Глобализация как децентрализация: различные парадигмы «центр-периферия»

[81]

В книге Панарина А.С. «Искушение глобализмом» сказано, что есть три типа глобализма:

1. Глобализм Просвещения — интенция, заложенная еще у истоков европейского модерна и ведущая к формированию единого мирового пространства, основанного на универсалиях прогресса, равно доступного всем.
   
2. Эзотерический глобализм правящих элит, за спиной народов сговаривающихся между собой. Своеобразная этика такого глобализма состоит в том, чтобы партнеры не вводили друг друга в заблуждение и, равным образом дистанцируясь от «национального эгоизма» и местных интересов, образовали консорциум мирового правящего меньшинства.
   
3. Глобализм, основанный на традиционной процедуре превращения одной державы, со всей ее национальной и местнической ограниченностью, [82]
   в монопольного носителя мировой власти — однополярной глобальной системы 1.
   

Современная глобализация связана с тем, что национальные элиты утратили свою легитимность. Прежде народы возлагали на национальную элиту свои лучшие надежды. Все то, что обещали народам прогресс и просвещение, воплощалось в деятельности национальных элит. Сегодня быть элитой и реализовать себя как элита означает поставить себя в независимое положение от национальных интересов и национальных чаяний. Современные элиты, определяющие государственную и мировую политику, по мнению Панарина А.С., представляют собой нечто вроде замкнутого международного клуба со своей корпоративной этикой, прежних гностических сект. Глобальный гнозис имеет двойное дно. Внешняя сторона его отражает все прежние штампы эпохи модерна — прогресс, всеобщее благоденствие, права человека. Внутренняя, выражаемая тайным языком элиты, понятным только посвященным, будучи раскрытой, способна вызвать настоящее смятение сознания. Национальные элиты, утратив свою легитимность, перестали быть центром.

Следует ввести понятие Центр. Владимир Каганский в сборнике своих статей «Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство» считает, что соотношение «центр-периферия» является довольно поверхностным описанием человеческой реальности. Соотношение «центр-периферия» описывает единичный простой ареал в безразличной среде. Однако в реальной среде всегда различаются ее внутренняя и внешняя части, сердцевина и окраина, ядро и кромка, ядро типичности и переходная зона. Это равно относится к физическому, телесному и фазовому, признаковому пространству системы. Поэтому Каганский предлагает пространство человеческой деятельности делить на Центр, провинцию, периферию и границу 2.

В этой четырехчастной схеме «центр-провинция-периферия-граница» каждый компонент характеризуется по следующим признакам: пространственная ткань, ландшафт, доминантные среды, население и сложность. Современный Центр представляет [83] собой четко урегулированное и одновременно полицентричное и полимаршрутное пространство. Население Центра — сложная система меньшинств; коалиция групп меньшинств в доминирующем слое системы. В физическом смысле Центр — это самый малый компонент системы. Но именно Центр обладает бесконечной функциональной емкостью и участвует в образовании наиболее удаленных от него связей. Среди всевозможных зон внутри системы, которую возглавляет Центр, особое место отведено Центру Центра. Центру присуща космополитизация и артификация 3.

Провинция — это балансир и база системы. Провинцию отличает самодостаточность и не центростремительность. Для Провинции характерно преобладание немногих «массивных» типов территории и доминирующих групп населения, достаточно устойчивая социокультурная структура. Различается Ближняя (по соседству с Центром) и Дальняя (бывшая ранее Центром) Провинция. Провинция — единственный компонент системы, который существует ради самого себя 4.

Периферия — это ресурсная база системы. Периферия максимально центрированный компонент системы. Периферия — простое, трудное для жизни пространство одного доминирующего направления, времени, языка, символической (знаковой) системы; пространство недостаточной емкости и сложности, частично освоенное и молодое, лишенное самоописания. Периферия в своем развитии ориентируется на центр. Решающим фактором дифференциации среды, преобладающим над всеми остальными, является расстояние до центра 5.

Граница — это антитезис Центру и конфронтация с Центром. Граница состоит из элементов, которые одновременно входят в две или более соседние системы или находятся между ними, ни в одну из них не входя. Граница — это фрагментарное центробежное пространство 6.

Бесспорно, что область Центра системы обладает наиболее магической притягательностью, чем остальные компоненты [84] тетрахотомии. Миноритарные группы, населяющие Центр государства как системы, есть различные элиты. Особо следует выделить национальные элиты, которые представлены в Центре и Провинции. В Центре национальной элитой является тот этнос, который составляет этническое большинство в государстве и чей язык является государственным. В Провинции национальной элитой, как правило, являются те этносы, которые определяют специфику данного региона Провинции.

В книге Хобсбаума «Нации и национализм после 1780 г.» исследуется зарождение и развитие национальных элит как основного ядра государства. Эпоха Просвещения и весь XIX век прошли под знаком утверждения либерально-демократических свобод. Одной из таких свобод явилось право наций на самоопределение, поэтому XIX век и первая половина XX века стали временем национальных революций и складывания национальных государств. Этот период по Хобсбауму является также пиком национализма, время идеологического укрепления национальных элит.

После Второй мировой войны пик национализма спадает, происходит постепенная девальвация национальных ценностей и традиций. Национализм не умирает, постоянно вспыхивают межэтнические конфликты. Национализм становится нежелательным, опасным явлением. Существование и укрепление национальных ценностей рассматривается как основное препятствие в межэтническом и межгосударственном общении. Больше внимания уделяется социальным, политическим, экономическим аспектам в отношениях между странами. Иногда этнокультурное и этнопсихологическое своеобразие страны-партнера не принимается во внимание, а акцентируется внимание только на локальной сфере взаимоотношения. Порой пристальное внимание, отнюдь не агрессивное, а даже весьма дружественное по отношению к своим национальным традициям или к национальным традициям представителя иного государства не приветствуется и даже считается оскорбительным.

Современный глобализм представляет собой тот случай, когда происходит смена центра. Децентрализация в данном случае — это процесс нивелирования старых центров, удаления из Центра национальных элит, определяющих головное функционирование государства. Следуя ходу рассуждений Панарина, современный глобализм есть не что иное, как второй глобализм, где Центр возглавляют [85] не национальные элиты, а некое олигархическое правящее меньшинство, преследующее свои определенные цели и навязывающие свое мнение представителям других стран. То есть национальные элиты, некогда присутствующие в Центре, теперь отодвинуты назад. То есть их присутствие теперь возможно даже не в Провинции, а на Периферии или на Границе. В самом деле, при ближайшем рассмотрении оказывается, что глобализация как децентрализация — это не просто замена одного Центра на другой Центр, а низведение старого Центра на уровень ниже.

В этнической психологии все современные этнические конфликты рассматриваются как проявление психологических защитных механизмов. Одной из таких реакций является номадизм. Номадизм — это реакция на утрату легитимации национальными элитами. Низведение национальных элит до уровня Периферии или Границы приводит к ослаблению идентификации с этносом и родиной, отчуждению от них.

В книге психолога Альберта Налчаджяна «Этнопсихологическая самозащита и агрессия» говорится, что номадизм — частный случай более общей адаптивной стратегии ухода или бегства от фрустрации и стресса, вызванных девальвацией национальных ценностей. Номадизм — один из примеров комплексной этнической регрессии, когда у представителей определенного этноса или у всего этноса в целом возникает желание к переселению в другие края и сохранению старой системы ценностей, или выстраиванию новой 7.

Помимо добровольного или вынужденного номадизма существует этнический прогресс и этнический и национальный ренессанс, который обычно предшествует возвращению национальных элит в Центр.

Современный глобализм предполагает не только двойную мораль и двойные стандарты по отношению к себе и другим странам. Правящее меньшинство девальвирует национальные ценности зависимых от них стран, но в то же время укрепляет и наращивает свои. Отсюда современный суррогат массовой культуры, которая заполняет умы и сердца большинства людей, буквально «оболванивает» их. Здесь явление одностороннего порядка: есть Центр, создающий эту культуру, прививающий моду на нее, но даже не заботящийся [86] о получении качественной отдачи. Ему это не нужно. Самодостаточная и самобытная Провинция больше не существует. Граница также аннулирована. Все превращено в Периферию. Если кто-то претендует на свою самобытность, то с ним проводят «воспитательную» работу, говоря о том, что это государство забыло об общечеловеческих ценностях. Хотя в данном случае речь идет о тех ценностях, которые создает правящее меньшинство.

Вывод: глобализация как децентрализация приводит к новой парадигме, когда старый Центр не только низводится до статуса Провинции, Периферии или Границы, а упрощается и уплощается до уровня вакуумного периферийного пространства. Это вакуумное периферийное пространство новому Центру нужно не как компонент тетрахотомии, а как дополнительный придаток раздувшегося Центра.