Нравственность как основа всеединстваи историософии В.С.Соловьева

[178]

В свое время Е.Н. Трубецкой писал, что «Этика Соловьёва — не более как часть его учения о «Всеедином» 1, критикуя Соловьёва за непоследовательность в отстаивании независимости этики от метафизических начал. А.Ф. Лосев, в ответ на упрек Е.Н. Трубецкого, замечает, что Соловьёв, не отказываясь от метафизики, стремился «дать характеристику нравственности в ее чистом виде… И если нравственность по мере ее развития восходит все выше и выше, покамест не приобщится к общему всеединству, то это не значит, что нравственность тем самым уже сама по себе есть учение о Всеединстве» 2.

На наш взгляд, нравственность не просто часть учения Соловьёва о Всеединстве, как считал Трубецкой, и нравственность не просто приобщается к Всеединству, о чем писал Лосев. Нравственность у Соловьёва, имея [179] характеристики безусловности и безотносительности, полагается им в основу учения о Всеединстве, так как без нравственного самосовершенствования мира невозможно действительное Всеединство.

Соловьёв считал, что не достаточно непосредственного нравственного чувства или интуитивного различения между добром и злом, присущего человеку, мораль нельзя рассматривать как инстинкт. Для понимания смысла жизни, смысла истории необходимо теоретическое обоснование нравственного начала, необходимо рациональное оправдание этики. Формулировка этой задачи просматривается уже в диссертации Вл. Соловьёва «Критика отвлеченных начал» и находит свое воплощение в одной из самых значительных его работ, как признает большинство исследователей творчества Вл. Соловьёва, «Оправдание Добра». Немногие философы могут похвастаться разработанными этическими системами. После И. Канта, пожалуй, только Вл. Соловьёв представил целостное этическое учение. Конечно, этические взгляды Вл. Соловьёва формировались под непосредственным влиянием идей Канта, Гегеля и Шопенгауэра, однако оригинальность нравственной философии Вл. Соловьёва не вызывает сомнений.

Надо отметить, что этика — это одна из самых сложных частей любого философского учения. Главная трудность заключается в субъективном характере этического знания и, прежде всего, в определении самой категории «нравственность». Человек постоянно находится «в плену» у своего разума, пытаясь рационализировать свое существование в мире. Рационализм является, по сути, атрибутом мышления. В большинстве случаев нам это удается, оставаясь при этом в кругу рационально устроенной парадигмальной модели знания и опыта. Однако, оставаясь на рациональных позициях, разум сталкивается с неодолимым препятствием в рефлексии оснований сознания. На это обстоятельство обращала и обращает внимание экзистенциально-феноменологическая традиция в философии. Все сказанное, в первую очередь, как раз и относится к пониманию нравственности в ее «чистом виде». Все усилия в этом направлении экзистенциализма, феноменологии, постмодернизма только показывают реальную проблему, но не решают ее, так как любые объяснительно-дискурсивные конструкции относятся к области рациональной, которая предполагает интенциональность сознания. В связи с этим, непреходящее значение имеет творчество Вл. Соловьёва, который предпринял попытку дать безусловное обоснование нравственности и показать необходимость «Нравственной философии».

Существующие дефиниции нравственности, как правило, расплывчаты и неопределенны в силу того, что невозможно, находясь на последовательных материалистических позициях, дать определение идеальному через идеальное, отразив при этом его сущность. Поэтому зачастую нравственность определяется как способ нормативной регуляции действий человека в обществе. Но данное понимание нравственности не позволяет выявить качественного [180] своеобразия феномена нравственности. В связи с этим приходится давать более или менее развернутые пояснения к этому определению. Обращает на себя внимание то, что в литературе, посвященной этическим проблемам, подчеркивается идеально-духовный элемент нравственности и ее социально-всеобщее значение, которое фиксирует в себе то общее и основное, что составляет культуру межчеловеческих взаимоотношений. Следовательно, все согласны с духовной сущностью нравственности и с тем, что нравственность лежит в основе культуры общества. Но остается вопрос: благодаря чему? Социальна ли нравственность по своей природе?

Соловьёв говорит, что человеческой природе присущи три основных нравственных чувства, которые образуют ее натуральную добродетель: стыд, жалость и благоговение. «Человек уже по самой природе своей обнаруживает начатки духовной жизни в присущих ему чувствах стыда, жалости, благоговения и в вытекающих отсюда правилах жизни, охраняемых совестью, или сознанием должного» 3. Человек стыдится своей животности, ощущает жалость и сочувствие ко всем существам, испытывает благоговение к высшим началам. Таким образом, Соловьёв полагает нравственность естественным, природным свойством человека, благодаря которому и может осуществиться Всеединство исторического процесса. Нравственная организация заложена в природе человека, опирается на безусловное Добро и осуществляется через всемирную историю. «Принимать безусловно следует только то, что само по себе, по существу своему есть добро. … Человек в принципе или по назначению своему есть безусловная внутренняя форма для добра как безусловного содержания; все остальное условно и относительно. Добро само по себе ничем не обусловлено, оно все собою обуславливает и через все осуществляется. То, что оно ничем не обусловлено, составляет его чистоту; то, что оно все собою обусловливает, есть его полнота, а что оно через все осуществляется, есть его сила, или действенность» 4.

Таким образом, указывая на природные основания нравственности, Соловьёв вместе с тем увязывает нравственность и саму природу человека с Абсолютом. И это очень важно. Человек должен быть устремлен ввысь. Эта устремленность, эта связь с Абсолютом не дает человеку возвратиться в животное состояние. «Первичная, естественная нравственность есть не что иное, как реакция духовной природы против грозящего ей подавления и поглощения со стороны низших сил — плотской похоти, эгоизма и диких страстей» 5.

Итак, в материальной природе человека Вл. Соловьёв обнаруживает три простейших нравственных чувства. Но они не могут быть, опять-таки, безосновны, или, другими словами, им нужна опора, и опора эта — безусловное Добро — Бог. В Боге воплощено совершенное единение. Материальная природа в совершенную связь с абсолютным может войти только через нас. «Человеческая личность, и, следовательно, каждый единичный человек, есть возможность для осуществления неограниченной действительности, [181] или особая форма бесконечного содержания» 6. Для нравственности не нужны правила, нормы, установления. Она априори имеет в себе все условия своей действительности, а значит она самозаконна. «Нравственность самозаконна именно потому, что ее сущность не есть отвлеченная формула, висящая в воздухе, а имеет в себе все условия своей действительности. Бог и душа суть не постулаты нравственного закона, а прямые образующие силы нравственной действительности» 7. Нравственное совершенствование возможно благодаря разумной свободе. «Нравственность всецело держится на разумной свободе, или нравственной необходимости, и совершенно исключает из своей сферы свободу иррациональную, безусловную, или произвольный выбор». А выбор определяет Добро «всею бесконечностью своего положительного содержания и бытия, следовательно этот выбор бесконечно определен, необходимость его была абсолютная, и произвола в нем — никакого» 8. Безусловное начало нравственности перекликается у Вл. Соловьёва с категорическим императивом И. Канта, но не повторяет его: «В совершенном внутреннем согласии с высшею волею, признавая за всеми другими безусловное значение, или ценность, поскольку и в них есть образ и подобие Божие, принимай возможно полное участие в деле своего и общего совершенствования ради окончательного откровения Царства Божия в мире» 9. Этот закон, сформулированный Вл. Соловьёвым, и есть путь ко Всеединству в историософии. Именно поэтому «нравственная природа человека есть необходимое условие и предположение богочеловечества» 10, а «нравственная жизнь открывается как задача всеобщая и всеобъемлющая» 11.

Значимость человека как нравственного существа принципиальна для Вл. Соловьёва в его историософии. Богочеловечество как цель не может осуществиться без деятельной личности, нравственно самоорганизующейся, одухотворяющей собой «собирательного человека», органическую и неорганическую природу. Наделение человека природными основаниями нравственности, восходящей к абсолютному Добру, дает основания Вл. Соловьёву говорить о причастности каждого члена общества к «абсолютной полноте целого» с одной стороны, а с другой (и в этом оригинальность подхода философа), настаивать на том, что сам человек необходим «для этой полноты не менее, чем она для него» 12. На многочисленных примерах истории человечества, различных его народов Вл. Соловьёв показывает диалектическую взаимосвязь и развитие этических категорий и их воплощение в жизни общества, приходит к выводам относительно самого механизма нравственной организации человечества. При этом абсолютной целью этого процесса полагается «организованное благочестие», формальными средствами и орудиями — «свободные начала справедливой жалости или симпатии», собирательно организованные в государстве, а «материал богочеловеческого организма» находится в области экономической жизни 13.
[182]

Представляется важным вывод Вл. Соловьёва о том, что природные основания нравственности, ее причастность к Абсолютному Добру — это необходимое, но не достаточное условие нравственного совершенствования человечества на пути к Всеединству, так как человеческая личность, обладая бесконечностью своего содержания из-за причастности к абсолютной полноте Богочеловечества, тем не менее является лишь возможностью, но не действительностью. На сегодняшний день, считает Вл. Соловьёв, для человека характерно слепое подчинение внешним обстоятельствам жизни, и, прежде всего, подчинение высшей силе — Абсолюту — Богу. Отсутствует единство в обществе, природа зачастую торжествует над человеком, материя властвует над духом. Нравственное совершенствование предполагает, во-первых, не слепое подчинение высшей силе, а сознательное и свободное служение совершенному Добру. На наш взгляд, подобная постановка вопроса носит принципиальный характер, указывая на свободу воли, автономность личности, с одной стороны, а с другой — Соловьёв не случайно выбирает из нескольких определений Абсолюта не Бога или Благо, а совершенное Добро, подчеркивая и определяя тем самым главную характеристику Абсолюта, лежащую в нравственной сфере и задающую цель и смыслы. Во-вторых, нравственное совершенствование предполагает переход от естественной солидарности с себе подобными к сочувственному и согласному взаимодействию на основе любви и, в-третьих, фактическое преимущество перед материальной природой должно «превращаться в разумное владычество над нею для нашего и для ее блага» 14.

Соловьёв различает внутреннее существо нравственности — это целость человека, заложенная в его природе, как пребывающая норма, формальный принцип нравственности или нравственный закон — долженствование и реальные проявления нравственности. Реальные проявления нравственности и во времена В. Соловьёва, и сегодня далеки от совершенства. Связано это с тем обстоятельством, как считает Вл. Соловьёв, что действительное человечество — это «распавшееся человечество». Оно не сосредоточено и не поднято единым абсолютным интересом к Богу, «рассеяно в своей воле между множеством относительных и бессвязных интересов» 15. Соловьёв предупреждает, что «исторический процесс есть долгий и трудный переход от зверочеловечества к богочеловечеству» 16. Более того, Добро не имеет для нас всеобщего и окончательного осуществления. Добродетель никогда не бывает вполне действительною. Однако «мера добра в человечестве вообще возрастает… в том смысле, что средний уровень общеобязательных и реализуемых нравственных требований повышается» 17. Человек в состоянии осознать необходимость нравственного совершенствования на пути к Всеединству. Человек многое может, но главную его роль Вл. Соловьёв видит в собирании вселенной в идее, собрать же вселенную в действительности по силам только богочеловеку и Царству Божию.
[183]

Исследуя проблему нравственной организации человечества Вл. Соловьёв не обошел проблему Добра и Зла. Наиболее явно эта проблема проявляется в таких явлениях социально-политической жизни общества, как Мир и Война, которым посвящена глава «Смысл войны» в книге «Оправдание Добра». Причину войн Вл. Соловьёв видит в нравственном расстройстве человечества и рассматривает войну в трех аспектах: общенравственном, историческом и лично-нравственном. «Со стороны общенравственной оценки нет и не может быть двух взглядов на этот предмет: единогласно всеми признается, что мир есть норма, то, что должно быть, а война — аномалия, то чего быть не должно» 18. С общенравственной позиции оправдать войну невозможно — убийство, вражда, насилие есть безусловное зло.

Оценка войны с исторической точки зрения не так однозначна. Понять позицию Вл. Соловьёва помогают его социально-политические взгляды и, в частности, оценка им роли государства. Вл. Соловьёв пишет: «Единичное лицо носит в себе безусловное нравственное сознание совершенного идеала правды и мира, или Царства Божия; это сознание получено им не от государства, а свыше и изнутри, но осуществляем реально в собирательной жизни человечества этот идеал не может быть без посредства подготовительной государственной организации» 19. Таким образом, Вл. Соловьёв отводит государству очень важную роль. По его мнению, без государства невозможно осуществить Всеединство, создать Вселенскую церковь. Именно в государстве происходит кооперация многих сил, растет сотрудничество, солидарность, расширяются и крепнут межгосударственные связи. «Некогда, — пишет Вл. Соловьёв, — вся масса человечества, раздробленная и разрозненная, была насквозь проникнута войною, не перестававшею внутри множества мельчайших групп» 20. Эти войны приводили к образованию государств, которые упраздняли войну в пределах своей территории, расширяя тем самым область мира. В свою очередь внешние войны, т.е. войны между государствами, приводили к укрупнению государств, к установлению первых мирных договоров, сближению государств, их культурному росту и взаимному переплетению. В конце концов этот процесс приведет, как считал Вл. Соловьёв, к единому государству на планете. Именно с этих соображений, «организация войны в государстве есть первый великий шаг на пути к осуществлению мира» 21.

Давая лично-нравственную оценку войны, Вл. Соловьёв считает, что так как война необходима при продвижении к миру, то государство не может обойтись без вооруженной силы и соответственно без военной службы. Но возникает вопрос о том, как соотнести «идеал правды и мира», который носит в себе каждый человек, с убийством, кровью и насилием на войне? В этом вопросе Вл. Соловьёв исходит из того, что насилие и даже убийство при определенных обстоятельствах, таких как защита слабого от грозящей ему опасности, не есть безусловное зло и во всяком случае защитить слабого гораздо нравственнее, чем остаться в бездействии и допустить гибель [184] нуждающегося в защите. «Собирательная же организация такой защиты и есть назначение военной силы государства, и так или иначе поддерживать его в этом деле человеколюбия есть нравственная обязанность каждого» 22. Кроме того, с лично-нравственной стороны возможное убийство есть только случайное. Вл. Соловьёв подчеркивает, что убийство как таковое не входит в намерение воина, не есть его настоящее дело. Народ уважает военную доблесть не за убийства, совершаемые на войне, а наоборот, несмотря на эти убийства. «Воины заслуживают почета, конечно не потому, что убивают других, а потому, что сами идут на смерть за других».

Духовной основой воинской деятельности должно быть внутреннее, естественное отрицание всякой агрессивности и насилия, с одной стороны и с другой, готовность к борьбе со злом, к защите своего Отечества.

Каковы же перспективы войны? Вл. Соловьёв считал, что общее направление в развитии истории войн связано с тем, что при достижении государственной и национальной целостности человечества, война везде теряет смысл и становится бесполезной. Вместе с тем для достижения всеобщего мира необходимо не только политическое единство человечества, но, прежде всего, необходимо духовное единение, которое может наступить только при приближении человека к богочеловеку и становления Единой Вселенской Церкви. Мир внешний сам по себе еще не есть подлинное благо — для блага необходимо внутреннее перерождение человечества. Когда такое перерождение человечества произойдет, тогда и установится на Земле Царство Правды и Вечного Мира.

Несмотря на некоторую утопичность социально-политических взглядов Вл. Соловьёва, его безграничная вера в нравственные основы жизни человека, позволила ему показать, что нравственный смысл жизни человека и человечества — Добро. Жизнеутверждающе звучит тезис Вл. Соловьёва о том, что мы способны к самодеятельному нравственному совершенствованию и находимся на пути к абсолюту, видя цель перед собой. Задача состоит в распространении Добра на все жизненные отношения и другого пути нежели воплощенное Всеединство у человека и человечества — нет. Именно нравственность связывает мир в единое целое, придает направленность и смысл жизни человеку и человечеству.