Когнитивные основания семантической теории Э. Гуссерля (на материале «Логических исследований»)

Прежде чем говорить о семантических взглядах основателя феноменологии, необходимо внести некоторые терминологические разъяснения, касающиеся использования Гуссерлем терминов «Sinn» и «Bedeutung». Традиция использования этих терминов для обозначения того, что мы называем, соответственно, «смыслом» и «значением» восходит к известной работе Г. Фреге «Uber Sinn und Bedeutung». Оставляя пока в стороне вопрос о взаимовлиянии Фреге и Гуссерля, следует заметить, что фрегевское использование этих терминов («Sinn» - для «смысла», а «Bedeutung» - для «значения») является не совсем типичным для немецкого языка. Дело в том, что термин «Bedeutung» весьма многозначен, и в одном из своих значений он даже совпадает с «Sinn». Неслучайно, в англоязычной философской литературе для его перевода используется термин «meaning», который на русский язык можно было бы перевести как «значение» в его обыденном понимании.

Для человека, незнакомого с логикой, термин «значение» как раз и будет столь же многозначным, как и соответствующие ему «meaning» и «Bedeutung». В обыденном (не логико-семиотическом) словоупотреблении термин «значение» применительно к лингвистическому выражению используется как для указания объекта, подразумеваемого под этим выражением, так и для характеристики смысла выражения, наших знаний (информации) о нем. Таким образом, правомерно говорить о смысловом и предметном оттенках термина «значение». Этот нюанс зафиксирован в учебной литературе по логике. «Основной характеристикой его (знака. - Н.З.) является указание на то, представителем чего именно он является. Это предметное значение знака. Другой существенной характеристикой знака является смысл (смысловое значение)» 1. «Как правило, знаки имеют предметные и смысловые значения» 2. На необходимость различения этих двух смысловых характеристик в логико-семиотическом анализе термина «значение» указывает и Хилари Патнэм (Hilary Putnam) 3, основываясь на философской традиции, берущей начало еще в античности и средневековье.

Стремлением избежать двусмысленности термина «meaning» и подчеркнуть использование Фреге термина «Bedeutung» только для характеристики предметного значения можно объяснить перевод названия статьи Фреге на английский язык как «On Sense and Reference» (О смысле и референции).

Возвращаясь к Гуссерлю, следует заметить, что он употребляет оба эти термина («Sinn» и «Bedeutung») для обозначения различных характеристик смысла. При анализе языка, то есть, характеризуя лингвистические выражения сами по себе, Гуссерль предпочитает использовать термин «Bedeutung» в смысле близком к фрегевскому «Sinn». Но когда речь заходит о соответствующих актах означивания, в которых конституируется смысловая характеристика знака (Bedeutung), Гуссерль использует уже термин «Sinn», связывая последний с идеальным содержанием акта. Sinn Гуссерля оказывается смысловой характеристикой когнитивного акта, рассмотренного со стороны его идеальной априорной структуры -интенциональности (направленности на…). Смыслу Sinn соответствует то в акте, что замещает объект направленности, и то, как он замещается 4. Этот идеальный объект в модусе «как» получает свое лингвистическое оформление, «материализуется» в языке. Таким образом, Bedeutung есть ничто иное, как лингвистически оформленный Sinn. Так, семантическое понятие значения как смысловой характеристики знака (Bedeutung) получает в теории Гуссерля свое когнитивное оправдание. Для объектной характеристики когнитивных актов и соответствующих лингвистических выражений Гуссерль пользуется терминами «Gegenstand», «Gegenstandlish», «Gegenstandlichkeit».

Правомерно, таким образом, различать три основных понятия, которые образуют каркас когнитивно обусловленной семиотической теории Гуссерля: Sinn, Bedeutung и Gegenstand (объект). Sinn - это то в когнитивном акте, что соответствует смыслу, который затем закрепляется за определенным языковым выражением в виде Bedeutung'а. Bedeutung, таким образом, является смысловой характеристикой знака. Объект - это «объект сам по себе», как данность или предметный полюс направленности когнитивного акта. Он не является характеристикой идеального содержания акта, которое Гуссерль связывает с понятием смысла (Sinn), а значит, и значения (Bedeutung). С другой стороны, «трансцендентный» объект получает свое оправдание в актах рефлексии, в которых мы обнаруживаем интенциональную структуру актов сознания.

Поскольку сам Гуссерль не использует в своем семиотическом анализе термины «значение» или «референт» в привычной для всех фрегевской парадигме смысл - значение, возникает проблема интерпретации этих параметров. Особенно актуально провести такое исследование в связи с бытующей точкой зрения, согласно которой в феноменологической теории Гуссерля понятия смысла и значения сливаются. Подобного рода высказывание может иметь двоякий смысл. Во-первых, речь может идти о коррелятивности таких понятий как Sinn и Bedeutunq, во-вторых, об отсутствии референции в гуссерлианской семантической схеме. Если с утверждением о «слиянии» или «взаимо-проникновении» смысла и значения в концепции Гуссерля можно согласиться, имея в виду гуссерлевские понятия Sinn и Bedeutung и учитывая их коррелятивность, то понимание этого высказывания как утверждения о неразличении смысловой и референтативной характеристики знака вызывает серьезные возражения. Те не менее, именно последняя интерпретация выглядит для многих исследователей весьма соблазнительной. Дело в том, что, подробно обсуждая вопрос о смысле, Гуссерль мало внимания уделяет тому, что сегодня называют референтом знака. В принципе, это находит достаточно естественное истолкование в контексте таких понятий как «интенциональный объект» и «ноэма». Такой авторитетный исследователь Гуссерля, как Мохенти, отмечает тесную, взаимопроникающую связь смысла (лингвистического выражения) и референта в теории Гуссерля 5. Более умеренной и осторожной позиции придерживается Б. Смит, предпочитая писать о формальной онтологии объектов, не уточняя вслед за Гуссерлем их природу. И уж совсем особняком стоит точка зрения В. Петрова 6, предлагающего понимать теорию направленности как видового в качестве характеристики референции, а не смысла. Семантическая концепция Гуссерля часто упоминается в качестве исторического прецедента попытки отказа от дистинкции смысл-значение, лежащей в основе современной логической семантики. Рассматривая фрегевское разделение смысла и референта, А.В. Бессонов считает такое разделение непоследовательным, стремится показать, что «отказаться можно от понятия референции (денотации). И это позволяет, на наш взгляд, найти то общее, что связывает теории логического объекта Фреге и его современника Э. Гуссерля» 7. Необходимо отметить, что по крайней мере ссылка на Гуссерля в этом контексте не может не вызывать возражения.

Лучшим возражением против абсолютного отождествления референта знака и его смысловой характеристики (Bedeutung) служит известный пример Гуссерля: если объективный коррелят знака совпадает с его смыслом, то имя «Золотая гора» бессмысленно. Гуссерль многократно в своих исследованиях указывает на необходимость различать то, о чем говорится (объект), и то, что говорится (об этом объекте), то есть объект в модусе «как». «Каждое выражение имеет свой Bedeutung по отношению к объектам, но объект никогда не совпадает с Bedeutung» 8. Не будет ошибкой сказать, что фрегевская схема знак - смысл - референт сохраняется и у Гуссерля, но в специфическом феноменологическом контексте. Иллюзия их слияния возникает в силу особенностей метода философствования Гуссерля, к которым добавляется и неявное соотнесение с семиотическими взглядами Фреге, ставшими для многих современных логиков «врожденными идеями».

Выше было обращено внимание на «странное» употребление одних и тех же терминов Фреге и Гуссерлем. В самом деле, Фреге выбирает для обозначения референта термин «Bedeutung», что не очень естественно для стандартного немецкого словоупотребления. Поддерживающий с ним активную переписку Гуссерль использует тот же термин для характеристики смысла лингвистических выражений, как будто не подозревая, что этот термин уже «занят» Фреге. Конечно, Гуссерлю было известно, что, по Фреге, означает термин «Bedeutung», возможно, поэтому он и использовал его в своей теории. Естественно, истинные намерения как Гуссерля, так и Фреге скрыты от нас временем. Тем не менее, можно высказать следующие соображения.

В своей теории Фреге рассматривает мир как предметную область, независимую от нашего знания о ней. Один и тот же предмет мира может быть дан нам разными способами, рассмотрен в различном смысле. Например, «греческий философ, учитель Александра Македонского» и «греческий философ, ученик Платона и основатель логики» есть два разных способа указания на один объект, конкретное историческое лицо. Исследование области референции имен, вероятно, должно было поставить перед Фреге вопрос: что общего во всех предметах, соответствующих именам собственным? Это приводит его к понятию объекта как чувственно воспринимаемого, реально существующего предмета.

В то же время языковое выражение (имя) указывает на объект в теории Фреге исключительно через свой смысл. Тем самым объект Фреге может быть истолкован как осмысленная предметность. В этом отношении объекты Фреге уже больше похожи на значения-Bedeutung Гуссерля. Недаром Фреге, говоря о референции термина «Луна», отмечает, что нам достаточно того, что мы подразумеваем соответствующий ему предмет как существующий 9.

Гуссерль, возможно, видел двусмысленность подобного понимания объекта, поэтому предпочел в своей теории развести подразумеваемый в лингвистическом выражении предмет - осмысленную предметность, то есть значение-Bedeutung, и его объективный коррелят (Gegenstand). Другими словами, понятие Bedeutung Фреге распадается у Гуссерля на смысловую и предметную составляющую. Необходимость появления объективного коррелята Bedeutung'а в семантике Гуссерля была, вероятно, еще и продиктована тем, что Гуссерля в отличие от Фреге волновала проблема верификации любых, в том числе и фактофиксирующих предложений. Поэтому в качестве референтов предложений Гуссерль будет рассматривать реляционную ситуацию (факт), делающий пропозицию (предложение, рассмотренное со стороны значения) истинной.

Фрегевский термин «Sinn» Гуссерль использует при характеристике когнитивного акта, в котором лингвистическим выражениям приписываются значения. Под лингвистическими выражениями Гуссерль, согласно Дж. Мохенти (J. Mohanty), понимает «meaningfull signs» 10, что, учитывая принятые соглашения, будем переводить как «осмысленные знаки». При этом каждый случай или фрагмент речи нужно рассматривать как лингвистическое выражение, вне зависимости от того, артикулирована она или нет. Но лингвистические выражения существуют в контексте коммуникативной ситуации 11 (либо с другой личностью, либо с самим собой), и заключают в себе нечто, обеспечивающее успешность этой коммуникации. Для выявления этого «нечто», составляющего сущность лингвистических выражений, необходимо очистить выражения от психологических, случайных характеристик коммуникативного контекста. Подобная операция приводит Гуссерля к понятию смысла как необходимой, сущностной характеристики знака, лежащей в основе понимания.

Благодаря знаку идеальный смысл обретает свое бытие в мире, становится доступным для восприятия. При этом смысл логически предшествует знаку, который есть всегда его выражение! Мысль Гуссерля становится понятнее, если учесть тот факт, что когнитивный Sinn логически предшествует (обуславливает) лингвистический Bedeutung. Прежде чем закрепиться за языковым выражением в виде идеального предмета - значения (Bedeutung), смысл должен сформироваться, «конституироваться» в когнитивном акте. Поскольку смысл формируется в когнитивных актах означивания, значение не является характеристикой знака самого по себе, оно всегда субъективно в том смысле, что значением лингвистическое выражение наделяет субъект - носитель когнитивных актов. Можно сказать, что когнитивный акт в теории Гуссерля выполняет функцию приписывания значения языковым выражениям. С другой стороны, «использовать выражение со значением» и «выразительно соотноситься с объектом», по мнению Гуссерля, - одно и то же. Таким образом, акты означивания можно рассматривать как способ, которым мы (субъекты) соотносимся с объектами, используя язык. В связи с этим для дальнейшего понимания семантических идей Гуссерля необходимо выяснить, что в когнитивном акте соответствует смыслу Sinn. Наиболее ясное представление об этом можно получить из анализа концепции смысла как вида, представленной в «Логических исследованиях».

Все акты означивания Гуссерль предлагает разделить на два типа: акты представления и акты суждения. Акты представления связаны с использованием имен. Термин «представление» - это перевод гуссерлевского «Vorstellung», относящегося ко всем объектно-направленным актам, включая акты восприятия, воображения, памяти. Таким образом, акты представления направлены на объект. Акты суждения своим направлением имеют реляционные ситуации, действительные соотношения вещей в мире, и связаны с использованием предложений.

Каждое значение согласно этой теории есть либо пропозициональное, либо номинальное. Акты представления могут встречаться самостоятельно, либо входить в состав актов суждения. Соответственно, значения могут быть как самостоятельными, так и составлять часть другого значения.

Значения имен характеризуются Гуссерлем как виды актов представлений, а значения предложений - как виды актов суждения. Таким образом, Гуссерль стремится выразить значения лингвистических выражений через понятие смысла как вида, исследуя различные когнитивные акты означивания со стороны их идеального содержания.

Понятие «вида» Гуссерля требует разъяснений. Отношение между значением выражения, которое конституируется в акте, и соответствующим актом означивания есть отношение между видом и примером, - считает Гуссерль. В качестве вида он предлагает рассмотреть красноту, тогда любой красный объект будет примером вида красное. Более того, Гуссерль считает, что как индивидуальное свойство (акциденция) красноты является только определенной частью красного объекта - примера вида красное - также только некоторая часть, сторона акта означивания является примером какого-либо смысла как вида. Речь идет о той стороне акта, которая определяет направленность акта на объект, его интенциональность. «В конкретном акте означивания определенная сторона соответствует смыслу и формирует сущностную черту этого акта, то есть необходимо принадлежит всякому конкретному акту, в котором этот же самый смысл «реализуется»» 12.

Утверждать, что данные индивидуальные объекты или события являются примерами одного и того же вида, значит просто утверждать, что объекты или события обнаруживают в себе определенное качественное тождество - что они рассматриваются с определенной стороны как идентичные. Трактовка смысла как вида позволяет Гуссерлю предложить решение проблемы объективности смысла, лежащей в основе понимания. Использование какого-либо выражения разными субъектами в одном смысле обусловлена тем, по Гуссерлю, что акты означивания этих субъектов, рассмотренные со стороны интенциональности тождественны, то есть являются примерами идентичных видов.

Понятие смысла Гуссерль определяет через момент сходства действительных интенциональных актов означивания, через их сонаправленность. Он как бы «вплетает» смыслы (значения языковых выражений) в ткань действительных конкретных ментальных событий. В таком подходе содержится решение не только проблемы субъективности - объективности (интерсубъективности) смысла, но непосредствено связанной с ней проблемы «реальное (reеlle) - идеальное», которая будет волновать Гуссерля на протяжении всего его творчества. В феноменологическом контексте проблема «реальное - идеальное» применительно к смыслу может быть представлена в виде вопроса: как идеальный объективный смысл соотносится с конкретным действительным ментальным событием - актом означивания субъекта, в котором этот самый смысл конституируется? Ответ Гуссерля таков: «Значениям, взятым как видовое, соответствуют акты означивания, и первое есть ничто иное, как идеально воспринятые периоды актов второго» 13. Таким образом, объективность, идеальность смысла не противопоставляется его субъективности, не означает «непринадлежности» субъекту. Значения в видовой теории не являются какой-то абстрактной сущностью в платоновском мире или a priori псевдообъектами, как это предлагается в более поздней ноэматической теории Гуссерля, изложенной в «Идеях», а предстают непосредственно связанными с субъектом - носителем реальных ментальных актов. С другой стороны, они не являются объектами или характеристиками обычных речевых актов, и в этом смысле «нереальны», невременны, неизменяемы. Подчеркивая особый идеальный статус смысла, основатель феноменологии проводит мысль о том, что значения языковых выражений логически предшествуют объектам, являясь условием их идентификации. Они подразумеваются при направленности на некий соответствующий объект или реляционную ситуацию, когда волей-неволей «инстанируются» (то есть, «выпримериваются»).

Выразив в видовой теории смысл через момент тождества сонаправленных актов, Гуссерль стремится обосновать природу этого тождества. Для этого он исследует акты со стороны их идеального содержания. Последнее означает рассмотрение актов как интенциональных, то есть со стороны их априорной интенциональной структуры. Под идеальным содержанием акта Гуссерль понимает два его главных момента, или стороны - качество и материю. Кроме того, некоторые акты (например, восприятия) имеют еще и чувственное (интуитивное) содержание (Empfindungsinhalt или Hyletic data).

Материя, по Гуссерлю, характеризует акт со стороны объекта направленности. При этом объект рассматривается в модусе «как», то есть с учетом того, как он представлен в акте. Таким образом, различные акты имеют одну материю, если у них объекты и способы представления этих объектов (то, как они представлены в акте) одинаковы. «Материя говорит нам… что за объект подразумевается в акте, и в каком смысле он подразумевается» 14.

Но смысл лингвистического выражения (его значение), считает Гуссерль, не сводится к материи акта. В противном случае момент утверждения в утвердительном высказывании выпадал бы из его значения. Поэтому, характеризуя значения языковых выражений, следует учитывать качество соответствующих актов означивания. Качество характеризует саму направленность акта. Акты, имеющие одну материю (сонаправленные), могут отличаться качеством, что всегда будет иметь видимое грамматическое выражение. «Человек, который воображает себе, что На Марсе есть разумные существа, представляет то же самое, что и тот, кто утверждает, что На Марсе есть разумные существа, то же самое представляет себе человек, спрашивающий, Есть на Марсе разумные существа? или человек, восклицающий: Если бы только были на Марсе разумные существа!» 15. Материя и качество тесно взаимосвязаны и являются необходимыми моментами любого когнитивного акта.

Характеризуя акт со стороны содержания, необходимо различать два смысла выражения Гуссерля «содержится в акте»: реальный и интенциональный, или идеальный. За неразличение идеального и реального содержания акта Гуссерль критиковал Твардовского, а его самого еще раньше критиковал фактически за то же самое Фреге. Всякий «акт - это переживание, reelle темпоральное событие сознания» 16. «Под реальным (reelle) феноменологическим содержанием акта мы понимаем суммарное единство (sum total) его… частей, другими словами, суммарное единство частичных переживаний (Teilerkebnisse), которые его действительно конституируют» 17. Реальное феноменологическое содержание, таким образом, есть характеристика акта, как процесса, разворачивающегося во времени и представляющего собой действительное ментальное событие. Материя и качество не относятся к реальному содержанию акта, то есть не характеризуют акт как темпоральное событие сознания. Материя и качество характеризуют каждый конкретный акт со стороны его интенциональной, абстрактной априорной структуры, которая может быть реализована и в других действительных актах.

Чувственное (интуитивное) содержание акта состоит, по Гуссерлю, в большей или меньшей наполненности акта, в его связи с вещами, на которые акт направлен. В актах обычного восприятия интуитивное содержание составляют данные органов чувств, которые в большей или меньшей степени соответствуют чувственно воспринимаемым качествам самих объектов. Но это относится лишь к актам, направленным на «действительные», реальные (reelle) объекты. Акты, направленные на идеальные предметы, например, значения лингвистических выражений, интуитивного содержания не имеют. Именно такие акты составляют, по мнению Гуссерля, науку логику.

Для понимания соотношения материи, качества и интуитивного содержания Гуссерль предлагает рассмотреть несколько актов, направленных на цветущую яблоню. Во-первых, возможно восприятие одной и той же яблони одним и тем же субъектом, но в разное время суток, при разном освещении и т. п. Соответствующие акты восприятия будут отличаться лишь интуитивным содержанием. Во-вторых, можно представить себе некоторого субъекта, воспринимающего яблоню, но так, что она ему кажется грушей. В этом случае качество и интуитивное содержание совпадают с аналогичными характеристиками акта восприятия яблони, отличие состоит в материи актов. Наконец, можно вообразить ситуацию, когда субъект непосредственно не воспринимает (не видит) яблони, но вспоминает, как она выглядит (какой он ее видел). Этот акт припоминания основан на предшествовавшем ему акте восприятия («видения яблони»). Оба акта имеют одинаковую материю и чувственное содержание, но отличаются качеством.

Итак, Гуссерль определяет понятие смысла (вида) в терминах тождества, общности различных актов. При этом акты рассматриваются со стороны их интенциональной структуры, то есть со стороны их идеального содержания. Связав понятие идеального содержания когнитивного акта со смыслом, Гуссерль раскрывает когнитивную природу его лингвистического коррелята (значения). Более того, в контексте феноменологического метода все основные семантические понятия получают последовательное когнитивное обоснование.

По Гуссерлю значение играет роль посредника между объектом и знаком. «Выражение получает референцию к некоторому объекту только благодаря тому, что оно подразумевает (Bedeutet), и, следовательно, про него можно справедливо сказать, что оно именует объект через свое значение (Bedeutung) » 18. Одному значению по Гуссерлю соответствует ровно один объект, но одному объекту могут соответствовать несколько разных значений. Выражения «победивший под Йеной» и «побежденный под Ватерлоо» или «равносторонний треугольник» и «равноугольный треугольник» имеют разное значение, но именуют один предмет. Кроме того, возможны осмысленные (имеющее определенное значение) выражения, не имеющие референта. Эти соображения сохраняют силу для семиотических концепций Гуссерля разных периодов его творчества.

Понимание Гуссерлем имен не слишком отличается от трактовки, принятой в современной логике. «Сократ», «победитель при Иене», «краснота», - все это примеры имен. Специфика их смысла в том, чтобы указывать на некоторый индивид. При этом «краснота» есть имя идеального сингуляра, вида, рассмотренного в качестве идеального объекта.

Примечательны взгляды Гуссерля на смысл и референцию общих имен или одноместных предикаторов. Смысл общих имен также как и единичных - это понятия. В данном контексте различение смысла-Sinn и значения-Bedeutung не принципиально. «Понятие или представление в логическом смысле есть не что иное, как тождественное значение соответствующих выражений» 19. Референтом общего имени является множество предметов, составляющих объем понятия 20.

Трактовка смысла (значения) и референции предложений существенно отличает Гуссерля от других философов фрегевского толка. Смыслом предложения является пропозиция. Пропозиция включает в себя указание определенного положения дел (Sachverhalt). Реальным коррелятом положения дел служит реляционная ситуация (Sachlagen), которая может соответствовать нескольким положениям дел. То, что Гуссерль включает в смысловую характеристику предложений момент указания, обусловлено коррелятивностью лингвистического Bedeutung и когнитивного Sinn. Последний же он связывает с идеальным содержанием акта, включающим не только материю, но и качество.

Интересно заметить, что положение дел как предметный момент пропозиции у Гуссерля напоминает сигнификат предложения в теории К.И. Льюиса. «Два различных предложения могут… задавать одну и ту же ситуацию («Число планет > 4» и «Число планет > 2²»; «Греки победили персов под Платеями», «Персы были побеждены греками под Платеями» и т. д.). Выделение такого аспекта позволило Льюису ввести особый вид (модус) значения - сигнификат предложения» 21. Точнее говоря, сигнификат - это характеристика не предложения, а пропозиции, понимаемой Льюисом как особый вид знака, не включающий момента утверждения. «Пропозиция подразумевает утверждаемое содержание; и это же содержание, сигнифицирующее положение дел, может быть спрошено, отрицаемо, или просто предположено…» 22

Говоря о предложении в теории Гуссерля, важно различать предложение как языковое оформление акта суждения и предложение как выражение смысла или мысли. В первом случае акт суждения направлен на определенную реляционную ситуацию. Я высказываюсь о какой-то ситуации в мире. Что моего высказывания, есть смысл как утверждаемое положение дел. Но «Если мы осуществляем акт и живем в нем как он есть, мы естественно соотносимся с объектом, а не со смыслом» 23. Во втором случае предложение рассматривается как выражение идеального содержания акта суждения. При этом объектом интенции оказывается значение как утверждаемое положение дел. Предложение, рассмотренное со стороны значения, есть пропозиция. Таким образом, можно сказать, что положения дел есть объективированный пропозициональный смысл 24.

«Истинность и ложность… являются свойствами соответствующих содержаний суждений» 25. Таким образом, истинность и ложность следует рассматривать как свойства пропозиций. В «Опыте и суждении» (1938 г.) Гуссерль различает действительные положения дел и подразумеваемые положения дел, отождествляя первые с истинными пропозициями. Пропозиции вне вопроса об их истинностном статусе - это положения дел, подразумеваемые как таковые. В «Логических исследованиях» в связи с анализом понятия очевидности также различается «предположительное» положение дел и предметно данное в очевидном суждении. В этом случае «сама истина становится предметом, и она дана предметным образом» 26. Гуссерль подобно Расселу и Витгенштейну признает наличие некоторых сущностей, благодаря которым предложение (пропозиция) становится истинным. В англоязычной литературе такие сущности получили название truth-makers 27. Гуссерль пишет: «На каждом шагу… необходимо отличать истинно-делающее (truth-making) положение дел от положения дел, конституируемого из самоочевидности как таковой» 28. Реляционная ситуация (факт) делает пропозицию истинной, но она не является характеристикой самого предложения. Схожую роль играют факты в концепции Рассела. Рассматривая пример со смертью Сократа, Рассел различает факт - смерть Сократа - как определенные обстоятельства, которые произошли в Афинах много лет назад, который, не будучи сам истинным, делает истинной пропозицию, «что Сократ умер» 29.

Оставляя в стороне вопрос о различиях в видовой и ноэматической семантических концепциях Гуссерля, постараемся дать обобщенную картину взглядов Гуссерля на когнитивный смысл, лингвистическое значение и референцию. Итак, когнитивная ситуация употребления любого языкового выражения (в актах представления или суждения) предполагает обязательное различение того, о чем судится, представляется и т. п., и того, что судится или представляется. Первое есть объект интенции акта - референт выражения, а второе - объект, как он представлен в акте. Первое есть условие интенциональности, второе - ее характеристика. Иными словами, смысл есть характеристика сознания как направленности на объект в модусе «как». Значение является лингвистическим коррелятом когнитивного смысла.

Характеристика лингвистического выражения с точки зрения референта выражения оказывается для Гуссерля не так уж важна, поскольку понимание языкового выражения обеспечивает его значение, а не референт. Тем не менее, Гуссерль говорит об обозначаемых выражениями объектах. При этом он отмечает темпоральный, реальный (в смысле reelle), случайный характер объектов действительности. Поэтому большая ошибка - думать, что Гуссерль игнорирует дистинкцию идеальное-реальное. В контексте феноменологии она просто примет вид общезначимое, необходимое, всевременное - случайное, временное.

Особенно ярко различение реального и идеального представлено в «Идеях», когда Гуссерль вводит понятие ноэмы. Скажем, если рассмотреть восприятие цветущей яблони, то, очевидно, что сама яблоня как предмет действительного мира не вечна, она может осыпаться, засохнуть и исчезнуть. В то же время ноэма этого акта восприятия яблони вечна и неуничтожима. Идеальная ноэма противопоставляется Гуссерлем реальному чувственно воспринимаемому предмету. «Трансцендентный» объективный мир получает свое обоснование в процессе развития феноменологического метода. Вне рефлексии, когда «мы живем в акте», интенциональный объект предстает как неразделенное единство предмета самого по себе и соответствующего смысла. Благодаря рефлексии, исследуя акт со стороны его интенциональной структуры, мы различаем смысл (объект в модусе как) и сам объект, на который акт направлен. Таким образом, само понятие интенциональности в феноменологии означает применительно к языку различение смысловой и референтативной характеристики знака, нашего знания об объекте и объективного коррелята этого знания.

В феноменологической концепции смысла также как и в современной теории понятия можно говорить об осмысленности языкового выражения, не имеющего референции. Осмысленность как направленность предполагает наличие предмета направленности, ничего не говоря о его «реальном» существовании. В частности, примером осмысленных выражений, не имеющих референта, будут описательные термины, содержание которых составляют понятия с фактически пустым объемом. Вечный двигатель, упругая жидкость не существуют в действительности, но вполне представимы как объекты мысли (как предметные моменты интенции). В то же время понятие «вещество, которое является кристаллическим и не является таковым» не дает возможности мысленного выделения класса предметов по указанной совокупности признаков 30. Несуществование таких предметов относится, по Гуссерлю, к грамматическим невозможностям такого рода, когда направленность на какой-либо возможный объект просто отсутствует, а значит, отсутствует сама возможность идентификации объекта через смыслоформирование.

Таким образом, основные семантические понятия фактически «выводятся» Гуссерлем из феноменологического описания процесса познания. Все это позволяет охарактеризовать этот раздел феноменологии как когнитивную семантику, в противоположность логической (реалистической) семантике Фреге.