Тема «Теперь»

Картезианский принцип о ясном и отчетливом усмотрении сущности вещей имеет важное значение и для феноменологической традиции Э. Гуссерля. Так он устанавливает континуум интуитивного схватывания, пределами которого являются «близость» и «дальность» интенционального предмета. Данный континуум, границы которого обусловлены пределами ясного и неясного усмотрения сущностей, характеризует интенциональный предмет в его абсолютной близости и, соответственно, неопределенной дальности. Степени такого усмотрения маркируются соответствующим образом: если сознание темно, то и предмет представляется в абсолютно неразличимом виде. Тогда такому состоянию приписывается ступень «нуль» — темнота. В случае же с абсолютно ясным схватыванием предмета этому состоянию приписывается ступень «единица». Эта ступень абсолютной ясности соотносится с позицией абсолютной близости, которая не измеряется количественными характеристиками, но данность определяется в смысловом аспекте таким образом, как она есть «сама по себе», т.е. обладает различенностью и определенностью всех своих моментов. Вероятно, что в этом случае данность, предмет, усматриваемая сущность является нумерически одним, заключая в себе в то же время совокупную определенность всех свих частей. Кроме того, Гуссерль различает, в зависимости от способа расширения объема ясности, подлинные и неподлинные ступени ясности. Неподлинной ясности соответствует способ увеличения количества полученных типичных черт объекта в границах указанного выше континуума интенсивности в пределах экстенсивного расширения объема. Очевидно, что позиция схватывания, соответствующая «единице» представляет некое идеальное состояние. Экстенсивное же расширение заключается в указании на такое состояние и носит характер предугадывания типичных черт схватываемого объекта. Так «красное», представленное на некотором расстоянии от позиции абсолютной ясности, в модусе затемнённости, указывает на «красное» в модусе «единицы», тем самым отличаясь от других феноменов и определяя свой смысл.

Такой методологический принцип соответствует феноменологической постановке вопроса о схватывании интенциональных содержаний. Так в интенциональном акте, направленном на некоторый предмет, мы можем различить ноэтическое переживание и, как предел, устанавливающий границу между сферой собственно имманентного и трансцендентным объектом, ноэматический смыл. Гуссерль указывает на то, что количество интенциональных актов в отношении одного и того же предмета может быть в принципе безграничным. Феноменологическое схватывание осуществляется в различных модусах, в таких, как, например, воспоминание, ожидание, интерес и т.п. Тогда и количество ноэм также в принципе будет безграничным. Однако предмет, схваченный в различных интенциональных актах, предстаёт «как тот же самый». Идентичность предмета исполянется в силу того, что существует полная ноэма, предстваленной в виде целого комплекса ноэматических моментов, и являющейся центральным слоем, предметным смыслом, который в свою очередь является сущностным коррелятом трансцендентному объекту. Различные ступени ясности могут относиться к различным интенциональным актам. Но поскольку смыслоопределение происходит и в ситуации «смутной ясности», то уже предугадывается объект, как если бы степень его восприятия была равна единице и ноэма ему соответствующая была полной. Близость и дальность объектов представляет собой пространственную аналогию феноменологического метода. В «Феноменологии внутреннего сознания времени» это выглядит следующим образом. Длящийся имманетный объект определяется во временной позиции посредством первичной импрессии, которая при последовательном продвижении точек схватывания порождает временные модусы. Однако в качестве первичной импрессии она принадлежит исключительно точке Теперь схватывания. Теперь-точка в силу априорности времени, основной характеристикой которого является то, что оно представляет собой непрерывность временных позиций, постоянно отодвигается в прошлое. «[…] Гомогенность абсолютного времени неизбывно конституируется в потоке модификаций в прошлое и в постоянном бьющем источнике Теперь — в созидательной темпоральной точке, точке — источнике темпоральной позиции вообще» 1. В силу ретенциальной составляющей временного сознания Теперь-точка удерживается впамяти, однако как уже прошлое Теперь. Иными словами она находится в модифицированном состоянии. Актуальное Теперь образует окрестность ретенциально и протенциально зафиксированных временных точек, пик интенсивности которой обнаруживается в этом актуальном Теперь, и интенсивность которой ослабевает по мере отдаления от это центральной позиции. Схватываемый и уже схваченный временной объект конституируется в сознании посредством импрессии и первичной памяти. В процессе восприятия Теперь-точка, но не актуальная, а представленнная ретенциально, отодвигается в прошлое и тем самым постепенно выдвигается из области ясного сознания и погружается во мрак, в неразличимое ретенциальное поле. Здесь мы снова видим похожую градацию ясности по степени интенсивности, когда момент наибольшей ясности соотносится с актуальным Теперь и убывание степени ясности обусловлено отдалением во времени от точки первичной импрессии.

Таким образом схемы восприятия трансцендентного объекта, временная и пространственная, в отношении континуума интенсивности являются разнонаправленными. Так наибольшей степенью интенсивности, а, соответственно и ясности, обладает актуальная Теперь-точка, в то время, как ядро смыла, наиболее полная ноэматическая конфигурация определяется лишь безграничным множеством интенциальных актов, однако, в силу экстенсивного расширения объёма ясности, происходит различение предметов лишь способом указания на «единицу» ясности.

Однако пространнственная и временаая аналогии схватывания трансцендентного объекта всё же находят нечто общее, а именно в точке идентификации объекта.

Гуссерль пытается решить проблему идентичности посредством различения двух уровней имманентного сознания или двух уровней имманентно-временной объективности 2. Суть этого различия в том, что необходимо некоторое конституирующее усилие со стороны самого же имманентного сознания, чтобы состоялся акт схватывания, основанный на первичной импрессии и имеющий своим результатом первичную память имманентно-временного объекта. Но в таком случае можно было бы предположить, что и для самого конституирующего сознания необходимо некоторое другое конституирующее усилие и так до бесконечности. Однако свойством временного сознания является именно тот факт, что оно является одним единым потоком сознания, «[…] в котором конституируется имманентное единство тона и в то же время — единство самого потока» 3. В техническом плане суть этого явления описывается двойной интенциональностью ретенции: продольной и поперечной. В структурном отношении это выглядит как разграничение собственно феноменального и дофеноменального уровней. Первый — «это был временной поток звучания, здесь (имеется в виду дофеноменальный уровень — А.К.) — это идентичное в потоке времени» 4. Таким образом, дофеноменальный поток, определяя временной объект в качестве того же самого в потоке безграничных первичный импрессий, благодаря тому, что его идентифицирует, его конституирует. Идентичное во временном объекте выступает в качестве феноменологической субстанции, а те идентичности, которые предстваляют из себя несамостоятельные моменты (например интенсивность, окраска, тембр), выступают в качестве феноменологических акциденций. Здесь важно указать на то обстоятельство, что феноменологическая субстанция является идентичной субстанции внешнего предмета. В имманетной же сфере длящийся объект обретает тождественность с объектом трансцендентным благодаря явлению конституирования временной длительности имманентной сферы имманентным потоком.

В связи с данной постановкой вопроса следует рассмотреть следующую сторону проблемы, проблему объективного времени. Гуссерль не случайно характеризует объективное время, с одной стороны, как то время, которое определяется с помощью хронометра, как время мира, которое фиксируется по отношению к земле и солнцу 5, но с другой стороны, внешние ретенции, конституирующие поток как единство, конституируют и имманентное объективное время. Такая двойственность понятия объективного времени неслучайна. Собственно говоря, в отношении восприятия первичным безусловно оказывается трансцендентный объект, или, скорее, его явление в имманентной сфере. Устанавливается четкая детерминация между трансцендентным объектом и внутренним феноменом. Но это правомерно на уровне первичной импрессии. Для того, чтобы явление длящегося имманентного объекта воспринималось как субстанциональное целое, необходимо действие дофеноменального потока, который, однако, уже включён в акт восприятия в виде продольной интенциональной ретенции. Этот поток существует необходимым образом всегда, имея характер точки, субстанционально соответствующей первичной данности, но в то же время имеющий свойство непрерывного протекания. Таким образом, в отношении перводанности сферы трансцендентного и имманентного оказываются в одинаковом положении. Однако при этом необходимо учитывать, что любой трансцендентный предмет является предданным случайным образом. Его длительность по ряду внешних объективных причин может быть нарушена, начиная со сломанной табуретки и заканчивая движением планет. Существование объективного положения дел (в смысле трансцендентности) Гуссерлем не отвергается, ведь именно это является коррелятом к сознанию нашего опыта, условием сущностных взаимосвязей. Но может случиться так, что взаимосвязи опыта окажутся нарушенными и «в таком случае не будет уже мира, который можно было бы полагать непротиворечиво, то есть не будет существующего мира» 6. Мира нет, но остаётся абсолютное сознание после его уничтожения и тогда дофеноменальный поток оказывается единственным хранителем объективного времени. Скорость обычного хронометра задается скоростью вращения земли вокруг собственной оси, год — вращением земли вокруг солнца. Однако наши наручные часы не синхронизированны непосредственно с движением планет. Обнаруживаются сбои (29-е февраля, например, раз в четыре года). В этом случае объективное время предметов «управляется» идеальной моделью времени. В повседневной жизни мы сообразовываем свои поступки с реальной длительностью предметов. Относительно же объективного времени хронометра мы координируем свой распорядок, имеющий экзистенциальное измерение. Так объективность времени часов заключает в себе символизм синхронизирующего усилия в области нашего телесного Я, подобно тому, как это совершается дофеноменальным потоком в имманентной сфере.

Тогда возникает вопрос о скорости протекания временных объектов и о скорости самого времени. Что касается скорости изменения временных объектов, то она зависит непосредственно от количественных характеристик материи Теперь-точек, соотносимых друг с другом. Как движущийся объект, зафиксированный на киноплёнку на двух смежных кадрах, обнаруживая своё тождество, в то же время благодаря различию выявляет свою неустойчивость, так и скорость протекания имманентного временного объекта обуславливается количеством несовпадений Теперь-точек одного и того же тождественного временного объекта. Скрость протекания времени по Гуссерлю везде та же самая. Конструирование объективного временного ряда осуществляется везде одинаково. Если ретенциальная модификация первичной импрессии предстваляет собой ряд линейноупорядоченных бывших Теперь-восприятий, то ретенция дофеноменального потока — это ретенциальная модификация актов схватывания. Иными словами, первая интенциональность ретенции — память о наличной объективности, в то время как интенциональность ретенции второго рода — ни в силу различной материальной заполненности Теперь-раз, Теперь-два и Теперь-три будет обуславливать различную длительность счета (Можно рааз, дваа, тррри, а можно и р'з, дв', тр'). На дофеноменальном уровне в силу символической идеальности Теперь-раз (два, три…), где раз, два, три — идеальные моменты смысла Теперь — длительность считывания одна и та же.

Тогда при условии, что темпорально-конститутивный поток представляет собой абсолютную субъективность и что Я остаётся после уничтожения мира и остаётся не в одиночестве, тем самым создаются сущностные предпосылки для установления поля интерсубъективных отношений. Фундаменттальным образом это обуславливается наличием в каждой отдельно субъективной сфере темпорально-конститутивного потока, однородного времени и причём единого и непрерывного (в соответствии с априорной сущностью времени). В актуальном же плане установление взаимопонимания осуществляется в силу принципиальной перспективы выведения всякого возможного опыта в сферу актуального опыта и тем самым в область досягаемости для всякого Я. Коррелятом к сознанию нашего опыта является вещная объективность, то есть объективный мир. Явление трансцендентного объекта, который является частью объективного мира, составленного из совокупности подобных трансценденций, на феноменологическом уровне представляет собой явление трансцендентного объекта в имманентной сфере. В свою очередь в последней осуществляется «сущностный закон сознания» R(Wa) = Va, своеобразная «перезапись интенциональных модусов» 7. Суть этого закона состоит в том, что внутреннее воспроизведение внешнего восприятия и рефлексивное восприятие выявляют те же самые феномены.

В этом случае речь идёт о явлениях трансцендентных объектов (однако уже выражающих некоторую трансцендентную позицию) в имманентной сфере и о воспроизведении внутреннего восприятия во вторичной памяти. Так если А — это первичное впечатление, данное вместе с развёртыванием своей ретенции, а В — это последующее за А впечатление, то в сознании воспроизводятся не просто вспомненные А' и B', но формула выглядит следующим образом: А' —' B'. Воспроизводится и сама последовательность —'. Тогда и временная конфигурация вспомненного объекта зависит от меня. Вспоминаемая мелодия может проигрываться с различной скоростью. Если мы хотим, к примеру, воспроизвести значимый для нас отрезок произведения, то мы можем проигрывать предваряющие части в более быстром темпе. Репродуктивное воспроизведение внешнего восприятия становится возможным благодаря различию имманентных явления-в-восприятии и явления-в-фантазии, относящихся к первичной данности. Последняя является материалом для вторичной памяти, которая вопроизводит феномен как тот же самый феномен рефлексивного воспроизведения внешнего предмета. Этот предмет ?тот же самый? в смысле идентичности, субстанциального единства. Однако идентичность такого феномена, в отличие от феномена, сконнструированного на основе первичной импрессии, зависит от степени нашей собственной свободы.

Собственно, тогда и возникает вопрос об интерсубъективной сокорреляции носителей абсолютного Я, абсолютных субъективностей. Поскольку такая встреча осуществляется в мире, заполненном телесными объектами, то возможность абсолютной синхронизации дофеноменальных потоков исключена. В этом случае взаимодействие становится возможным на основе явлений трансцендентных объектов, представленных во внутренней сфере и имеющих материальную густоту временного протекания. В этом смысле особая роль отводится протенциальному предвидению. Мы видели, что длительность вспоминаемого феномена воспроизводится весьма условным образом, при этом сохраняется его субстанциальное тождество. Так к примеру, чтобы пешеход успел пересечь дорогу перед приближающимся автомобилем ему необходимо, во-первых, неоднократное проигрывание в памяти (память о будущем) феномена скорости приближающегося автомобиля. Во-вторых, необходимо верное ожидание своей собстенной скорости. Интерсубъективная проблема здесь заключается в том, чтобы избежать столкновения. И, собственно, протенциальное предвидение не представляет собой незаполненное пространство по одну сторону Теперь-точки, а обладает своей фантазматической плотностью, материей события, которое неизбежно произойдёт в ближайшее время. «В этом отношении интуитивный опыт ожидания есть перевёрнутый опыт воспоминания» 8. Понятно, что уменьшается и степень ясности в смысле предвидения феномена в будущем. Ведь после перехода на противоположную сторону улицы тотчас же снимается напряжение всего момента.

Но вернёмся к теме первичной импрессии. Теперь-точка чревата многими последствиями. Прежде всего важно уяснить, что в том же самом импрессиональном сознании конституируется как восприятие, так и воспринятое. И, поскольку, осуществлением настоящего является как импрессия, так и восприятие, то в этой точке соприкасаются конституируемые единства как имманентного, так и трансцендентного планов. Однако само трансцендентное явление благодаря двойной сочленяемости Теперь-точки конституируется в имманентности. Первичная импрессия может быть представлена в следующей градации: первоначально в окрестности Теперь выделяется некоторое грубое Теперь, ещё отягощённое материей прошедшего, которая затем распадается на более тонкие Теперь и Прошедшее и так дальше. Однако должен существовать предел в виде тонкой эфемерной границы, совершенно свободной от временной материи. Таким пределом является идеальное Теперь, которое находится между актуальной густотой, удерживаемой ретенциально, и плотностью протенциальной, относящейся к ближайшей окрестности Теперь и имеющей достаточную необходимость для своего осуществления (возможно, что Юм имел именно это в виду, когда говорил о причинности как привычном действии, поскольку с бoльшим отодвиганием прогнозируемого в будущее его степень достаточности необходимости резко снижается). Оно не обладает какой-либо плотностью. Кроме того, если в Теперь-точке могут одновременно исполняться параллельные интенциальные акты, к примеру восприятие «квадрата» и его качества «красный», то смена направления интенции (при условии, конечно, что этот луч не блуждет в пределах возможного интенционального сдвига), вернее переключене с одной временной материи интенционального акта на другую осуществляется именно в этой бестелесной идеальной Теперь-точке. Важно при этом отметить, что такая идеальная граница между только что бывшим Теперь и Теперь ещё не наступившем, может быть обнаружена только при условии осуществления акта первичной импрессии. Тем самым подчёркивается первенство акта, поставляющего материал для конструирования временного объекта и собственно фантазмов. Уже указывалось, что в этой точке сходятся Теперь-восприятия и Теперь-импрессия (первое относится к конструированию трансцендентности, второе к явлению имманентного объекта). Тогда становится ясно, что новая Теперь-точка нового интенционального объекта, необременённая шлейфом памяти предыдущего имманентного объекта, может наступить только после этого пустого вневременного Теперь.

Интересно что смысл этой идеальной позиции в феноменологии Гуссерля совпадает с понятием «Вдруг» в «Пармениде» Платона, когда после абсолютного полагания единого с выводами для единого выяснилось, что не существует ни единого, ни многого. Тогда речь идёт об относительном полагании единого, Суть которого заключается в том, что единому приписывается предикат существования — «единое существует», а отсюда следует вывод, что единое становится причастным бытию. Однако при таком полагании оказывается, что единое одновременно является и единым и многим, тождественным и различным, подобным и неподобным, движущимся и покоящимся и т.д. Обладая бытием, единое обладает и различием. Тогда возникает вопрос о «Когда?» перехода из состояния покоя в состояние движения, например. Этот переход осуществляется в момент времени Вдруг, поскольку «[…] это странное по своей природе «вдруг» лежит между движением и покоем, находясь совершенно вне времени […] По той же причине, когда единое переходит из одного во многое, и из многого в единое, оно не есть ни единое ни многое, оно не разъединяется и не соединяется […]» 9. А отсюда сразу два вывода: если всё то, что причастно бытию, необходимо причастно и времени, то тогда всё что не причастно времени — не причастно и бытию; и второе: единое в момент «Вдруг» не обладает ни одной из количественных и качественных характеристик, а следовательно это есть идеальная позиция и не относится к тому имманентному времени, которое мы определили в качестве конституируемого временного объекта, а относится скорее к дофеноменальному потоку.

Категория Вдруг отсылает нас к абсолютному полаганию бытия коль скоро оно не причастно бытию. Но мы указывали, что трансцендентная субстанция и субстанция дофеноменальная по сути своей аналогичные феномены. Тогда если Вдруг не принадлежит конституирующему потоку, то оно в этом смысле находится вне времени, но если это точка дофеноменального потока, то посредством указанного тождества двух видов субстанциальности, оно наделяет смыслом указанное различие категорий единого (покой и движение, одно и многое и т.п.) Собственно такое наделение смыслом можно назвать семантическим сдвигом 10. Можно увидеть в «Пармениде» там, где проводится анализ временного состояния единого некоторое подобие ретенциальной памяти. Суть состоит в следующем. Если к бoльшему и мeньшему времени прибавлять равное время, то бoльшее время будет отличаться на меньшую часть (здесь имеется в виду относительное различие одной и той же временной части, на которую отличается бoльшее и мeньшее время первоначально по сравнению с совокупным временем, составленного из бoльшего и мeньшего времени плюс новое прибавленное время). Если это различие меньше, то это означает, что возникшее раньше становится моложе того, что возникло позже. Но такой процесс становления себя моложе и старше никогда не закончится таким образом, чтобы становящееся моложе стало моложе в действительности и становящееся старше стало бы таким по существу, ибо для этого оно должно было бы уже быть и старше и моложе. Это соответствует описанию памяти, присущей временному потоку, когда первоначально бывшее различным, на переферии ясного схватывания в состоянии смутной неразличённости становится тождественным. Здесь заключена интуиция о взаимосоотнесённости Теперь-точек. Так в длящемся временном объекте относительно одной Теперь-точки (старшее) и все последующие точки становятся старше и при дальнейшем продвижении во времени они все стремятся слиться воедино. То же самое верно и в отношении Теперь-точки (моложе). Но сама ситуация слитости временных точек описывается Гуссерлем через объективную временную позицию как дискретность в непрерывном потоке времени.

Таким образом временная феноменология Гуссерля отсылает к одной, почти мистической категории античной диалектики и их вневременая связь раскрывается в анализе временной позиции Теперь.