Восточный континуум в культуре Херсонеса Таврического

[223]

В настоящее время все ярче и четче просматривается влияние Востока в античных городах Северо-Западного Причерноморья. Одним из таких примеров культурного континуитета Востока является Херсонес Таврический, играющий в начале первого века новой эры роль контактной зоны между варварским миром степей дикой Таврики и высокоразвитой цивилизации Pax Romana.

Несмотря на активное влияние греческой культуры (Херсонес Таврический являл собою греческую колонию), в первые века новой эры его культура претерпевает ряд изменений, что обусловлено всеобщей трансформацией полисной культуры греческих государств, уже содержащей в себе напластования восточной культуры.

В связи с расширением сферы влияния Римской империи, Херсонес Таврический, как одно из основных полисных образований, стал одним из ее форпостов на Северном Причерноморье. Этим и объясняется, по сути, военное присутствие империи в данном регионе и, как следствие, постоянное пребывание в городе и его окрестностях римского гарнизона.

Таким образом, налицо взаимодействие двух совершенно разных типов культур — греко-дорийского и провинциально-римского.

По мнению украинских коллег, при соприкосновении данных типов культур культурный континуум нарушается, но не полностью. Мы позволим себе не согласиться с ними в данном вопросе, так [224] как украинские коллеги рассматривают 1 данный процесс в плане римского военного присутствия как факта, мы рассматриваем этот процесс глубже: в ключе римского военного присутствия как внешне-, так и внутриполитического феномена.

Аргументация в данном случае содержится во времени пребывания данных подразделений в Херсонесе и мерах воздействия на автохтонное население. По своей сути римское военное присутствие в данном регионе привнесло не только дополнительный культурный слой Востока, полученный Римом в Сирии и Палестине. Но и в дополнение к этому ко всему сыграла свою роль хорошая историческая память граждан о симмахии 2, коей и являлся Херсонес Таврический до 60-х гг. I в. н. э., которая не принесла Херсонесу ничего, кроме дополнительных экономических проблем, но в то же время обеспечила дополнительное напластование скифско-сарматского культурного компонента.

В другом случае, если рассматривать взаимоотношения администрации римской империи вследствие замены солдат I Италийского легиона военнослужащими XI Клавдиева легиона, которая произошла в промежутке времени между 197 и 202 гг. В этом отношении показательно, что император, став на сторону гражданской общины, в письме трибуну Атилию Примиану подтвердил решение Аррия Алкивиада, «тогдашнего трибуна», относительно размеров подати 3.

И наконец, в посвящении Тита Аврелия Секунда, которое по консулам датируется 185 г., назван военный трибун I Италийского легиона Флавий Сергиан Сосибий, вне всякого сомнения, командовавший всеми римскими вооруженными силами в этом районе 4. Данная замена свидетельствует о восточной [225] ментальности общения, то есть нельзя было жаловаться через голову начальства; в данном случае жалобы подавались легату провинции Мёзия, а после рассмотрения на месте отправлялись в Рим, что говорит о наличии континуума восточной деспотии, претерпевшего свои изменения. С другой стороны, замена воинского контингента I Италийского легиона военнослужащими XI Клавдиева легиона привносит новые изменения.

XI Клавдиев легион ранее дислоцировался на территории Далмации, провинции, не имевшей контактов с Востоком через Египетский торговый флот, причем относительная близость арабского Востока обуславливала его частичное влияние на культуру Далмации, так что при замене воинского контингента восточный континуитет был продолжен. Об этом свидетельствует и язык общения жителей Херсонеса.

Достаточно четко путь восточной традиции просматривается во влиянии провинциально-римской культуры, которое проявилось в ономастиконе херсонеситов, начиная с эпохи Флавиев и по III в. н. э., когда латинский элемент, по подсчетам одних исследователей составлял 25,5%, а по другим — свыше 20% 5, что в общем позволяет считать, что среди всех городов Северного Причерноморья Херсонес занимал второе место после Тиры по количеству применения римских имен 6. Тем не менее, римские имена чаще всего встречались у граждан, исполнявших государственные должности и, естественно, наиболее тесно связанных с римской администрацией. Таким образом, налицо еще одна косвенная предпосылка восточного континуума: соблюдение господствующей традиции с одной стороны, и, в то же время, сохранение верности своим традициям с другой — некое приспособленчество, свойственное Востоку.

Не исключено, что они шли на это не только ради большей склонности римлян ко всем херсонеситам, но в такой же мере [226] руководствовались собственными меркантильными интересами, что помогало сразу выдвинуться и занять важные руководящие должности. Однако в почетных декретах нередко после римского имени отмечались те исконные греческие имена, под которыми они, очевидно, были известны в городе. В таком случае вполне вероятно, что их римские имена звучали только в официальных случаях, а в семье и в кругу сограждан к ним обращались по греческому обычаю.

Учитывая то, что в первые века н. э. в Херсонесе почитались, в основном, греческие божества и устраивались традиционные общественные празднества, официально не учреждались культы чисто римских божеств, получившие римское гражданство херсонеситы не старались в угоду римлянам коренным образом изменить и романизировать идеологические представления. Другое дело, что, возможно, благодаря им были значительно возвышены культы Аполлона, Асклепия и Гигиеи, а также Афродиты, которые пользовались популярностью и высшим покровительством в Риме.

Весьма важно отметить тот факт, что письма-рескрипты римских императоров и администраторов, присылаемые властям города, изданы на греческом и латинском, а также только на одном общегреческом языке — койнэ 7.

Отсюда ясно, что римская администрация не стремилась насильно вводить здесь свой государственный язык, признавая право граждан Xерсонеса сохранять собственные традиции, как в языке, так и во всех взаимосвязанных с ним сферах духовной культуры, в том числе и наиболее важной из них — религии. Не исключено, что только под давлением римлян херсонеситы в конце концов перешли на койнэ, на котором писались присылаемые сюда письма.

Однако совершенно иная традиция сложилась в среде базировавшихся здесь римских войск. За редким исключением, все надгробные надписи и посвящения почитаемыми римскими солдатами божествам написаны на латинском языке. Частично сохранилась лишь одна надпись-билингва на стенке [227] мраморного оссуария некой Аврелии Тихе — гречанки по происхождению, похороненной ее наследниками-вольнооотпущенниками. Вполне вероятно, что эпитафия была высечена на латинском и греческом языках по завещанию Тихе, знавшей оба языка и сохранявшей верность родному эллинскому языку. Тот факт, что римские легионеры предпочитали эпитафии и посвящения своим божествам на латинском языке в государстве, населенном греками, которые к тому же в основном упорно сохраняли свои обычаи, свидетельствует об обособленности войск и возможном высокомерии легионеров или осо6ых установлениях в их среде использовать только латинский язык. По надписям Херсонеса нельзя судить, насколько широко они могли заимствовать из языка как соседних тавров, так и других варварских с которыми так или иначе им приходилось часто сталкиваться, отдельные выражения, слова, названия и имена. Если в боспорских городах и Ольвии, как его ближайших соседей, зафиксировано в надписях множество иранских имен, особенно среди государственных чиновников, то в Херсонесе такие случаи единичны. Причем они появились здесь не из среды местных варваров, а в результате тесных контактов с малоазийскими боспорскими городами, посредством их проживания в Херсонесе.

Скорее всего, в результате проживания в Херсонесе гераклеотов синопейцев, в честь которых было издано несколько проксений, здесь сильнее проявилось малоазийское культурное влияние. И в первые века н. э. херсонеситы помнили о родине своих далеких предков Гераклее Понтийской, которую называли матерью. В свою очередь гераклеоты заботились о своем дочернем полисе, получали взамен право на беспошлинный ввоз и вывоз товаров, освобождение от налогов и, самое главное — исополитию, то есть равненство гражданских прав, и наравне со всеми херсонеситами приносили жертвоприношения божествам и участвовали в празднествах, что обычно считалось большой честью. Недаром Херсонес после неудачных многолетних переговоров с римскими властями о предоставлении статуса «свободного» города обратился помощью именно к своей метрополии. Она действительно предприняла все возможное, [228] дабы показать, что только так и нужно было действовать, и в 30-е годы II в. долгожданная элевтерия была получена 8.

Таким образом, проявление восточного континуума в изучаемом нами регионе Северо-Западного Причерноморья неоднозначно и противоречиво как в религиозной, так и в социокультурной традиции. В данном случае можно более или менее уверено говорить о культурной преемственности восточных элементов с точки зрения искусственного их привнесения в данный регион легионерами Рима. Последние, прожив долгое время в других контактных с Востоком зонах, постепенно привносили элементы восточной культуры и в данный регион — очередную контактную зону, продолжающую континуум Востока.