Общечеловеческое и национальное в культуре, вызов глобализации

В докладе предполагается рассмотрение проблем самоидентификации в условиях глобализации, соотношения общечеловеческого и национального в культурах и ряда других аспектов в рамках предполагаемых к обсуждению вопросов.
[177]

Современная теория культуры, отвечая на вызовы глобализации, в число основных проблем современности выводит вопрос о соотношения общечеловеческого и национального в культуре. Процессы интеграции, культурного влияния и проникновение элементов одной культуры в другую осуществляется при созревании культурно-цивилизационных особенностей или культурно-исторических типов внутри себя. Формирование самостоятельных культурных целостностей, таким образом, является необходимым условием интеграционных процессов в культуре. Интеграционные процессы в культуре описываются некоторым набором понятий, в которых преобладает черта универсализма. Принцип универсальности находит отражение в таких понятиях как мировая культура, общечеловеческое в культуре, достижения конкретных культур, глобальная культура. Мировые достижения отдельных культур интересны миру как конкретно-национальное явление (это относится к русской литературе ХIХ века, обнаружением общечеловеческого в произведениях Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского. Немецкая классическая философия получила мировое признание, так как основные ее положения также имеют универсальный характер.

Мировая культура предполагает значимость для современной культуры предшествующих культурных процессов, но она не совпадает с общечеловеческой, так как не обнаруживает внутренней связи культур. Результатом глобализации призвана явиться глобальная культура и глобальное общество. При этом глобальное сочетается с локальным, т.е. речь идет о новом уровне интеграции. На сегодня уже сформировались универсальные единицы культуры — мода, образование, туризм, газеты, телевидение, сеть Интернет. По мнению Н.Н. Федотовой, возникло также представление о компетентности в этих сферах. Образование лучше получать в Англии, США и России, моду диктует Франция, американцы же к ней равнодушны. Интернет мало распространен в Африке, хотя и там имеет место быть и т.д.
[178]

Ж.Н. Питерс вводит понятие глобализации, означающий совмещение ракурсов глобального и локального. Суть нового подхода Ж.Н. Питерса состоит в рассмотрении глобализации как гибридизации. Структурная гибридизация предполагает возникновение новых, смешанных форм кооперации, а культурная — развитие транслокальных культур. Структурная и культурная гибридизации взаимозависимы, поскольку новые формы кооперации требуют новых культурных преобразований. Описывая межкультурное взаимодействие. Ж.Н. Питерс говорит о креолизации и «овосточнивании мира», т.е. о встречной волне культурных влияний, идущих от незападного мира. В результате выше изложенного, глобализация рассматривается им не как универсализация и мультикультурализм, а как межкультурализм. Гибридизация относится к кросскультурному процессу в ее объективном аспекте, и к кросскатегориальному в ее анализе. В качестве категорий при этом могут выступать географические места, совмещающие в себе «экзотическое и знакомое», нации, культуры, страты. Гибридность — многосторонний процесс. Гибридизация африканской, американской и европейской культур показывает такую сторону гибридности, а именно «транскультурную конвергенцию». Локальная культура обращена внутрь себя (inworld-lookinq), а транслокальная культура обращена вовне себя (outworld-lookinq). Понятие гибридизации также относится и к переходу от территориальной к транслокальной культуре, слиянию эндогенного и экзогенного понимания культуры. Таким образом, Ж.Н. Питерс рассматривает глобализацию как процесс отделения культурных форм от существующих практик и их перекомбинацию с формами других культурных практик. Культурная гибридность при этом является организационным феноменом, а глобализация понимается как новая историческая эпоха, противоположная эре господства нации-государства, то есть современности. Глобализация способна увеличить число одинаковых культурных форм, но не нивелировать многообразие локальных культур, включая такие ее аспекты как ценности, наука. Усилится система культурного обмена и коммуникаций, трансфер (передача) культурных ценностей и это позволит до определенной степени выделить общечеловеческие культурные формы, элементы общечеловеческой космополитической культуры, стабильное многообразие культур (мультикультурализм), межкультурные гибриды.

По мнению немецкого исследователя О. Аппеля, культурные образцы складываются из общезначимых ценностей и тех, которые обоснованы локальной традицией. На сегодня отечественная культура имеет, [179] несомненно, деформированный характер ценностей и новых артефактов культуры. Отечественная культура традиционно опирается на те ценности, которые имеют статус общезначимых, глобальных, т.к. находят им подкрепление в смысловом поле своих культурных установок и традиций, своем опыте. Но как видим, эта универсальность и общезначимость существенно и полярно противоположна заданной современным Западом массовой культуре. Вместе с тем, русская культура как никакая другая, с середины XIX века приобретя значимость для других культур, через свои универсальные параметры вносит вклад в глобальную культуру (западный вариант).

Согласно историко-социологического подхода А.С. Ахиезера, русская цивилизация двунаправлена, в ней представлены две суперцивилизации: современная (или «либеральная»), т.е. западноевропейская, и архаико-традиционалистская. При этом «современная» суперцивилизация раскалывает архаико-традиционалистскую, что и приводит к состоянию комбинации архаического, традиционного и современного в ней. Это и определяет мозаичность, нестабильность структуры русской цивилизации, порождает «раскол» и инверсию как механизмы ее развития.

Особое звучание в условиях глобализации приобретает проблема культурного синтеза. При интерпретации процесса культуробразования в пограничных (или как еще принято говорить лиминальных, периферийных и т.д.) цивилизационных общностях ключевой проблемой выступает вопрос о наличии или отсутствии культурного синтеза с крупными, стабильными цивилизациями/культурами. Пограничными цивилизациями, по мнению ряда культурологов, являются иберийская, балканская, турецкая, российская, на другом берегу Атлантики — латиноамериканская. В современной теории культуры эта тема новая, наиболее полно разработана В.Б. Земсковым. В исследованиях XIX, да и начала ХХ веков в центре внимания находились «классические цивилизации», понимаемые как устойчивые, завершенные в своем развитии системы. Во второй половине ХХ века появились концепции многополярного развития мира. Это привело к переносу интереса с «правильных» и статически рассматриваемых цивилизаций на «неклассические», то есть пограничные, которые однозначно отрицают возможность статического подхода. Как обнаруживается учеными, пограничные цивилизации проявляют не меньшую активность и агрессивную способность к экспансии культурных ценностей за свои пределы. Высокая конфликтность, напряженность, свойственные зонам цивилизационной трансагрессии, все [180] больше определяют нестабильность глобальной ситуации. Как показывает В.Б. Земсков, наука еще не располагает накопленным методологическим инструментарием, необходимым для систематического изучения пограничных культур.

И. Яковенко, современный исследователь проблемы, обобщает различия между «классическими» и неклассическими « цивилизациями» («объектами» по мнению автора) следующим образом.

«Классическим объектам» свойственны:

1. высокий уровень структурированности «идеального» тела культуры, т.е. ментальности и психологической структуры базовой репрезентативной личности и высокий уровень структурированности феноменологического поля культуры;
   
2. движущие силы «классической цивилизации» направлены как вовнутрь собственной системы (структурирование внутреннего пространства), так и вовне, по направлению к другим культурам;
   
3. наличие определенной доминанты, представляющей и характеризующей данную цивилизацию; высокий уровень способности к саморазвитию; акцент на объективном; высокая способность к ассмимляции феноменов, происходящих из иных культур с другой исторической хронологией; высокая агрессивность; постоянная тенденция к разрушению изначального архаического культурного контекста, что порождает импульсы исторической динамики.
   

Для «неклассических объектов» (или пограничных цивилизаций), по мнению того же автора, характерны:

1. низкий уровень структурированности как идеального, так и феноменологического поля культуры; внутренние напряжения и противоречия как постоянный определяющий фактор;
   
2. циклические «разрывы» процесса формирования, регулируемые механизмом инверсии развития;
   
3. синкретическая доминанта, неспособность к саморазвитию, существование в структуре культуры феноменов, принадлежащих различным историческим периодам — от архаики до современности, постоянная активизация архаических приемов (позже остановимся на этом подробнее);
   
4. акцент на субъективном, растворение субъекта в культурном синкрезисе, экстенсивный характер, неспособность к динамическому развитию, очень болезненная модернизация.
   

Приведенные характеристики можно дополнить формулировками, принадлежащими Я. Шемякину: во-первых, в «классических культурах» преобладают элементы органического структурного единства; в пограничных образованиях цивилизационная база неоднородна, расколота, фрагментарна. Внутри этой крайне нестабильной структуры происходит постоянное взаимодействие противонаправленных культурных тенденций (Запад — Восток, Старый Свет — Новый Свет и т.д.). Во-вторых, все «классические « цивилизации являются результатом реализованного и завершенного процесса культурного синтеза. Незавершенность и нереализованность культурного синтеза — это определяющая характеристика пограничных образований. В-третьих, в отличие от «классических» цивилизаций, в пограничных культурах стратегическая роль принадлежит не синтезу, а культурному симбиозу, являющемуся культуробразующим механизмом и основой структуры цивилизаций. Симбиотические взаимосвязи различных интегрирующих элементов, образующих основу пограничного образования, обеспечивают его неустойчивую стабильность.

Все выше изложенное позволяет сделать вывод о том, что «классические» цивилизации по своей природе синтетичны, а «неклассические» — симбиотчны. По определению И. Яковенко, в отличие от синтетических «классических» цивилизаций пограничные — это агрегированные образования, состоят из блоков, органически не связанных. Агрегированная целостность имеет не синтетическую, а синкретическую природу, то есть ее элементы связаны симбиотическими отношения.

Русская классическая культура ХIХ–ХХ веков, движимая импульсами самоформирования во взаимодействии с западной культурой, поставила проблему синтеза со всей остротой сначала на уровне цивилизационной идентичности, а затем культурологической рефлексии. В культурном продукте для нас важна не разнородность исходных элементов, а конечная органичность. В случае ее достижения, имеем ли мы дело с продуктом культурного синтеза? Таково творчество А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, заложивших основание новой культуры. Как и идентификационные концепции, художественно-символические — это реальные феноменологические объекты и в то же время субъекты формативного процесса, образующие идеальное «тело» формирующейся цивилизации, и они обладают мощной цементирующей силой. Впрочем, М.К. Мамардашвили отвергал наличие в России культурного синтеза. [182] Для него Русская культура — образец «псевдоморфозы» (по О. Шпенглеру), порождающая цивилизационную «пустоту». В качестве возражения можно сказать, что наличие мировых художественных достижений не означает наличия цивилизационной системности, но ведь и объяснить их отсутствием системности невозможно. Когда в пограничных культурах формируется инновационная художественная система, оказывающая агрессивное воздействие за своими пределами в направлении «центра», «классических объектов» — как русская культура ХIХ — начала ХХ веков, то мы имеем дело не иначе как с легитимным культурным синтезом.

В работе А. Пелипенко и И. Яковенко «Культура как система» разработана идея фундаментального изоморфизма всех уровней культуры — от онтологического, гносеологического, ментального, гносеологического до цивилизационного. Культуробразование, согласно их мнению, показывает, как прогрессирует расщепление изначального синкрезиса через все более дробное развертывание, по разному типу в различных цивилизационных версиях, бинарных оппозициях, разрешение которых осуществляется через инверсионно-медитативный механизм. Этот шаг в теории культуры стал возможен благодаря предшествующей разработке механизма инверсии-медиации. Приведенные положения опираются на хорошо известный историко-социологический подход, развитый А.С. Ахиезером на материале российской цивилизации в историко-социологическом аспекте. На отечественном историко-культурном материале работу этого механизма также ярко показал И.В. Кондаков в книге «Введение в историю русской культуры».

Все эти тенденции и искания осуществляются в традиции семиотических исследований Ю.М. Лотмана, который в книге «Культура и взрыв» отнес русский вариант культуры к бинарному типу, а западноевропейский к тернарному. Но даже суммируя все эти работы мы не получаем необходимого слияния всех уровней. Феноменологический уровень оказывается опущенным при общетеоретических построениях, общетеоретический не «спускается» к феноменологическому и так далее. Инверсия и медиация как показано в приведенных исследованиях суть единый процесс, а преобладание того или иного принципа разрешения бинарных оппозиций характеризует принадлежность культуры к одному из типов — инверсионному (бинарному) или медиационному (тернарному) Для пограничных культур особенно важна разработка инверсионного механизма применительно к поэтике.