Современная культура определяется термином «визуальная»; визуальные СМК выступают в ней как ведущие средства производства желания. [117] И реклама — самое мощное из них — занимает в этой системе центральное положение. Она берёт на себя функцию информатора: всегда готова подсказать, чего бы мы хотели пожелать. Она формирует и направляет наше желание: нечёткие внутренние импульсы, о которых мы едва ещё только догадываемся, она перехватывает, придает им форму и разворачивает их в некотором нужном ей направлении. Она производит направленное фантазирование. Фактически, она желает за нас. И делает это посредством визуальных образов, представляющих собой по сути визуальные метафоры.
Визуальная метафора потенциально богаче и лаконичнее словесной. Кроме того, визуальный образ способен репрезентировать нечто туманное, ещё не настолько явленное сознанию, чтобы можно было выразить это вербально, но уже доступное для ощущения на эмоциональном уровне. А поскольку визуальный образ действует в обход дискурсивного мышления, он имеет право быть нелогичным; главная его цель — затронуть глубинные процессы психики. Он крайне эффективен с точки зрения достижения нужного результата, т. к. действует в обход сознания: он иррационален.
Визуальная метафора концентрирует в себе желания; в искусственно созданной среде для обитания желания центром оказывается виртуальный герой. Он вводится в эту тщательно сформированную среду через структуру — в отличии от классической парадигмы, где герой мыслится иначе и становится центром как носитель Идеи (метафора: Данко, освещающий путь своим сердцем). То есть, некто становится центром благодаря своему содержанию.
Постмодерн мало интересуется содержанием; фактически, оно ему безразлично. Тип нового героя описывается как герой-протез (то, дисфункциональность чего искусственно скрыта; фикция функциональности). Его функция — примирять противоречия, т. к. сам он искусственно совершенен. Протез — не характеристика отдельного человека, а описание структуры: герой- протез создается структурой и является её отсутствующим, мнимым центром. Он — видимость, бал-маскарад, актерская игра в центр; его виртуальность (т. е. его реальное отсутствие) — способ его существования. Он — видение желания; он — видимость; он обладает не внешностью, а видом.
Герой-протез оказывается в центре благодаря профессионально построенной композиции. Для сравнения — визуальный центр композиции картины, написанной в соответствии с академическими канонами, задается световыми пятнами, направлением движения и т. п. Визуальный центр равен тут смысловому, однако содержание — в другом (например, в сюжете); чисто технически герой обозначается именно структурой композиции.
Композиция, помещающая в центр виртуального героя, схожа в этом смысле с технической стороной классической изобразительной композиции, только центр обозначается уже не только — и не столько — визуально; здесь всё формируется направлением желания аудитории. Центр виртуальной композиции определяется массовкой; все декорации (в том числе живые — статиста тоже справедливо рассматривать как декорацию) работают [118] на формирование этого центра; декорации подчеркивают, оттеняют героя и создают собой поле для его деятельности. Именно массовка ставит некоторого персонажа в центр, и, как говорилось выше, этот центр является не просто визуальным центром, это в большей степени психологический центр, фокус желаний аудитории. Это наиболее очевидно в случае, когда на экране присутствует лишь один персонаж: тогда единственной массовкой становятся сами зрители. Точнее, массовка — некое абстрактное общественное мнение («презумпция коллектива»); каждый отдельный зритель является его носителем, хотя не обязательно отождествляет себя с ним.
Именно это абстрактное общественное мнение ставит некий персонаж в центр композиции, таким образом производя виртуального героя. Его значимость формируется через признанность другими. Он становится в центр структуры, если у нас возникает желание быть в чем- то таким же, как он — желание идентифицироваться с ним. («Я этого достойна» — призыв войти в эту структуру как часть виртуальной массовки. И мы входим, движимые желанием получить то же признание, что и у виртуального центра нашего желания — виртуальный герой.)
Виртуальный герой (отсутствующий герой, пустой призрак) как центр структуры является проекцией желаний аудитории; он оказывается вторичным, производным; центральное место в структуре он занимает, в основном, только потому, что это место должно быть занято; не столько он формирует вокруг себя структуру, сколько структура выстраивает его из себя.
Добавить комментарий