Размышляя о превратностях судьбы, выпавших на долю России, особенно в ХХ веке, наблюдатели чаще всего обращают внимание на те или иные относительно внешние обстоятельства, приведшие эту страну к глубокому системному кризису. Говорят о том, что поистине роковыми для нее стали войны, большевистская диктатура, гонка вооружений и т.д., и т.п. Но чем дальше двигаешься по пути, диктуемому данной логикой, тем больше сомневаешься в ее правильности, тем все отчетливее понимаешь, что, очевидно, не там или, по крайней мире, не только там следует искать источник наших проблем, что в действительности россияне — увы! — во многом заслужили свой удел, что их судьба была во многом предопределена так называемым «человеческим фактором», т.е. их собственными человеческими качествами.
В наследство от прошлого мы получили некогда исторически оправданное, возникшее в качестве протеста против деспотизма, но в целом весьма идеалистическое представление о русском народе как народе-праведнике, народе, «знающем» суть вещей, народе, «глас» которого — «глас божий», народе, если и страдающем, то, пожалуй, лишь от тех «свинцовых» условий, в которых он находится. В нашем общественном сознании осталось и другое (марксистско-ленинское, большевистское) представление, что всякий народ (в том числе и российский) самостоятельно не способен адекватно ни понять суть идущих общественных процессов, ни построить новое, справедливое общество. «Единственно верное» учение народу должна дать интеллектуальная элита, а именно научно-образованная часть общества, интеллигенция. Под ее идейным влиянием должна быть создана революционная политическая партия, которая только и сможет быть «руководящей и направляющей силой» строительства социалистического и коммунистического общества. Обе этих теории, причудливо переплетаясь друг с другом, а также с рядом других весьма односторонних теорий и идейно-психологических установок, существуют в сознании российского общества, вызывая соответствующее, разорванное, его отношение к социальной действительности. Как представляется, в настоящее время россиянам крайне необходимо более основательно изучить свой национальный характер, понять его сильные и слабые стороны, его достоинства и недостатки, [109] и предпринять все усилия для умножения первых и уменьшения последних.
Сегодня ситуация в России тяжелейшая. «Успехи» в деле преобразования общественных отношений в последнее десятилетие подвели жирную черту под «социалистическим экспериментом». В обществе доминирующее положение заняли люди, мягко говоря, не стесненные моральными нормами, а чуть ли не треть населения находится ниже черты бедности. Пытаясь отвести от себя обвинения в незаконном присвоении собственности, созданной трудом всего народа, инициаторы ограбления России сегодня говорят о том, что иного в процессе перехода к рынку якобы и быть не могло, что вообще «перераспределение собственности никогда не бывает справедливым. Так получилось, что кому-то досталось все, а кому-то ничего. Закон нарушали все — от олигархов до палаточных торговцев» (См.: Труд, 26 сентября 2000 г., о выступлении Б.А. Березовского перед русскоговорящей диаспорой на Брайтон-Бич).
Можно как угодно относиться к «олигархам», но надо признать, что они преподнесли россиянам хороший урок, еще раз доказав справедливость утверждения, что на то и щука в пруду, чтобы карась не дремал. Да, народ России в начале 90-х явно «дремал», убаюканный песнопениями псевдодемократов. Однако беда его состоит в том, что он до сих пор, по существу, не «проснулся». В России до сих пор не возникло ни одного сколько-нибудь значительного общественно-политического движения, которое смогло бы выработать стратегию выхода страны из создавшегося положения и предложить ее людям. Сейчас многие возлагают свои надежды на нового Президента России. Да, В.П. Путин гораздо более привлекателен, чем неинтеллектуальный, властолюбивый, тщеславный, циничный, грубый и т.д. Б.Н. Ельцин. Но полагаться в больших общественных делах только на одного, пусть и самого высоко поставленного, человека, значит опять отдавать свою судьбу в чужие руки, в руки не Бога, а человека, и потому не всесильные и не абсолютно надежные.
Значит ли это, что у России нет выхода, что правы те ее «доброжелатели» внутри страны и за ее рубежами, которые убеждают всех и каждого в неизбежной гибели этой страны? Думается, что ситуация не безнадежна, что выход, хотя и непростой, есть. Говоря о нем, обычно указывают на необходимость создания гражданского [110] общества, социального, правового государства, местного самоуправления, регулируемой рыночной экономики, профессиональной армии, независимого и справедливого суда, и т.д., и т.п. Однако главное, на наш взгляд, все же заключается, прежде всего, в существенном изменении менталитета, характера российского народа, в избавлении его от тех слабостей, которые отравляют ему жизнь. Если будет достигнуто это, то получится и все остальное, и наоборот: не изменимся, всегда будем искать «объективные причины» наших бесконечных неудач.
Как представляется, россияне должны, прежде всего, избавиться от своего извечного благодушия, от убеждения в том, что в жизни «все, что ни делается, все к лучшему». На самом деле, если предоставить событиям развиваться без нашего влияния на них, то они приведут как раз к «худшему» для нас. Нам надо также избавить себя как от гордыни, рожденной в свое время нашей великодержавностью, а также убежденностью в собственной исключительности, неизбежно толкающей к шовинизму, так и от комплекса неполноценности, ведущему к чрезмерной психологической зависимости от оценок нас другими народами, приобрести ощущение большей самодостаточности. И здесь, думается, надо упрекнуть православных русских мыслителей, которые в течение десятилетий, если не столетий, доказывают, что (1) русский человек есть «всечеловек», призванный в силу своей способности любить всякое творение божье, выполнить некую всемирную объединительную миссию, что (2) Россия — «мост» между Востоком и Западом. Эти люди, к сожалению, не замечают саркастических усмешек, вызываемых такой идеей, у людей неправославных, у людей, твердо убежденных, что их народ, их религия, их нравы — от бога и что они не нуждаются в посредниках между ними и остальным миром. Мы должны, наконец, осознать тот факт, что, например, адепты иудаизма не откажутся от имеющего трехтысячелетнюю историю представления о евреях как о богоизбранном народе, что мусульмане не прекратят джихад против «неверных», что «Запад» всегда будет готов к силовым методам, где это возможно, что в мире идет жесткая борьба, если угодно — война, по поводу очень важных ценностей, что в этом мире о любви между народами толкуют лишь простаки да политиканы. Мы, россияне, обычно не осмысливаем в полной мере панегирики в адрес войны в работах, например, таких философов, как Гегель, Ницше, [111] Шпенглер и др. Мы твердо убеждены, что нормальные высокообразованные люди, чуть ли не в каждом предложении употребляющие слово «культура», не могут быть кровожадными. Тем не менее, факт остается фактом: идея войны, идея господства над миром многих привлекала и привлекает. А это значит, что на войне надо быть как на войне. Слабых в войне, как ни это печально, либо уничтожают, либо порабощают. Практика свидетельствует: «Лишь только тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой» (Гете). Это не означает призыва к милитаризации российского общества, к войне против других народов. Это означает только одно: нам, россиянам, необходимо собрать в кулак ум и волю и действовать возможно более решительно и эффективно, если мы хотим жить и жить свободными людьми. Нам надо перестать думать, что сегодня можно расслабиться, а завтра — наверстать упущенное рядом тех или иных дополнительных усилий. Надо понять, что завтрашний мир создается сегодня, что упущенное в данный момент есть упущенное навсегда.
Добавить комментарий