Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутинкой.
Четыре рифмованные строки, прочитанные неловко и без выражения, захватывают и увлекают, возвышают, преображают. Строки празднуют, и приподнятое состояние охватывает слушателя.
Традиционно в литературоведении считается, что лирик ввел субъективное начало в произведение искусства. Но его поэзия на самом деле не субъективна, несмотря на то, что он говорит от первого лица. Об этом же пишет Ницше в «Рождении трагедии». Искусство вообще не может быть субъективным, иначе оно перестает быть искусством. Однако, поэту удается не просто выразить свое чувство в слове, но и возбудить некие переживания у слушателя.
Ничего нет скучнее, чем слушать пересказы чьих-то снов или бесконечные излияния подруги о ее неразделенной любви. Самая сильная эмоция, которую они могут вызвать это сочувствие. Совсем иначе, когда читаешь: «Я вздрагивал. Я загорался и гас. Я трясся. Я сделал сейчас предложение, но поздно, я сдрейфил. И вот мне отказ. Как жаль ее слез! Я святого блаженней…» Символизированное, ритмизированное, выраженное чувство больше не сдавливает грудь. Оно нашло себе место, оно купается в строках, пестует каждое слово. Повторение их вслух снова и снова, громче и тише, доставляет особое удовольствие, пожалуй, это то, что Барт называет наслаждением. Поэзия становится магией.
Поэт не выдумывает каких-то новых слов (во всяком случае, как правило, не выдумывает). Наша чувственность поддается воздействию привычного языка, непривычным образом структурированного и нагруженного особой функцией. Один их великолепных инструментов поэта ритм, удивительным образом воздействующий на тело и душу слушателя: «Я клавишей стаю кормил с руки, под хлопанье крыльев, крик и клекот…» Не менее замечательный прием аллитерация: «Как я трогал тебя, даже губ моих медью трогал так, как трагедией трогает зал…» О способах, которыми воздействуют эти приемы на слушателя, здесь мы не будем рассуждать. И то, что характерно для поэзии необычные, непонятные, с точки зрения здравого смысла и обыденного языка, сочетания слов, вызывающие понимание и отклик на эмоциональном уровне.
«Любить, идти, не смолкнул гром… оплатить добром за зло брусники с паутинкой…» Ответная любовь это зло, притягательное, терпкое и чуть вяжущее, с налетом недоступности. Язык сопротивляется, определяя сущность чувства, и подсовывает странные термины для его описания.
Добавить комментарий