Попытка сделать сознание предметом какого бы то ни было рассмотрения выводит, прежде всего, к проблеме осознания. Сознание всегда изменено и никогда не подобно себе. В самом деле, для работы с сознанием требуется осознание его наличия, присутствия. Такое осознание есть движение самого сознания. Сознание всегда оказывается «впереди» того, что о нем мыслится и в нем находится (собственного содержания), «обгоняет» себя самого. Однако сознание, в равной мере, должно быть и «до», предварять само себя: движение сознания возможно только при «уже наличии» самого сознания. Таким образом, сознание оказывается ограниченным, а осознание — ограничивающим. Само сознание, следовательно, задается посредством собственного ограничения, указания на существующее вне сознания. Осознание, в свою очередь, должно заполнять разрыв между тем, что есть по ту и по эту стороны сознания. Проблема осознания оказывается проблемой его статуса. Либо оно находится, одновременно, и внутри сознания, и вне его, либо не принадлежит сознанию, но порождает обе его стороны (сознаваемое и сознающее).
И в том, и в другом случае заключают от осознанного к сознанию, с той лишь разницей, что в первом случае осознание берется само по себе, а во втором в соотнесении с некоторой онтологически внеположенной сознанию реальностью. Но, в свою очередь, процедура осознания распадается на фактичность осознанного и само осознание. Очевидно, что дальнейшее разделение на «впереди» и «до», на «еще» и «уже» уводит в дурную бесконечность смены акта фактом и наоборот. Правомерность перехода к осознанию обуславливается тем, что сознание осознает и только так становится для себя реальным.
Избежать дурной бесконечности можно только том случае, если акт осознания распространяется на обе стороны сознания посредством самого сознания. Это означает, во-первых, что онтологически внеположенное сознанию есть измененное сознание, причем, не только по форме, но и по содержанию. Во-вторых, что это внеположенное есть сознание, возвращенное к самому себе (само по себе сознание себе не подобно). Возвращенное к самому себе сознание, а это самосознание по определению, вскрывает сущность сознания безотносительно к осознанию конкретного. Лишившись «еще» и «уже» сознание теряет собственное содержание (фактично осознаваемое); осознаваемым оказывается сознание в чистоте собственной формы. Иными словами, сознание как самодеятельный акт есть лишь универсальная форма сознавания.
Форма невозможна без отнесения к содержанию, равно как и без указания на него. Поскольку данная форма дедуцирована актом самосознания, [131] который, в свою очередь, порождает самодеятельный акт сознания, постольку соотнесенность ее (формы) с содержанием возможна двояким образом. Во-первых, как соотнесенность с актом самосознания в процессе вывода и последующего структурирования сознания, а во-вторых, как соотнесенность себя как формы с продуцируемым содержанием. Иными словами, самодеятельный акт сознания оказывается формой только по отношению к конкретно осознаваемому, являясь в то же время содержанием как для самого себя, так и для акта самосознания. Акт самосознания, проявляющий сознание в его чистоте (вне соотнесения с объектом сознания), не исчерпывает самосознание как таковое. В самом деле, сознание, обращенное само на себя, имеет себя в качестве собственного содержания, реализация которого есть «еще» и «уже» как первые (теперь содержательные) структуры сознания.
В свою очередь, сознание в содержательности собственных структур требует конкретного для их (структур) заполнения. Ухватываемое сознанием конкретное, становится объектом при следующих условиях:
- При изначальной нетождественности действующего сознания себе самому.
- При наличии самосознания как измененной формы сознания, обуславливающей указанную нетождественность.
- Оба эти условия размыкают самозамкнутость сознания, обеспечивая его открытость миру.
Добавить комментарий