Культурные основания мифа как фактора национальной идентификации

[158]

В настоящее время не вызывает сомнений актуальность глобализационных процессов, происходящих в мире, которые приводят к разрушению устоявшихся стереотипов мышления, устоев морали, национальных традиций и зарождению глобального сознания и глобальной культуры, которые одновременно протекают с усиленными процессами национальной идентификации. Национальные культуры столкнулись с различного рода проявлениями глобализации, в частности процессом приобщения, копирования чуждого, так называемого «западного», «американского» образа жизни, стиля мышления, нравственных и культурных ценностей. Одновременно этот процесс сопровождается стремлением к сохранению своей этнокультурной, национальной идентичности, который проявляется в виде осознания человеком себя, как части определенной этнической общности. Отсюда — повышенное внимание к национальной идентичности, потребность консолидации этнической общности, попытки выработки интегрирующего национального идеала в новых социальных условиях, «охранение» и обособление своей национальной мифологии, культуры, истории. Все это стало своеобразной реакций на тенденции нарастающей унификации духовной и материальной культуры в условиях глобализации.

Идентичность в социокультурном смысле представляет совокупность устойчивых черт, позволяющих той или иной группе этнической или социальной отличать себя от других, и тем самым определять свое место и роль в системе социальных отношений. В этом смысле идентичность всегда выступает социальным конструктом. Что касается национальной идентичности, то наряду с гражданской, культурной, религиозной, политической, региональной она одна из разновидностей идентичности как таковой. В середине XX века «национальная идентичность» утвердилась как самый распространенный термин для обозначения социально-культурных аспектов нации. Функция национальной идентичности — «гомогенизировать» население страны, сделать его однородным, пропитать общими интересами и представлениями.
[159]

Важным элементом в системе механизмов национальной идентификации выступает мифология. Она является компонентом национального сознания как структурообразующего фактора этноса и национального самосознания, через которое происходит идентификация отдельных представителей этноса с единым, коллективным целым.

В эпоху разложения старой культуры и, особенно в период зарождения на ее обломках новой культуры устанавливается подавляющее господство мифологического типа мышления. Причем, в масштабах жизни культуры процесс этот проходит очень быстро и имеет взрывной характер: именно в это время зарождается основополагающий для новой культуры миф. В неустойчивой ситуации «переходного общества» национальная принадлежность является способом вновь ощутить себя частью некоего социального целого, найти психологическую поддержку в национальной культуре, традиции. В связи с этим не случайным представляется повышенное внимание к национальной идентификации и выдвигается тезис, что включение себя в ту или иную нацию зависит от принятия индивидом мифологических по своей природе посылок и оснований.

Миф в самом общем виде представляет собой одно из базовых, глубинных составляющих сознания современного человека. С помощью мифотворчества человек всегда создавал картину мира, тем или иным образом интерпретировал природные явления и общественные процессы по отношению к самому себе. Безусловно, миф является адаптивным явлением в жизни человека, поскольку помогает человеку создавать комфортную психологическую и духовную среду обитания, чувствовать себя защищенным в окружающем его мире, делать этот мир понятным и близким. Посредством мифа люди пытаются создать символическую картину действительности, объединяющую в себе закодированный (посредством архетипов) опыт данной конкретной социальной общности. Мифология способна содержать в себе представления о наиболее значительных параметрах существования социальной общности: различение «свой–чужой», организация пространства и времени, история и перспективы развития данной общности и т.д. Миф, таким образом, представляет собой средство коллективной саморефлексии и самоопределения. Причина значительного воздействия мифологии в переходных обществах на национальную идентичность заключается в некоторых сущностных особенностях самого мифа как формы сознания. Такими особенностями являются тесная взаимосвязь мифа с массовым сознанием, его иррациональный характер, нерасчлененность частного (индивидуального) и общего (общественного, [160] национального) в мифе. Идентификация происходит в сравнении, в отталкивании от «других» или «чужих», в выработке общих стереотипов восприятия, причем именно миф становится основой для интерпретации происходящих социальных событий. Миф, таким образом, дает определенную картину мира, реальности вне человека, он является коллективным верованием и выступает чрезвычайно успешным механизмом эмоциональной, психологической, духовной консолидации общности. В этом заключается специфика мифа как основного фактора национальной идентификации.

Согласно точке зрению известного английского философа, исследователя теории наций Эрнста Гельнера, национальная идентичность это общество с высоким типом культуры, которую разделяют все граждане вне зависимости от их социального положения. И основная роль в формировании национальной идентичности, по Э. Гельнеру, принадлежит культуре, в основе которой лежит единый национальный язык 1. Если взять за основу данное положение и рассмотреть центрально-азиатские государства, то теория Гельнера не совсем подходит. Поскольку здесь необходимо учитывать некоторые особенности, что Центральная Азия долгое время была частью бывшего Советского Союза и, естественно подверглась интенсивной руссификации, которая скорее имела позитивные, чем негативные последствия. Даже после обретения независимости большое значение имеет тот факт, что почти для всех народов Центральной Азии русский язык и общероссийская культура остаются одним из средств интегрирования в мировую цивилизацию, что, безусловно, отражается на формировании новой ментальности. Происходит опосредованное приобщение к мировой культуре через российскую культуру.

Согласно определению другого видного представителя теории этносимволизма Э.Д. Смита, национальная идентичность есть «поддержание и постоянное воспроизводство определенного склада, набора ценностей, символов, воспоминаний, мифов и традиций, которые составляют отличительное культурное наследие нации, а также идентификацию отдельных индивидуумов с этим отличительным наследием, набором ценностей, символов, воспоминаний, мифов и традиций» 2.

Исходя, из вышеприведенного определения мы можем полагать, что самым принятым и распространенным подходом к постижению [161] национальной идентичности считается постижение ее через историю, язык, культуру, традиции, мифы и т.п. Этот подход считается распространенным не только у нас, но и на Западе. Процессы формирования национальной идентичности народов Центральной Азии, в том числе Кыргызстана, после обретения суверенности проявилась, прежде всего, через возрождение национальных ценностей, символов, мифов, традиций, языка, истории которые в комплексе составляют национальное культурное наследие. Следовательно, национальная идентичность в своей основе имеет духовные, культурные основания, выражающейся в формировании национальной картины мира, поскольку образ мира является основополагающей компонентой культуры этноса и, следовательно, индивидуален для каждой культуры.

Что представляет собой национальная картина мира, присущая тому или иному народу? В чем специфика национальной картины мира?

Национальная картина мира как способ отношения человека к миру, окружающей его действительности представляется как упорядоченная система представлений и соотнесение их с определенными национальными ценностями, которые выражаются через мифологию, философию, язык, идеологию, традицию, фольклор и т.п. Но при этом важно подчеркнуть, что национальная картина мира не является неизменной. Она различна в различные периоды жизни нации и для различных групп внутри нации. Это связано с различиями в культурно-ценностных доминантах. Неизменными оказываются лишь те мифы или архетипы, символические первообразы культуры, которые постоянно трансформируются с развитием самой культуры. На их основе нация выстраивает новые и новые картины мира — такие, которые обладают наибольшими адаптивными свойствами в данный период его существования.

Миф выступает не только адаптивным явлением при создании национальной картины мира, но как было отмечено основным фактором национальной идентификации. Исходя из этого, можно согласиться с утверждением В.С. Полосина, что «основным методом национальной идентификации является обращение общественного сознания на национальный миф» 3. Благодаря мифу человек получает такой образ окружающего, в котором все элементы мироздания структурированы и соотнесены с самим человеком, так что каждое человеческое действие является компонентом общей структуры. Этнос адаптируется к реальному миру [162] тем, что всему в мире дает как бы свое название, определяет его место в мироздании.

По мнению известного российского исследователя национального менталитета Г.Д. Гачева, «национальная целостность есть единство национальной природы (Космос) и национального характера народа (Психея) и склада мышления (Логос). Национальная целостность — это, так сказать, энтелехия бытия данного целого» 4. Если применить эту структуру понятий Космо-Психо-Логос к традиционной культуре киргизов, то можно будет выделить не только характерные особенности национального сознания, но и попытаться представить некую целостную национальную картину мира.

Под национальной природой (Космос) понимается процесс освоения территории, адаптация человека к природной среде обитания и тем самым формирование образа осваиваемого пространства или образной картины, зависящих от реального способа бытия людей в этом мире, их реальных корней существования.

Поскольку основным способом существования предков киргизов был кочевой образ жизни, постольку это явилось порождением номадической культуры и номадической картины мира, отличающимся особым способом познания мира, выражающимся осознанием глубокой и гармоничной взаимосвязи мира человека и мира природы.

Кочевой образ жизни, таким образом, и связанная с ним хозяйственная деятельность существенно отразились не только на быте, характере жилья, особенностях одежды, пищи, т.е. на всем комплексе повседневной жизни, но и на мировоззрении кочевников, национальном характере (Психея). В этой связи можно выделить такие характерные черты кочевой ментальности как свобода духа, толерантность, в то же время традиционализм, почитание предков, соотнесения себя с родом, проявляющееся в родовой или этнической памяти. Они, составляя основу сознания, выражаются в том, что каждый кочевник в процессе социализации проходит путь от простого погружения в традиции, обычаи и до сознательного постижения социоэтнокультурных ценностей и соотнесения себя и своих смысложизненных ориентиров с ними, которые отражаются в его национальном менталитете, что дает ему возможность самоидентифицировать себя как представителя определенного рода или этноса.
[163]

Однако менталитет киргизского народа, как и многих народов, подвергался неоднократным изменениям, он пережил и до сих пор переживает процессы трансформации в условиях модернизации и глобализации. Прежде всего, это выявилось в многослойности, т.е. сочетании элементов традиционных (национальных), советских и западных. Следовательно, в новых исторических условиях имеется эклектичное соединение разных типов ментальности. Отсюда и симбиоз модернизма и архаики, современного и традиционного в сознании киргизов, которое проявляется в виде неопределенности, незавершенности, фрагментарности установок и ориентаций сознания. Отсутствие единого мировоззренческого пласта затрудняет формирование национальной идеологии, что отражается в формировании крайне эклектичной политической культуры.

Что же касается склада мышления (Логос), то он тоже обусловлен кочевым образом жизни и в соответствии с этим мы можем выделить такие особенности кочевого сознания, как синкретизм, который сопровождается созерцательностью и символичностью мышления кочевников. Основу синкретизма составляет нерасчлененное единство кочевника с первозданной природой, единство субъекта и объекта, этического и природного. Кочевое сознание также символично, поскольку в художественно-образной форме передает смысл духовных ценностей, раскрывает глубокую гармоничную связь мира человека и мира природы, микрокосма и макрокосма. Уникальность опыта символического восприятия мира кочевниками заключается в том, что он включает в себя общение с природой, космосом как необходимых жизненных силах, отраженных в мифах, преданиях и легендах, а также в ритуале, традиции и обычае, выражающими основные типы коллективного и индивидуального бытия людей кочевого социума.

Таким образом, «энтелехия бытия» традиционного сознания киргизов проявляется в виде созерцательно-синкретического, художественно–образного, чувственно–символического, этического, эстетического, родового мироощущения и мировоззрения, которые в синкретической форме дают целостное восприятие реальности и национальную картину мира. Именно эти особенности традиционного кочевого сознания составляют фундамент национальной картины мира. Однако здесь возникает вопрос, как особенности традиционного сознания в соответствии с современными тенденциями и условиями развития могут быть приспособлены к духовным потребностям сегодняшнего дня? В этой связи возникла потребность не только в исследовании, но, прежде всего в воспроизведении [164] национальных мифов, вокруг которых можно будет консолидировать общество как единое целое.

Одним из способов воспроизведения и трансформации архетипов исторического опыта киргизского народа явилось празднование 2200-летия киргизской государственности, ибо идея государственности всегда выступает как важнейшая составляющая национального самосознания. Кроме этого, ключевым мифом, в наибольшей степени задействованной в процессе национальной идентификации киргизов оказался миф о Манасе как национальном герое. Эпос «Манас» представляет собой устойчивый архетип, который передавался из уст в уста, тем самым, отражая историческую, этническую, социальную и культурную память киргизского народа, постоянно воспроизводящегося в национальном сознании, характеризуя его особенность и неповторимость в другой культуре. Поэтому президентом Кыргызской Республики Аскаром Акаевым были выдвинуты семь заветов Манаса (единство и сплоченность нации; гуманизм, великодушие, терпимость; межнациональное согласие, дружба и сотрудничество; гармония с природой; национальная честь и патриотизм; через кропотливый, неустанный труд и знания — к процветанию и благосостоянию; укрепление и защита киргизской государственности), которые должны были стать лозунгом для сплочения многонационального государства.

Также уникальность и самобытность духовной культуры киргизского народа, как и для многих тюркских народов, проявилась в чрезвычайно повышенном внимании к древнейшему мифологическому, религиозно-философскому учению — Тенгрианство. Тенгрианство как мифология, религия, идеология, и, в целом как мировоззрение до сих пор функционирует в традиционной культуре, образе жизни и нравственных ценностях киргизского народа, тем самым, составляя основу национальной картины мира. Тенгрианство, таким образом, стал основным фактором идентификации тюркоязычных народов, имеющих единую основу духовной культуры.

Итак, в ситуации «переходного общества» важным фактором национальной идентификации киргизов явилось возрождение в общественном сознании национальных мифов. Национальная идентификация киргизов, таким образом, основывается на возрождении исторического опыта прошлого, национальных традиций, обычаев и т.д. На их основе была создана национальная картина мира, которая выступает чрезвычайно успешным механизмом эмоциональной, психологической, духовной консолидации общности. Благодаря возрождению национальных идеалов, ценностей, культуры, мифов киргизский этнос пытается адаптироваться [165] к современному миру, соотнося их с общечеловеческими, и тем самым, определяя свое собственное место в мировом сообществе. Однако вышеперечисленные национальные мифы восходят к некоему древнему пласту архаического, традиционного сознания, который должен стать идеологической основой для нового общества. Поэтому они должны быть адаптированы к новым социокультурным условиям, отвечать интересам полиэтнического и поликонфессионального общества, иначе они потеряют свою жизнеспособность и перестанут функционировать в общественном сознании. Они не должны служить оправданием формирования национальной идеологии, верности выбранного пути построения демократического общества.

Национальная идентичность в любом обществе почти не существует в чистом виде, она должна сочетаться с гражданской, политической, культурной идентичностью, тем самым, учитывая особенности различных сторон жизни нации. Поэтому, на мой взгляд, идентификация должна носить наднациональный характер, ибо центрально-азиатские государства, в том числе Кыргызстан как полиэтнические общества состоят из тюркских, ирано-таджикских и славянских народов, отсюда, социальная, политическая стабильность зависит от проводимой национальной политики. Этого можно достичь только путем толерантности и доверия по отношению к другим этносам, их духовному и практическому опыту. Только при таком условии возможно равное заинтересованное участие всех этносов и субкультур в развитии гражданского общества и национального государства.