Понимание в условиях структуры и в условиях ее отсутствия

• 1.Понимание
• 2. Структура
• 3. Понимание в условиях структуры
• 4. Понимание в условиях отсутствия структуры

1.Понимание

Самая главная проблема герменевтики, как полагал Г.-Г. Гадамер, это проблема понимания. Понимание рассматривается им «как преодоление чуждости между Я и Ты» 1. Другими словами, понимание — это вообще установление контакта Я-Ты, стирание препятствий для такого контакта. Помимо связки Я-Ты встречается отношение Я и Оно. «Отдельное Ты должно стать Оно, когда отношение исчерпано. Отдельное Оно может через вхождение [55] в действительность отношения стать Ты» 2. Именно в связке Я-Ты Я обретает себя, Я существует как личность, Я является носителем цивилизационных процессов, носителем культуры 3. «Что же представляет собой это подлинное Я? Вопрос очень простой: его экзистенция лежит не в том, чтобы быть отнесенным к самому себе, но — и это решающее обстоятельство — в его отношении к Ты» 4.

В процессе рождения Я появляются некие расплывчатые представления о Ты. Постепенно Ты обретает все более определенные формы, появляется связь Я-Ты, которая со временем крепнет. В связи Я-Ты, Я ощущает в Ты свой образ, только так и возможна эта связь. Связь Я-Ты есть связь Я-Я, связь Я со своим отражением. Как в зеркале отражается только та часть находящегося перед зеркалом, которой он повернут к зеркалу в данный момент, так и в связи Я-Ты Я переносит на Ты малую часть своего лица, своих качеств. Я переносит на Ты качества, только присущие Я. Я воспринимает (оценивает) действия Ты с позиции Я, исходя из опыта Я (личного). Однако, не только Я видит в Ты свое отражение, но и со стороны Ты происходит то же, поскольку оно является в свою очередь другим Я (Alter Ego).

Единство членов сообщества обеспечивается единством ожидания каждого из них, ожидания контакта Я-Ты, стремлением к этому [56] контакту. В принципе, именно это стремление и есть сам контакт. Стремление к усмотрению в Другом своего отражения присутствует и у Другого, который желает видеть себя во мне, это стремление присутствует в любом случае в той или иной степени. Естественно, создается параллельно с этим и некая психологическая база для контакта Я-Ты. Неизвестно, что в данном случае первично психологическая база или стремление к контакту, ибо в пользу и того и другого варианта есть аргументы. В любом случае то, что психологическая база контакта Я-Ты возникает при стремлении к этому контакту, это несомненно. Эту базу мы в одной работе уже описывали 5, назвав его непрерывным континуумом сознания. Это некое поле сознания, обеспечивающее психологическую основу для единения членов сообщества. Это — поле, обеспечивающее понимание. Гадамер утверждал, что «все феномены взаимосогласия, понимания и непонимания, образующие предмет так называемой герменевтики, суть явления языковые» 6. И далее он добавлял: «не только процедура понимания людьми друг друга, но и процесс понимания вообще представляет собой событие языка» 7. Однако стоит сразу оговорить, что в данном случае имеется в виду. Судя по контексту, говорится как раз не о самом языке, а о той среде, которая является базой для таких явлений, как язык, т.е. о непрерывном континууме сознания. Непрерывный континуум сознания обеспечивает наиболее адекватное понимание друг друга членами одного сообщества, поскольку установки, ценности, цели едины, в силу единства непрерывного континуума сознания, в котором все это содержится. Гораздо сложнее приходится в ситуации стремления к пониманию между двумя членами разных сообществ, а, следовательно, принадлежащих и разным непрерывным континуумам сознания. В такой ситуации «пониманию всегда предшествуют трудности, препятствия в установлении согласия. Напряженное усилие воли к пониманию начинается с ощущения столкновения с чем-то чуждым, провоцирующим, дезориентирующим» 8. Это «то, что не укладывается в схемы наших ожиданий и потому озадачивает» 9. Чуть позже Гадамер, в качестве пояснения того, о чем он говорит, ссылается на Аристотеля, утверждая, что Аристотель описал зависимость наших ожиданий от понимания контекста. Видимо, в этом же русле находится и вся проблема герменевтических кругов понимания, которая по Гадамеру неизбежна. Суть в том, что перед тем как интерпретировать [57] нечто мы находимся на дорефлексивном уровне восприятия этого, т.е. мы воспринимаем его с точки зрения непрерывного континуума сознания, к которому мы принадлежим, в соответствии с которым мы и производим интерпретацию, а уже в соответствии с нашей интерпретацией и вместе с ней происходит понимание этого нечто, оно становится нам знакомо, и главное, мы можем его объяснить. Однако если это нечто пришло, предположим, из другой культуры, т.е. оно не соответствует нашему непрерывному континууму сознания, процесс понимания усложняется. Хорошо, если в нашем сознании существует что-то похожее на это нечто, тогда мы просто примем это нечто за это что-то, за то, что похоже по наибольшему количеству параметров, а если в нашем сознании нет никакого аналога этому нечто, тогда что? Что если наше непонимание абсолютно, и мы не можем в своей культуре обнаружить ничего похожего ни по какому параметру? Тогда перед стремящимся к пониманию человеком встают описанные Гадамером трудности. В результате, несмотря на стремления и затраченную энергию, в наше сознание, если оно открыто для Чуждого, входит это нечто в неизменном виде, происходит процесс заимствования, а если сознание закрыто, то непонятое отсеивается как неправильное, как ересь, чушь и т.п., т.е. как нечто враждебное. К слову сказать, вся теория Фрейда относительно враждебности субъекта к культуре 10 построена именно на предпосылке закрытого сознания, что, конечно, на практике встречается гораздо чаще. Стоит сразу же оговориться, что непрерывный континуум сознания первобытного человека, описанного Фрейдом, несмотря на то, что культуры еще нет 11, все-таки наличествует, и он выражается в тех установках и ценностях, в тех убеждениях, которые не позволяют принять культуру. Однако если касаться практики, то открытость сознания, которая ведет к впитыванию Чуждого в неизменном виде в наш непрерывный континуум сознания, крайне редка, да и абсолютное «впитывание» на практике невозможно.
[58]

Таким образом, диалог культур возможен только в условиях, когда в этих культурах существуют какие-то общие точки, нечто аналогичное по каким-либо параметрам. Именно в областях вокруг этих общих точек и возможен диалог культур, именно в таких рамках и возможно понимание друг друга культурами. Ибо основной критерий понимания, основной его признак — это возможность объяснения, а объяснить можно только то, что синонимично.

2. Структура

Множество литературы посвящено объяснению структуры, структур и всего, что с этим связано, однако мы не будет делать ее обзор, а только выявим основные идеи структурализма и постструктурализма. Структурализм предусматривает в качестве последней истины некую структуру, к которой все более мелкие структуры сводимы. Однако сведение это происходит за счет отсеивания индивидуальных особенностей структур. Таким образом, по пути к последней, предельной структуре более мелкие структуры теряют конкретность, превращаясь по мере приближения к Пределу во все более абстрактные. Логично было бы предположить, что таким пределом является экзистенциальное Ничто, верх абстракции, абсолютно неописуемое, какой и должна быть последняя структура. Однако Хайдеггер предполагает в качестве такой последней структуры, в качестве такого Предела Бытие, которое говорит к человеку, но человек потерял связь с Бытием. Видимо, это произошло именно оттого, что само Бытие потеряло конкретность.

Заметим, что подавляющее большинство людей, в том числе и мыслителей, предполагают и предполагали в своем сознании некую последнюю истину, некую последнюю структуру. Уже названное Бытие Хайдеггера является лишь одним из примеров, таким же, как Град Божий Августина Блаженного или единство всемирно-исторического процесса. Можно с уверенностью утверждать, в истории мысли на первый план выходит (впрочем, она никуда и не уходила) та предпосылка, на которой основывается структурализм. Даже критика структурализма, по большей мере, исходила из той же предпосылки, что и сам структурализм, о наличии некой последней, предельной структуры. Вся разница состояла лишь в приписываемых этой последней структуре характеристиках и ее названии.

Одно из главных различий в описании предельной структуры является различие ответов, даваемых разными мыслителями [59] на альтернативный вопрос: «Чем является предельная структура (а как частный случай ее и любая структура), теоретической моделью или объективной реальностью?» Вся человеческая история, если иметь в виду народы, у которых есть история, показывает, что ответ был один — это объективная реальность. Этот ответ — это не просто констатирование факта, это прочувствование его до глубины души, этот ответ — основа мировоззрения, как отдельных людей, так и людей и эпох в целом. А поскольку он являлся и является основой мировоззрения, в соответствии с ним строилась и строится реальная деятельность. Другими словами, поскольку этот ответ предусматривает определенное представление о мире, в процессе повседневной жизнедеятельности в соответствии с этим ответом такой мир и строится. И если уровень, с которым имеют дело естественно-научные дисциплины, предусматривает простое описание явлений и выстраивание прогнозов в соответствии с описанием, то уровень, с которым имеют дело «гуманитарные» науки, предусматривает не только описание явлений и прогнозирование, но и выстраивание мира, в котором данные явления существуют, а прогнозы исполняются, т. е. выстраивание мира по той модели, которая уже выстроена в нашем представлении о нем, благодаря ответу на упомянутый вопрос.

В принципе, существовали в истории мысли попытки ответить на уже упоминавшийся вопрос, выбрав в качестве ответа первую альтернативу, т.е. объявляя последнюю структуру лишь теоретической моделью, но такие ответы не всегда отличались выдержанностью и достаточной аргументированностью. Плюс к этому, существовала опасность того, что, выбросив структуру в окно, она возвращалась через дверь. Такова, например, попытка Канта объявить Бога продуктом практического разума, но при этом сведение поступков людей к единой структуре налицо. В данном случае в качестве нее выступает менее оправданный с точки зрения повседневной деятельности категорический императив.

Однако в большинстве случаев явно или неявно, чаще всего неосознанно, ответ на наш вопрос оказывался следующим: «Структура — это объективная реальность». В этом человеческое стремление найти понимание у других, понять других самому и понять себя, подведя таким образом единую основу под поступки других и свои поступки, найдя таким образом общее в своем языке и языке других, найдя другими словами поле похожести. Такой ответ давался, исходя из определенного типа мышления. Плодом данного [60] типа мышления является наука и цивилизация. В принципе, трудно точно сказать, что первично, данный ответ, который определяет в качестве основной предпосылки мировоззрения определенный тип мышления, или же этот тип мышления, исходя из которого и делается заключение об объективном существовании структуры. Сказать это не только трудно, но и по нашему глубокому убеждению невозможно, поскольку эти два фактора суть некое мировоззренческое единство, ибо суть описываемого типа мышления — изначальная структурированность полученного материала, предзаданная структурированность, которая сводится некоторыми мыслителями к процессу классифицирования. Да и вообще деятельность данного типа мышления сводится к структурированию посредством образования различного уровня классов объектов. Одна из частей небезызвестной работы Фуко, посвященной рассмотрению вопроса о данном типе мышления, так и озаглавлена «Классифицировать!» Такой тип мышления и такое мировоззрение похоже, по мнению некоторых французских мыслителей нашего столетия, на строение дерева. Там есть основной ствол корня, который как структура определяет рост и развитие всего остального, есть, правда, еще и побочные (побочными их можно назвать только в силу существования основного ствола) линии, но они большого воздействия не оказывают, хотя и подпитывают всю структуру — они этакие маргиналы, в силу существования которых и существует вся структура.

Что же такое структура? Во-первых, это определенное строгое соотношение частей некого целого, частей нераздельных, во-вторых, это само целое, которое, в принципе и является упомянутым соотношением. Кроме того, внутри структуры существуют некоторые функциональные связи, т.е. структура является системой. Если функциональных связей не было бы, структура была бы мертва. Итак, структура — это система, в которой в качестве частей могут находится другие системы, но они неотделимы друг от друга и составляют единое целое. Каждая из этих систем-частей функционирует только в условиях своей включенности в главную систему, в систему-структуру. Кроме того, сцепленность частей и сами части структуры всегда подчинены тому, что ее делает таковой, ее структурности. Структура — это так сказать форма системы. Система же — это функциональная единица, которая может быть и бесформенной, хотя это возможно только теоретически, практически же такого быть не может. Даже если система меняет свою форму в течение [61] каждого следующего наименьшего отрезка времени, все равно, форма присутствует, правда очень недолго. Поэтому «система» и «структура» — это понятия, относящиеся к одному явлению, но к разным уровням его существования. Однако можно представить себе с определенными поправками структуру, существующую отдельно от системы, и систему, существующую отдельно от структуры. В первом случае это будет мертвая (в определенном смысле) структура, подобная коралловому рифу на суше, во втором же это будет чистая функциональность, лишенная даже субъекта функционирования.

Когда существует структура чего-то, существует возможность создать копию этого чего-то. Однако копия все равно будет отличаться от оригинала. В данном случае копия тоже будет структурой. Копировать структуру можно сколь угодно раз, но каждая следующая копия будет все дальше отходить от первооригинала. Структуралистский метод предусматривает движение от последней копии к первооригинальной структуре. Однако движение к первоструктуре еще ни у кого из структуралистов не получило завершения, потому что если мы останавливаемся на какой-то структуре, объявляя ее первой, исходной, т.е. нашей целью, мы ее все-таки можем определить, определение наше происходит через обращение к более общей структуре, а значит более первичной. Этот процесс бесконечен. Это путь от конкретного к абстрактному. От вещи к Ничто. Ничто является верхом абстракции, чистой абстракцией. Мы, окруженные вещами, силимся представить себе Ничто, но ничего не получается, поскольку мы мыслим его как вещь. Парадоксально, но движение к первоструктуре, это фактически движение к бесструктурности вообще. Чем выше мы забираемся по ступенькам абстрагирования, тем более общей, абстрактной структуры мы достигаем, тем ближе мы к бесструктурному и бессистемному Ничто. Самый край в этом пути — это состояние, когда все элементы бывшей структуры абсолютно независимы друг от друга, это некоторый хаос, причем сами эти элементы являются такими же хаотичными. При этом элементы эти настолько неопределенны, что сливаются друг с другом, не являясь фактически никакими элементами, а являясь просто хаосом. Такое состояние возможно помыслить, очень сильно поднапрягшись, но его нельзя представить в реальности, среди вещей, которые нас окружают. Ничто — это не-реальность, это виртуальность. Оно возможно только в нашем рассудке.
[62]

3. Понимание в условиях структуры

Вспомним, что мы говорили выше, чтобы вернуться на основную линию повествования 12. Мировоззрение подавляющего числа людей строилось и строится в соответствии с представлением об объективном существовании структуры. В соответствии с этим представлением строится не только практическая жизнь, деятельность, но и мышление. Естественно, что в данном случае необходимо признать и наличие функционального момента в структуре, т.е. то, что структура эта является в то же время и системой. Об этом говорит, например, тот факт, что для обеспечения функционирования подсистем, входящих в систему, существуют определенные очень строгие правила: как правила практической деятельности (например, обычаи, юридические законы и т.д.), так и правила мышления (например, логические законы и т.п.).

Как мы уже говорили раньше, поскольку человек уверен в объективном существовании структуры, постольку она для него объективно существует, в соответствии с ней и существует порядок в мире, который этот человек видит и знает. Существование структуры обеспечено представлением о том, что она существует. Понимание в условиях существования структуры происходит благодаря презумпции одинакового представления о структуре у всех людей. В случае обнаружения факта, противоречащего ей, понимания не происходит, либо испытывает огромные трудности, а коммуникация заходит в тупик. В случае существования структуры, понимание — акт механический, его основа — функции, которые исполняют части структуры, стремящиеся к пониманию, цель понимания в структуре — достижение наиболее эффективного функционирования системы. Кроме того, необходимо отметить, что результат понимания предустановлен еще до начала процесса понимания. Предустановлен он более первичной структурой, т.е. структурой, к которой субъекты понимания относятся. Предустановлен он в виде так называемой истины, центра структуры, ее основного ствола (вспомним растительные ассоциации, о которых мы упоминали уже). Понимание в условиях структуры, как и сама структура центрирована, в ней четко [63] определены все функции и роли. Подытоживая, можно сказать, что в условиях структуры понимание — это процесс присвоения единственно верного, истинного смысла, посредством приписывания и предписывания своих законов, своих правил другим субъектам понимания каждым из них.

Необходимо внести пояснения по поводу основы для понимания. И в случае существования структуры, и в случае ее отсутствия, необходимым для понимания является наличие непрерывного континуума сознания, который не является конечной структурой, который вообще не является структурой, это скорее аструктурность. Структурой непрерывный континуум сознания мог быть только в условиях существования мифологического сознания, т.е. когда в непрерывном континууме сообщества не существовало заимствований из других континуумов. Сейчас же, в условиях полиэтического мышления, непрерывный континуум сознания каждого отдельного человека представляет из себя мозаику из элементов разных континуумов. Непрерывный континуум сознания представляет из себя аструктурное «пространство», в котором происходит такое же аструктурное понимание.

4. Понимание в условиях отсутствия структуры

В последние пару столетий появились сомнения в существовании структуры 13. А раз появились сомнения, то и структура также стала исчезать. В принципе следовало этого ожидать, поскольку упорные попытки доискаться первоструктуры должны были привести к отмене структуры вообще, мы об этом упоминали. Такие попытки привели к тому моменту в истории, когда ответом на вопрос о том, чем же является структура, стало утверждение о существовании ее лишь в уме, но не в объективной реальности.

Если существование структуры подразумевает под собой тип мышления, который мы сравнили со строением дерева, то отсутствие структуры как раз предусматривает несколько иной тип мышления, который Делез называет ризомой. Не стоит думать, что ризома — это тоже своеобразная структура. Это сеть точек-систем, которые действуют обособленно друг от друга, но не исключая и взаимодействия, таким образом, что если одна из точек перестанет [64] действовать, то это ничуть не повлияет на действие всех остальных. Они не организованы по единому образцу, т.е. за ними не стоит какой-то первоструктуры. Каждая из них может иметь свой образец организации. Однако, единственное, что их объединяет, — это то, что все они функционируют. Если в структуре все функции распределены между системами, входящими в структуру, то в аструктурности одни и те же функции могут исполнять несколько точек одновременно. Аструктурно организована всемирная информационная сеть Интернет, созданная Американской военной машиной так, чтобы в случае уничтожения любого из ее звеньев, вся сеть продолжала функционировать. Сейчас, когда сеть является коммерческой, в ней присутствуют, несмотря на всю ее асистемность, элементы структурированности — все функционирующие точки, входящие в нее, функционируют только до тех пор, пока в них есть коммерческая заинтересованность. Это уже придает Интернету элемент структурированности, упорядочивает все входящие в него звенья. Несмотря на это, Интернет — это самый яркий образец аструктурированности.

Процесс структурирования, поиска конечной структуры — это процесс глобализации, который и не собирается завершаться. Однако одновременно с ним происходит казалось бы противоположный ему процесс, процесс персонализации, на первый план выходят именно различия одного и другого. Этот процесс и является построением аструктурного пространства. В нем вопрос о происхождении просто не поднимается, поскольку ответ на него подразумевает поиск первоструктуры, т.е. поиск некоторого центра, вокруг которого и кружится вся структура, в то время как аструктурное пространство децентрировано.

Таким образом, в условиях аструктурированности истина перестает быть каким-то эталоном. Она оказывается рассеянной, ее нет ни у одного из субъектов понимания и в то же время она у всех у них. Возникает ситуация множественности истин. Естественно, что в каждый момент времени только одна истина может быть, но в ситуации отсутствия структуры все остальные «истины» держатся в голове, они существуют в снятом виде, а эта, признанная в данный момент, является лишь одной из, но вовсе не конечной. Конечной истины в ситуации отсутствия структуры не может быть, поскольку нет фиксированности. Понимание в этом случае подразумевает то, что каждый субъект понимания имеет представление о возможных вариантах результата понимания.