Возникает технополия, где информатизация способствует оптимизации уже имеющегося фундаментального знания о природе вещей, а также устраняются все преграды, защищающие общество от избытка информации. Механизм «информационной пирамиды», напоминающий «финансовые пирамиды» со времён Дж. Ло, несмотря на отвержение «экономического детерминизма», доступен пониманию на основе представления о том, что интенции людей не носят чисто психологического характера в каком-то мистическом смысле, а основываются на необходимых с технической точки зрения соотношениях, которые складываются в обществе, базирующемся на экономике, использующей капитал. Среди этих отношений заслуживают внимания результаты исследований методами так называемой психофизики функции полезности денег. Отсчёт начинается с так называемого «Санкт-Петербургского парадокса» Н. Бернулли (1700-1782), пришедшего к выводу, что их полезность (в терминах австрийской школы) является не линейной, а логарифмической функцией объективной ценности денег. Ещё более корректным является заключение Г. Крамера, о том, что скорость прироста полезности — убывающая функция полезности уже имеющихся денег, а не их объективной ценности, как полагал его современник Н. Бернулли. Через 200 лет основанные на этих посылках выводы О. Моргенштерна будут оценены как достижения, соответствующие квантовой теории физики, стимулирующие формальный и технический анализ в качестве решения культурных, социальных и финансово-экономических задач.
Технополия стремительно меняет структуру интересов и символику субъектов. Дигитальные и электронные образы, влияние различных цифровых параметров, семантика которых подобна неофетишизму первобытного мышления, их многобразие и быстрая сменяемость ведут к утрате ощущения человеческой истории, прееемственности и памяти, традиции. В свою очередь предопределяются доминирование игры, отделение формальных знаков от сущностей. Вместе с тем подобные достижения способствуют созданию многообразных, но акреативных информационных систем, для которых требуется умелое распоряжение, а не творческий прорыв. Приходит отрицательная синергия — «информационное невежество»: требования профессионализма и претворения «эффекта кривой обучения» стимулируют диверсификацию «технологий обучения», обеспечивающих всего лишь культурную грамотность и знание перечня фактов. Повышается значение экспертных и специализированных институтов, посредничающих в селекционировании информации, основанной на химерической базе «средних [102] величин», исчисления случайности, отождествленной с вероятностью, приводимых в соответствие с фиктивными денотатами.
Парадокс, в частности, состоит и в том, что этими же свойствами характеризуется знание, которое не может быть выражено количественно. Так, одна и та же рациональная экономическая конструкция в виртуальном мире чистой теории или в мире её объективных эквивалентов может иметь сложную многоуровневую семантику, передавая как различные, так и взаимоисключающие смыслы, представляя не что иное, как лингвистические практики, передающие своеобразные смыслы или те, которые заложены в формальной структуре самого языка. Теория и факты, выраженные количественно, в этом отношении не отличаются друг от друга. Как показал ещё К. Поппер, обобщения в гуманитарном знании тривиальны, тогда как факты, по Н. Калдору, стилизованы. Следовательно, при освоении знания необходимо учитывать:
- влияние теоретических постулатов;
- зависимость от теории;
- наличие имплицитно сложных высказываний, представляющих собой мини-тексты со своим сложным синтаксисом;
- построения осуществляются с помощью метаязыка, а не языка объекта;
- значения наблюдения и значения наблюдаемого на совпадают;
- зависимость от способов интерпретации в свою очередь определяемых дискурсивной традицией социогруппы и в целом лингвистическими практиками в обществе и т.д.
Под натиском бессистемного информационного потока, обрушивающегося на людей, формируется новая социальная среда, где культура трансформирует репрессивность, замещая капиллярную природу власти (М. Фуко) сверхчувственностью товара, потребление которой в качестве либидозной инвестиции осталось недооценённым Рикером и ортодоксальными психоаналитиками, не заметившими травму покупки, и рекламокреацией жизни в процессе коммерциализации, отмеченной Кантом в качестве всеобщего обмена. Решающее значение имеют в условиях рыночно-демократического порядка соображения локальной рентабельности и на очень короткий период времени. Проблема тут заключается в наличии конкуренции между рыночно существующими субъектами. Фактически, речь идёт о проблемах рыночной координации, описываемой моделью теории игр — «дилеммы заключенных»: каждый в отдельности заинтересован в том, чтобы все следовали правилам и чтобы реализовывалось общее для всей группы благо, однако при этом каждый в отдельности подвергается искушению сделать для себя лично за счет группы исключение из этих правил. Оптимизация такой координации носит утопический, либо фиктивный характер, отраженный в теореме Эрроу о парадоксе голосования.
Для ответов на вызовы виртуализации, во всех значениях этого слова, что кстати, указывает на необходимость внимания к семантической модернизации, приобретают существенное значение следующие тенденции: 1) адаптация новых социально-рыночных технологий: а) «мгновенной» демократии с помощью телекоммуникаций; б) дизайнинга, системно и творчески интегрирующего семантику человеческих потребностей, сменяющего [103] маркетинг, поскольку дигитализация, электронная коммерция и т.п. предопределяют внимание к детали, частности как главному параметру рыночного перформанса; в) симплификация, опрощение товарного производства; 2) необходимо преподавать каждую дисциплину как историю данного предмета, что помогает восстановлению утраченного ощущения цели, смысла, взаимосвязи явлений; 3) необходима «виртуализация виртуализации» — дальнейшее развитие «виртуальной реальности» в собственном смысле слова (virtual (англ.) — фактический, не номинальный, действительный) — базы данных нетрадиционной компьютерной графики, инфографики, обеспечивающей а) воздействие на несколько органов чувств; б) интерактивное взаимодействие, — что обеспечивает понятность и общедоступность любой информации рыночной семантики, что в конечном счёте позволяет, наконец, использовать информацию для выявления тенденций, распознавания нетипичных ситуаций и быстрого принятия решений.
Добавить комментарий