Всё это вправду наш ,,мирок". Автор вышеизложенного текста сумел тронуть тему в именно существенных чертах. А жаль, что он тоже увлечён сумбурным ,,языком" этой французско-еврейской школы. Надо помнить, что лидеры этой школы плохо знакомы с философской классикой и поэтому их идеи надо изложить более по-философски.

Уважаемый, Игорь Николаевич, Гуссерля можно обвинить в гораздо более злостном преступлении, чем просто Плагиат Идей Пирса. Материал вашей этой Замечательнейй статьи, я соеденил с материалом С.Ю.Нечаева, В.Н.Поруса и представлений о Пирсе в Стэнфордской Философии (естественно не забыв упомянуть и свои идеи), и получил необычайно ясную картину различий феноменологического подхода Пирса и Гуссерля, что и хочу вам изложить. Имею одну просьбу, т.к. я 100% глухой, то говорить о своём понимании взаимно я не могу, а все кого из мыслителей (включая философов) знаю по переписке---люди до истинно философскиз общностей не дотягивающие. А, т.к. я просто однажды проснулся философом, и нет возможности изменить этому кредо, то очень остро нуждаюсь даже в просто небольшом ответе глубоко разумного человека, пока таких не встречал вовсе. Хочу вам привести свою компеляцию по поднятой вами проблеме (в т.ч. и вашим материалом), можете её и от себя опубликовать, но не иначе, как после того, как разумно мне на неё ответите (мой маил - roman.neveseliy@yandex.ru), донимать вас разговорами не буду.

« Фанероскопия просто описывает объект как феномен и говорит о том, что находит сходного во всех феноменах». При этом если Пирс и не говорит, разумеется, ни об экстравагантных тонкостях феноменологической редукции (вынесения бытия за скобки и т.п., а мною доказано ещё что это заявление "вынесения за скобки..."---ложь, ибо Гуссерлю нужно было показать отсутствие пробелов в отождествлении Сущности человеческого духа с Истиной, как Rheme, и в этом аспекте это Медад, или Медитативный родственник ..., но это умозаключение возможно только в Семантике Пирса и в контексте его Философии, и значит Гуссерль всё это знал и врал направленно в угоду своей линии, в оправдание понятия Картезианской медитации, в Эпохé), ни о ней самой. В отличие от Гуссерля, Пирс не предпринимает обречённых попыток скурпулезно детализировать функционирование механизма усмотрения сущностей, ибо из нечёткой метафоры бескорыстной задолженности исследователя перед самим собой, никакой схемы, доступной для понимания и творческого применения, извлечь нельзя. Именно потому, что феноменология не имеет и не может иметь процедурно надежного алгоритма, соблюдение её произвольных прописей становится делом личной преданности и верности идее: «… я никогда не сомневался в том, что те черты фанерона (пишет Пирс), которые я нашёл в своём сознании, наличны во все времена и для всех сознаний». Наиболее существенный здесь вопрос (о том, как нашёл и, кстати, каким образом описал) Пирс не задаёт, проницательно ссылаясь на единство опыта, а не интуитивного самосознания, к которому апеллировал в своих целях Гуссерль, который следовал своей позиции Медитативной родственности Сущности человеческого духа и Истины, явно преследуя цель обожения человека в его духовном начале, безусловно предвещая лже-мессию человекобога в антихристе, а не Спасительного БогоЧеловека во Христе, на последние времена в плоть облачившегося, дабы Спасти погибшее человечество.
А раз философский вывод, это прежде всего Натуральный Вывод, к интересующему нас подобному знанию, в котором представлена редукция от аналогии со знанием одинаковой степени Общности (а Истина---суть самая Великая сверх общность), то можно смело утверждать, что Философия только с Идеями Пирса и оформилась, как Познание всего сущего (а представление о Личности Человека, как о Имени Словом Божества, как раз и есть суть дерзновением познания Истины, подобным Ей---единством своей Личности в Интуиции своего Имени, в корреляте действительности, и этот путь жизни высокого сознания---и есть Философия своего Имени, как свободный поиск своего удела в Боге, как Образа и Подобия Божества, (Ин. 1:1-2)). А раз единственным испытанием доверия любой философии, есть непротиворечивое соответствие, то это означает необходимость сверяемости демонстрируемых философских представлений, с тем, что доказано Пирсом, как Обще-непротиворечивый конституент. Фанероскопия Пирса не соотносится напрямую с логикой и является фундаментальным гносеолого-онтологическим объяснением системы универсума, где процессуальным принципом мыслится абдуктивность. Фанероскопия Пирса, продолжая традиции средневековой схоластической логики в более сложном, комплексном виде, начинается с публикации программной статьи «О новом списке категорий» (1867) и развивается далее в других работах, в которых определены три универсальные категории предикативности (the cenopythagorean categories) в качестве выстраивания акта пропозиции – проявления актуального состояния объекта/субъекта в действительности и в познавательной способности: Первичность (firstness), Вторичность (secondness), Троичность (thirdness), где функция “понятий” заключена в сведении многообразия к единству. Это может быть понято как то, что сама объективность сознания в том, что познаётся всегда прошедшее, но познание сути (природы) происходящего удерживает объективность, а т.к. природа этого всё равно существует; то и, хотя возможно предположить, что дух человека идеально синхронно воспринимает реальность, но имеющееся фактическое сознание реально, будучи понято только как универсалия, т.е. как суть природа и как природа её протекания в действительности, и значит объективность вне идеализма---невозможна, но никогда не есть чистый идеализм. Под фанероном (феноменом) Пирс понимает всё, что является наличным сознанию, при этом не имеет значения соотношение наличного с какой-либо реальной вещью, таким же образом фанерон репрезентируется вне времени (в модусе настоящего) и вне пространства, и не соответствует определенному сознанию, но присущ каждому. Это есть «триадическое отношение» бесконечной интерпретации (семиозиса), где Первая категория – Качество (quality, квалиативность), Вторая – отношение, Третья – представление. Первичность можно прочувствовать, но невозможно оформить, как если взять «идею», «мысль» саму по себе, и такая Качественно определенная вещь выносится за границы познания, находится в Возможности. Вторичность – это «грубый» факт действительности, субъект\объектное соотношение (противодействие Ego и non-Ego), коррелят. Троичность – закон и необходимость, репрезентамен, отсылка к интерпретанту. Не существует непосредственного квалиативного знания, это чистая абстракция, гипотеза (абдукция), служащая познавательным целям сведения многообразия данного, к единству, в непрерывных категориальных отношениях, где репрезентамен вновь будет «качеством», Первичностью. В подобной функции квалиативность является «элементом познания», где каждое a для любого b имеет значение только для c. Но что именно в таком случае позволяет угадать любой последующий феномен?, если, по Пирсу, в опыте не дано ничего, что можно считать непознаваемым, то и понятия об этом в принципе быть не может. Регулярность, наблюдаемая в опыте, позволяет выявлять феномены, но эта регулярность должна быть выше, чем простое повторение явлений. «Фанерон» показан Пирсом универсалией, в смысле реализма схоластики. Фактически феноменологическое учение о категориях и метафизика (созданные Пирсом), индуктивно подтверждает все эти категории. По Пирсу, у человека нет независимой способности интроспекции, как нет и независимой способности интуиции. Интуиция у Гуссерля – это знание, определённое непосредственно трансцендентальным объектом, под которым Пирсом понимается объект, как существующий независимо от процесса его познания, что для Пирса в учении об интуиции, есть центральным пунктом несогласия, как именно это признание «трансцендентального объекта», и в статье «Вопросы относительно некоторых способностей, приписываемых человеку» (1868) его возражения направлены в первую очередь против такого признания. Фанероскопию Пирса невозможно демаркировать и понимать повёрстно с его теории знаков и логического учения. Соглашаясь с тем, что познание необходимым образом должно иметь свое начало, Пирс объясняет его, как возникновение непрерывного процесса, а не как непосредственное знание. Этот процесс есть не что иное как бесконечный семиозис, где «мысль» сама по себе представляет знак (в лучшем случае Rheme, как несодержательное общезначение Энтимемой, заполяемой значением опытного содержания бытия непосредственной Личности, как Эха, отрицаемой Куаином, Единственной Истины Всех Миров, Божественным {Знаком} Словом Которой, обретается личное независимое Единство Личности всякого человека). Подобно тому как тело находится в движении, а не «движение в теле», человек находится в мыслях, а не мысли в нём. С этой точки зрения будет важным не то, что ощущается, не материальное Качество знака, но то, что при этом Представляется, мыслится, как репрезентамен, как заполняемое содержанием субъект \ объектной опытной презентации, разумеемое знанием через личность человека, как некая интуиция своей Сущности (Природы), которая не дух, душа, тело, но их Единство Словом Божества (Ин.1,1-2) (что бывает утрачивается, но феноменологическим усилием обретается, как неразрывность Личности и социума, но снова по Истине, как Истинная Философия Единства Церкви Верного к Истине пути, как Патриархальное единство Истинно спасённого во Христе Адама, и только этим спасением и стала возможной Единая Спасительная Церковь, как Единый Вселенский Разум и Единый Ковчег Спасения).
Семиотическая система Пирса оперирует тремя основополагающими типами вывода: Троичность выводится через дедукцию, Вторичность – через индукцию, Первичность – через абдукцию (ретродукцию). Потому, в случаях, когда нужно прийти к истинному знанию, абдукция в силу своего гипотетического характера, так же как и другие способы вывода, может быть полноправно названа научным методом. Исходя из посылок ощущений, абдукция утверждает сначала предварительное общее правило; из него дедуцируются окончательные общие положения, которые затем проверяются путем индукции, полученное же знание, хоть и есть знание о действительности, но оно имеет направленность связать рефлексию Троичности своего проявления, с Рефлексией материальной Двоичности, что в Идее Истины Всех Миров—есть Истина, как идеальное всегда совпадение действительности и представлений о ней сознания, как идеальная предсказуемость сознанием---материального. Наибольшее число наблюдений, приводящее к индуктивному выводу, которое исходит из абдуктивного правила, прямо пропорционально увеличивает его потенциал, что делает абдукцию единственным способом интерпретации «знака» (по Пирсу), который даже просто сам по себе является истинным, и Абдукция по сути, и есть предсказанием, иногда и верным, а как правило---нет. Каждая новая гипотеза этого знака приближается к познанию его сущности (т.е. своей Личности, как Истины Слова Божества). Абдукция, включая дедуктивно-индуктивный компонент, относится к классу амплиативных («расширяющих») умозаключений в логике, то есть набору интерпретаций.