Наброски к психологическому портрету террориста

В абсолютном большинстве случаев это молодые люди в возрасте около 20 лет — плюс-минус пять лет, получившие воспитание в патриархальной и высоко религиозной культуре.

В их сознании обычно есть устойчивые представления об исторической травме нации, и мощные эмоциональные связи с последней. Типичные социальные чувства — скорбь и горе в сочетании с ущемленной национальной гордостью. Чаще всего характерны особые (частично — искаженные и мифологизированные) представления об историческом обидчике и потребность в его наказании и возмездии, которые задаются устойчивыми паттернами поведения и оценок, активно культивируемыми в социуме.

Эти представления, скорее всего, дополняются актуальной психической травмой, связанной с реальными фактами гибели родных, близких или просто соплеменников, нередко непосредственно на глазах у будущего террориста.

В индивидуальной истории, как правило, присутствовало раннее лишение родительской заботы и внимания, а также — травматогенная юность, проведенные в лишениях и сопровождавшиеся многочисленными унижениями и утратами (имущества, дома, близких, социального и материального статуса и т.д.).

Отсутствие эмоциональных связей в детстве в последующем обычно компенсируется в их идеологическом или религиозном варианте, в частности, в фанатической преданности тем или иным лидерам или идеям, вплоть до идей богоизбранности и религиозно-утопических мечтах о совершенном мире (с весьма упрощенными представлениями о нем).

Характерные мировоззренческие составляющие и предпосылки:

  • смещение чувства времени — прошлое включено в актуальное настоящее;
  • стирание границ между реальностью и фантазией;
  • некоторая наивность в сочетании с размытостью моральных ограничений;
  • смешанность границ добра и зла, в отдельных случаях наличие апокалиптических переживаний и фантазий в сочетании с идеями мессианства;
  • садомазохистическая позиция — жалость к себе и своим соплеменникам в сочетании с ненавистью к реальному или мифологическому противнику и готовностью к самопожертвованию;
  • идентификация с агрессором, то есть наличие идей типа: «если я сам буду агрессором, то не стану объектом агрессии»;
  • ограниченная способность понимать и принимать доводы тех, кто мыслит иначе;
  • определенная утрата рациональности, особенно в сфере представлений о доступных и недоступных целях и идеалах, при этом, если цель недоступна, эрзац-целью может стать тотальная ориентация на разрушение всего, что препятствует достижению цели, даже если это никак не приблизит реализацию последней;
  • религиозное «обрамление» идей борьбы, мести или возмездия создает не столько особый кодекс поведения, сколько определяет специфическую социальную связь между членами конкретной национальной или социальной группы, что отражает общечеловеческую потребность слияния с чем-то большим (чем-то наполненным высоким смыслом), чем просто слиянием с конкретной группой;
  • одним из важнейших факторов такого идейного слияния являются представления о смерти и загробной жизни;
  • в культуре социумов, откуда пополняются ряды террористов, их смерть считается героической и благородной жертвой, подвигом мученичества, и практически всегда вызывает одобрение и поддержку, которые проецируются на семью и весь род террориста, окружаемых заботой и уважением;
  • это не значит, что семьи поощряют смертников или не испытывают чувства горя, но и семьи, и молодые люди знают, что, наряду со скорбью и болью утраты, будут присутствовать и принятие жертвы, и понимание, и одобрение и даже гордость; такая смерть считается не самоубийством, а мученичеством, при котором конкретная личность навсегда сливается с историей общества или нации, с его прошлым, настоящим и будущим;
  • смерть в молодом возрасте вообще не воспринимается как некий конечный (необратимый) феномен, и даже обычные самоубийцы (с атеистической установкой) в ряде случаев имеют фантазии о том, как они увидят то, что будет после их смерти; религиозные идеи вечного блаженства, безусловно, являются более мощными, и сопровождаются представлениями о переходе на другой уровень бытия и слияния с Богом или, во всяком случае — ощущениями идентификации с великой идеей или целью;
  • особое место занимает понятие смыслообразования — то есть потребность ощутить, что мое существование имеет некий особый смысл, выходящий далеко за рамки серой, убогой и безнадежной повседневности (поэтому, чем более экономически, социально и политически бесперспективна ситуация в окружении, тем больше вероятности возникновения террористического типа мировосприятия).

В силу вышеизложенного, террорист практически не поддается рациональному разубеждению. Ему практически неведом страх и раскаяние в совершаемом или совершенном.

Попытка изобразить террориста как психически больного неверна, по сути, и никуда не ведет. Столь же неверны представления о террористе, как примитивном малообразованном человеке.

Существует огромная разница между человеком, который решил покончить с собой из-за непереносимых психических страданий, и террористом-смертником, который любит жизнь, полон сил, внутренней энергии и уверен в своей особой миссии.

Похожие тексты: 

Комментарии

Наброски к психологическому портрету террориста

Аватар пользователя Igor
Igor
воскресенье, 29.05.2005 03:05

Добрый вечер, насколько сильно каждое влияние, как вы выразились, есть ли цифры по террористам? Сколько процентов смертников имело плохое детство, сколько высшее образование, сколько потеряло родителей и прочее... Это литературный текст, такие тексты давно украшают интернет.

Наброски к психологическому портрету террориста

Аватар пользователя Ярослав
Ярослав
вторник, 31.01.2006 18:01

Эдак каждый верующий человек, видящий разграбление и унижение своей Родины и народа является террористом? Получается и партизаны Великой Отечественной ,и Зоя Космодемьянская тоже террористка, и Иван Сусанин. Думайте сами, граждане.

Наброски к психологическому портрету террориста

Аватар пользователя ctpaxob
ctpaxob
четверг, 08.11.2007 16:11

Михал Михалыч.....терорист и смертник разные совершенно личности..самый страшный терорист это тот кто с помощью методов психо фармако воздействия штампует смертников..причем выбирает для этого невротичных личностей а помещая их в толпу таких же..зараженных идеей ..ну вы сами знаете что толпа на такого человека действует как мощный наркотик..и усиливает его фанатичность..и потом этот кукловод уже использует своё оружие по назначению....дешево и сердито..а еще можно вспомнить янычар.... А психологический портрет человека который управляет массами штука сложная и врядли этот портрет будет правильным...и уж точно это не бородатый ...он просто перенял этот способ у своих учителей..а кто его учил Вам лучше наверно известно

Наброски к психологическому портрету террориста

Аватар пользователя Дамеш Шаханова
Дамеш Шаханова
четверг, 21.01.2021 22:01

Террористы были и будут. Современные террористы используют все виды психотехнологии: НЛП, гипноз, промывание мозга, якорение и мн. др. техник. Правоохранительным органам настало время тоже использовать эти техники, так как в знаний сильнее преступный мир. Они диктуют свои правила игры, а сотрудники не хотят совершенствовать свои знания, умения и навыки. И портрет их меняется. Сегодня они ходят рядом и занимаются вербовкой. А для этого и внешний вид вызывает одобрения. Сколько девушек "клюют" на их красивые мордашки в униформах. И оружие у них имеет прямое предназначение, пока сотрудники отчитываются перед прокуратурой за преднамеренное использование оружия. Более того, писать не умеют грамотно рапорта для них, и выбирают рукопашный бой. Пуля есть ПУЛЯ. А слово "Аллаху Акбар" это тоже оружие, мягкое промывание мозга.

Добавить комментарий