Религиозное сознание ныне, как никогда, ослаблено. Во времена торжества «теологии обыденности», где нет места не только духовному подвигу, но и литургическому постоянству, где кьеркегоровский «рыцарь веры» выглядит как минимум нелепым, важнейшим фактором экуменического взаимодействия является политико-территориальный фактор. Теологические споры если и ведутся, то имеют своей скрытой целью уже не поиск возможной истины и подлинного единства, а достижение преобладания на отдельно взятой территории, своеобразное деление сфер влияния. Как правило, сторонниками межконфессионального диалога выступают власть, политические лидеры. В их интересах — удержание гражданского повиновения и мира, предотвращение национальных конфликтов и разногласий. В обыденном представлении политической верхушки вопрос об объединении решается простым суммированием основных положений ведущих религий в единую логически непротиворечивую целостность. Сами же представители конфессий зачастую не имеют представления о том, как возможно подобное общечеловеческое религиозное единение и является ли оно необходимым. Опыт конференций показывает, что согласие в большинстве случаев достигается не на конфессиональном уровне, а на общечеловеческом. Как только обсуждение начинает затрагивать конкретные положения какого-либо вероисповедания, ни о каких компромиссах речь уже не заходит, каждый твердо стоит на позициях своей веры. Проблема не решается, а скорее нивелируется, затушевывается, упраздняется, поэтому сама постановка вопроса оказывается несущественной или бессмысленной в своей поверхностности. Все явные различия стараются не замечать, так как по своей сути они не могут быть преодолены путем образования эклектической целостности, синтез же по объективным причинам на сегодня невозможен.
Глобализация выступает сегодня на первый план, но она имеет свои пределы. Ценности, которые выдвигаются в качестве общезначимых для человечества, не могут быть реализованными на практике в конкретных жизненных ситуациях с положительным результатом. Эти ценности накладываются на традиции, этнополитические и культурные особенности нации, зачастую становясь в противоречие с ними. Так, например, в условиях Чеченского конфликта мы можем наблюдать, как такие общезначимые ценности, как мир, безопасность, человеколюбие, гуманность полностью теряют свою актуальность и значимость, заменяются идеями национальной борьбы за независимость, религиозное преобладание и экономическую свободу.
Обратимся к конкретным примерам. В США разрабатывается проект «О международной свободе вероисповедания», в котором, как ни парадоксально, в качестве наиболее приоритетных в выборе конфессий числятся протестантизм и католичество. Сама постановка проблемы о свободе [202] выбора уже исключается посредством включения данного пункта. Таким образом, в проекте США осуществляется попытка возвести свои установки, свою политику и религию в ранг всеобщих, навязать свой интерес остальному миру. Можно констатировать, что религиозная проблема никогда не была автономной. Сегодня она также переходит на идеологический и политический уровни.
Конец формы. Всемирный Совет Церквей, образованный на первой ассамблее в Амстердаме в 1948 году путем слияния таких движений, как «Вера и порядок», «Жизнь и деятельность» и «Международный миссионерский совет», стимулом для которой послужила Всемирная миссионерская конференция в Эдинбурге 1910 года, также не может выполнять миссию объединения конфессий во имя мирного сосуществования человечества. В городе Упсала в 1968 году проходило заседание на тему: «Творю всё новое». Шесть исследовательских групп встретились для обсуждения и выработки документов по различным темам. Наибольшие противоречия вызвал документ «Обновление миссии». Ранее Всемирный совет церквей в своих документах ясно высказывался о важности приведения нехристиан к вере во Христа, теперь же об этом едва упоминается в черновом варианте «Вертикальное» измерение миссии — примирение с Богом — было практически забыто. Теперь упор делается на «горизонтальное» измерение — примирение всего человечества. За основу была принята идея «анонимного христианства» Карла Ранера. Согласно этой теории каждый, кто относится с любовью к ближним, в действительности знает Бога. Церковь становится таинством, знаком спасения, она должна видимым образом продемонстрировать освобождение всему миру. В результате религиозное обращение оказывается второстепенным. Христианство, которое теряет свое «вертикальное «измерение, бесполезно для мира. Но христианство, которое использует заботу о «вертикальном «измерении как средство, чтобы уйти от ответственности и не участвовать в общей жизни людей, есть отрицание Божьей любви к миру, продемонстрированной во Христе.
Упсала породила ожесточенный спор. Группа немцев, действуя внутри Всемирного совета Церквей, выработала «Франкфуртскую декларацию» 1970 года, где были опубликованы высказывания против многих решений, принятых в Упсале, а именно: против универсализма, спасения через «гуманизацию», «анонимного христианства» и так далее. Споры продолжились в Бангкоке на конференции «Спасение сегодня» (1973) по проблемам всемирной миссии и евангелизации. На этой конференции упсальские тенденции только усилились. В документе, составленном Юргеном Мольтманом, спасение трактовалось преимущественно в «горизонтальных «терминах (спасение действует в борьбе за экономическую справедливость против эксплуатации человека человеком, за человеческое достоинство против политического угнетения людей другими людьми, за солидарность против отчуждения человека от человека). Наблюдатель от римско- [203] католической церкви на конференции заметил: «Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил об оправдании по вере, о жизни вечной. А как насчет праведного гнева Божьего против греха? «Подобная критика прозвучала также от Восточных православных церквей и от евангельских верующих. В 1974 году в Лозанне состоялся конгресс по всемирной евангелизации, который стремился совместить вертикальное и «горизонтальное «измерения в гармоничное единство.
Можно наблюдать множество нерешенных проблем в религиозной сфере, но идея межконфессионального диалога как никогда актуальна сегодня. Общей целью взаимодействия должно стать изменение современной ситуации, в которой наблюдается утрата фундаментальных ценностей, усреднение личности, смысл существования которой сводится лишь к потреблению материальных благ, пересмотр сущности сакрального, когда каждый сам определяет для себя критерии нравственного суждения.
Этот диалог должен осуществляться через многофункциональный полилог культур, включающий в себя выработку основополагающих ценностей бытия человечества, ведущими из которых должны быть свобода, ответственность, толерантность, уважение к жизни, окружающей среде. Через них мы сможем вернуть фундаментальные ценности подлинной личности.
Добавить комментарий