Женское творчество и литературный канон русского зарубежья

[144]

Как и в дореволюционной России, канон в диаспоре формировался в рамках литературных кружков, союзов и объединений, однако, в отличие от России, там не сложилось ни формальной, ни неформальной сферы собственно женской литературной коммуникации. Почти все значимые «властные» посты в литературе (редакторы периодических изданий, издатели, руководители литературных объединений, ведущие критики) занимали мужчины, в результате чего женщины-авторы вынуждены были применяться к мужской сфере, в границах которой они существовали. Уровень репрезентации женщин в каноне при подобных условиях не мог быть высоким, хотя число женщин-авторов было весьма значительным. Так, в «Словаре русских зарубежных писателей» В. Булгакова учтено 127 женских имен 1. «Словарь» составлялся в 1920-30-е гг., и задачей составителя являлась детальная фиксация текущего литературного процесса и учет всех авторов зарубежья, вне зависимости от их положения в эмиграционной «табели о рангах», времени вступления в литературу, возраста, пола. В 1956 г. вышла в свет книга Г. Струве «Русская литература в изгнании», в определенном смысле «законодательно» закрепившая канон, сложившийся в годы эмиграции. В «Биографическом словаре», составленном с учетом всех упомянутых Струве книг и имен, представлены лишь чуть более двадцати авторов женщин 2. В «Литературной энциклопедии русского зарубежья», последнем по времени издания и претендующем на полноту информации коллективном труде — тридцать одно женское имя, из которых три — имена общественных деятельниц, меценаток, способствовавших жизни литературы, но не являвшихся собственно авторами 3.
[145]

Из причин низкой репрезентации женщин в литературном каноне как таковом 4 наиболее значимыми для эмигрантского варианта представляются следующие: практические помехи, субъективно обусловленное предубеждение к способности женщин писать, непризнание написанного женщиной, умаление значимости произведений как не представляющих особенной ценности, отнесение произведений к второсортным видам и жанрам, канонизация отдельного аспекта творчества или одного произведения, упущение или отсутствие женской творческой традиции.

Авторами критических статей в эмиграции выступали, как правило, мужчины. В тех редких случаях, когда женщины обращались к критике, они выражали общепринятую, т.е. мужскую точку зрения. Так критика, ориентированная на мужской канон, выступала в репрессивной роли по отношению к женскому творчеству. В некоторых случаях сочетание указанных причин приводило к тому, что творчество женщины-автора было отнесено критикой в анти-канону.

Женская литература находилась в эмиграции в положении двухуровневой маргинальности: как эмигрантская и как женская. Для писательниц молодого поколения существовал дополнительный уровень: их произведения были маргинальны как произведения молодых, что сыграло определенную роль при соотнесении их с каноном. Основными функциями литературного канона, как известно, являются: а) узаконение определенных эстетических и этических ценностей и б) создание идентичности и определение ориентиров. Для эмиграции это означало приверженность традиционным ценностям русской литературы и развитие литературы диаспоры как русской и как эмигрантской. Именно поэтому самые ожесточенные споры и отталкивание вызывали те произведения, в которых усматривалось влияние других литератур, стремление выйти за жесткие рамки литературы эмиграции и ассимилироваться с культурой другой страны, свойственные писателям поколения «молодых». «Эмигрантские дочери» при этом оказывались в значительно более сложном положении, чем «эмигранские сыновья».