Альтернатива Кибернетическому Бессмертию

Кибернетическое бессмертие проблематично даже в самой отдаленной перспективе, поэтому сейчас рассчитывать на него не стоит. Разумней обратить внимание на особое состояние субъективной реальности в трансцендентальном опыте (религиозный и околосмертный опыт), где замедление, обратимость и даже полная остановка субъективного времени превращают длительность нашего существования в вечность. Качественное изменение нашего бытия, его переход из времени в вечность означает личное бессмертие человека. И это бессмертие обусловлено не сверхъестественными, а психофизиологическими процессами, характерными для трансцендентального опыта. Процессами, которыми человек может управлять.

Философия обесценивается, если не открывает путь к решению экзистенциальных проблем. Это хорошо понимали в Древней Греции, Индии и Китае, где метафизическую основу идеологии пронизывал и цементировал извечный вопрос: «Зачем?» В чем смысл нашего бытия? Что находится за пределами земной жизни? Стоит ли продлевать ее до бесконечности, и если да, то как это возможно?

В древности и средневековье на эти вопросы имелись разные варианты ответов. Они зависели от культурно-исторических, социально-экономических и психологических обстоятельств, но неизменно обнадеживали человека идеей личного бессмертия в христианском, буддийском, даосском или каком-то другом варианте. В Новое время ситуация коренным образом изменилась. На авансцену вышел механистический материализм, отрицающий любое бессмертие, кроме социокультурной трансляции образов и идей. И как бы искренне не верил в Бога отецоснователь механицизма Исаак Ньютон, как бы истово не искал он код Апокалипсиса, но в очерченной им картине мира личная жизнь оказывалась конечной и невозобновимой: раз и навсегда она прекращалась в момент физической смерти тела.

Большинством людей столь печальная перспектива интуитивно отрицалась, и они продолжали верить в жизнь души после смерти тела. Но религия не выдерживала теоретической полемики с наукой и продолжала существовать во многом вопреки, а не благодаря расширяющемуся знанию о мире. Наука же, методически оттесняя религию с высот теоретического знания, за четыреста лет своего институционального бытия так и не смогла создать жизнеспособную альтернативу религиозным концепциям вечной жизни. Она даже не смогла их дезавуировать и опровергнуть, поскольку буддийский, даосский, иудео-христианский и другие религиозные варианты пути в вечность находились за пределами теории и эксперимента – в царстве личного религиозного опыта.

В начале XXI в. ситуация изменилась. Интенсивное развитие и конвергенция биологических, информационных, нано- и когнитивных технологий (НБИК) 10 позволили выдвинуть и серьезно обсуждать идею кибернетического бессмертия человека, которую предлагается реализовать путем создания кибернетического аватара на практически неразрушимых носителях 11. Реальна ли эта идея, можно ли ее воплотить в жизнь? Вполне вероятно – да, но не сейчас, и даже не в среднесрочной перспективе. К тому же не исключено, что ни мы, ни наши потомки не дождемся кибервечности, поскольку у человечества есть все шансы исчезнуть с лица Земли значительно раньше, чем будут решены технологические, психологические, этические и другие проблемы, связанные с созданием кибернетического аватара. Причина этого – глобальный кризис цивилизации, ставший в наши дни свершившимся фактом. Он развивается и нарастает с такой интенсивностью и быстротой, что по некоторым вполне обоснованным прогнозам, уже к середине этого века человечество минует «точку возврата» и устремится вспять – к каменному веку.

Но даже если не произойдет глобальной катастрофы и идея кибернетического бессмертия успеет воплотиться в жизнь, подавляющее большинство живущих ныне людей либо покинет сей бренный мир раньше этого часа, либо не попадет в число избранных кем-то «бессмертных». Что остается им? По-прежнему уповать на милость Бога и верить в спасение от адских мучений? Принимать псевдо- и паранаучные идеи о убстанциальности сознания? Смириться с примитивно-материалистической концепцией собственной жизни? Неужели нет иного выхода? Неужели у неистребимой веры человека в бессмертие личного Я нет реальных оснований, объяснимых в научно-материалистической парадигме именно сейчас, на современном уровне знания о природе, обществе и человеке? Полагаю, такие основания есть. Они заключены в природе околосмертного опыта человека *.

Природа околосмертного опыта

Околосмертный опыт, без всякого сомнения, существует. Он возникает при наступившем в результате остановки сердца и прекращения дыхания кислородном голодании головного мозга, когда изменяются функции различных отделов коры больших полушарий и более древних образований, а необратимые некротические изменения либо отсутствуют, либо имеют локальный характер. Во время клинической смерти дыхание, кровообращение и рефлексы отсутствуют, однако клеточный обмен веществ продолжается анаэробным путем. Постепенно запасы энергетиков в мозге истощаются, анаэробный гликолиз, в несколько раз менее продуктивный гликолиза аэробного, прекращается, и нервная ткань умирает 3. Еще одним фактором возникновения NDE, по-видимому, является повышение в крови концентрации растворенного углекислого газа. Сравнительно недавно эта идея была выдвинута и обоснована Заликой Клеменц-Кетич и ее коллегами из университета Марибор в Словении 15, и это объясняет, почему помимо клинической смерти околосмертный опыт возникает в ряде других обстоятельств.

То, что NDE проявляется у людей различного возраста, различных этносов и различных культур, свидетельствует о его родовой принадлежности человеку. Чаще всего околосмертные переживания испытывают женщины, пожилые люди и больные, неоднократно перенесшие реанимацию. Женщины испытывают NDE чаще мужчин, а пожилые люди чаще молодых людей и людей среднего возраста, поскольку и у женщин, и у пожилых людей пространственно-образное мышление играет более существенную роль в формировании субъективной реальности, чем мышление логико-вербальное. А субъективная реальность в околосмертном опыте строится именно по законам пространственнообразного мышления. Нарастающий в процессе старения сдвиг в сторону пространственно-образного мышления идет параллельно с угасанием соматических функций, постепенной деградацией и дезинтеграцией психики. Это и есть естественный процесс умирания, в котором обездвижение, полное отсутствие рефлексов, прекращение дыхания и остановка кровообращения при продолжающейся деятельности мозга, т.е. клиническая смерть, – конечный этап ухода из жизни, но еще не сама смерть.

Клиническая смерть смертью в собственном смысле слова не является не только при естественном умирании, но и при прекращении жизни насильственным путем или в результате несчастного случая. Это форма жизни – терминальное состояние человеческого организма и сознания, в котором субъективная реальность существует в виде околосмертного опыта – NDE. В момент наступления клинической смерти человек отключается от природных и социокультурных регуляторов времени. Он не воспринимает ни солнечного света, ни ритмической организации социума и остается в ситуации абсолютной сенсорной и социальной депривации. Единственной реальностью оказывается замкнутая на себя субъективная реальность, полностью утратившая контакт с «внешней» последовательностью событий.

NDE – это субъективная реальность в терминальном состоянии сознания. Она существует в условиях постепенной деградации функций головного мозга по направлению от самых молодых (кора больших полушарий) к филогенетически более древним образованиям (мозговой ствол, мозжечок), а также деградации и дезинтеграции психики, которая характеризуется аффективно-протопатическим сдвигом. Психофизиологическое объяснение аффективно-протопатического сдвига в терминальном состоянии сознания заключается в том, что эпикритические когнитивные процессы являются функцией коры больших полушарий головного мозга, а протопатические, аффективные, – функцией таламуса. Таламус – более древнее образование головного мозга, чем кора, и умирает он позднее, позже угасают и функции таламуса, одной из которых является возникновение субъективных онирических переживаний, в том числе негативных психических явлений и тревожных фантастических галлюцинаций, бреда.

Эти обстоятельства приводят к тому, что терминальное состояние сознания (ТСС), характерное для клинической смерти, со-знанием в собственном смысле слова не является. Здесь больше подходит термин поток переживаний, составляющих околосмертный опыт и не выразимых средствами естественного языка, изначально не приспособленного для описания «потусторонней» реальности.

Субъективная реальность в NDE формируется следующими факторами.

Первый: спонтанная активность мозга, способного создавать смутные образы и переживания, отчасти запоминать, но не понимать их.

Второй: наиболее глубокие и устойчивые привычки, привязанности и впечатления, в широком диапазоне от возникновения на 27-й неделе жизни зародыша человека способности воспринимать звуковую информацию 19 до ощущения себя в момент клинической смерти. Общие для NDE встречи с близкими людьми и их типичное поведение в ситуациях, которых не было при жизни, объясняются продуктивной активностью сознания, создающей вокруг устойчивого образа персонажа онирических переживаний характерную для него атмосферу. Для визионеров на «тот свет» встречи с родственниками и близкими людьми – неожиданное и яркое впечатление. Но принципиального различия между ним и ежедневным воссозданием в памяти
прошедших событий не существует, поскольку память человека радикально отличается от памяти компьютерного чипа, и воспоминание о событии – это не полная автоматическая копия, а сотворение события заново, его интерпретация и преобразование на основе сохранившихся чувственных образов и настроений.

Третий: врожденные психические структуры личности, которые сформировались в перинатальный период и были названы К.Г. Юнгом архетипами коллективного бессознательного, а С. Грофом – базовыми перинатальными матрицами. В нашем случае второй термин более уместен, поскольку точнее отражает сущность и происхождение врожденных психических структур, прямо указывая на их формирование во внутриутробный период. Активация в ТСС перинатальных переживаний, хранящихся значительно глубже, чем информация, полученная после физического рождения человека, была установлена С. Грофом и его коллегами и сейчас в дополнительном подтверждении не нуждается 12.

Четвертый: можно предположить, что на формирование субъективной реальности в NDE влияет активизация определенных генетических структур, неизбежная в ситуации сильнейшего стресса. Сопровождающий умирание аффект – самый мощный в личной истории человека, поэтому он заставляет работать гены, «молчавшие» всю жизнь. Какую информацию содержат эти гены и как они влияют на субъективную реальность NDE, пока неизвестно.

Онирические переживания в околосмертном опыте существуют в особом темпоральном континууме, весьма отличном от феноменального временного ряда. В NDE, во-первых, изменяется длительность времени: в небольшом интервале клинической смерти (3–5 мин) умещается огромное количество событий, порой превосходящее всю предшествующую жизнь. Во-вторых, возникает ощущение вечности: длительность событий исчезает и человек погружается в состояние безвременья, где все события существуют одновременно или не существует ничего. В-третьих, время становится обратимым: нарушается последовательность событий, в которой не причина предшествует действию, а действие предшествует причине. Но как возможны эти фундаментальные временные девиации? Почему субъективная реальность околосмертного опыта организована по иным темпоральным законам, нежели субъективная реальность повседневного бытия? Наверное, потому, что в NDE изменяются детерминанты личного времени человека – биологическое и субъективное время.

Время в околосмертном опыте
Биологическим основанием субъективного времени является совокупность биоритмов высокой,
средней и низкой частоты, задающих интервалы и последовательность процессов жизнедеятельности
и восприятия событий.

Все биоритмы сформировались в процессе эволюции жизни на Земле под воздействием периодических процессов в неживой и живой природе и имеют наследственный характер, поскольку абсолютно необходимы для нормального существования организма. Так, например, циркадные (циркадианные) – околосуточные – ритмы свойственны более чем тремстам физиологическим функциям организма человека, а ритмически организованная электрическая активность головного мозга самым непосредственным образом связана с функционированием его структур. В восприятии человеком времени особо важную роль играет колосуточный
ритм, заданный вращением нашей планеты вокруг собственной оси и, как следствие, периодическими сменами дня и ночи. Изменение освещенности фиксируется зрением, и регуляция суточных ритмов
обеспечивается поступлением информации от сетчатки в супрахиазматическое (супрахиазмальное)
ядро, которое является физиологической основой циркадного ритма всего организма и находится в
пределах переднего отдела гипоталамуса. «Настроенность» этого отдела головного мозга именно на
околосуточный ритм детерминирована функциональной организацией составляющих его нейронов,
каждый из которых способен испускать электрические импульсы в рамках 24-часового ритма.

Регулируется активность нейронов супрахиазмального ядра так называемыми clock-генами, транскрипция которых осуществляется в фоторецепторах и нейронах сетчатки глаза и других структурах головного мозга, связанных с глазом через оптический тракт. Также сlock-гены экспрессируются во внутренних органах с высоким уровнем метаболизма (мышцы, печень, сердце и стенки сосудов, почки и половые железы), на которые свет непосредственно действовать не может 7.

В момент клинической смерти человек утрачивает чувственный контакт с реальностью и остается в состоянии абсолютной сенсорной депривации. Почти все естественные регуляторы времени, в том
числе солнечный свет и сокращения сердечной мышцы, исключаются из восприятия внешнего мира, который полностью исчезает. Околосмертный опыт сопровождают лишь ритмы электрической активности головного мозга. Среди последних в состоянии клинической смерти преобладают два: тета-ритм 23, характерный для состояния сильного психологического стресса и являющийся нормой для животных, и дельта-ритм, возникающий при глубоком естественном сне, наркотическом сне и при коме. Могут ли эти биоритмы сохранить в околосмертном опыте восприятие времени, характерное для обычных состояний? Конечно, нет. Абсолютная сенсорная депривация и прекращение почти всех биоритмов формируют состояние субъективной реальности, в котором есть место и феномену полной потери ощущения времени, и феноменам изменения его длительности и направления.

Длительность субъективного времени определяется количеством актов сознания в единицу астрономического времени. Непосредственная оценка длительности представляет собой функцию числа воспринятых в данной ситуации изменений. Атомами, неделимыми монадами событийно-временного ряда субъективной реальности считаются перцепторные образы, от количества и интенсивности которых зависит восприятие времени: чем
больше впечатлений и чем они интенсивней, тем длиннее интервал субъективного времени 1.

Как же влияют на длительность субъективного времени факторы, характерные для состояния клинической смерти, – утрата ощущений собственного тела, полное обездвижение, сенсорная депривация и аффект? Они вызывают изменение длительности времени вплоть до его остановки.

Это установлено в результате наблюдений над состоянием космонавтов, находящихся в невесомости 1, и опытов по искусственной сенсорной депривации. В последнем случае совершенно здоровый человек, находящийся в течение нескольких часов в полной изоляции в бассейне с водой, соответствующей температуре человеческого тела и с высокой концентрацией соли, теряет ощущение времени 16.

И в состоянии невесомости, и при искусственной сенсорной депривации физиологическая причина влияния обездвижения на восприятие времени состоит в нарушении нормальной деятельности вестибулярного аппарата. Орган вестибулярного аппарата – внутреннее ухо, воспринимающее изменение положения головы и тела в пространстве и направление движения, перестает работать в привычном режиме. Также существенно изменяются (почти прекращаются) импульсы, поступающие в головной мозг от зрительных и тактильных нейронов, обусловливающих вестибулярно-моторные, вестибулярно-сенсорные и вестибулярно-вегетативные рефлексы. Эти обстоятельства вызывают дестабилизацию соответствующих систем мозга и, как следствие, нарушение темпоральности сознания, в более «мягкой» форме наблюдаемой в состоянии сна, когда органы чувств «отдыхают», а тело находится в относительном покое.

В состоянии аффекта, особенно в предельно критических ситуациях, время замедляется, и буквально за считанные секунды в памяти человека успевают «проноситься» необычайно длинные фрагменты воспоминаний. За мгновение люди могут вновь пережить всю свою жизнь, и одна доля секунды оборачивается для них вечностью 212.
В околосмертном опыте содержание мыслительных операций подчинено аффективным потребностям, и аффект, безусловно, играет важную роль в организации субъективного времени после наступления клинической смерти, способствуя превращению
считанных минут в вечность.

Направление субъективного времени обусловлено тем, что дифференциация времени на прошлое, настоящее и будущее не имманентна живой природе, а является продуктом эволюции, в ходе которой развитие церебральной асимметрии, абстрактного мышления и речи породили возможность рефлексивного отношения к единству содержаний ментальности и обусловили специализацию больших полушарий головного мозга в организации и функционировании временного ряда.

Во временной последовательности «прошлое–настоящее–будущее» настоящее – это непрерывный поток перцепций, мыслеобразов и слов. Чем оно актуальней, тем более подавлено в сознании человека прошлое, которое в данных обстоятельствах воспроизводится лишь произвольно 1, и тем более очерчен образ будущего, который и гипотетичен, и реален. Гипотетичен, поскольку является результатом продуктивного воображения, интуиции и рефлексии и не существует за пределами субъективной реальности. Реален, так как зафиксирован синаптическими связями нейронов и воспринимается субъектом как органическая часть его собственного бытия.

В контексте субъективной реальности онтологический статус будущего сопоставим с онтологическим статусом прошлого и настоящего: настоящее неуловимо, а дифференциация между прошлым и будущим весьма условна и зависит больше от особенностей восприятия и рефлексии субъекта, нежели от физических, биологических, социальных и прочих объективных факторов.

Если будущее – это образы продуктивного воображения и вербально-логические конструкты,
настоящее – поток перцепций, мыслеобразов и слов, то прошлое – это энграммы памяти, чувственные образы прежних восприятий окружающего мира и самого себя. Прошлое доступно и произвольно, и непроизвольно.

Произвольное воспоминание, как правило, рефлексивно. Оно представляет собой волевой акт,
направленный на извлечение из памяти и вербализацию образов прежних событий, систематизируемых в соответствии с определенной целью, которая определяет и состав воспроизводимых событий, и
их содержание, и их связи. Незначащие факты субъект элиминирует или редуцирует до необходимого минимума.

Непроизвольное воспоминание нерефлексивно. Его основой является сохранение памятью чувственных образов именно в той последовательности, в которой совершались отраженные в этих образах события, поэтому непроизвольное оживление соответствует реальному порядку событий во времени 1.

Поскольку околосмертные состояния характеризуются отсутствием рефлексивного мышления и воли, то образа будущего в них нет, и реальность сознания составляют перцепторные образы прошлого, фантастические модели воображения, символические образы коллективного бессознательного и другие феномены, не поддающиеся вербальному и графическому описанию или акустическому воспроизведению.

Выводы
Если все вышеизложенное верно, то мы бессмертны по своей изначальной природе: замедление или полное прекращение течения времени в околосмертном опыте означает переход в вечность.
Проблема в другом: что нас в вечности ожидает? Бесконечный страх, люди-тени, полная беспомощность и витальная депрессия, о которых писал Лев Литвак? Или радостный полет «души» к Богу, описанный легионом «визионеров» на «тот свет»? Возможно и то, и другое.

Мрачные описания загробного мира в мифологии (в том числе и христианской), воля к жизни и страх смерти, осуждение самоубийства вплоть до признания его великим грехом свидетельствуют об опасности, ожидающей человека после клинической смерти. Может ли он этой опасности избежать? Да. Способы нейтрализации околосмертных кошмаров эксплицированы в религиозно-философских и этических системах традиционных культур и содержат нормы поведения, стереотипы мышления и нравственные предписания, следование которым создает в нерефлексивных слоях психики структуры, способные нейтрализовать, минимизировать или смягчить негативные воздействия умирающего организма на субъективную реальность. Универсальных рецептов спасения нет, и каждый должен выбрать путь к нему сам. Но надо иметь в виду, что в различных религиях и культурах (архаической, буддийской, арабо-мусульманской, христианской и т.п.) широко распространено убеждение в том, что тому, кто не может ограничить себя в потреблении материальных благ, в стремлении к чувственным наслаждениям и отказаться от легкомыслия, уготованы лишь надежда и неопределенность. И лишь тому, кто способен пренебречь удовольствиями и ценностями «сансары», дается шанс свободной деятельности после смерти: христианские аскеты и индийские йоги отрешаются от «бренного мира» и целенаправленно формируют субъективную реальность, позитивные эмоции и волю. Устойчивые представления создают «материю» околосмертного опыта, устойчивые позитивные эмоции нейтрализуют витальную депрессию, тревогу и страх, а доведенная до предела человеческих возможностей свободная воля способна управлять субъективной реальностью после прекращения дыхания и остановки сердца. Причем если переход в «иную реальность» совершается хорошо подготовленным человеком произвольно, то изменяются даже свойства его тела. Известный пример этого феномена – нетленность тела XII Пандито Хамбо Ламы Даши Доржо Итигэлова, хранящегося в Иволгинском дацане «Хамбын Сумэ» (Бурятия).

В этом смысле феноменальная жизнь представляет собой шанс обеспечить вполне сносное существование Я на «том свете». Практически каждый человек, независимо от своей социальной, культурной и конфессиональной принадлежности, может сформировать позитивный околосмертный опыт.
Жизненные обстоятельства, возраст, половая принадлежность, состояние здоровья, характер и другие фенотипические и средовые факторы определяют подходящий способ создания устойчивых положительных впечатлений, но не в состоянии уничтожить имманентную основу трансцендентального опыта. Она возникла раньше феноменального опыта и ему неподвластна.