Кризис сциентизма: философия старости

[76]

Мир ученых встречает очередной день Науки как всегда: так, будто это не они и их это не касается. Погруженные в чтение научных трактатов, они раздражаются всему человеческому и живому. Их раздражает шум улицы, чей то радостный смех, очередь в столовую — им некогда. Такое впечатление производит Публичная библиотека на Невском проспекте.

Мысль, бьющаяся в клетке тела, рвется и мечется, заставляя это тело превратиться в слугу пассивную и угодливую истеричной и агрессивной мысли. И тогда взору открывается не человек, а мыслящая машина, пассивно справляющая свои биологические функции. Мысль требует жертв. Ученый, ощущая себя благодаря всепроникающей силе ума богом, забывает, а скорее соблазняется быть нечеловеком, а богом. Идя по улице, «бог» смеется над глупостью бегущих навстречу людей и более того, пытается обогнуть эти особи, чтобы не соприкоснуться с ними. Одним словом, ученые это особая каста неприкасаемых. Зомбирование ученых людей бесконечностью человеческой мысли порождает особый слой населения — мизантропов, т. к. простые смертные просто живут и наслаждаются жизнью. Ученый — зомби не наслаждается существованием, т. к. жизнь для него сплошной анализ, препарирование этого мира и, соответственно, уничтожение ее в собственном сознании. Убивая этот мир вне себя, он с таким же успехом убивает мир внутри себя. И вот он уже старец, проживший жизнь в одночасье силою своей мысли. «Нет, наша наука не иллюзия. Иллюзией, однако же была бы вера, будто мы еще оттуда можем получить то, что она не способна нам дать» (Ф. Ницше, З. Фрейд, Э. Фромм,… Сумерки богов. М., 1990, с. 142.)

Старость выступает синонимом изношенности, стертости, усталости от жизни. Старость не устремляется в будущее, т.к. оно ее пугает исчезновением с лица земли. Старость устремляется в прошлое, которое смакуется и переживается вновь и вновь. Она боится риска и чаще надсмехается над благородными порывами молодости. Вскоре наступает полное равнодушие к жизни и начинается спокойное шествие к той роковой черте, которая отделяет живое от мертвого...» Старик живет без определенного интереса, т.к. он отказался от надежды осуществить ранее лелеемые им идеалы, а будущее вообще уже не сулит ему, по-видимому, ничего нового. Напротив, он думает, что из всего, что ему еще может встретиться, всеобщее, существенное он уже знает. Т.о., ум старика обращен только к этому всеобщему и к тому прошлому, которому он обязан познанием этого всеобщего». (Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М., 1977, с.91).

Не таково ли знание, возведенное в абсолютную величину? Стремясь к исполнению девиза «Хочу все знать», мы быстро приближаемся к роковой черте, за которой наступает духовная смерть. Всеядность души ученого, переваривающего книгу за книгой, безразлична к миру ценностей. Часто можно увидеть их неряшливость, небрежность и грубость к [77] окружающим, сопровождающуюся одновременной жаждой к славе и известности своего имени. Это, скорее люди не от мира сего. Общаться с ними хочется лишь на дистанции и лишь как с медиумами знания, с которым они отождествили себя, свою жизнь. Интеллектуальное рабство есть не что иное, как рабство у старости. Ведь, понятие старости неоднозначно. Это не всегда физическое старение, а часто и душевное. Душа, отяжеленная знанием, забывает о чувстве полета. Огромное количество запретов и ограничений сковывает ее и она медленно гаснет под надменным оком интеллекта.

Итак, старость это состояние души, где ее самочувствие отражается на телесной оболочке человека. Многознание не делает его свободным в жизни, хотя иллюзия свободы присутствует в сфере мысли. Тогда высказывание Г.В.Ф. Гегеля, что свобода есть познанная необходимость, можно исправить на высказывание, что свобода это творческий процесс, где сила мысли и сила жизни сочетаются и творят единственно верное решение, которое

свойственно скорее молодости, чем старости. И для этого нет необходимости все знать и просчитывать. Последнее, скорее приводит человека к парализованности воли, нерешительности, слабости и, в конечном счете, к старости. Как в русской пословице: Много будешь знать — скоро состаришься.