Обращение к трактовке Г.Г.Шпетом метафизики Христиана Вольфа интересно не только с чисто историко-философской точки зрения. Исследователями творчества Шпета неоднократно отмечалось, сколь созвучными проблемам, волнующим современную философскую мысль, оказываются работы, написанные Шпетом в первые десятилетия нашего века. Это всецело может быть отнесено и к данному фрагменту. Кроме скурпулезного историко-философского анализа Шпет ставит задачу показать, сколь плодотворными для современных дискуссий и еще не оцененными в достаточной степени являются идеи, рожденные эпохой Просвещения.

Анализу метафизики XYIII века Г.Г.Шпет обращался неоднократно, так как она лежит на пересечении основных «силовых линий»
его творчества — проблем философии истории, философии языка, методологии гуманитарного знания. Публикуемый далее отрывок представляет собой одно из наиболее подробных исследований метафизики XYIII в. Книга «История как проблема логики»
готовилась и была защищена Шпетом как магистрская диссертация. Материалы для нее он собирал в течении ряда лет в библиотеках крупнейших университетских центров Европы. Даже по приведенному отрывку можно судить, сколь подробно и основательно были проштудированы и проанализированы работы Лейбница, Вольфа, Мейера и др. Но в то же время это исследование несет на себе явный отпечаток философской полемики.
Одно из ключевых положений философской позиции Шпета, которое он в разных вариантах повторяет практически во всех своих основных работах, может быть сформулировано так: «мода»
на философию Канта, возникшая на рубеже XIX и XX веков, заслонила важнейшие достижения докантовской философии и способствовала тому, что современным мыслителям рационализм XYIII века представляется в искаженном виде, через призму негативного отношения к нему неокантианцев. Это побуждает Шпета проделать огромную работу по сбору материала, касающегося философии XYIII века в ведущих «философских»
странах — Англии, Германии и Франции, чтобы аргументированно показать предвзятость и ошибочность подобных негативных оценок. Главным образом полемика сосредотачивается вокруг вопросов философии истории. Следуя реплике Риккерта, что «в XYIII в. для возникновения логики исторической науки не было сделано решительно ничего»,
Шпет первоначально предполагает сосредоточить свое внимание на историзме XIX века, но, по его собственному признанию, обнаруживает, что «Уже в процессе работы над материалом, который доставляет XIX век, мне казалось удивительным, как история, как эмпирическая и философская проблема, вдруг возникает и расцветает именно в XIX веке…, то же отсутствие начал обнаружилось для меня и в порядке диалектическом: пучек нитей, откуда-то идущих, не сводящихся к одному началу, просто отрезанных как будто у самого узла»
1.

Это побудило Шпета пересмотреть некоторые оценки философии века Провсещения, и в результате он пришел к выводу, что если XYIII век и не подошел к проблеме истории, то во всяком случае методологически обеспечил ее постановку. И сравнивая под этим углом зрения Просвещение английское, французское и немецкое, Шпет указывает, что именно немецкое Провсвщение, а конкретнее — метафизика Лейбница и Вольфа — ближе всего оказались к проблеме методологии исторической науки. Принципиальное значение здесь получает категория «возможного»,
на которой акцентирует внимание Лейбниц. Вслед за ним Вольф и саму философию определяет как науку ».
..всех возможных вещей, как и для чего они возможны суть».
«Через науку разумею я готовность разума, все то, что обстоятельно понято быть должно, из неопревержимых оснований неопровержимо доказывать»
2. В соответствии с этими задачами Вольф, как известно, разделяет познание на историческое (познание фактов окружающей нас действительности), философское (познание «разумного основания опыта и объяснения фактов») и математическое, а для Шпета оказывается принципиально важным подчеркнуть, что историческое и философское познание не разделены непреодолимой пропастью — первый вид обращается к действительным вещам и событиям, второй — к возможным по сути, но возможные вещи могут стать действительными, а сущностное (философское) познание призвано объяснять, почему действительные вещи возможны. Это очень созвучно собственным представлениям Шпета о том, что философия должна исходить не из абстрактных схем, навязанных действительности нашим рассудком, а из некоей первичной интуиции данности нам действительного мира, чтобы затем выявить существенное среди случайного, некие существенные инварианты этой действительности. И таким образом получается, что главный упрек кантианства, обращаемый обычно рационализму в «выведении»
многообразия мира «из отвлеченных положений рассудка»
и в принижении роли эмпирического познания, Шпет направляет против самого же кантианства. Именно в философии Канта ему видится наиболее последовательно проведенная замена мира действительного на «мир опыта»,
представляющий собой ту самую «отвлеченную рассудочную конструкцию».
Что же касается философии Вольфа, то ».
..тот факт, что опыт есть единственный источник расширения нашего знания о действительности, для Вольфа также ясен, как и для самого крайнего эмпириста. Но Вольфу ясно еще и то, что не всегда ясно эмпиристу: наше познание не есть только накопление, но есть также приведение накопленного в порядок… и если эмпиризм, опираясь на допущение «необъяснимого и вероятного»
единообразия в чувственном опыте, хочет найти этот порядок путем «механического»
сочетания повторяющегося и относительно устойчивого, то рационализм противопоставляет «единообразию действительности»
эмпириков «порядок истины»
3.

Кроме собственно проблем логики истории, определяющих специфический ракурс анализа вольфовской метафизики, Г.Шпет дает и подробнейший чисто историко-философский анализ основных положений метафизики Хр.Вольфа, делает интересные замечания по поводу традиции перевода основных метафизических категорий на русский язык и затрагивает многие другие интересные проболемы, связанные с философской концепцией Вольфа и его последователей, поэтому значение нижеследующего текста выходит за рамки узко определенной тематики.

Предлагаемый фрагмент представляет собой части второй главы книги «История как проблема логики»
- «Рационализм восемнадцатого века».
Непосредственно Христиану Вольфу посвящены следующие параграфы этой главы: §1 Немецкое Просвещение; §2 Познание историческое и рациональное; § 3. Ratio как разумное основание; §4 Ens и ratio; §5 Ratio и causa; §6 Вольф и Кант, причем последний, шестой параграф уже в большей степени обращен к философии Канта, и поэтому он не включен в данную публикацию.