Драматургия и PR

• 1. Пиар и журналистика
• 2. Журналистика и литература
• 3. Литература и фольклор
• 4. Фольклор и древность
• 5. Древность и пиар
• 6. Театр пиара
• 7. О двух драматургических произведениях (приложение)
• Литература

Когда сотни или тысячи людей одновременно плачут или смеются, мы знаем — такое мы видели в театре. Мы знаем: вызывать сопереживание — в этом сила искусства.

Заставить массы людей прослезиться и рассмеяться, полюбить что-то или почувствовать неприязнь с переживанием чужих страстей до сердечных колик и при том не менее не всерьез, хотя самим сопереживающим думается иначе, — это пиар (от частого использования аббревиатуры, да еще на английском лучше отказаться сразу, объясниться же можно позднее).

Что общего может быть у театра, высокого салонного искусства, и рожденного обществом пост-потребления (обществом пресыщения) пиара, как кузнеца массовой культуры? По меньшей мере — общее происхождение.

Говорить о происхождении (о корнях) можно на основе предметного ретро-анализа (причем, глубокой ретроспекции). Предметом здесь обозначены различные виды искусства, хотя негативная реакция эстетов ожидаема при постановке в ряд искусств журналистики и пиара. Рабочая задача состоит в том, чтобы шаг за шагом, следуя от предмета к предмету, добраться до корней, А далее — уже со знанием родословной, генетических черт — вернуться в современность, к драматургии как принципу сценического воплощения и к драматургии в пиар.

Ретроспективный анализ может основываться на том, что пиар, журналистика, литература — это хоть и разные, но проявления письменной культуры. А далее — «Письменная культура, как писал Д.С. Лихачев, (как) всякая культура возникает на основе длительной традиции… из многовекового накопления опыта, на основании творческой памяти» [Лихачев, 1983. 3].

1. Пиар и журналистика

Пиар не владеющий пером — это, возможно, явление будущего, но не настоящего. Сегодня не владеющий пером — нем. Что касательно будущего, то и тут не без сомнений — наверное можно говорить о будущем только весьма отдаленном. Пока же пиар-службам требуется журналист.

Понятна разница между журналистом, пишущим в газету и пиар-специалистом, чьи коммуникационные каналы не ограничиваются печатными СМИ. Однако любой из таких каналов (или практически любой) требует бумажной основы с текстом, то есть, создания произведения в одном из журналистских или литературных жанров.

Паблик рилейшинз, или, говоря иначе, пиар в нашем отечестве явление новое и переживает, по определению М.А. Шишкиной, отроческий возраст, отмерив свои первые десять лет [Шишкина. 5]. Кстати — ремарка о наименовании — в монографии того же автора анализирует 12 вариантов («вербальных конструкций») «общественных связей», в число которых пиар не входит. Вместе с тем, всякий текст, когда на странице множество повторов прописных букв (в аббревиатурах, тем более английских) выглядит, на мой вкус, тяжеловесно (если не сказать, дурно), и это затрудняет чтение. Еще экзотичнее, скажем так, выглядят сочетания английской аббревиатуры с обычным русским словом через дефис, которое можно передать написанием «пиар-отдел», «пиар-кампания» и пр. При всех ориентирах на «правильное» написание, сама жизнь создает условия, когда иначе как русскими буками профессию не обозначишь: это спокойно было принято в сочетании «пиармен», а также трудно представить английское «пи-ар» в термине «пиарология», который вводит М.А. Шишкина (мне, по крайней мере, прежде такого не встретилось). Пиар тоже выглядит, возможно, далеко не изящно, но из имеющихся вариантов это далеко не худший. Да и автор монографии дает, кажется, понять, что принятие такого написания — дело времени: «Как бы ни было соблазнительно уже сейчас предложить профессиональному сообществу пользоваться коротким словом пиар, мы не сделаем сегодня этого шага…» [Шишкина. 11,18].

О родословной пиара существуют разные мнения, но то, пиар вышел из журналистики, — имеет достаточно весомых обоснований. Чтобы подтвердить легитимность (выражение заимствовано М.А. Шишкиной, хотя и использовано в отношении термина «связи с общественностью») такого происхождения, достаточно обратить внимание на следующее.

В профессиональной пиар-среде, согласно проведенным исследованиям, 36,1% составляют журналисты, а остальные проценты в сфере связей с общественностью делят специалисты девяти других направлений (по мировой практике, а в России — это 46% журналистов). Цифры могут быть рассмотрены в совокупности с мнением В. Тулупова о том, что пиар, реклама и журналистика (объединяющий признак) связаны с массовой коммуникацией, также их объединяет предназначение формировать общественное мнение и способ действия — через информацию, слово [Шишкина. 342, 426].

И поскольку между «связи» и «коммуникация», а также между «общественность» и «массовая» стоит тождество, то понятно, что говоря пиар мы в данном случае говорим о СМИ и работающих в них журналистах, чья деятельность связана с «умением вовлекать как можно большее число участников коммуникации в процесс обмена информацией, осуществлять общественную… коммуникацию» [Мельник. 4].

Таким образом, перед нами СМИ с их двухсотлетней историей. Картина в целом выглядит так: молодой и активно акселерирующий пиар вышел из журналистики (СМИ), прежде всего печатной, имеющей «двухсотлетнюю историю своего существования» [Мельник. 4].

Следующий вопрос о самой журналистике — откуда вышла или на какой почве произросла она?

2. Журналистика и литература

Литературу, или как ее именовали в века минувшие, изящную словесность принято производить от латинского слова буквально означающего «написанное». Также под литературой принято понимать произведение письменности, имеющее общественное значение.

Начальный ее этап (если опустить по вполне понятным причинам без малого десять столетий) представлен широкоизвестным древнейшим памятником — «Повесть временных лет». Вместе с тем, в конце 19-го столетия «в результате исследований академика А.А. Шахматова было установлено, что «Повести временных лет» предшествовали другие, не дошедшие до нашего времени, летописные своды…» [Творогов. 524]. «Как я предполагаю, — писал Д.С. Лихачев об истоках русской литературы, — еще до официального принятия Русью христианства возникло произведение, пропагандирующее новый христианский взгляд на всемирную историю — «Речь философа, включенная впоследствии в Начальную летопись» [Лихачев, 1983. 4].

Если ставить вопрос о соотношении — хронологическом — журналистики и литературы, то научная традиция не находит возможности сопоставления с «Повестью», и только в отношении более поздних произведений называются ростки журналистских жанров с обозначением через «прото» — например, прото-очерк (причем, путевой). Видимо, для обнаружения в «Повести временных лет» того же прото-очерка, или прото-репортажа, прото-фельетона — время еще не настало.

Что касается исследователей пиар, то уже известно обращаение, например, к новгородским летописям; и это создает профессии почетную биографию — как бы наделяет ее благородной исторической «патиной» [Шелаева. 77-78]. В этом случае — отметим попутно — при желании (и определенной внимательности) можно не останавливаться на 1136 годе или ином новгородском событии летописного периода, а спуститься по хронологической лесенке еще глубже, вспомнив как летописец по всем правилам пиар создавал княжеской династии благородную, по понятием своего времен, биографию от «правотцов»-варягов [См.: Лихачев, 1996].

Возвратимся к традиции. Можно говорить о том, что у истоков отечественной литературы имеется даты (как вехи). Текст договора 911 года русских с греками, основываясь на доказательствах С.П. Обнорского, Д.С. Лихачев называет памятником письменности и подчеркивает — «Письменности! Но еще не литературы» [Лихачев, 1983. 3]. «Сказание о первоначальном распространении христианства на Руси», которое легко в основу «Повести временных лет», Д.С. Лихачев датировал примерно 1040 годом.

«На основе устной традиции своего времени «Повесть временных лет» создает письменный литературный язык, письменную историю Руси» [Лихачев, 1996. 290].

3. Литература и фольклор

«Главным выразительным средством литературы является слово» [Зись. 73]. Но слово, как известно, не всегда было письменным — «Искусство слова существовало издавна и нельзя даже указать — сколько веков оно существовало, ибо фольклор — ровесник устной речи…» [Лихачев, 1983. 4].

В фольклоре, таким образом, как предшественнике литературы, должны были зародиться и три выделяемые обычно ее главных составляющих, если говорить об эпосе, лирике и драме [Зись. 72]. Понятно, что любое деление в искусстве — условно, и данное «деление на три» — идеальная модель (в реальной жизни элементы и приемы одного направления в искусстве используются и могут быть прослежены в другом). И все же нелишне напомнить, каково это деление.

Суть эпоса (здесь и далее — в самом простом толковании) составляет слово, повествование (от греческой основы); формально личность автора до предела устраняется; возникает в фольклоре (сказка, эпопея, историческая песня, былина). Лирика — охватывает множество стихотворных жанров; предмет ее отображения — содержание внутренней жизни, собственного «я» поэта; «самовыражение» — в речевой форме. Драма — принадлежит одновременно двум искусствам, театру и литературе; его специфику составляют сюжетность, конфликтность действия и его членение на сценические эпизоды; текст драмы ориентирован на зрелищную выразительность (мимика, жест, движение).

В связи с подобным делением не может не возникнуть вопрос — и простой, кстати, в той же связи — какую форму мог носить фольклор до того, как человек в достаточной степени овладел речью?

4. Фольклор и древность

«Среди проблем, относящихся к древнейшей истории человечества, вопрос о происхождении языка — один из самых увлекательных и в то же время самых трудных вопросов» [Фрэзер. 123]. Нас в данном случае должно интересовать не происхождение языков и даже не загадки формирования у человека речи, но не менее увлекательная часть этого трудного вопроса — творческое поведение человека в период, когда он не обладал еще членораздельной речью.

О том, что не вся жизнь древних людей состояла из выкапывания корешком или, позднее, охоты на рыбу и зверя — известно. Исследовательская литература на этот счет представлена в широком диапазоне от С.С. Наровчатова [Наровчатов] до новейших тематических сборников научных конференций [Ритуальное…]. Отобразить (или пересказать) пережитое люди могли композициями из жестов, мимики, движений — то есть, если полагаться на вышесказанное, драмой.

Получается, что началом всему — драма?

5. Древность и пиар

Не будем большой фантазией сказать, что сценической площадкой для древнего человека был круг от костра, драматургом — сама жизнь (ее событие), режиссерами — исполнители «драмы», а исполнителями — допустим, охотники этого рода-племени. В сценическом воплощении быстрый бег одного воина-охотника становился еще быстрее, а хороший бросок еще метче, а слабость и трусость другого изображалась с не меньшим старанием.

Как назвать это искусство выбрать нужные цитаты из правды если не искусство пиар? И наверное уже в те далекие времена некто из рода-племени почувствовал (ведь не сказать же — понял), что исполнение драмы по итогам охоты в правильном ключе (в оценке лидера) дает ему возможность пользоваться этими итогами сверх меры его непосредственного участия в охоте (а возможно, и вовсе без участия). Так возникла, если продолжать фантазию, первая оплата за пиар, хотя оформиться в профессию этому искусству суждено было только через десять тысяч лет, если считать от верхнего палеолита, что в итоге и даст нам конец 20 столетия (в основу положены археологические популярные источники, в част.: [Словарь]).

6. Театр пиара

Огни рампы в виде костра родили и драму и пиар. Театр, при всей своей сложности, элитарности, утонченности (и пр.), знает и четко очерченные амплуа (а прежде маски), и черно-белую палитру (герой и антигерой). Все это составляет наиболее короткие и прямые пути к зрителю. Театр может этим не пользоваться, но он знает приемы.

Пиар — если он хочет быть эффективным — должен знать короткие и прямые пути к своей аудитории, а для этого уметь делать сложное простым (в восприятии), а простое сильнодействующим. Этим не исчерпывается, скорее всего, формула пиара или формула массовой культуры, но без такого элемента эту формулу трудно представить.

Драматургия — а именно это слово предваряет в заголовке все наши рассуждения — традиционно термин имеет три толкования. Под драматургией понимается совокупность произведений какого-либо автора, или народа, или эпохи. Также это — теория драмы. Кроме того, это — принцип сценического воплощения отдельного произведения (принято говорить «драматургия спектакля» или «драматургия фильма»).

Сложность, на наш взгляд, представляет то, что считать сценическим воплощением? И применим ли термин «драматургия» к произведению, предназначенному для чтения глазами — будь то рассказ или газетная статья (и если убрать слово чтение — рекламный ролик, радийный или телевизионный сюжет)?

В самом простом (если не сказать младенческом) виде драматургия используется в пиаре в составлении речей или сценариев каких либо акций, от презентаций до уличных шествий.

Есть и другой — более высокий уровень. По законам драматургии строится, например, пиар-кампания (пока мы только о модели). Причем, и здесь не надо упрощать: речь не о более или менее удачном сценарии, где не зависают мизансцены или не проваливаются логические связи между героем и тремя «средами» его контактов. Дело тут в другом — в понимание смысла драматургии, ее законов. В этом случае в вашу «пьесу» не вломится, скажем так, незапланированный персонаж: то есть, он все равно возникнет, и он будет нежелательный, но он не будет неожиданным. Знание законов драматургии (вкупе с другими знаниями профессии) позволяет делать сценарий-прогноз.

Еще более высокий уровень — это создание крупномасштабного произведения для многих действующих лиц, включая тех, которые менее всего хотели бы участвовать в вашей «пьесе». О такого рода драматургии — как создании единой пьесы для предвыборной кампании — в моей работе «Шекспир как наставник политтехнологов» отмечается, что пьеса пишется не для одного («вашего») человек, но для всей кампании в целом, в чем и есть отличие от, возможно, привычного [Кушнир. 81-87]. По массовости зрителя, который, пожалуй, в чем-то и участник спектакля (вспоминается полная задействованность в спектакле у древнего костра), — это действо вряд ли найдет себе равных.

7. О двух драматургических произведениях (приложение)

Мне показалось полезным сравнить пьесу Шекспира с летописным сюжетом 1015 года (под этим годом он изложен в «Повести временных лет»), в котором мне видится сильное драматургическое начало. Это сюжет о князе Святополке, который должен был родиться как сын Ярополка, но считается сыном Владимира, убившем своего брата Ярополка и взявшем его жену. В сюжете 1015 года говориться о киевском правлении Святополка после смерти Владимира, о гибели Бориса Владимировича и Глеба Владимировича, а последующих статьях — о гибели самого Святополка.

Для сравнительного анализа применялась монография Д. Аля «Драматургия» [Аль]. Существенно, что анализ строится не на собственном прочтении Шекспира, но на понимании его режиссером — в данном случае выбор был произвольный и остановился на книге Анатолия Эфроса «Профессия: режиссер». Также первоначально предполагалось дать сравнение в двух параллельных столбцах, не называя действующих лиц, а назвать их только потом, когда будет уже явно видно удивительное драматургическое сходство. Но этот прием «для пущего эффекта» в данном изложении не возможен — поэтому предстоит, что называется, играть с открытыми картами.

Предполагаемый замысел — интрига делает человека неузнаваемым; она его разрушает. Драматург выбирает то «пространство», в котором будет происходить действие. Наиболее узнаваемы и эффектны высшие сферы общества, круг военных. Соответственно — пусть и главный герой будет военачальником. У Шекспира (обозначим эту линию А) — это Отелло, который возглавляет военную экспедицию, у летописца (линия Б) — это Святополк, который как князь также связан с военным походом.

Драматург может сделать героя ущербным, или, что значимее — ущербным не объективно, а в собственном представлении. А — герой черный, Б — герой ущербен по происхождению.

Не все благополучно в доме героя. А — трагедия в доме сенатора (в изложении режиссера), что дочь ушла без спросу, сбежала с мужчиной. Б — один из сыновей Владимира вошел в смертельный конфликт с отцом (под 1014 годом сообщается, что Ярослав готовится к войне с Киевом).

Герою достается незаслуженная награда — по мнению других персонажей или автора. А — черному в жены достается красавица. Б — Святополк занимает киевский стол, хотя есть другие, более достойные претенденты.

Герой или его близкие становятся объектом издевательств и провокаций. А — «…пошлые шутки /Яго/ ранят ее» (пишет режиссер о Дездемоне). Б — Сказала ему /Борису/ дружина отцовская: «Вот у тебя отцовская дружина и войско. Пойди, сядь в Киеве на отцовском престоле».

И герой верит дурным вестям — и тем самым обнаруживает свою слабость. Мы помним, как это у Шекспира, а об Отелло режиссер пишет — «Суть … в его слабости… Будь он человеком сильным, уверенным в себе, равным — разве он не заметил бы… /обмана, взгляда Дездемоны /». В «Повести» Борис отказывается от свержения киевского князя — «Не подниму руки на брата своего старшего…», однако это звучит как реплика «в зал» — Святополк об отказе не слышит и посылает, современным языков, карательную экспедицию.

Далее — гибель Дездемоны, гибель Бориса, но есть другой финал — пропадает неизвестно как и неизвестно где Святополк (страшный по тем временам конец), не менее трагична и судьба Отелло. Эфрос об этом пишет — про Отелло, конечно, но справедливо и для «пьесы» о Святополке — «Интрига разрушительна. Она превращает человека в ничто» [Эфрос. 6 и др.].

Литература

• Аль — Аль Д.Н. Драматургия;
  
• Зись — Зись А.Я. Литература // Художественная культура: понятия и термины. М., 1978;
  
• Кушнир — Кушнир М.И. Нетрадиционные источники PR (Шекспир как наставник политтехнологов) // Афанасьев А.Н., Кушнир М.И., Потапов Ю.А. Право и пресса: в поисках оптимального взаимодействия / Под общ. ред. В.П. Сальникова. СПб., 2000;
  
• Лихачев, 1983 — Лихачев Д.С. Начало русской литературы // Повести Древней Руси. XI-XII века. Л., 1983;
  
• Лихачев, 1996 — Лихачев Д.С. Историко-литературный очерк // Повесть временных лет / Подгот. текста, перевод, статьи и коммент. Д.С. Лихачева / Под. ред. В.П. Адриановой-Перетц. Изд. 2-е испр. и доп. СПб., 1996;
  
• Мельник — Мельник Г.С. Mass Media: психологические процессы и эффекты. СПб., 1996;
  
• Наровчатов — Наровчатов С.С. Необычное литературоведение. М., 1970;
  
• Ритуальное — Ритуальное пространство культуры. Материалы международного форума 26 февраля — 7 марта 2001 г. СПб., 2001;
  
• Словарь — Брей У., Трамп Д. Археологический словарь / Пер. с англ. М., 1990;
  
• Творогов — Творогов О.В. Повесть временных лет (примечания) // Повести Древней Руси. XI-XII века. Л., 1983;
  
• Фрезер — Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом Завете // Наука и жизнь. №10, 1984;
  
• Шелаева — Шелаева А. «Пиармены» древнего Новгорода // PR-диалог. №1. Январь-февраль 2000;
  
• Шишкина — Шишкина М.А. Паблик рилейшнз в системе социального управления. СПб., 1999;
  
• Эфрос — Эфрос А. Профессия: режиссер («Репетиция — любовь моя», часть 2-я). М., 1979.