Русское просветительство ХVIII века и истоки просветительского реализма в поэзии жырау (типологический аспект)

(типологический аспект)

[155]

Русское просветительство ХVIII века в контексте культурных отношений с казахской литературой — проблема, требующая специального изучения. Отсутствие прямого влияния определяет актуальность типологического подхода [156] и компаративного анализа, создающих возможность «коррегирования» истории казахской литературы и внесения методологических уточнений.

Анализ истории просветительства в казахской литературе выявляет следующие этапы его развития: вторая половина ХIХ века, конец ХIХ — начало ХХ века, советский период (40-е годы ХХ века).

Формы проявления просветительства в казахской литературе отражают его неоднородность. В поэтике Абая Кунанбаева проявляются как влияние джадидизма, просветительского движения тюркского Востока, так и русской классической традиции, с началом переводческой деятельности Абая (Абай — первый переводчик русской классической литературы и через переводы М.Ю. Лермонтова — Шиллера, Гейне, Гете). Начиная с Абая просветительство воспринимается как высшая миссия человека и путь к истине. Сакральная природа учительного слова сформировала тип писателя в его духовно-учительской модальности. Путь обретения истины связан для Абая с приобщением к русской культуре. Для Абая невежество, глупость, корыстолюбие — такое же зло, как и откровенное социальное насилие. Невежество — источник социального зла. Мысль о том, что усовершенствование нравственной природы человека способно разрешить общественные противоречия, характеризует философию Абая как типологически соотносимую с опытом русской литературы.

Казахская религиозная поэзия конца ХIХ — начала ХХ века — результат влияния религиозных идеологий Востока. Только Шакарим Кудайбердиев, единственный поэт суфийского направления, переводчик русской классической поэзии, племянник Абая, продолжает линию Кунанбаева в стремлении к просвещению как форме отстаивания человеческого достоинства.

Дидактическая направленность, преобладание этических оценок над социальной детерминированностью составляют сущность просветительства в казахской литературе. Исследование социальной природы художественного творчества и психологических предпосылок лирики Абая определили новый этап просветительского реализма в творчестве М. Ауэзова. История казахского просветительства становится темой его книги об Абае, а литературная школа Кунанбаева в аспекте гражданского назначения, просвещение как фактор исторического прогресса — ракурс просветительского реализма, воспринятый от русской литературы.

Анализ теории вопроса убеждает в его методологической непроясненности и необходимости изучения социальных истоков просветительства, ставших основой для этических оценок идей Просвещения и идеологии просветительства в казахской литературе.

Истоки просветительства восходят к казахской поэзии ХV-ХVIII веков, поэзии жырау. Средневековое художественное сознание репрезентирует формы этнического самосознания, характеризующие национальное своеобразие просветительской философии. Новые возможности изучения периода, до сих пор остающегося лакуной казахской культуры, связаны с типологическим методом.
[157]

Исходной основой сопоставительного анализа явился опыт изучения русского «вольтерианства» в его политической сущности и со стороны материалистической доктрины. Социальный аспект дворянского либерализма, ликвидация власти и церкви сопоставимы с понятиями средневекового казахского института ханства, характеризующими социальную суть просветительства в концептах степной демократии. Феномен меритократии (выдвижения людей так называемой «черной кости») объясняет общественно-политические предпосылки изучаемого явления.

Истоки просветительства в казахской литературе — в поэзии жырау. Синтез социального статуса и литературной интерпретации — феномен казахской культуры этого периода. Поэзия жырау — это поэзия биев, судей и советников при ханах. Градация от Асана Кайгы, непримиримого оппонента хана Жанибека (ХV в.) до осознанной преданности Шалкииза, сторонника национального единства (ХVI в.), обусловила полярность интонаций — от протеста до полного слияния с повелителем. Персонификация чести реализуется феноменами политического свойства. Это «вера» и «долг».

Понятие «долга» дисциплинируется топологией ислама. Исторические и философские реликвии ислама: Мекка, Кааба вплетаются в мир казахского быта, становясь основой нравственности и противовесом политическому конформизму.

Но разве знает уважаемый султан,
Думающий, что он судьбою дан,
В жизни у всего своя цена:
Черная цена — его душа.

Основа философии жырау — социальные параллелизмы. Система социальных предпочтений прикреплена к статусно-правововому положению адресата. Персонология жырау соотносима с идеологическими и нравственными требованиями, предъявляемыми к сюзерену. Так, зеркальным отражением правителя является автообраз жырау, автохтонный по существу. Здесь следует упомянуть о феномене тен как принципе и конструкте степной демократии.

Эй, хан, без меня тебе не знать,
Если ты готов внимать,
Ты кумысом пьян, от возбужденья,
Говоришь, как будто хан Вселенной,
Я прощаюсь с Жанибеком навсегда,
И не встретиться нам вместе никогда! (Асан Кайгы).
…………………………………
Из Азова воин Аймадет,
Всем известный ага Доспамбет.
Чем он хуже ханского сына?
Чем он хуже сына бия? (Доспамбет).

Преданность Шалкииза сформирована идеологией национального единства как основы сильной государственности. Отсюда метонимичность образов.
[158]

1. Мерно ступающий, гордо шагающий,
Мой арабский скакун — это ты,
С золотой рукояткой и отсекающий
Руку напрочь,
Мой меч — это ты!
Мой султан-повелитель,
Покажи мне обитель,
Где в молитве склонили б мы лбы,
Ведь Кааба моя — это ты!


2. Ты золото, я — деньги,
Ты — шелк, я — шерсть,
Ты — султан, а я — слуга,
Сокол — ты и лебедь — я.
Если зоб у тебя, мой султан,
Свое сердце тебе отдам,
Враг тебе — он мне тоже враг,
И случится быть может так:
Мне и жизни для тебя не жаль.

3. Никогда мы не были врозь,
Я — над глазом его бровь.

Социальное тождество становится проявлением личностного начала. Шалкииз — основоположник философской лирики. Устойчивая черта его мироощущения — признание законов вечности. Он — первый провозвестник суфизма.

Давайте жизнью наслаждаться:
Смеяться, наряжаться и пить от души,
После кого только не оставался
Этот обманчивый мир!!!

Метафора «тесного, скользкого мира» обусловливает в лирике Шалкииза переосмысление доктрин ислама. «Осмысление» ислама в понятиях личного и патриотического долга приводят в поэзии Шалкииза к корректировке, немыслимой с позиций догмы.

Но если ты поднимешь упавшего,
Но если ты утешишь скорбящего,
Выпрямишь горбатого, твою Каабу,
Дом Всевышнего для себя открой:
Мой повелитель, мой султан,
Он — пред тобой!

Национальное своеобразие определяется не только историческими реалиями, но и особенностями менталитета, «закрепляющими» право на оппонирование за духовными лидерами народа. Уже в поэзии жырау заложены предпосылки последующего осмысления просветительства, расширении либерализма нравственной трактовкой социальных проблем, связанных с присоединением к России, развитием просвещения.

Похожие тексты: 

Добавить комментарий