Источники му‘тазилитской литературы по материалам второго собрания А.С.Фирковича.

[39]

Калам, а вместе с ним и му‘тазилизм, достигнув высшей точки своего развития при Аббасидах в X–XII вв., стал сбрасывать научные обороты, некогда мощное идеологическое движение переживало стадию острого кризиса, сопровождавшегося резким падением уровня его влияния и усилением роли «ортодоксального» ислама. Однако это положение дел имело под собой внятные исторические основания. В 1017 г. халиф ал-Кадир издал рескрипт, предписывающий последователям му‘тазилизма отказаться от своего учения и положить конец любым философско-теологическим спорам. Вышеупомянутым халифом был выпущен документ, получивший название «Кадиритский символ веры». По сути, этот документ представлял собою краткое изложение мусульманских догматов, основанных на Коране. Согласно ему, всякий кто придерживался му‘тазилитских взглядов, объявлялся еретиком и безбожником.

Му‘тазилизм как форма свободного волеизъявления, дискурс калама был сохранен в шиитских сектах Йемена, Ирака и Ирана. Вместе с тем, большая часть му‘тазилитской литературы была обречена на уничтожение, по словам семитолога А.Я.Борисова, «со стороны ортодоксов» [Борисов 2002: 219]. Только малая её часть уцелела благодаря трем известным путям, и, одному ранее неизвестному пути, открытому А.Я.Борисовым [Старкова 2002: 3–13], погибшим в годы блокады Ленинграда [Крачковский 1958: 169]. Так, уцелевшие остатки некогда мощного идеологического му‘тазилитского движения сохранились в памятниках зайдитской литературы 1, чуть позже открытых в 1950-х гг.[40] в ходе научных экспедиций египетскими учеными в Йемене 2. Вторым источником му‘тазилитской литературы, согласно шведскому ученому Хенрику Самуэлю Нюбергу, являются частные собрания мусульманских ученых, часто, по своему характеру имеющих полемический характер [Nyberg 1925: 10]. Эти авторы не всегда пренебрегали му‘тазилитским знаниями в силу ценных и полезных сведений, которые они заключал в себе. Соответственно этому они приводились мусульманскими богословами-ортодоксами в неизменном виде. Третьим источником, вслед за Х.С.Нюбергом, А.Я.Борисов отмечает несколько единичных памятников му‘тазилизма, спасшиеся совершенно случайно. Наконец, четвертым, важным для нас источником уцелевшей му‘тазилитской письменности является старая арабоязычная литература восточных караимов (евреев Востока), который был открыт вышеупомянутым талантливым ученым семитологом и иранистом Андреем Яковлевичем Борисовы в 30-х годах XX в. в Рукописном отделе Государственной Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина г.Ленинграда.

К трем ранее известным источникам по истории му‘тазилитской догматики А.Я.Борисов присоединяет еще четвертый — библиотеку караимов. Выступив с докладами о му‘тазилитских рукописях на I (1936 г.) и II (1937 г.) сессиях арабистов Советского Союза, он обнаружил во Втором собрании А.С.Фирковича 13 фрагментов рукописей сочинений авторитетов му‘тазилизма, в общей сложности около 1100 листов арабского текста, переписанные караимами примерн в конце XI в.н.э. в Северной Африке. В статье А.Я.Борисова «Об открытых в Ленинграде му‘тазилитских рукописях и их значении для[41] истории мусульманской мысли» намечена историческая линия развития му‘тазилилизма, которая завершается перечнем новых рукописных источников, обнаруженных в Ленинграде [Борисов 2002: 238–250]. В сущности, он был первым, кто изучил и описал данное собрание. Имеются отдельные исследования относительно восточных рукописей Рукописного фонда РНБ им.М.Е.Салтыкова-Щедрина, но отдельного специального отечественного труда о му‘тазилитских рукописях из собрания А.С.Фирковича так и не вышло. Только лишь известно, что в первой четверти XX века с собранием рукописей А.С.Фирковича работал знаменитый исламовед В.В.Бартольд. Однако у В.В.Бартольда мы нигде не встречаем упоминаний о вышеупомянутом собрании рукописей.

Непосредственное воздействие му‘тазилитской философии был оказано на ближневосточную средневековую философскую письменность караимов, которая в большей степени испытала на себе ее влияние, чем на труды раббанитов. Основными представителями караимской письменности по философии являются Абу Йусуф Йа‘ку ал-Киркисани, Абу-л-Фадл Сахл ат-Тустари, Абу Йа‘куб Йусуф алБасир и Абу-л-Фарадж Фуркан. Их труды представляют, в своей основе, по словам А.Я.Борисова, «лишенные оригинальности свод позднему‘тазилитских воззрений» [Борисов 2002: 219]. Сообразно этому караимские философы и ученые рассматривали современное им учение му‘тазилитов как имеющее актуальное значение в общественно жизни халифата. Многие из них, изучая и переписывая для себя основные му‘тазилитские трактаты, писали еврейскими буквами, некоторые из них только арабскими, при этом все они писали на арабском языке. Таким образом, му‘тазилитские сочинения были и сохранены и благодаря активной деятельности караимов. Эти сочинения дошли до нашего времени. Нередко они представлены во фрагментах, не полностью утраченные списки рукописей, не всегда в хорошем состоянии, тем не менее, в конечном счете, уцелевшие в караимских генизах Палестины и Египта, ставших приютом му‘тазилитских памятников. Как раз из этих гениз составлялись основные коллекции еврейских, еврейско-арабских арабско-еврейских рукописей в Лондоне, Берлине, Иерусалиме и Санкт-Петербурге. В частности, знаменитая богатейшая коллекция восточных рукописей (на древнееврейском, самаритянском, караимском, арабском,[42] турецком и др. языках), собранная крымским хахамом (главой) караимов, путешественником, археологом и педагогом Авраамом Самуиловичем Фирковичем (1787–1874) во время его поездок по Востоку и хранящаяся в настоящее время в Российской национальной библиотеки им.М.Е.Салтыкова-Щедрина.

Во Втором собрании Фирковича А.Я.Борисов обнаружил 13 фрагментов рукописей сочинений известных му‘тазилитских авторов (№№ 100, 103, 104, 105, 111); в общей сложности эти фрагменты занимают около 1100 листов арабского текста. Среди них он отметил и ряд отрывков (около 10) меньшей величины — по несколько листов каждый [Борисов 2002: 220]. На сегодняшний день насчитывается 39 дополненных фрагментов, достаточно подробно описанных [Schmidtke 2007: 377–462]. Известно, что в первой четверти XX века с собранием рукописей А.С.Фирковича работал исламовед В.В.Бартольд. На обложке одной рукописи, по словам А.Я.Борисова, была выполнена им приписка: «Часть сочинения (листы сильно пострадали) по вопросам ислам и мусульманского права и благочестия. Автор, вероятно, Ибн Кудам ал-Макдиси; есть ссылка на его более раннее сочинение , ср. Брок. I, 398, м.б. ?» [Борисов 2002: 234] 3. Все обнаруженные фрагменты написаны на старой восточной бумаге: крупны квадратным еврейским письмом и беглым насхом, самым распространенным, обыденным письмом на Ближнем Востоке, как правило, абсолютно лишенным диакритических точек. Большая часть фрагментов повреждена тлением и жучком. Рукописи были отреставрированы в середине 80-х годах XX в. Плохая сохранность и мало разборчивый почерк насх рукописей дают нам представление о том, что перед нами, по все видимости, поспешно выполненные записи, скорее всего, черновики. В рукописях встречаются записи на полях, зачеркнутые слова и строки,[43] исправления переписчиков и читателей. Что касается структурных подразделений фрагментов, то, как правило, они имеют две формы: фасл (глава) и калам (рассуждение), маса’ил (вопрос) и джаваб (ответ).

Из обнаруженных му‘тазилитских фрагментов единственны датированный относится к концу XI в., остальные, вероятней всего, были переписаны в том же столетии в Северной Африке. Таким образом, это позволяет сделать вывод о том, что му‘тазилитские фрагменты из коллекции А.С.Фирковича содержат сочинения более древней и прославленной школы му‘тазилитов — басрийской. В то врем как литературная традиция поздней багдадской школы му‘тазилитов перешла к зайдитам, йеменским сектам. Представление о предмета дискуссий между басрийской и багдадской школами дал известны му‘тазилит Абу Рашид ан-Найсабури (ум. 1024) в своем трактате алМаса’ил фи-л-хилаф байна-л-басрийин ва-л-багдадийин (О разногласия му‘тазилитских школ Багдада и Басры) [ан-Найсабури 1979].

Однако в ленинградском собрании рукописей мы не находим сочинений ранних представителей басрийской школы. Между тем, среди рассматриваемых му‘тазилитских фрагментов были обнаружен трактаты последователей басрийской школы му‘тазилитов второй половины X и первой половины XI вв. Практически в каждом фрагмент цитируется кади-л-кудат (верховный судья, главный судья) ‘Абд алДжаббар 4. Следует упомянуть, что позднейшие му‘тазилиты, цитируя[44] кадия ‘Абд ал-Джаббара, называют его всегда по одному титулу, без присоединения имени 5. знаменитых авторитетов этой школы. В коллекции найдены фрагменты трактатов Абу ‘Али ал-Джубба’и Китаб алИнсан? 6 и Абу-л-Хасана ‘Абд ал-Джаббара Китаб ал-Мугни фи абва ал-таухид ва-л-‘адл (Свод о положениях поборников справедливости единобожия), 281 л. [Firk. аrab. 104, 105 (лл. 14–92) у Шмидтке II Firk. Yevr.-arab. I 1104 & Firk. аrab. 28; также см.: ‘Абд ал-Джаббар. Китаб ал-Мугни фи абваб ал-таухид ва-л-‘адл (Свод о положениях поборников справедливости и единобожия). T. I-XVI. Каир: Вахба, 1962–1966.] 7, Китаб ал-Мухит би-т-таклиф 8, Усул ал-хамса (Пять принципов) 9.

В тексте рукописи Китаб ал-мухит имеются ссылки на два других сочинения ‘Абд ал-Джаббара: 1. ал-Китаб ал-Мугни или ал-Мугни; 2. Китаб ад-дава‘и ва-с-савариф 10. Насколько известно, оба произведе[45]ния не сохранились. Необходимо сказать, что А.Я.Борисовым был установлено подлинное авторство ал-Мухит, ибо по недоразумению исследователей (П.Франкл, М.Штейншнейдер) данное произведение было внесено в список трудов караимского писателя XI в. н. э. Аб Йа‘куба Йусуфа ал-Басира (ум. 1040) [Борисов 1935: 273]. Второй фрагмент рукописи коллекции А.С.Фирковича, принадлежащей перу ‘Аб ал-Джаббара, заключает в себе часть сочинения, название которого А.Я.Борисову установить не удалось 11. В настоящее время, как был обнаружено, фрагмент рукописи мусульманского кадия из Рея принадлежит вышеназванной его работе ал-Мухит [Schmidtke 2007: 396], [Firk. arab. 90].

Как было сказано выше, ‘Абд ал-Джаббар привлек к своей школ многочисленных талантливых и одаренных учеников, написавших фундаментальные труды по философии позднего му‘тазилизма. Среди его учеников в Рейе был Абу-л-Хусайн Мухаммад ибн ‘Али ибн ат-Таййи ал-Басри (ум. 1044–1045), на первых порах трудившийся в должност врача. Абу-л-Хусайн ал-Басри принадлежал к ханафитскому толку 12.
[46]

Несмотря на то, что его взгляды, как правило, презирались школой ал-Бахшамиййа, в конечном счете, он был признан в качестве основателя поздней школы му‘тазилитской мысли.

Поздние му‘тазилитские источники дают нам скудную информацию о конкретных местах (моментах) той критики Абу-л-Хусайна алБасри традиционного учения ал-Бахшамиййа, вызвавшей такую остру реакцию в этой школе. Некоторый свет пролил его современник, караимский теолог Абу Йа‘куб Йусуф ал-Басир (ум. 1040), находивший, что эта неприязнь была сокрыта в ранних противоречиях, в частности, в полемическом опровержении Абу-л-Хусайна доказательства существования Бога [Ancori 1957: 72]. Как отмечалось выше, еврейская философско-религиозная мысль уже давно была открытой для влияния му‘тазилитского калама. С приходом школы ал-Бахшамиййа в Багда в X веке, она получила общественное признание, так что некоторые иракские еврейские ученые были тесно связаны с преподаванием этого учения. Среди раббанитов, открыто принявших учение ал-Бахшамийй в своих сочинениях был Самуел бен Хофни Гаон (ум. 1013) глава Йешива Сура в Багдаде [Sclare 1996:]. Караим Йусуф ал-Басир, молодой современник Самуела бен Хофни, по всей видимости, также приобрел свои знания в области му‘тазилитского калама в Ираке и принес их с собой в Иерусалим, став ведущим караимским богословом и авторитетны писателем начала XI века. В любом случае, ал-Басир хорошо известен как деятельный и предприимчивый последователь (сторонник) теологического учения кади ‘Абд ал-Джаббара. Именно исходя из проблематик ал-Бахшамиййа учеников ‘Абд ал-Джаббара, ал-Басир отстаивает тради[47]ционное му‘тазилитское доказательство существования Бога, выступа против аргументов Абу-л-Хусайна ал-Басри, и, подчеркивая несуразны последствия, которые, как он утверждает, вытекают из них.

Как было установлено, три больших фрагмента разных копий (списков) Абу-л-Хусайна ал-Басри трактата Китаб Тасаффух ал-адилл (Испытание доказательств) сохранились в коллекции А.С.Фирковича 13. Один из них, написанный арабским рукописным шрифтом, содержи треть работы и имеет запись (отметку) на первом листе на древнееврейском языке о том, что трактат был составлен за счет благочестивого пожертвования Йашара (Сахла), сына «вазира» Хеседа (ал-Фадла) атТустари, для его потомков 14. Второй фрагмент также написан арабскими буквами, рукою Абу-л-Хасана ‘Али ибн Сулаймана ал-Мукаддас [II Firk. arab. 103], караимского филолога родом из Иерусалима, который был тесно связан с Сахлом ибн ал-Фадлом. Последнего он считал своим учителем. Сахл ибн ал-Фадл ат-Тустари, ведущий караимский богослов в Египте, очевидно, был заинтересован в продвижении изучения теологии Абу-л-Хусайна ал-Басри в караимской общине 15. Наконец, третий недатированный фрагмент, выполненный еврейскими буквами, возможно, был написан примерно в одно и то же время с двумя первыми 16.

Самым примечательным фрагментом из му‘тазилитских рукописей Второго собрания Фирковича является датированная рукопись на араб[48]ском языке. Фрагмент принадлежит перу известного шиитского деятеля аш-Шарифа ал-Муртады (966/967–1044) 17. Умер он в своем доме в Багдаде в 1044 г. 18 Надпись из колофона гласит: «Книга “Сокровище сведущего и разумение наставленного” завершена аш-Шарифом ал-Джалиле ал-Муртадой (да будет доволен им Аллах!) и переписана с копии дл себя ‘Али ибн Сулайманом в Фустате (Египет) в месяце раджабе 472 г. по х. [1083 г. н. э.]. Хвала Богу за Его милости, и Его для меня достаточно, и на Него одного я уповаю» [II Firk. arab. № 111: 154б]. Текст называется Китаб захират ал-‘алим ва-басират ал-мута‘аллим — «Сокровище сведущего и разумение наставленного». В ходе исследований датированной рукописи, принадлежащей перу ал-Шарифа ал-Муртады, и переписанной ‘Али ибн Сулайманом, было установлено, что она был составлена раньше обнаруженных двух более поздних персидских списков, изданных в Куме Ахмадом ал-Хусайни в 1990 г. [аш-Шариф алМуртада 1990].

Исследование обнаруженной рукописи ал-Муртады Китаб захират имеет большое значение для изучения позднего му‘тазилизма. В списке сочинений ал-Муртады, приведенном К.Брокельманном Х.Халифой, наименование Китаб захират отсутствует. Именно поэто[49]му эта рукопись вызывает исследовательский интерес и представляет собой уникум 19. Структурное подразделение сочинения имеет названия фасл (раздел) и калам (рассуждение), каждый из них имеет свое самостоятельное название.

Как уже говорилось, сочинение было переписано известным средневековым караимским переписчиком и писателем — ‘Али ибн Сулайманом ал-Мукаддаси. Достоверно известно, что копия была закончен в Египте в 1083 г.н.э. Вероятно, ‘Али б. Сулайман сделал копию трактата Китаб захират ал-Муртады в одной из общедоступных библиотек при мечети или медресе, где существовала традиционно устойчива практика, при которой частным лицам разрешалось переписывать дл себя безвозмездно те или иные сочинения из этих библиотек [Акимушкин 1984: 20].

Ряд других фрагментов занимают гносеологические проблемы 20. Особое место в них занимают рассмотрение таких проблем, как существование создателя, свобода воли человека, теодицея и мораль (алкалам ал-‘адл). Встречаются имена Абу ‘Али, Абу Хашима, Абу ‘Аб Аллаха; каждое упоминание имени предваряется почтительным обращением — шайхуна (наш учитель). В некоторых рукописях имена Аб ‘Али ал-Джубба’и и Абу Хашима имеют интересные аббревиатуры: первый обозначается как одиночный айн, второй как одиночный круглый ха[50] [Firk. аrab.: 238]. Надо особо отметить, что обнаруженные материал включают в себя многочисленные ссылки на трактаты и цитаты из н дошедших до нас сочинений таких известных му‘тазилитских авторов, как Абу ‘Али ал-Джубба’и, Абу Хашим, ал-Джахиз, ан-Наззам, ал-Басри, ал-‘Аллаф, ал-Му‘тамираи др. Иногда имеются только ссылки на произведения: Китаб ат-та‘дил ва-т-таджвир Абу ‘Али ал-Джубба’и; Китаб накд ат-тадж Ибн ар-Раванди; ал-Китаб ал-джами‘, Китаб алинсан, Накд китаб Аббад, Накд ал-абваб, ал-Багдадийат Абу Хашима; Накд китаб ал-хатир ли-ибн ар-Раванди ал-Басри. По сути, фрагмент принадлежат тому времени, когда основные му‘тазилитские сочинения были написаны, — эпохе обострившихся идейных противоречий. Учение му‘тазилитов переживало острый кризис, не найдя поддержки, главным образом, у верхушки власти, оно постепенно вырождалось в своего рода моралистический ригоризм.

Между тем, второе собрание арабских рукописей А.С.Фиркович по количеству му‘тазилитских фрагментов является самым крупным на сегодняшний день. Вновь обретённые идеи мутакаллимов, оживаю в сознании современных мусульман — в сознании людей, религиозно мыслящих и не могущих порвать с верой, но в то же время, ощущающих потребность в трансформации установлений ислама, сложившихся многие века назад. Сообразно этому, му‘тазилитские фрагменты, найденные А.Я.Борисовым в ленинградском восточном рукописном фонде, содержат ценнейшие материалы по истории философии му‘тазилитског калама, их изучение в значительной степени позволили бы расширить дополнить наши представления к уже имеющимся источникам — к сочинениям ан-Найсабури, ал-Багдади, ‘Абд ал-Джаббара, аз-Замахшар и др., а также углубить наши познания в области теологии и этики ислама, натурфилософии.