Предисловие

[8]

Существование разных наций (национальностей), феномена нации вообще — объективный, исторический, неоспоримый факт как следствие процесса социализации. Сущность нации прежде всего заключается в определенной общности людей, которая не основывается на их расовом или племенном единстве. Исторически нация складывалась в период преодоления феодальной раздробленности, в процессе формирования общности языка, территории, экономической жизни (именно это условие выступает доминантой), культуры различных племен и народностей.

Казалось бы, с ростом цивилизации национальный вопрос вообще должен сойти на нет. Однако этого не происходит, напротив, он перерастает в особенную национальную идеологию (которая вмещает в себя как национальную субъективную политику, так и психологию так называемого национального менталитета) — национализм. Как правило, национализм как крайне античеловеческая (отчужденная) общественная идеология возникает у угнетенных (преимущественно малых) наций, и в историческом плане выступает вполне закономерным явлением, сущность которого выражается в стремлении к освобождению от гнета других наций (правда, в колониальных странах это выражается в стремлении к национальной независимости и национальному освобождению от империалистического гнета). Национализм изначально служил для буржуазии орудием создания и завоевания общенационального рынка путем порабощения других наций. Национальную рознь [9] сознательно сеяли также для максимального извлечения экономической выгоды. Сегодня национализм приобретает крайне агрессивный характер. Особой агрессивностью отличаются нации, существованию которых, в силу, например, их малочисленности, сопутствует постоянный страх перед возможным исчезновением (или слиянием с другой нацией). Сущность агрессии заключается в следующем: национальное эго = национальному менталитету = национальному отчужденному самосознанию и самовыражению = национальному «Я».

Национальный вопрос волновал многих известных мыслителей. Вот, например, что пишет по этому поводу Ф. Ницше: «Торговля и промышленность, общение через письма и книги, общность всей высшей культуры, быстрая перемена дома и местности, теперешняя кочевая жизнь всех не землевладельцев — все эти условия неизбежно ведут за собой ослабление и, в конце концов, уничтожение наций, по крайней мере европейских; так что из всех них, в результате непрерывных скрещиваний, должна возникнуть смешанная раса — раса европейского человека. Этой цели сознательно или бессознательно противодействует теперь обособление наций через возбуждение национальной вражды, но все же смешение медленно подвигается вперед, несмотря на временные обратные течения; этот искусственный национализм, впрочем, столь же опасен, как был опасен искусственный католицизм, ибо он, по существу, есть насильственное чрезвычайное и осадное положение, которое немногие устанавливают над многими, и нуждается в хитрости, лжи и насилии, чтобы сохранить свою репутацию. Не интерес многих (народов), как обыкновенно говорится, а, прежде всего, интерес правящих династий, далее — определенных классов торговли и общества влечет к национализму; кто раз постиг это, тот должен безбоязненно выдавать себя за доброго европейца и активно содействовать слиянию наций…» 1 

Существование нескольких наций (особенно при частнособственнических социальных отношениях, усиливающих [10] национализм) уже означает потенциальную вражду между ними. В любое время, при «благоприятных» условиях вражда может перерасти в войну, и тогда потенциальные враги превратятся в действительных врагов. В таком случае человеческий феномен закабален национальной сущностью и реальную нагрузку получает только внутри каждой нации — всеобщая качественная нагрузка человеческого фактора продиктована имеющейся социальной действительностью. О действительности социальных отношений просто не может идти речи, так как все эти отношения ценностного характера опосредствованы деньгами. То же касается человека как всеобщей категории. Разве этому не свидетельствует то обстоятельство, что до сих пор не теряют актуальности такие крайне отчужденные социальные понятия, как «национальный дух», «патриотизм», «героизм», «отечество», «язык», «национальный герой» (герой, который становится таковым, уничтожая представителей других наций…) и т.д. и т.п.?

Национализм и религия как две отчасти разные социальные идеологии сущностно заменяют и дополняют друг друга. «В ХIХ и ХХ веках национализм занял место религии. Национальное чувство в качестве функционального элемента взяло на себя интегративную функцию религии. Национализм идет навстречу религиозному состоянию человека и заменяет собой религию в качестве силы современного общества, формирующей общности. Более подробный анализ национализма показывает на самом деле, что он содержит псевдорелигиозные элементы. Это выражается, например, в том, что он действует с помощью тех же средств, что и церковь, и имеет сакрально-литургические формы. Люди приветствуют национальный флаг как самое святое, они поют гимны страны… Национализм, очевидно, в состоянии заменить религию, так как он удовлетворяет религиозную духовную потребность и религиозную потребность в общности. Решающим поворотным пунктом почти во всех странах была индустриализация, которая способствовала религиозной индифферентности и изменению отношения к церквам. Отсюда духовный вакуум, который в Европе наполнился националистическим духовным содержанием. Религия преимущественно [11] тогда играет какую-то роль в процессе национализирования, когда религиозные ценности являются фундаментальной составной частью национальной культуры» 2.

Однако, возвращаясь к непосредственному рассмотрению национализма, отметим, что усиление национального тона (национализма) в ХХI веке является фактом, указывающим на снижение степени социализированности (культурности) наций, на их деградацию. К сожалению, примеров на сей счет предостаточно. Необходимо вмешательство действительного субъективного фактора, так как и исторически и логически настала объективная необходимость интеграции государств, которые находятся в географической близости друг от друга. Такая необходимость продиктована как потребностью всеобщей гуманизации совокупных социальных отношений, так и всеобщей сущностью экологических проблем. Но подобного рода интеграция государств не должна приводить (тем более искусственно) к стиранию национальных действительных культурных ценностей объединяющихся наций. Что же касается общенационального «Я», его менталитета, то в скором будущем процесс социализации разрешит все социальные противоречия, характерные для отчужденных социальных отношений. Настало время признать, что любой вопрос, связанный с национализмом, означает ограниченность (отсталость) человека. Общее мерило для всего человеческого рода на Земле — человек (человечность) и ничего более. Хотелось бы подчеркнуть, что ни один гениальный мыслитель не являлся (и не является) националистом (некоторые из них даже с презрением относились к своему народу, если тот «болел» национализмом). Многие мыслители считали себя космополитами. Еще до нашей эры древнегреческий философ-киник Диоген Синопский называл себя гражданином мира («космополитом»). А известный американский социолог и экономист И. Валлерстайн писал: «Наверное, новый Иерусалим не находится ни здесь, ни в Иерусалиме, ни где бы то ни было еще. Наверное, землей обетованной является просто наша Земля, наш дом, наш мир. Наверное, [12] единственным богоизбранным народом является человечество. Наверное, мы добьемся искупления, если приложим к этому усилия» 3.

Национализм, часто доходящий до крайней формы — шовинизма, как совокупность отрицательных социальных качеств (как правило, эмоций), к сожалению, объективно присущ всем нациям. Это обусловлено низкой культурой самосознания, низким уровнем грамотности и соответственно национальной ограниченностью. На сей счет любопытно замечание П.С. Гуревича, который пишет: «Национализм… есть отношение к факту, превращение натурального факта в идола. Национализм — эмоциональный феномен, и никакие интеллектуальные аргументы в споре с национализмом не имеют силы. Он связан не только с любовью к своему, но и ненавистью к чужому, к другим народам. Национализм проповедует замкнутость, изоляцию, закрытость для других народов и культур…» 4 Отсюда следует, что народ, который испытывает ненависть (пусть даже — как бывает в мирное время — в скрытой и самой незаурядной форме, т.е. «окультуренно») к чужому народу, в случае, например, возникновения политических, экономических разногласий между представителями, группировками, партиями внутри собственной нации, проявит такую же ненависть к собственному народу. Такова историческая и логическая сущность нации.

Нация, ее государственность рассматриваются отдельным субъектом как конкретное, особенное и неповторимое национальное «Я». Любая нация свою общность как совокупное конкретное «Я» рассматривает как необходимость, нерушимость, идеальность и действительность. Национальное субъективное «Я» без собственного национального самосознания оказывается лишенным всякого логического смысла. Только непосредственная самодовлеющая самодостаточность придает его наличному бытию особое значение, так как со своей пустой, частнособственнической и соответственно исторически отчужденной сущностью национальное [13] субъективное «Я» не может существовать без противостояния, без проявления агрессии и насилия по отношению к другой нации. Следовательно, нация, сущность национальности как таковая вообще не является положительной социальной ценностью, но в историческом плане она выступает как объективная необходимость, как особый результат процесса социализации. Однако требования современных социальных отношений таковы, что разумный субъективный фактор должен вмешаться, выступить в качестве ускоряющего фактора процесса самоотрицания отрицательной сущности исторического явления — национальности и национального самоограничения, выраженного в национализме. На самом деле национальный вопрос послужит необходимым средством для создания единого мирового дома (единого мирового сообщества с единым центром информации, управления и др.).

Национализм является высшей степенью отчуждения человеческого общества. П.С. Гуревич отмечает: «Современный национализм мало дорожит культурой. Он сплошь и рядом отрекается от традиции национальной культуры… Национальными должны остаться культуры, а не государства, то есть обратное тому, что утверждает современный национализм» 5.

Процесс естественного сближения наций является необходимостью, объективным требованием времени, так как кризис совокупных социальных отношений приобретает кульминационный характер; отчужденная сущность этих отношений в процессе действительного становления человека приобретает угрожающий характер. Однако что касается естественного процесса национальной интеграции, то он уже давно начался. Он необратим в силу его объективной сущности. А любое искусственное обострение национального вопроса станет самым ужасным преступлением перед человечеством.