Настоящее состояние наших знаний о труде и производстве позволяет поставить вопрос о передаче знания от поколения к поколению. В конце прошлого (ХХ) века наше знание, как возник труд, как возникли древнейшие каменные орудия, претерпело существенные изменения. При всем том, что каменные орудия известны с конца Х1Х века и они тщательно изучались, тем не менее гипотезы относительно их возникновения основывались на умозрительных допущениях, а не на основе морфологии этих орудий. Умозрительные заключения выглядят (у разных авторов, писавших об этом) по-разному, но все они сводятся к постулированию некоторого числа ступеней, через которые прошел человек, в процессе антропогенеза. Другими словами, процесс появления орудий был определен как процесс постепенный. Это и понятно — в условиях Х1Х века возникновение нового представлялось по преимуществу как процесс эволюционный, когда новое появляется по частям, а не сразу: сначала появляется нечто очень примитивное и простое, а затем оно постепенно приобретает облик совершенный. Отсюда понятны ступени, проходя по которым человек наконец-то научился изготовлять совершенные орудия. Первой ступенью естественно было то, что было: еще не человек, но уже и не обезьяна использует естественные предметы в качестве орудий, по одним авторам это кости животных, по другим — это камни. Это особая ступень, всем понятная, существование которой авторам гипотез представлялось необходимым. Естественно, что не требовалось никаких доказательств существования такой ступени. На следующей ступени сообразительное (разумное?) существо пришло к мысли приострить край камня. И тут же это существо обнаружило, что камень с приостренным краем гораздо лучше служит в качестве орудия, чем просто камень. Наконец, наступает время для третьего этапа: из галек или из иных отдельностей породы изготовляются орудия. Если раньше подправляли немного край камня, приостряя его, то теперь приострение становится более систематичным. И тут просматривается картина постепенного усовершенствования исходя из предшествующего этапа.
Теперь нет оснований для совершенствования ранее предложенной картины возникновения орудий. Если картина, [446] изложенная выше, была целиком умозрительной, то теперь есть совершенно иная картина, и она иная прежде всего потому, что она основана на новых наблюдениях, сделанных археологами. Суть картины заключается в том, что происходит изобретение техники раскалывания камня, а не предположенного ранее изобретения орудия.
Соотношение между изобретением/изготовлением орудия и изобретением техники обработки камня как соотношение части и целого. Излагаемая гипотеза основана на анализе древнейших каменных изделий, происходящих из африканских, раскопанных в последние два десятка лет, памятников. Они относятся к олдувайской эпохе, что в абсолютных цифрах означает от трёх до полутора миллионов лет. Раньше, то есть в первой половине ХХ века этот период становления человека не был известен, поскольку все данные в распоряжении археологов были получены на территории Европы и (в меньшей степени) Азии. А как выясняется теперь, Европа и Азия были заселены (из Африки) относительно поздно, где-то около 500 000 лет. Так что в Европе нельзя было найти древнейших свидетельств становления человека. Вместо этого приходилось использовать относительно поздние свидетельства в виде археологических источников ашельской эпохи, следующей за олдуваем. Особенностью ранних представлений о каменных орудиях и их производстве было убеждение археологов первой половины ХХ века, что первые, древнейшие орудия делались из кусков породы, из галек или желваков кремня. Есть другой, более распространенный (и считавшийся более поздним) способ изготовления орудий. Этот способ предполагает сначала получение заготовки, а затем уже изготовление орудия из заготовки. Собранные на древнейших памятниках африканского материка материалы говорят о том, что памятников без орудий на заготовках не существует. Понятие: заготовка предполагает еще одно понятие, с ним связанное: ядрище (или нуклеус), изделие рук человеческих, которое существует только для одного. С ядрища скалывают заготовки, и ни с чего другого заготовку сколоть нельзя. Около ста лет подряд все (или почти все) полагали, в соответствии с мнением, однажды высказанным, что ядрище — сравнительно позднее изобретение, появившееся во времена неандертальца, или в пределах той же ашельской эпохи самое раннее. Первые ядрища были везде и всегда примитивны, как были примитивны и заготовки, которые с них скалывали. Одним словом, и здесь принцип от простого к сложному как будто реализовался.
[447]
Тут наступает время великих открытий в Африке — примерно 60-е и 70-е годы прошлого века. Изучение набора форм каменных изделий со стоянок олдувайской эпохи показало, что ядрища и скалываемые с них заготовки существуют с самого начала древнекаменного века. Точно так же на олдувайских стоянках присутствуют некоторые формы каменных орудий, приготовляемых на основании заготовок. Это всё вместе означает, что первый человек изобрёл одновременно и ядрища, заготовки, и орудия.
Именно это знание и должен был передавать один человек другому. Знание это было непростым. Оно слагалось из знания отдельных операций. Эти операции в сумме и в нужной последовательности давали результат, о котором мы теперь так хорошо и подробно знаем. Последовательность, которую я изложил, теперь называют технологией. Другими словами, это было нечто, на чем построено всё современное производство. И сама эта схема оказалась вечной и неизменной на все времена. Сначала сырьё, потом — заготовка, затем заготовка обрабатывается так, чтобы из заготовки получилась нужная вещь. Всё, что производила и производит промышленность — всё сделано по этой схеме, оттого она так и устойчива.
Самое главное в излагаемой схеме — причинные связи, которые существуют между операциями. Я еще раз повторю, что схема работает только тогда, когда реализующий её субъект расставит все операции в нужном порядке. Выпадение любой операции делает схему бессмысленной, ибо в итоге не получится ожидаемого результата. Правильно сделанная операция влечет возможность проведения следующей операции — это момент причинной связи между операциями, следующими друг за другом во времени.
Однажды эта последовательность была изобретена первобытным, точнее — самым первобытным человеком. Между тем, наша психология подсказывает: не нужно верить этой гипотезе. Если есть две возможности возникновения нового явления — появление нового сразу, в готовом виде, и появление нового постепенно, шаг за шагом, то в первую возможность не верит никто, а во вторую возможность верят все сразу. Она для нас комфортнее! Возможно ли привести аргументы против предложенной гипотезы? Отчего же нет! Ведь не все памятники археологии олдувайского человека известны, может быть, и найдутся более древние памятники с тем самым примитивным набором изделий из камня, который ожидают сторонники постепенного возникновения техники каменного века. [448] Предположим, эти памятники будут на пол-миллиона лет древнее, и с точки зрения хронологии палеолита это дело вполне возможное. Но думать, надеяться, что случится именно то, на что рассчитывают сторонники постепенного возникновения орудий, можно рассчитывая только на 50% успеха. Чему же должны были научить молодого интеллектуала-подростка 2 миллиона лет тому назад? Это довольно сложная штука для подростка нашего времени. Сотрудники Института археологии в Петербурге пробовали раскалывать кремень, и это им удавалось далеко не сразу, а по истечении долгого времени обучения — нескольких лет. И надо думать, что аспирантура и университет подготовил их в большей степени, чем окружение личностей вроде австралопитеков. Главная сложность для людей каменного века было создание программы раскалывания камня и изготовления каменных орудий. Экспериментаторы-приматологи утверждают, что обезьяну нетрудно научить раскалывать камень и получать нужные заготовки. Главная трудность, для обезьяны непреодолимая — это создание программы. Об этой программе я уже говорил. Программа — цепь последовательных действий, поставленных в нужном порядке. Для обезьяны программу создает человек. Но первые люди должны были сами, без помощи высшего существа создать программу. Я же ставлю себе в программу поразмышлять над тем, как преподавалась эта специальность/способность раскалывать камень. Это уже после того, как программа создана, и теперь главная задача — размножать программу, передавая ее от отца к сыну (возможно, от матери к дочери или от матери к сыну). Известно, что есть два основных способа передачи информации от поколения к поколению. Один способ — через генетический код. Ягнёнок ни минуты не раздумывая начинает щипать траву, поскольку это заложено в его генетическую программу. Другой способ передачи информации — через научение. Таким образом, возможна передача культурного наследства, культурных программ. Одной из таких программ была техника обработки камня. Естественно, надо полагать, было еще много других программ — и наследуемых/передаваемых генетически, и таких, которые передавались через научение. Сейчас, на протяжении двух последних десятилетий ХХ века, обсуждается вопрос, владел ли человек членораздельной речью, языком с самых первых моментов своей сознательной трудовой деятельности. Если представлять себе по-старому человека как примитивное существо, использующее естественные предметы [449] на первых шагах своей трудовой деятельности, наверно допустимо предполагать передачу приострения случайно поднятого камня без языка, что называется, на пальцах. Но теперь наше представление о первоначальном человеке усложнилось в значительной степени. Б.Ф. Поршнев, написавший книгу о первобытном человеке, был уверен и делился этой уверенностью с читателем, что вплоть до неандертальского времени деятельность человека была бессознательной, протекала в рамках животных инстинктов.
Следует обратить внимание на разницу между усвоением некоей информации и ее созданием. Примеры из животной жизни показывают способность следовать некой программе. Но человек олдувайского времени должен был сначала изобрести программу действий, и затем передавать ее, придав ей некоторую форму. Например, сейчас всякое изобретение приобретает форму чертежей, описаний и затем реализуется в производстве. Я ссылаюсь на исключительную сложность самого первого изобретения. Очень маловероятно, чтобы можно было передать фигуру ядрища без минимального словесного аппарата от одного участника процесса к другому. Конечно, можно думать, что главное было — показ, или личный пример. Следуя за показывающим наставником, человек смог повторить опыт того, кто им уже обладал. Можно показать материал, из которого можно приготовить ядрище, можно показать, из чего сделан так называемый отбойник, которым пользуется мастер, приготовляя ядрище, а затем отделяя от ядрища заготовки. Но показать нужно постоянно меняющуюся форму, которая в наше время описывается как трехгранная призма (или четырехгранная). Я сомневаюсь, что можно показать даже в первом приближении, что такое трехгранная призма. Между тем, именно эту призму нужно было постоянно воспроизводить в каменном материале. Осложнение в процесс обработки камня привносится благодаря тому, что происходит укорачивание ядрища (призмы) и утоньшение её в процессе скалывания с неё заготовок. Они носят название отщепов. При этом, как показывает анализ каменных изделий и сколов с ядрищ, происходит процесс переделывания ядрища, оно перевертывается, процесс скалывания заготовок — отщепов идет в другом направлении. При приготовлении ядрища необходимо выдерживать направление ударов, силу ударов, при этом приходится удерживать ядрище в стандартном положении, чтобы не менялось направление удара. Материал, из которого сделан отбойник — орудие, которым [450] действует мастер, изготовляющий заготовки, должен быть соотносим с силой ударов при раскалывании. Другая сложность — соотношение формы заранее приготовленного ядрища и формы ядрища в процессе его раскалывания. Место, по которому наносят удар, носит название ударной площадки. Сначала она имеет предварительный характер, приготовляется некая заготовка, площадка, которая расположена под косым углом к продольной оси орудия. Далее, в самом начале процесса раскалывания, из косой предварительной площадки делается маленькая рабочая площадка. Она должна быть под прямым углом к продольной оси ядрища. Такая площадка в силу своих ограниченных размеров исчезает, снимается в процессе раскалывания. Потом, для продолжения процесса раскалывания, ее надо возобновить. Вряд ли всю эту премудрость, на усвоение которой у археологов ушло более ста лет, можно преподать, не сказав ни единого слова. Я не имею виду, что человек олдувайской эпохи объяснял подростку процесс раскалывания с помощью терминов вроде прямой угол и продольная ось изделия. Но в бессловесной форме, как мне кажется, всё это трудно передать. А вся процедура приготовления заготовок только предварительная стадия по отношению к следующей стадии: приготовления орудий из заготовок. В свою очередь, вся сложная техника раскалывания камня должна лишь подводить к процессу использования орудий в труде. Существенно, что вся работа с камнем не имеет зримого результата, она приобретает смысл лишь для того, кто сумел заглянуть в конец процесса, увидеть результат мысленным взором. Археологические источники таковы, что они позволяют подробно, в деталях судить о предварительной стадии орудийной деятельности, если под таковой иметь в виду действия с набором орудий в руках. То, как использовались эти орудия, можно ли на уровне животного действовать приготовленными из камня (и кости) орудиями — эта сторона жизни олдувайского человека в источниках не нашла отражения. Она может быть предметом дальнейших спекуляций. Но приготовление ядрища является в такой же степени трудовым процессом, и может быть в большей степени трудом, чем ловля черепахи в окрестностях стоянки. Известны остатки черепах на одном из памятников Олдувайского ущелья в Кении. Как раз предполагаемая охота (или иной способ получения мяса) остается совершенно не освещенным археологическими источниками. Орудия охоты неизвестны, известно только, что человек получал мясо животных, оно было продуктом его питания.
[451]
Раньше археологи полагали, что развитие орудийного набора шло от одного, универсального орудия, к множеству орудий. В качестве универсального орудия предполагалось ручное рубило, древнейшее из орудий. Теперь оказалось, что стадии универсального орудия не было. Олдувайская эпоха знает множество форм орудий из камня, и эти формы вполне устойчивы. Ручное рубило отмечает собой ашельскую эпоху, следующую за олдуваем, оно древнейшее орудие на европейском материке. Для нашей темы существенно, что мгновенно возникшая совокупность каменных орудий разной формы потребовало, надо полагать, закрепления в сознании древнего человека. Это закрепление должно было проходить как в поведении человека, так и в его сознании. Закрепление в сознании могло проходить успешнее всего в словесной форме. Если это предположение справедливо, то древнейшее преподавание должно быть связываемо с началом производства каменных орудий, как оно представлено в археологических источниках — в олдувайскую эпоху, около двух с половиной миллионов лет тому назад. Это было основанием для передачи информации от поколения к поколению. Я представляю мгновенное распространение информации, изобретенной однажды в одном районе Африки. Но и в этом случае имела место передача информации, закрепленной тем или иным способом, информации, позволяющей производить каменные орудия.
Добавить комментарий