Со всей основательностью можно утверждать, что ни одно другое явление современной культуры не воплощает с такой исчерпывающей полнотой ее основные черты, как это делает клип (будь он создан с помощью видео- или компьютерных технологий). Означивая принципи-альную гетерогенность социальности, ее разрывы и провалы, он, тем не менее, производит эф-фекты соединения несоединимого, творит особый мир всепроникающей виртуализации, где «возможное все» именно в шокирующей несовместимости вменяет изоморфизм всем элементам самим фактом включения.
В клипе можно выделить 3 составляющие, сложные взаимоотношения между которыми диктуют законы его существования: визуальный образ, звук и сюжет (как нарративность вооб-ще). Вырабатываемые приемы построения видеоряда служат цели сконцентрировать внимание зрителя и помочь ему следовать предложенной траектории скольжения образов. Отличительная черта клипа по сравнению со всякой иной видео-продукцией, - это скорость смены образов, особый драйв, стремительное движение, даже полет. Такая предельная энергетическая заря-женность неизбежно меняет тип визуальности, когда предмет, чей образ подвержен немысли-мой трансформации и трансмутации, любым фрагментизациям и расчленениям, захваченности вихреобразными потоками, предстает как нечто текучее, мерцательное, эфемерное, но при этом наделенное совершенно новой идентичностью: неоспоримой и навязчивой достоверностью зыбкости и ускользания как таковых. Таким образом, именно сомнительность, иллюзорность воспроизводят себя вновь и вновь в неопределенной проблематической длительности клип-образов.
Эта ситуация блокирует наррацию и отменяет традиционную конгениальность образа, звука и сюжета. Клип вступает в свои полновластные владения, когда продвижение наррации более неосуществимо, когда повествование «буксует» в собственной динамике. Не транслируемая с помощью вербальных структур информация учреждает автономию визуально-сти, где для зрительного образа словесный эквивалент невозможен (в силу того, что просто не обнаруживается в повседневном человеческом опыте) или неуместен. Однако зритель как носи-тель все еще человеческого, хотя и преформированного опыта восприятия нуждается в опоре на внятно артикулируемый смысл. Для этого в пространство клипа введены элементы-протезы, подпорки, в виде рекламных slogan'ов, слов песни или текстовых надписей, смысловые сваи для сознания, ставшего излишним в самодостаточной циркуляции образов.
И никакого шанса на прерывание ряда безостановочно сменяющих друг друга образов. Именно тишина делает слышным голос, цезура позволяет различать слова, темнота и тень яв-ляются условиями человеческого видения. Но в пространстве клипа нет пустоты, разрыва, ла-куны, которые могли бы учредить ситуацию вхождения субъекта в смыл происходящего. Нет до и после, всегда навязчиво воспроизводящее само себя настоящее. Клип чрезмерен, навязчиво и неотступно однообразен в воспроизводстве собственной действительности. Нет условий для формирования различий, абсолютно гомогенное пространство. Без пауз, нон-стоп, без забвения - значит без памяти. Без возможности оторваться, отвести взор, прервать восприятие и без воз-можности забыть. Избыточность, невыносимая избыточность. Части тел, архитектурные ан-самбли, элементы пейзажа, головокружительная смена кадров, лица, глаза, позы.
Там всегда все уже состоялось. Ничто не является проблематическим, значит, нет событий. Ничто не происходит, хотя видеоряд безостановочен. Зритель отчаянно цепляется за видимое, поскольку смысл как событие мысли блокирован. Заклинание бессмысленности (безмыс-лия — нечеловеческой ситуации невозможности мыслить) видимым приковывает к излучающему свет (ведь мы всегда по непостижимому архетипическому закону тянемся к све-ту, в данном случае буквально к «иллюзии») источнику повествования…о чем? Этот вопрос уже напрасен. С ним мы опоздали, по меньшей мере, на эпоху. Наслаждаться зре-лищем разыгрывающих самих себя репрезентаций — самообман возможности че-ловеческого участия. Видео- и компьютерные образы не нуждаются и не требуют наслаждения, ужаса, надежды, отвращения, они равнодушны, неколебимо, холодно, непроницаемо самодос-таточны.
Останется признать, что клип представляет собой язык, подобный мертвым языкам, чьи ви-димые нами начертанные на безупречно выверенной, стерильно расчищенной глади не подда-ются дешифровке именно в силу отсутствия каких-либо означаемых, к которым они могли бы отсылать. Следует быть правдивыми перед самыми собой: разве призывает в действительности покупать, употреблять, носить, присваивать, применять реклама? Разве обращена она к какой-либо человеческой ситуации использования? Неужели у кого-то еще есть уверенность в том, что ради шанса спровоцировать его на некоторое деяние разворачивают свое победоносное ше-ствие ошеломляющее изобилие, пышное цветение, красочность, великолепие, энергия, стреми-тельность? Не является ли человек, в своих жалких потугах гадкого утенка примерить на себя разрекламированный образ, помехой на пути победоносного шествия экранных див и суперме-нов? Уверены ли мы, что верно прочли послание, которое, как нам кажется, адресовано нам?
Добавить комментарий