Образование детей во все времена и у всех народов теснейшим образом связывалось с воспитанием. Цель моего исследования — выявить эту связь на материале образовательных моделей в России XYIII — начала XIX в. В это время вопрос о формировании системы образования уже назрел, но ставился он исключительно для привилегированных слоев общества. При чтении воспоминаний, писем, дневников и других личных документов этой эпохи мы обнаруживаем любопытную закономерность: при описании процесса образования обычно вскользь дается перечень предметов, преподаваемых детям, их содержание никогда не раскрывается, но зато подробно описываются воспитательные методики и характер взаимоотношений между детьми и учителями. На основании этого наблюдения можно предположить, что стержнем образовательных программ русской аристократии обозначенного периода являлось именно воспитание, служившее первоначальной социализации детей. [421] Образование и не мыслилось отдельно от воспитания, от целенаправленного формирования у ребенка системы нравственных ценностей.
Главным регулятором придворной жизни, публичной и частной жизни царской семьи и высшей аристократии выступал этикет. Он, собственно, и возник в Европе, прежде всего, как ответ на эту необходимость. Этикет не только упорядочивал жизнь двора, но и служил задаче возвеличивания власти и персоны правителей. Нарушение норм придворного этикета могло повредить престижу государства, поскольку каждый участник этикетной ситуации рассматривался не как отдельная личность, индивидуальность, а как государственный символ. Анна Тютчева, фрейлина при дворе Александра II, впоследствии писала, что этикет — это «пьедестал, который может возвысить ничтожество и человеческую слабость монархов». (2, С. 76). В период укрепления абсолютной монархии придворный этикет становится чрезвычайно сложным, даже изощренным. Появляется необходимость в специальном обучению этикету членов царской семьи и придворных, а также — в наличии особых специалистов, знатоков всех тонкостей этикета. При дворах учреждается новая должность — церемониймейстер, в обязанности которого входит организация всех придворных мероприятий.
Этикет возник как форма существования европейских королевских дворов, и его первоначальное значение — ритуализация поведения при дворе монарха. Поэтому основным регулирующим принципом этикетного поведения выступает отношение «старший-младший». Этикетные требования в придворной жизни имели чрезвычайно жесткий характер, напоминая в этом смысле первобытные табу. Известно несколько высказываний правителей разных стран о том, что они являются «рабами этикета».
Чем выше социальный статус человека, тем в большей мере ритуализировано его поведение, тем менее он свободен, тем больше в его жизни этикетных ситуаций, в которых предписывалось определенное поведение. Жизнь правителей в значительной степени представляла собой церемониал, нарушение которого не только не приветствовалось, но даже осуждалось, нередко даже вопреки здравому смыслу. В популярной литературе по этикету часто приводятся достаточно курьезные случаи, когда правители приносили в жертву этикету свое здоровье и даже жизнь. Однажды испанский король Филипп II получил очень сильные ожоги от разгоревшегося в камине огня и даже едва не погиб вследствие этого, — а все оттого, [422] что придворный, в обязанности которого входило следить за камином и передвигать в случае надобности каминный экран, в этот момент ненадолго вышел из залы. Королю же, по этикету, не пристало заниматься таким делом. Чтобы не уронить своего достоинства, он сам не переставил экран и не отодвинул от камина кресло, а, согласно этикету и вопреки здравому смыслу, продолжал сидеть, страдая от чрезмерного жара. Или еще один курьезный эпизод, на этот раз — из французской истории. Людовик XIII однажды зашел для делового разговора к кардиналу Ришелье, когда тот был болен и не мог подняться с постели при появлении короля. По этикету, король не мог говорить с лежащим подданным стоя или сидя. Чтобы не уронить своего королевского достоинства, он лег рядом с больным. Интересно отметить, что биограф пишет об этом эпизоде не с иронией или насмешкой, а с восхищением королевской находчивостью.
Поскольку следование этикету было строго обязательно для всех при дворе, этикетному воспитанию детей монархов, а также детей из высших социальных слоев придавалось настолько большое значение, что оно практически перекрывало весь воспитательный процесс. Знание и умение исполнять этикетные нормы фактически означало искусство жить и в значительной мере определяло степень человеческого благополучия.
В этикетном воспитании можно выделить две стороны: внутреннюю, нравственную и внешнюю, т. е. формирование должного поведения. Сверхзадачу этикетного воспитания можно обозначить как решение, по крайней мере, двух важнейших проблем.
Во-первых, поскольку в этикете были сформулированы основные ценности общества и референтной социальной группы, а именно, дворянского сословия, то этикетное воспитание было механизмом социализации ребенка, обеспечивающим его неконфликтное вхождение во взрослую жизнь. Среди основных нравственных ценностей, прививаемых детям из аристократической среды, и особенно царским детям, была любовь к родине, гордость русской культурой. Эта задача решалась различными способами, в том числе просвещением ребенка в области отечественной истории, русских традиций.
Во-вторых, в этикетном воспитании видели способ развить в ребенке силу воли, умение владеть собой в любых ситуациях, сделать его самоорганизующимся субъектом, способным выстраивать собственную жизнь и, следовательно, в меньшей мере быть зависимым [423] от внешних обстоятельств и внешнего давления. Одним из средств решения этой задачи был режим дня, которого ребенок должен был строго придерживаться, независимо от погоды, настроения и состояния здоровья.
Жизнь детей в царской семье протекала отдельно от жизни родителей, детский и взрослый миры практически не соприкасались. Комнаты детей находились далеко от родительских комнат, в Зимнем дворце — даже в другом здании. Дети гораздо больше времени проводили с нянями, воспитателями и учителями, чем с собственными родителями. Маленькие дети — и мальчики, и девочки — жили в одной комнате, их воспитанием занимались женщины. По достижению ими 6-7 лет мальчики и девочки селились отдельно, но все равно в каждой комнате — по нескольку детей. С этого времени воспитанием мальчиков занимались мужчины. Детей утром приводили к родителям здороваться, а вечером — прощаться перед сном. Для маленьких детей это было настоящим путешествием, занимавшим немало времени. У них для этого путешествия имелись даже специальные комнатные кареты. Детей одевали в подходящую случаю одежду, и в сопровождении свиты они отправлялись с визитом к родителям по длинным коридорам, многочисленным лестницам, по которым гуляли страшные сквозняки. Русские аристократы строго держали дистанцию в отношениях со своими детьми, которые должны были почтительно обращаться к родителям на «вы», целовать им руки.
Все члены императорской семьи прекрасно сознавали свое высокое назначение и служили ему всей своей жизнью. Даже в мелочах они должны были быть образцом для всех подданных. Поэтому русские императоры придавали такое большое значение воспитанию своих детей, подготовке их к будущему служению отечеству и народу. Важным аспектом воспитания царских детей считалось формирование патриотических чувств, любви к родине и народу. Это не было простой формальностью. Еще со времен Петра Великого в сознании русского дворянства утвердилось убеждение об исключительной миссии своего сословия — быть опорой страны. Чтобы дворянин мог с честью выполнить это предназначение, его с детства воспитывали в традициях высокого патриотизма и всесторонне готовили к воинской службе, которая никогда — ни в мирное время, ни, тем более, в военное, — не была легким делом.
[424]
По-видимому, не следует говорить о какой-то системе патриотического воспитания — ее, скорее всего, просто не существовало: в каждой семье были свои приемы и методы. Но бесспорно, что в каждом дворянском роде такое воспитание считалось обязательным и престижным и потому не оставалось чисто декларативным. В. Соллогуб в своих «Воспоминаниях» рассказывал, как вся их семья отправилась покупать имение в Симбирской губернии. Ехать из Петербурга пришлось долго, в пути родители руководили дорожными впечатлениями детей, акцентируя их внимание на тех или иных вещах, снабжая виденное и слышанное комментариями. Впоследствии В. Соллогуб писал: «Счастье любви к отечеству мне становилось ясно, как будто солнце проглядывало из тумана» (1, С. 397).
Тем более важным считалось патриотическое воспитание императорских детей. Никита Иванович Панин, воспитатель Павла Петровича с 1760 года и до совершеннолетия великого князя, был большим патриотом и знатоком русской культуры. Он был образованнейшим человеком того времени, много путешествовал, был посланником в Копенгагене, позже — полномочным министром в Стокгольме. Свои знания русской истории, свою глубокую и искреннюю любовь к отечеству Панин старался передать своему воспитаннику.
Сознавая высокое предназначение своих детей, русские цари заботились о том, чтобы их воспитателями были достойные люди. Воспитателем Петра I был, безусловно, талантливый педагог, Никита Моисеевич Зотов. Он не только сообщал мальчику знания, но еще учил рационально распределять свое время, извлекать пользу из всякого впечатления. По заказу Зотова придворные художники составили раскрашенные тетради («училища») и книги по образцу имеющихся в царской библиотеке иностранных иллюстрированных изданий. Здесь были изображения («куншты») русских и зарубежных городов, зданий, армий, кораблей, исторических битв. К рисункам прилагались пояснительные тексты. В покоях были развешены картинки с текстами. Когда царевич уставал, Зотов брал его за руку, водил по разным комнатам, показывал картинки и рассказывал о том, что там изображено. Таким способом, чередуя виды занятий, он приучал мальчика к постоянной деятельности, к умению даже из отдыха извлекать пользу для познания. В праздничные дни Зотов рассказывал Петру о жизни и деяниях храбрых и мудрых царей, показывал книжки с картинками. В XYII — начале XYIII вв., [425] из-за отсутствия системы педагогического образования, преподавателями становились не профессиональные педагоги, а любые выбранные родителями люди. Дилетантом был и Зотов. Но он интуитивно находил верные педагогические приемы, в частности, широко использовал игровые методы обучения, облегчавшие маленькому ребенку усвоение знаний. Петра не воспитывали как престолонаследника, поскольку он был младшим сыном, и с самого начала для него была подготовлена не полная программа обучения. Но даже и она не была реализована из-за смерти Алексея Михайловича (Петру исполнилось всего 4 года, когда умер его отец).
После того, как Петр со своим братом Иваном стали царями, им приходилось участвовать во всех придворных ритуалах, которых было великое множество: традиционные паломничества в Сергиев Посад, в Чудов и другие монастыри, именины членов царской фамилии, годовщины смерти Алексея Михайловича и Федора и многие другие. Живому, активному Петру было невыносимо тяжело и скучно все это выполнять, тем более что он ничего не понимал в этих многочасовых церемониях, поскольку им с братом отводилась чисто демонстративная роль, а реальное управление страной осуществляла Софья. Тем не менее приучение к дисциплине считалось необходимым для наследника.
Особенно большое внимание стали уделять этому вопросу в XIX веке. День царских детей планировался заранее, и этот план необходимо было соблюдать. Великих князей приучали ежедневно вести личный дневник, куда они записывали все свои впечатления и события, произошедшие за день. Нельзя было лечь спать, не сделав очередную запись. Это укрепляло в царских детях сознание важности своей жизни для государства и приучало их к вдумчивому и ответственному отношению ко всему происходящему.
Придворные обязанности начинались для наследника буквально в младенческом возрасте. Уже на втором году жизни Николай Павлович участвовал вместе с сестрой Анной Павловной в танцах по заранее составленному церемониалу. Он также участвовал в парадных выходах царственной четы, присутствовал при поздравлении родителей по случаю рождения великого князя Михаила и при его крещении. А ведь на эти мероприятия собиралось несколько тысяч человек, придворных и приглашенных. Ребенок должен был вести себя достойно, не капризничать, выполнять все предписанные случаем ритуалы. После смерти отца, Павла I, четырехлетнего [426] Николая возили в Москву на коронацию старшего брата Александра, где он участвовал во всех мероприятиях, делал немало официальных выездов. Уже в трехлетнем возрасте Николай начал носить офицерский мундир лейб-гвардии Конного полка, шефом которого он был назначен от рождения. Первому батальону этого полка было присвоено его имя; когда Николаю исполнилось 5 месяцев от роду, он уже имел звание полковника этого полка и получал жалованье. Также он стал носить орденские знаки, звезды Андрея Первозванного и Св. Иоанна Иерусалимского.
Большое значение придавалось физическому воспитанию дворянских детей, их закаливанию. Хотя, в силу своего социального положения они с детства были окружены роскошью, красотой и комфортом, но воспитание делало их независимыми от этой роскоши, и они были готовы без особого труда приспособиться к лишениям и трудностям, которые иногда случались в их жизни. Дети много времени проводили на свежем воздухе, причем в любую погоду, совершали продолжительные пешеходные и верховые прогулки. Это способствовало закаливанию детей, укреплению их здоровья и развитию такого важного для дворянина качества, как дисциплинированность. Прочные привычки, приобретенные в детстве, сохранялись потом на протяжении всей жизни. Александр I, уже будучи императором, также ежедневно гулял, причем всегда в одно и то же время. В час пополудни он выходил из Зимнего дворца, по Дворцовой набережной Невы доходил до Фонтанки, затем по набережной Фонтанки шел до Невского проспекта, потом по Невскому проспекту возвращался во дворец. На этот, достаточно длинный маршрут, он затрачивал всего 40 минут, т. е. шел он очень быстро. При этом в любую погоду царь одевался довольно легко: он был в сюртуке с серебряными эполетами и в треугольной шляпе с султаном, надетой, как пишет в своих «Воспоминаниях» В. Соллогуб, набекрень. Летом, живя в пригородных резиденциях, императорские дети имели непродолжительные каникулы. В это время они работали на собственных грядках, возили землю в тачках, выращивали овощи, разводили цветы. Выращенные детьми овощи после созревания подавались нас стол, и вся семья отведывала урожай. Мальчики играли в военные игры, и, если это происходило на улице, они строили крепости под руководством опытных инженеров, заодно осваивая сложное фортификационное искусство. Дети ловили рыбу, стреляли из луков. К возможным жизненным испытаниям приучали и девочек.
[427]
Но летние каникулы были очень короткими: в правление Александра I уже в июле дети должны были сдавать полугодовые экзамены в присутствии государыни Марии Федоровны. Хотя экзамены продолжались всего четыре дня, но в эти дни надо было сдать все изученные предметы: общую грамматику, физику, географию, геометрию, русский, французский, польский, немецкий, английский языки. Поэтому начинать готовиться к экзаменам приходилось задолго до их начала.
Интересно отметить еще и тот факт, что царских детей не только не баловали, но, напротив, держали в весьма суровых, спартанских бытовых условиях. В повседневной жизни они питались более чем скромно. Например, Николай I в детстве всегда просыпался рано, в 7 часов утра, и выпивал чашку чая; его обед также не был обилен, а в ужин он съедал кусок черного хлеба с солью. Девочкам из дворянских семей и императорским дочерям практически не давали сладостей, чтобы они сохраняли стройную фигуру. Бывшая воспитанница Павловского института благородных девиц Л. Чарская в своих воспоминаниях рассказывала, что девочки тайком от начальства передавали свои личные деньги сторожу, чтобы тот купил для них в соседней лавке конфет и печенья. Если это обнаруживалось, виновниц сурово наказывали.
Важным средством физического развития дворянских детей были танцы. Обучение танцам было весьма нелегким делом, занимавшим по 5-6 часов в день. Целью этих уроков было не просто выучить последовательность движений в танце, но и вообще научить ребенка, равно мальчика и девочку, идеально владеть своим телом с тем, чтобы они могли держаться уверенно, свободно и непринужденно. Танцы заменяли гимнастику. Обязательным для дворян обоего пола было владение искусством верховой езды, а для мальчиков — еще и фехтования.
За ошибки и различные прегрешения царских детей, равно, как и детей дворян, наказывали: ставили в угол или на колени на длительное время, сажали посередине комнаты на стул на целый час, отсылали на весь день в его комнату, где ребенок должен был в одиночестве пить чай и ужинать. Суровость последнего наказания, вероятно, не понятна современному человеку, а для людей прошлого века это было очень серьезно — провести весь день в одиночестве, тогда как обычно ребенок и даже взрослый человек постоянно находились в обществе — в обществе членов своей семьи, придворных, [428] гувернеров, слуг. Человек практически никогда не оставался совершенно один, поэтому у него не было привычки к одиночеству, и, оказавшись в одиночестве, он чувствовал себя некомфортно. Еще одно наказание придумал для своих воспитанников великих князей Николая и Михаила Павловичей Ламсдорф. По натуре он был человеком суровым, даже черствым. Он приказывал детям каждый день собственноручно записывать свои ошибки и просчеты в «неудовлетворительный» журнал, который вывешивался на стене в классной комнате. Это говорит о том, что воспитатели не всегда уважали человеческое достоинство в своих воспитанниках и позволяли себе унижать их. Как и в обычных семьях, здесь все зависело от личности самого воспитателя и его педагогического дара. Ламсдорф, например, ежедневно посылал Марии Федоровне рапорты о времяпрепровождении, поведении и учебных занятиях великих князей, причем особое внимание он обращал на их дурные наклонности и недостатки характера. В рапорте указывались наказания, в том числе, удары шомполами, назначенные детям.
Хотя русский император традиционно был полковником гвардейского полка и носил форму, но военное образование не считалось для него обязательным. Все зависело от отношения к военному делу его родителей. Например, Екатерина II не поощряла военных увлечений своего сына Павла. Другой русский царь, Алексей Михайлович, напротив, заметив интерес сына к военным занятиям, поддержал его увлечение и стал вовлекать его в военные игры по правилам. Он составил для Петра целый полк из его ровесников, боярских и стольничих детей, приказал сшить им зеленые мундиры, дал им знамена и потешное оружие. Полк получил название «Петрова полка» и был первым потешным полком, который впоследствии сыграл такую большую роль в истории петровского правления и вообще в истории России. Петр был назначен полководцем, а царь лично следил за его приказаниями и руководил его действиями. Интересно отметить тот факт, что Алексей Михайлович устроил Петров полк по европейскому образцу. Обучением детей воинскому делу руководил шотландец Менезиус, человек образованный, умный, много путешествовавший. Таким образом, основы будущих военных реформ Петра заложил именно Алексей Михайлович. Во время игры-учебы у Петра формировались и воинские добродетели: понятие о долге, сдержанность, умение подчиняться и командовать. Он являлся к царю с рапортами, и Алексей Михайлович держал себя [429] при этом как командир, а не как отец. Такой подход Алексея Михайловича к воспитанию сына означал переворот в деле воспитания царских детей: Петр учился не только повелевать другими, но и подчиняться, учился смотреть на себя, как на лицо, служащее своему государству.
Царственные родители, как и все родители в то время, не руководствовались никакими педагогическими теориями, поскольку последние не были известны, а, тем более, популярны в России, и воспитывали детей, опираясь на опыт дедов и на собственную интуицию. Елизавета Петровна в своей внутренней политике руководствовалась принципом возвращения к русской традиционной культуре (она, в частности, по возможности, отстраняла иностранцев от управления государством); она и при организации воспитания наследника реставрировала древние русские обычаи.
Только после смерти Елизаветы Петровны Екатерина, придя к власти в 1762 году, сама стала заниматься воспитанием сына. Она постаралась дать ребенку хорошее европейское образование, в чем весьма преуспела. Многие современники оставили восторженные отзывы об уме, образованности, светскости, прекрасных манерах и остроумии великого князя Павла Петровича. Екатерина II купила Павлу библиотеку из 36000 томов. Павел в детстве и юности очень много читал, причем серьезную литературу. В десятилетнем возрасте он читал книги Вольтера, Монтескье, Руссо, Гельвеция, Д’Аламбера, Монтеня, римских классиков, исторические сочинения западноевропейских авторов (Сервантеса, Лафонтена, Буало). Причем уже в столь раннем возрасте он научился работать с книгами систематически, делая из них многочисленные выписки и пометки на полях. Он занимался переводами исторических сочинений с европейских языков и с латыни. У Павла было в общей сложности четыре огромных библиотеки: две библиотеки в Гатчине (одну из них подарила ему мать, а вторую он собрал сам, начиная с детства), и еще две библиотеки у него были в Зимнем дворце и в Михайловском замке.
В планах Екатерины II было привлечь к образованию сына известнейших французских философов-просветителей. Но Дидро, д’Аламбер, Мармонтель, Сорен, к которым она обратилась с соответствующими предложениями, отказались от такой чести, поскольку не могли быть уверены в собственной безопасности в стране, где, по слухам, быстро распространившимся в Европе, [430] император Петр III погиб насильственной смертью. Учителями Павла стали профессор страссбургского университета, известный писатель, обрусевший француз Андрей Львович Николаи, французский писатель Франц Лафермьер, известный русский географ Плещеев, архимандрит Платон, впоследствии ставший Московским митрополитом. С четырнадцатилетнего возраста Павла стали приобщать к знаниям, необходимым при управлении страной, т. е. ему стали преподавать коммерцию, юриспруденцию, историю и основы ведения внутренней и внешней политики, военное дело. При маленьком цесаревиче Павле Петровиче велись довольно серьезные разговоры, затрагивались темы из области истории, политики, права, философии, искусства. Обсуждались последние спектакли, концерты. Отец Платон вел с ним нравственные беседы, просвещал его в вопросах религии. Еще в 1762 году, в возрасте 8 лет, Павел был произведен в генерал-адмиралы. Поэтому он посещал морской кадетский корпус, слушал лекции по морской тактике и корабельной архитектуре. Павел в детстве демонстрировал замечательные математические способности, а в юности по собственному почину стал изучать архитектуру. Существует даже версия, согласно которой он был соавтором проекта Михайловского замка. Все царские дети изучали математику, несколько иностранных языков, русский язык, российские законы, историю, географию, а в более позднем возрасте — философию.
Не следует идеализировать отношение русских императоров к организации процесса воспитания своих детей. Не все императоры относились достаточно серьезно к воспитанию детей. Например, дети Александра III росли практически без надзора и имели дурные манеры: даже в присутствии родителей они перебрасывались за столом хлебными шариками, если были уверены, что их шалость не будет замечена.
Серьезная проблема состояла в том, что в России в XVIII веке не существовало системы образования, поэтому оно осуществлялось на уровне более или менее удачной импровизации. Не было даже учебников на русском языке. В 1760 г. специально для цесаревича Павла по приказу Елизаветы Петровны напечатали учебник по естествознанию с характерным названием «Краткое понятие по физике, для употребления Его Императорского Высочества Государя Великого Князя Павла Петровича». В учебнике содержались различные по уровню, не систематизированные статьи по физике, о свете, о небе и небесных телах, о земном шаре, о натуральной истории [431] и о самом Создателе. К учебнику было сделано приложение — по нравоучительной науке (этике).
Постепенно, благодаря целенаправленным усилиям русских императоров и императриц начинает формироваться система образования и воспитания. Особенно много сделано в этом направлении Петром I и Екатериной II. Жуковский, воспитатель будущего Александра II, ввел для своего подопечного регулярную проверку знаний. Устраивались ежемесячные и полугодовые экзамены: первые — в присутствии императрицы, вторые — в присутствии самого императора. Обучение царских детей заканчивалось с наступлением совершеннолетия, примерно в это же время они вступали в брак.
Использованная литература
- Соллогуб В.А. Повести. Воспоминания. Л.: Худ. Литература. 1988.
- Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. В 2-х вып. Вып.2. М., 1928.
Добавить комментарий