Времена чрезвычайно трудные для Православного Христианства…» — написал Филиппов Леонтьеву 11 сентября 1885 г 17.

В письме к Филиппову от 2 мая Соловьёв предлагал смягчить статью, придав ей «проблематическую форму». «Если же Вы найдете, — прибавлял он, — что и в таком виде моя заметка была бы неудобна к напечатанию, то я более полагаюсь на Вашу мудрость, нежели на свою неопытность, и принимаю Ваше мнение в этом деле как окончательное решение» 18. В ответном письме Филиппов, очевидно, отговорил Соловьёва печатать второе письмо и вообще продолжать цикл «Церковные дела».

Не вполне можно согласиться с объяснением причин невыхода второй статьи, предложенным Котрелевым: «коренные точки зрения Соловьёва и Филиппова к тому времени были трудно совместимы и взаимоприемлемый вариант письма не был выработан» (с. 158). Дело было не в Филиппове, который отнюдь не являлся гонителем инакомыслия. Он лишь предупредил о трудностях, которые могли возникнуть у газеты с появлением в печати нового письма. Именно это, кажется, имел в виду В. Эберман, писавший 4 мая 1885 г. Леонтьеву «Статья В<ладимира> С<ергееви>ча тоже что-то под флером; в Питере, слышно, пахнет не тем. Впрочем Вы знаете, я думаю, больше…». (ГЛМ. Ф. 196. Оп. 1. Ед. хр. 288. Л. 19). Чуть позже, 20 июня Филиппов писал Гилярову-Платонову, который часто обращался к нему за помощью в цензурных затруднениях: «Врачевахом Вавилона и не исцелех 19! Не могу ничего понять в политике нашего печатного дела и отныне замыкаю уста» (ОР РНБ. Ф. 847. Ед. хр. 713. Л. 10).

Остается лишь выразить надежду, что утраченная статья о церковных делах будет «во время благопотребное» обретена.