Фрагментарность и маргинальность современного типа культуры отражается на состоянии ее теоретических исследований, в структуру которых проникают идеи хаотичности и релятивизма. Подобное состояние научной неопределенности и даже смутности не случайно: оно отражает фундаментальные парадигмальные сдвиги в культуре, смену моно- мультикультурой. В связи с происходящими изменениями научное знание эволюционирует в направлении перехода от универсальной, монологичной, целостной реконструкции культурного универсума к вариативной, плюралистичной, мультиплицитной парадигме. В культурологии повышается значение альтернативных интерпретаций, одну из которых представляет мультикультурализм.
Актуальность анализа мультикультурализма обусловлена рядом причин, как эмпирических: вытеснение из масс-медиа андроцентристского субъекта новоевропейской культуры усилиями иного, представленного в ипостасях женщин, цветных и молодежных субкультур; табуизация традиционной лексики; поиск идентичности этническими и культурными меньшинствами и т.д., так и концептуальных. Хронологически это одно из новейших направлений теоретико-культурных исследований, представляющее рефлексию после постмодерна. В отличие от ряда современных философских и культурологических течений (в особенности от постмодернизма) мультикультурализм содержит в себе конструктивный, а не деконструктивный потенциал. Обращение к изучению этого направления мысли обусловлено также новейшей эпистемологической ситуацией. В современных западных эпистмологических дебатах усиливается мотив критики постмодернистской теории деконструкции как соблазняющей философию свернуть на ложный путь дихотомий, в которых вместо модернисткой универсальности, тождества, целостности превозносятся частность, различие, фрагментарность. Эта теория гибельно действует на философскую практику как вызов по отношению к любым (традиционным и посттрадиционным) эпистемологическим конструкциям. Особо сомнительными представляются заявление о неинтеллигибельности теории, предполагающее наличие семантических ресурсов, неадекватных для теоретизирования; перемещение оппозиций, ввергающее теорию в неразрешимое разнообразие конструкций; индетерминация объективности, вводящая компромисс значения и языка. Следующее за критикой утверждение конструктивного начала, выраженное в альтернативном по отношению к деконструкции принципе реконструкции, конституирует гетерогенную эпистемологию, избегающую ошибок деконструкции всякий раз, когда философский анализ призван вернуть концептуальный базис причинности без теоретической направленности на любое разрушение. Когнитивная теория мультикультурализма, содержащая [46] конструктивный потенциал, вносит свой вклад в процесс формирования посттрадиционной эпистемологии.
Оценка мультикультуралима как интеллектуального движения неоднозначна. Дж. Серл выступает против него, поскольку рассматривает как часть движения, разрушающего концепции истины и объективности в западной традиции. Р. Рорти считает мультикультурализм одним из направлений, ставящих вопрос об отношениях между философскими теориями истины и академической практикой. Ч. Тайлор исследует проблему исторически, защищая мультикультурализм как отрасль либеральной политической теории. Более перспективной представляется позиция, выводящая мультикультурализм за границы эпистемологии и политической теории и включающая его более широкий культурный контекст. Рассмотренный в этом контексте мультикультурализм расширяет традиционные цели культуры.
Теоретическая проблематика данного интеллектуального движения весьма разнообразна и включает обширный круг проблем: поиск форм посттрадиционной философии культуры; формирование альтернативной культурной парадигмы; создание постэпистемологии; анализ вопросов присоединения, диалога, свободы выбора, идентичности, вариативности и т.д. — перечень можно продолжить. В связи с разнообразием проблематики в анализе феномена мултикультурализма в англосаксонской и американской традиции (так как в отечественной литературе исследованию этой проблемы посвящены единичные статьи, например, В. Малахова) трудно выделить единую концептуальную структуру. Скорее, можно рассмотреть конгломерат идей традиционной (философия жизни, герменевтика, феноменология) и посттрадиционной (постструктурализм, неофрейдизм) западной философии, западной политической философии, постсоциологии. Наиболее значимые идеи — идея диалога, направленная против монологического Я классической традиции, и идея свободы выбора, функционирующая как в экзистенциальном, так и в либеральном контексте.
В процессе установления диалога между людьми и между культурами возникает вопрос, как понять Другого как субъекта со своим собственным опытом, если существование и природа опыта Другого не могут быть верифицируемы. Краткий экскурс в историю философии 20 в. показывает, что Э. Гуссерль не смог соединить критерий верифицируемости с пониманием ощущений и чувств Другого. Р. Карнап решил воспользоваться методологией бихевиоризма для изучения приватных чувств, но обращение к бихевиоризму сопряжено с определенными трудностями. М. Хайдеггер преодолел наметившийся тупик с помощью заключения, что каждое личностное бытие включает в себя бытие-с, врожденную способность понимать Другого. Когда бытие-с, как показывает Л. Витгенштейн, проходит аккультурацию, эти виды поведения дополняются эквивалентными лингвистическими выражениями. Э. Левинас стремился отыскать предел трансцендирующей активности [47] личности. В границах его теории эйдетическая форма диалога представляет собой ситуацию, предшествующую не только субъекту, но и самому диалогу в онтологическом смысле. Обозначенная ситуация локализует в себе трансценденцию как уровень бытия, в котором субъект не принимает участия, но где имплицитно содержится его основа. Проблему диалога Э. Левинас исследует сквозь призму такого состояния Я, как признание авторитета Другого и возникновение чувства ответственности за него. Этот тезис предоставляет онтологическое обоснование мультикультурности. Философия диалога приводит к более радикальным эпистемологическим изменениям: ее внедрение в современное мышление является одной из причин отказа от фундаментализма. Отречение от фундаментализма трансформирует понимание целей интеллектуальной активности и дискурса. Философия, интерпретируемая как социальная критика (термин И. Нево), может служить в качестве концепции рефлексивной эквилибристики, которая проявляется в мульти- и кросс-культурном диалоге.
В мультикультурализме ведутся активные дискуссии по проблеме свободы выбора в контексте либеральной теории. Возрастающее культурное разнообразие приводит к формированию нового типа либерализма, базирующегося на мультикультурных ценностях. Ш. Имамото обсуждает либеральные принципы на метафизическом уровне. Это обсуждение включает в себя анализ либерального мышления, либерального сознания, либерального этоса, — категорий, предопределенных человеческим поведением, и, в конечном счете, служащих фундаментальными принципами любого мультикультурного общества. Ш. Имамото подчеркивает либеральные тенденции критики Я и критический способ мышления в европейской традиционной метафизике, например, в диалектике Платона и в критической философии Канта. Он выделяет также логику диалога, который продуцирует и завершает проблему поиска универсальной истины. Обоснованная им категория метафизического либерализма имеет следующие характеристики: критический агностицизм, методологический фальсификационизм, плюралистический универсализм. Инновационная либеральная позиция, которая разрешает реализацию индивидуальных идей и действий без любого политического принуждения, в конечном счете, обеспечивает появление демократического федерализма, создающего пространство для выражения публичного мнения или протекторат такого пространства. Создание инновационной социокультурной ситуации возможно только через обучение человека метафизическому методу.
Активные дебаты ведутся по поводу современной эволюции прав человека по отношению к культурным ценностям, социальной идентичности, демократической теории. В европоцентристских правах человека происходят кардинальные изменения в связи с процессами глобализации. Д. Дридик утверждает, что современная социокультурная ситуация демонстрирует [48] крушение европоцентристских прав человека. Они оправданы каждой из культур, внутри которых есть ресурсы либерального и социокультурного опыта, предопределяющие мультикультурные трансформации.
В целом в пестром разнообразии мультикультурных концепций можно выделить два направления: радикальное и умеренное. Первое базируется на идеях толерантности и культурной идентичности, основывающихся на концепции вариативной истины, рассматривающей мультикультуру как непреходящую ценность (М. Маруяма, Э. Санковски). Умеренный мультикультурализм развивает концепцию разграничения позитивной и негативной толерантности и вариативности истины, находящей свою специфическую форму проявления в каждой из культур (Э. Джемс). Негативная толерантность имеет параллель с гоббсианством, что обеспечивает, по мнению теоретиков умеренного направления, его преимущество по отношению к другим вариантам этого движения.
Добавить комментарий