Сущность феномена «разотчуждение» и современная глобализация

• Разотчуждение
• Разотчуждение социальных отношений в аспекте глобализации
• 1
• 2

Разотчуждение

Что означает феномен разотчуждения? В чем заключается его сущность? Если феномен «отчуждение» (отчужденные социальные отношения и отчужденный «человек») является историко-логическим следствием феномена «перерождение», то таким же образом «разотчуждение» выступает историко-логическим следствием феномена «отчуждение». Мы впервые вводим такие философско-политэкономические понятия, как «разотчуждение», «разотчужденные социальные отношения» и «разотчужденный человек», и считаем, что они способны заполнить некий теоретический вакуум, существующий в определениях современного исторического этапа социализации, с учетом логической обоснованности предыдущих исторических этапов становления социальности, их объективного самоотрицания и перехода в свое другое (т.е. смена одной исторической эпохи другой). Разотчуждение процесса социализации означает наступление исторического момента завершения самоснятия отчужденной сущности социальности и начало проявления всеобщей сущности совокупных социальных отношений.

С увеличением роли научно-технического прогресса наметилась тенденция высвобождения непосредственно занятых в производственных процессах рабочих, что привело к началу проявления творческих сил людей как необходимого условия для максимального «оконкречивания» конкретного человеческого индивида. Иными словами, появившиеся [182] вследствие объективных социальных процессов новые технологии способствовали возрастанию роли субъективного фактора в совокупных социальных отношениях, что можно обозначить как начало новой исторической эпохи — разотчуждения человеческой сущности. Разотчуждение «человека» является следствием (результатом) его биосоциальной сущности. Оно способствует максимальному очеловечиванию биологической стороны социального существа. В настоящее время экономическая сторона социальности как результат биологической сущности социального объекта начинает выступать средством, способствующим ускоренному самоутверждению «человека». Поэтому процесс капитализации стал перерастать в свою противоположную качественную сущность — процесс информатизации, целью которого начали выступать человеческие ценности и соответственно сам человек. Разве не пример вышесказанному — создание Евросоюза вопреки субъективной воли самих же членов этого союза. Такого рода объединение было продиктовано экономической мотивацией, т.е. пока в этом союзе над субъективным фактором доминирует объективный — сохранение экономической мощи в виде особенного экономического союза. В мировом экономическом сообществе этот союз выступает как единый экономический субъект. В социальной политике, проводимой сегодня ЕС, не усматривается первоочередной роли субъективного фактора. Основной целью для него, как и прежде для отдельных государств, входящих в него, выступает непосредственно экономика, и именно вокруг этой цели строятся по сей день ложные прогнозы будущего. Современный ЕС трудно назвать рациональным из-за проводимой им антигуманной политики, однако на сегодняшний день именно этот союз является первым и самым разумным шагом в человеческой истории. Именно ЕС служит началом переломного этапа, нового времени процесса социализации 1.

За ЕС в обязательном порядке должен последовать действительный союз стран СНГ. СНГ должен представлять из себя Евро-Азиатский экономический союз. Именно особенная специфика такого союза будет качественно отличать его от ЕС, однако со временем такого рода различие уйдет в прошлое, так как наличные деньги уже «созрели» для того, чтобы уступить место деньгам электронным, поскольку будущее (в информационном обществе, где будет доминировать только действительный [183] субъективный фактор) — за ними. У всех этих стран должна быть единая валюта, а рациональнее всего было бы, разумеется, с согласия ЕС, ввести в оборот евро. В первую очередь, такого рода экономическое единство, единство всей инфраструктуры отдельно взятых государств СНГ, может положить конец имеющим место политическим спекуляциям как государств, входящих в состав СНГ, так и других стран мирового сообщества. Через определенное короткое время оба союза (ЕС и СНГ) могли бы выработать такую социальную программу (рациональные экономические и политические решения), которая ускорила бы, во-первых, выравнивание общеэкономической сущности путем рационального перераспределения достижений науки и техники (новых технологий в производственных процессах и т.д.), во-вторых, решение глобальных проблем человечества. Было бы желательно, чтобы политические деятели как можно скорее осознали объективную необходимость неотлагательного решения вышеотмеченных социальных проблем. Через некоторое время они все равно, вопреки своей воле, придут к этому соглашению, но может быть уже поздно. На сегодняшний день становится очевидным, что только совместное разумное заблаговременное планирование экономических и политических аспектов социальности может спасти человечество от надвигающихся глобальных природных и социальных катастроф и вывести его на качественно новые рельсы процесса социализации — утверждение разотчужденных социальных отношений (многие ученые уже давно пришли к такому выводу).

Разотчуждение социальной сущности означает начало действительного синтеза объективного и субъективного факторов, начало действительного очеловечивания всех имеющихся на сегодняшний день человеческих ценностей.

Необходимо указать на причину проявления нашего особого интереса к «судьбе» товарного производства в разотчуждающихся социальных отношениях. Для рационального проявления разотчуждающейся социальной сущности в данное время важно максимально научно приблизиться к раскрытию сущности тех противоречий (отчасти экономических), которые будут сопутствовать новому способу производства. Наступление информационного общества и соответственно возрастание роли субъективного фактора диаметрально изменили суть капиталистического способа производства. Современное иррациональное информационное общество в свою очередь породило новые социальные противоречия. На сегодняшний день Капитал (К) есть и не есть капитал, есть и не есть производство прибавочной стоимости, есть и не есть сгусток денег, есть и не есть единство средств «труда» и рабочей силы, есть и не есть капитал информационного [184] общества. Аналогично, конечный результат современного, так называемого капиталистического способа производства — товар — есть и не есть классический товар. Есть, поскольку конечная цель сегодняшних социальных отношений сводится к товарно-денежным отношениям, и в то же время нет, поскольку деньги уже потеряли четыре свои функции (средство обращения, платежа, накопления и мировые деньги), и «судьба» пятой функции — меры стоимости, всеобщего эквивалента — из-за внедрения новых информационных дешевых технологий висит на волоске. Вследствие этого происходит удешевление конечного продукта производства, высвобождение миллионов и миллионов рабочих рук, перенасыщение мирового рынка товаром, с одной стороны, и снижение покупательной способности — с другой. Кроме того, современный товар выступает особенным синтезом материальных и социальных элементов, что способствует увеличению социальной нагрузки этого товара, другими словами, очеловечиванию товарной сущности.

Несмотря на то, что развитые посткапиталистические страны предпринимают всяческие попытки реанимировать утраченную сущность товарно-денежных отношений, современный товар, по сути дела, его противоречивая сущность (то, что он есть и не есть стоимость, есть и не есть потребительная стоимость) начинает свое самоснятие в пользу потребительной стоимости. Многие зарубежные ученые-гуманитарии давно пришли к выводу, что материальная сторона социальной сущности ограничивает человека, что человек как человек может начать свое утверждение во всеобщем понимании лишь тогда, когда все социальные фазы действительного товарного производства (Д—Т—Д?) объективно сложат свои полномочия. Сегодняшние разотчуждающиеся социальные отношения означают качественное инобытие сущности товара, появление проблесков человеческой свободы и тенденцию превращения рабочего «человека» в трудящегося, а абстрактного «человека» в конкретного. Если же вышесказанное перевести на экономический язык, то получится следующая картина превращения примитивного продукта (П) в процессе социализации (генеалогия (П)): П—Т—Д—К—…—Д₁. Эта формула позволяет нам схематически представить историческое превращение примитивно-«действительного», простого продукта в свое другое (в данном случае в Д₁). Поэтапное самоотрицание примитивно-«действительной» сущности продукта можно разложить на следующие триады: П—Т—Д; Т—Д—К; Д—К—…—Д₁. Соответственно получается три основных исторических эпохи становления социальной сущности, вернее, три исторических эпизода опосредствования человеческой сущности. В данное время наше [185] внимание привлечено к третьей триаде, так как она показывает начало качественно новой исторической эпохи преобразования и утверждения социальных ценностей, конец отчужденных и начало разотчужденных социальных отношений. Многоточие в триаде Д—К—…—Д₁ означает наступление конца третьей фазы действительного товарного производства (Д—Т—Д' — всеобщая формула капитала) и начало такого способа производства продукта, целью которого будет выступать не количественная сторона, производство прибавочной стоимости, а качественная сторона — потребительная стоимость (производство потребительной стоимости, т.е. производство рациональных человеческих ценностей). В таком случае главное (основное) противоречие капитала («не может возникнуть из обращения и также не может возникнуть вне обращения, он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении» 2) постепенно способствует появлению диаметрально противоположного противоречия, суть которого будет заключаться в том, что капитал, который был представлен в вещи и придавал этой вещи, принадлежащей определенное время определенной общественной формации, особенную социальную нагрузку в виде производственных отношений, будет заменен особенной вещью, которая будет представлена своим специфическим содержанием в виде информационных (интеллектуальных) социальных отношений. Иными словами, материальный (количественный) капитал рождает интеллектуальный (качественный) «капитал», объективный фактор — субъективный фактор, отчужденные социальные отношения — разотчужденные и соответственно отчужденный человек — разотчужденного человека, вопреки утверждению Л.А. Булавки, что «результатом снятия отчуждения или результатом разотчуждения неминуемо становится для индивида — самоотчуждение» 3. На самом деле результатом снятия отчуждения или самоотчуждения неминуемо становится как для единичного индивида, так и для общества в целом — разотчуждение социальной сущности. Производство стоимости (товара) постепенно перейдет в производство потребительной стоимости (продукта). Качественно новый капитал, который уже вовсе не капитал, а другое — качественно отличные деньги (Д₁), предназначенные в большей мере для учета движения материальных и производственных средств производства, для рационального планирования производственных [186] процессов (производственных отношений) вообще, — представляет собой не монополизированные определенной частью общества средства производства, а обособившиеся по отношению к живой рабочей силе продукты и условия (средства производства), приводимые в действие самой этой рабочей силой. Средства производства в силу своей неестественной сущности образовывали социальное противоречие в виде антагонизма и были направлены на создание прибавочной стоимости, при этом полностью отчуждая сущность как совокупных социальных отношений, так и самого «человека». Общественные же средства производства нацелены на приумножение общественного блага посредством не эксплуатации «человеком» «человека», а обязательного трудового участия каждого трудоспособного члена социума. Такие социальные отношения можно еще назвать посткапиталистическими социальными отношениями, которые нацелены на производство человеческого капитала, утверждение новых, очеловеченных социальных ценностей. Если при капиталистическом способе производства прибавочная стоимость возникала в самом процессе производства и обращения капитала, то в разотчужденном обществе обобществленное производство не предусматривает производства прибавочной стоимости (у него отсутствует такая цель). Потребительная стоимость продукта будет возникать в процессе производства и обращения разотчужденного человеческого «капитала» — обязательного опредмеченного человеческого труда (средства производства) и живого труда (а не работы…). В разотчуждающемся обществе заблаговременное планирование сущности производства, в частности количества и качества производимого продукта, будет занимать главное место. Более того, разотчужденные социальные отношения ни в коей мере не исключают производства прибавочного продукта. Но это будет особенный прибавочный продукт. Суть его особенности будет заключаться не в безвозмездном присвоении одной частью общества (как правило, меньшинством) рабочего времени, конечных результатов труда другой части, а в безвозмездной отдаче своих трудовых возможностей для утверждения себе подобных (это моральная сторона разотчуждающегося «человека») до тех пор, пока будет возникать такая общественная надобность. Ведь при нынешних технологических процессах и полной автоматизации надобность непосредственного участия «человека» в производстве все более уменьшается. Однако есть и останутся такие отрасли хозяйства, где машина никогда не сможет заменить человека, более того, роль человеческого фактора в сфере обслуживания все более возрастает. Поэтому в настоящее время непосредственная сущность прибавочного продукта переходит (превращается) в свое другое — [187] в сущность очеловечивающегося прибавочного продукта. Следует отметить, что средства производства не выступают обособившимися (отделенными) по отношению к обществу в целом и производственным отношениям, вся совокупность социальных отношений будет осознанно спланированной для получения конечной цели, рабочее время будет заменено свободным временем, работа — трудом, а принуждение породит добровольные, осознанные социальные отношения. Такой способ производства мы назвали разотчужденным способом производства, новую форму социальных отношений — разотчужденными социальными отношениями, а вот вопрос, связанный с названием «новых денег» и «нового товара», остается открытым.

После того как мы попытались приближенно представить новый способ производства и связанные с ним социальные противоречия, которые диаметрально противоположны противоречивой сущности капитала, мы хотим предложить более детальное рассмотрение третьей триады Д—К—…—Д₁, которая отражает особенную историческую эпоху — переход от отчужденных к разотчужденным социальным отношениям. Историческая триада Д—К—…—Д₁, отражающая как производство капитала так и начало его самоотрицания, распадается на две части: Д—К и К&—… —Д₁, где капитал (К) состоит из Д—Т—Д'. Д' в этой формуле представляет собой деньги в большем, увеличенном количестве — ΔД, которое получается за счет разности Д' и Д, т.е. ΔД = Д'–Д. Именно ΔД представляет собой прибавочный продукт, прибавочную стоимость, прибавочное рабочее время, «отсвоенный» конечный результат рабочего в процессе производства и т.д. Иными словами, именно на сущности этого ΔД зиждется все мировое богатство, вся имеющаяся несправедливость и все мировое зло, которые на сегодняшний день породили глобальные социальные проблемы. Нас интересует сущность, социальная нагрузка качественно «новых денег» с их историческими переходными моментами — …—Д₁. Многоточие означает исторический период наличия и в то же время отсутствия новых денег, т.е. новые социальные отношения. В указанных нами формулах Д—К и К—…—Д₁ капитал на самом деле предстает в разных качествах. В первом случае деньги, т.е. особенные деньги, обратившиеся в средство производства и рабочую силу, превращаются в капитал, в новое качество — увеличенные деньги, которые представляют собой денежную форму присвоенного капиталистом прибавочного рабочего времени. Во втором случае капитал не является прежним капиталом, его сущность постепенно начинает изменяться. Его самоувеличение, основанное на эксплуатации рабочего, принимает качественно другую социальную нагрузку. В большей степени капитал представляет собой уже сгусток информационных [188] (счетных) денег в виде результата очеловеченных социальных отношений, где субъективный фактор не обособлен от средств производства, а, напротив, создает особенный синтез, суть которого заключается в информационных совокупных социальных отношениях (новых технологических процессах производства). Это означает, что современный капитал есть и в то же время не есть капитал, он превратился в новые деньги, которые человечество в скором будущем назовет, возможно, счетными, или электронными, деньгами. Раз капитал в процессе самоотрицания теряет свои прежние функции и переходит в расчетные деньги, то соответственно товар как товар абсолютно теряет свою прежнюю социальную нагрузку. Его стоимостная функция заменяется всеобщей полезной потребительной стоимостью, т.е. денежная сущность товара постепенно превратится в разотчужденную потребительную стоимость, его иррациональная опосредствованная данность перейдет в рациональную непосредственную данность. Следовательно, Д₁ > Т₁. Таким образом превращение П > П₁ на данном историческом этапе примет следующий вид: П—Т—Д—К—…—Д₁—Т₁. После капитала исторические переходы произойдут более ускоренными темпами, нежели переходы от примитивно-«действительного» продукта к капиталу. Если же всеобщей формулой капитала является Д—Т&—Д', то основной формулой «нового капитала», т.е. Д₁, станет Т—Д₁—Т₁. Соответственно превращение (переход) К—…—Д₁ примет следующий вид: Д—Т—[Д'—…Т—Д₁]—Т₁. Сразу отметим, что Д' и Д₁ в триаде Д'—… Т—Д₁ диаметрально отличаются друг от друга. В первом случае Д' означает количество возросших денег после обращения (круговорота) капитала и в то же время его отсутствие, а во втором случае Д₁ означает качественно «новые деньги», противоположные по сущности капиталу (более точно: они — следствие самоотрицания капитала). Как мы заметили, исторически опосредствующим звеном выступает особенный товар, который в свою очередь есть классический товар и не есть классический товар, есть и не есть качественно новая потребительная стоимость, предназначенная для рационального, гуманного обращения в разотчужденном обществе. Что же касается триады Т — Д₁—Т₁, то здесь Т и Т₁ различаются между собой тем, что Т₁ уже полностью представляет собой результат разотчужденных совокупных социальных отношений, т.е. выступает в качестве непосредственной потребительной стоимости. При этом отметим, что противоречивая сущность капитала посткапиталистических (информационных) социальных отношений в новых деньгах (Д₁) будет дана в развернутой, а в «новом товаре» (Т₁) — практически в завершенной форме. Это означает, что историческая сущность трансформации [189] процесса социализации, выраженная переходом К—…—Д₁, породит в социальных отношениях новое противоречие в виде синтеза естественного и искусственного. Все социальные отношения будут направлены на максимальное очеловечивание этого синтеза (конечного продукта общественных отношений). Исторический переход Д'—… Т—Д₁ в социальных отношениях, или смена одних социальных отношений другими (кардинальная смена социальных ценностей), не может проходить гладко, как может показаться на первый взгляд.

Таким образом отметим, что на сегодняшний день созрели все исторические и логические предпосылки для наступления разотчужденных социальных отношений. Они уже дали о себе знать посредством проявления иррациональной сущности современной экономической глобализации в виде результата процесса капитализации. Однако эта отрицательная суть экономической глобализации станет залогом для утверждения развитой фазы разотчужденных социальных отношений и разотчужденного человека.

Разотчуждение социальных отношений в аспекте глобализации

1

Начало разотчуждения отчужденных социальных отношений, отчужденного «человека» приближает процесс социализации к своей действительной, т.е. объективно предполагаемой, цели — гуманным социальным отношениям. В самой сущности социализации изначально заложен такой феномен, как глобализация, поскольку человек, его социальность суть всеобщее. Сегодняшняя глобализация, отражающая экономическую сущность капиталистических отношений, выступает частным моментом проявления всеобщей сути социальности, ибо действительная сущность глобализации заключается в утверждении человека как цели и самоцели всех совокупных социальных отношений.

Что же такое глобализация вообще и как она соотносится с феноменом разотчуждения? Историческим моментом начала проявления феномена глобализации, т.е. интеграции человеческих ценностей, условно можно считать появление первых форм письменности, закономерно приведших в последующем к возникновению такого средства связи, как письменное сообщение, которое в свою очередь приводило к зарождению элементов гуманизма. Общеизвестно, что еще в античную эпоху только за то, что люди состояли в переписке друг с другом, их называли гуманистами. [190] «Отсюда гуманизм можно определить как дружеское общение при помощи письма… Первым важным посланием была греческая литература, а ее первыми получателями и читателями были римляне» 4. В дальнейшем зарождение элементов науки способствовало постоянно нарастающему процессу гуманизации и глобализации. Необходимо отметить, что здесь речь ведется о социальной глобализации. Представление о современной глобализации сведено к экономической интеграции. Между тем глобализация и интеграция во многом отличаются друг от друга, и главное различие этих явлений заключается в качественной нагрузке. Более того, на наш взгляд, проблема глобализации в ее современном популярном понимании отчасти надумана западной цивилизацией. Современную экономическую глобализацию необходимо считать результатом процесса социализации, или же первым, основным этапом начала разотчуждения совокупных социальных отношений. Не будем забывать о том, что несмотря на многочисленные исследования проблема самоутверждения человека остается открытой. И.А. Василенко пишет: «Не будет преувеличением сказать: никогда еще в человеческой истории человек не был такой загадкой для самого себя, как в наши дни. Возрастающее число частных наук, направленных на изучение человека, не только не проясняет наши представления о нем, но скорее еще больше запутывает общую картину. Психология, антропология, этнография, медицина, теология, философия, социология (глобалистика. — В.П.), политология и история с каждым днем увеличивают поразительно богатую массу фактов, но обилие фактов — совсем не то, что обилие мыслей и идей» 5.

Глобализация сама по себе, как положительное социальное явление, в ходе становления человеческой сущности проявляет себя отрицательно, причиной чего является экономическая нагрузка социальности (частнособственнические устремления человека). Неустанное стремление человека к познанию как самого себя, так и окружающего мира, плюс его частнособственнический дух способствовали революциям в науке, а последняя постоянно подпитывала положительную нагрузку глобализации.

Положительная нагрузка феномена глобализации означает развитие и становление науки и научных достижений, соответственно увеличение общего интеллектуального уровня «человека», которое проявляется качественно новым уровнем его самосознания. Однако при частной собственности совокупные социальные отношения все больше и больше превращают [191] «человека» в абсолютное средство для множества создававшихся с целью сохранения и приумножения частного способа производства общественных институтов. Тем не менее, научно-технический прогресс ХХ в. способствовал постепенному отмиранию магической силы частной собственности и превращению человека-средства производственных отношений в человека-цель. Человеческая сущность стала доминировать над экономической сущностью социальных отношений. В современном социальном мире уже наметилась тенденция окончательного утверждения человеческого фактора как основной ценности.

Мировое сообщество давно подготавливало себя к началу действительной глобализации общечеловеческих ценностей. Свидетельством этого начала можно считать учреждение Лиги Наций (сразу после первой мировой войны), призванную предотвращать любого рода войны посредством политического диалога. Продолжением этого процесса явилось создание Организации Объединенных Наций (ООН), Организации по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), Продовольственной и сельскохозяйственной организации (ФАО), Международного валютного фонда (МВФ), Международной организации труда (МОТ), Всемирной торговой организации (ВТО) и др. Необходимо отметить, что «впервые за все время своего существования человечество действительно, фактически становится целостным, взаимосвязанным, а не преимущественно номинальным единством, а цивилизационный процесс обнаруживает свою универсальность в глобальном масштабе» 6.

Мировое сообщество медленным, но уверенным путем продвигается к всеобщему разотчуждению совокупных социальных отношений, так как «новый мощный импульс интеграционным процессам, — как отмечает В.Т. Пуляев, — в мире придал капитализм. С концентрацией и вывозом капитала, с образованием монополий интеграция (теперь уже обществ) приобретает ускоренное развитие и небывалый размах, а начиная со второй половины ХХ в. принимает глобальный характер. Теперь в социальной эволюции происходит процесс объединения (глобализации) традиционных (прежде «изолированных» друг от друга) обществ в сверхобщество, что вызвано множеством причин геополитического, экономического, демографического, экологического, конфессионального, профессионального, нравственного порядка» 7, однако современные темпы глобализации ни по [192] количественным, ни по качественным социальным показателям не соответствуют действительным требованиям времени. Тенденции современной глобализации весьма противоречивы. Несмотря на существование вышеперечисленных международных организаций, дивиденды сегодняшней глобализации предназначены для ограниченного количества людей. Большинство же имеет доступ к этим дивидендам только опосредствованно (посредством денег), что является отрицательной стороной современной экономической глобализации. Антигуманный характер нынешней глобализации очевиден. Ее результаты и не могли быть человечными, так как она выступает непосредственным результатом процесса капитализации.

Экономическую глобализацию подпитывают современные развитые капиталистические страны, которые расширяют свое финансовое влияние на мировом рынке, ущемляя при этом интересы других стран. Так, Ю. Игрицкий пишет: «…усиление государства в одной сфере нередко приводит к нежелательным для него результатам в другой. В начале 80-х годов США ежегодно расходовали из своего бюджета 3 млрд долларов, чтобы искусственно поддерживать цены на сахар американского производства и ослабить конкуренцию со стороны государств Карибского бассейна. В итоге в 1982–1988 гг. там закрылись около 400 тыс. рабочих мест, а более дешевая рабочая сила хлынула в США» 8.

В современной науке существует множество взаимоисключающих и взаимодополняющих теорий по глобализации. Так, В.А. Тураев считает, что «глобализация — ключевое понятие, характеризующее процессы мирового развития в начале ХХI в. Ее суть — в резком расширении и усложнении взаимосвязей и взаимозависимостей народов и государств, это — новая стадия общеизвестного развития в общепланетарном масштабе, новое качество социальных связей и общественных процессов, ставшее возможным благодаря достижениям науки и техники» 9. Похожее представление о глобализации демонстрирует Б.В. Марков, утверждающий, что «мы живем в условиях глобализации, которая является порождением уже не государств, институтов, индивидов, а универсальных структур техники, секса, денег, информации и коммуникации» 10. Трудно не согласиться с такими представлениями о глобализации, однако они не сполна отражают причинно-следственную связь этого социального явления, а всего лишь констатируют [193] следствие процесса социализации. А.С. Панарин также считает, что «современная глобализация, генерируя все новые всеохватные планетарные поля и системы коммуникаций, открывает возможность разблокировать международную систему, создать принципиально новые «рынки активности», в которых преимущества прежних гегемонов и монополистов, привязанных к старым правилам игры, автоматически не срабатывают» 11.

Суть наших претензий к имеющимся сегодня теориям о феномене глобализации заключается в том, что они не разграничивают глобализацию вообще и современную экономическую глобализацию. В них отсутствует теоретическая последовательность всех тех социальных противоречий, которые объективно породили неприемлемую с действительной точки зрения, но объективную экономическую глобализацию. Практически отсутствует анализ причин этого явления. А что касается теорий зарубежных ученых, то они надеются путем глобализации вывести капиталистический способ производства на новые рельсы, для чего изобретают все новые и новые лженаучные методы. На наш взгляд, заслуживают внимания слова Г.А. Зюганова, который пишет: «…явление, именуемое «глобализацией», представляет собой клубок противоречий, который затягивается все туже и туже… Если исходить из очевидного факта неуклонного расширения масштабов человеческой деятельности, то вряд ли правомерно говорить о процессе глобализации как о каком-то качественно новом явлении в жизни общества. На самом деле ее начало практически совпадает с началом человеческой истории. Расселение первобытных племен по всему земному шару — разве это не один из первых ее шагов? Какое завоевание цивилизации ни взять — пользование огнем, одомашнение диких животных, земледелие, ирригация, металлургия, изобретение колеса, паруса, не говоря уже о достижениях промышленной революции XVIII–XIX вв., — каждое из них знаменует собой все более масштабное овладение человеком силами природы, расширение пределов его деятельности» 12.

Необходимо отметить, что завершающий этап крайне отчужденных социальных отношений и начало разотчуждения социальной сущности являет собой переходных период, который и означает экономическую глобализацию.

По большому счету экономическая интеграция и глобализация суть одно и тоже. Действительное товарное производство (Д—Т—Д') не могло [194] не породить экономической глобализации, ее особенной сущности, так как процесс капитализации «не признает» каких-либо территориальных (государственных) границ, национальных менталитетов. Такова суть закономерности капиталистического способа производства. Производство ради продажи означает постоянный поиск рынков сбыта для изготовляемой продукции, в противном случае частный способ производства потеряет всякий смысл. Необходимо отметить несколько моментов, связанных с процессами капитализации и глобализации. С проявлением социальной сущности дают о себе знать и экономические закономерности, и в дальнейшем оба эти явления предстают как взаимоопределяющие и взаимообусловливающие. Такого рода причинно-следственная связь формирует человеческую сущность как таковую вообще. Это означает, что экономическая сущность является всеобщей. Однако изначально, на заре процесса социализации, экономическая всеобщность социальных отношений наличествует в зачаточной, эмбриональной форме 13, по мере опосредствования сущности товара (самоотрицания продукта в виде развития товарного производства) экономическая глобализация начинает свое самоотрицание и, благодаря действительному товарному производству (Д—Т—Д'), ее опосредствующаяся суть порождает особенную сущность экономической глобализации, которая заключается в интеграции экономик всех государств мира. Такое состояние мировой экономики некоторые зарубежные теоретики называют «глобальной неопределенностью», однако подобная «глобальная неопределенность», напротив, выступает глобальной определенностью объективной закономерности процесса социализации.

Современную глобализацию породило товарное производство, его постоянно, беспрерывно опосредствующаяся сущность 14. Только объективная самовозрастающая сущность товарного производства способствовала [195] появлению особенной сущности глобализации, ибо технологическая революция, как результат капиталистического способа производства (конкуренции частных производителей), порожденная действительным товарным производством, без всеобщей нагрузки лишается своего непосредственного назначения. Как можно заметить, социальность порождает экономику, экономическая сущность демонстрирует самоотрицание непосредственного, природно-«действительного» продукта. Непосредственная глобализация, которая изначально была заложена в процессе социализации, в капиталистическом мире выросла до своей особенной сущности. В настоящее время с полной уверенностью можно заявить, что современный мировой капитализм как непосредственная причина процесса иррациональной глобализации стал глобальным капитализмом. В XXI в. ни одно государство не способно будет удержать объективный натиск экономической глобализации, хотя бы потому что она уже породила ряд глобальных проблем, решить которые самостоятельно не сможет ни одно, даже высокоразвитое, государство.

Капитализация, стремясь расширить сферы своего влияния, выходит за рамки экономических интересов отдельного государства. Кроме того, она безудержно диктует новые рыночные условия для разных государств, мало считаясь при этом с их государственными интересами. Замечания многих теоретиков о том, что глобализация — это необратимый процесс, который управляется рыночными, а не государственными силами, не лишены основания. Правда, при этом редко кто из ученых дает характеристику сегодняшнему процессу глобализации как рациональному с точки зрения действительных человеческих ценностей явлению. Вопреки суждениям многих теоретиков, настоящая глобализация приводит к безудержному дисбалансу так называемых государственных бюджетов и обесцениванию национальных валют. А то, что сегодня в некоторых развитых странах сохранен баланс отдельных экономических показателей, — явление временное. Ведь удерживается он искусственно, за счет монополизации производства товаров и цен. В силу объективного требования закономерности капитализации, искусственная экономическая пирамида начнет рушиться, и в самое ближайшее время встанет вопрос о выравнивании мирового экономического дисбаланса. Причем выполнять эту «работу» придется самим же виновникам сложившейся ситуации.

Современная глобализация, по сути дела, означает окончательное разрушение крайне отчужденных социальных отношений, наступление конца частной собственности и отмирание производства прибавочной стоимости. Глобализация все чаще и чаще вынуждает многие развитые [196] капиталистические страны на противоречащие интересам собственной национальной экономической политики шаги, на уступки и компромиссы со странами «третьего мира».

Современные транснациональные корпорации, которым, по прогнозам ученых, принадлежит будущее, являются не чем иным, как результатом компромисса, заключенного многими государствами. И такого рода временный иррациональный экономический синтез, рассчитанный на монополизированное производство прибавочной стоимости, прокладывает дорогу рациональному синтезу межгосударственных производственных отношений. В данный момент глобализация экономических отношений больше всего устраивает развитые капиталистические страны. Под маской утверждения демократических социальных отношений они всячески стараются прикрыть свою убогую, человеконенавистническую экономическую политику, которая направлена на новый передел мира. Такая политика абсолютно пагубно действует на экономику развивающихся стран, стран «второго» и «третьего мира». Не удивительно, что они воспринимают ее со страхом. Причин для опасения на самом деле много. Например, как утверждает А.И. Уткин, «более всего глобализация привлекает лидеров мировой экономической эффективности — тридцать государств — членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в которых живет чуть больше десятой доли человечества, но которые владеют двумя третями мировой экономики, международной банковской системой, доминируют на рынке капиталов и лидируют в наиболее технически изощренном производстве. Они обладают возможностью реализовать свой потенциал в практически любой точке земного шара; они контролируют международные коммуникации, осуществляют наиболее сложные технологические разработки, определяют процесс технического обновления индустрии и образования населения» 15. Однако, несмотря на иррациональную сущность проявления процесса капитализации в виде современной глобализации, сближение так называемых «первого» и «второго» миров неминуемо. Экономическая интеграция неизбежна, вопрос лишь в том, насколько в состоянии те же члены ОЭСР очеловечить этот болезненный процесс слияния отдельных экономических хозяйств в одно целое. Разве факт создания Всемирной торговой организации (ВТО), в которую входят на данный момент более 120 стран, не подтверждает неизбежности экономической интеграции всего мира? На самом деле многие государства вошли в эту Организацию против своей воли, несмотря на очевидность того, что [197] они постепенно будут лишаться своей государственной независимости и национального менталитета. Правда, основному гегемону глобализации — США в этом отношении терять нечего, и именно это обстоятельство порождает конфликт ценностей. Этот конфликт как результат начавшегося «диалога цивилизаций» приобретает уже глобальный характер. Человечество не было подготовлено к ускоренной — причем насильственно — смене общечеловеческих ценностей. Кроме того, «ценности западной цивилизации пытаются представить в качестве универсальных во влиятельных международных миротворческих организациях. Внутри западного мира эти ценности выполняют регулирующую функцию, а на международной арене они становятся средством подавления других народов» 16, однако в скором будущем такая форма подавления перейдет в общечеловеческую солидарность.

Несмотря на то, что в последнее время субъективный фактор приобретает решающее значение в общественных отношениях, экономическая сторона социальности пока еще выступает целью этих отношений. Но сама современная глобализация в дальнейшем будет способствовать созданию идеальных условий для участия каждого конкретного человека в процессе действительной социализации, т.е. в утверждении его собственной действительной сущности (трудового пребывания). В этом отношении наши соображения совпадают с мнением японского исследователя К. Омаэ, высказанные им в работе «Мир без границ». В глобализации он усматривает процветание всех народов мира, достижение социальной стабильности и др. 17  Примерно такого же мнения придерживается А. Гидденс. Он считает, что глобализация окончательно трансформирует весь мир, произойдет сущностное изменение (эволюция) общественных отношений, что в корне изменятся формы правления социальными отношениями и изменится мировой порядок 18. Правда, Гидденс нигде не указывает причинно-следственных отношений процесса социализации. К положительным оценкам глобализации склонны многие зарубежные мыслители. Например: Дж. Розенау, М. Кастелс, Н. Манн и др. Они видят в глобализации будущее человечества 19. В противовес отечественным ученым, зарубежные теоретики [198] глубоко уверены в естественной кончине суверенных государств. Начавшееся качественное превращение капитала К > Д' в обязательном порядке предполагает отмирание феномена государства и соответственно любой агрессивной политики. Институт государства как неустанный защитник частной собственности (духа частнособственнических социальных отношений) с началом глобализации экономики уже начал отмирать, и этот процесс завершится в действительно разотчужденном человеческом обществе. Вопреки вышеотмеченным объективным моментам, присущим современной цивилизации, многие государства все еще находятся в глубокой политической спячке, свидетельством чему является их неустанная борьба за приобретение политической и экономической независимости, абсолютного суверенитета. Такая тенденция имеет место, как правило, в отсталых государствах: на постсоветском пространстве, в странах «третьего» и «четвертого» мира. Однако подобная иррациональная политика отдельных государств не в состоянии менять «погоду» в целом мире по отношению к глобализации как всеобщей сущности современного процесса социализации. Так, И.А. Василенко пишет: «Если все цивилизации существуют в глобальном мире, то любая из цивилизаций, взятая сама по себе, есть не-реальность глобального мира: никто не может претендовать на универсальность и «эталонность» в мире культуры: следовательно, познание отдельных цивилизаций не есть познание глобального мира: каждая цивилизация прекрасна своей уникальностью … глобальный мир как целостность превосходит простую сумму всех цивилизаций: по этой причине подлинным знанием может являться только то, которое за единичным и противоречивым усматривает черты всецелостности глобального мира» 20.

Независимо от нашей воли мир уже оказался без информационных границ. Происходит интенсивное обобществление информационного пространства, вопрос только в том, насколько человечной по характеру является такая обобществленность информации. Естественно, что в мире без информационных границ вопрос о сохранении института государства находится под большим сомнением, т.е. постепенное отмирание этого института неизбежно. Информационная эпоха в обязательном порядке явится прародителем мировой экономики. В.А. Тураев пишет: «Возникновение мировой экономики подрывает национальное государство в трех основных направлениях: разрушаются валютные и таможенные границы, с помощью которых правительства контролируют свои богатства (ибо [199] удержание этих границ будет препятствовать экономическим интересам самих участников экономической глобализации. — В.П.); создаются каналы кредитования и подвижные рынки, которые охватывают всю планету, рассредоточивая производство и циркуляцию ценностей; стимулируется международное разделение труда, что ведет к массовым миграциям рабочих через политические границы. Все это ведет к эрозии национальных экономик» 21. Однако ни для кого не секрет, что обострение национального вопроса неминуемо из-за проявления «вульгарной» сущности глобализации. Во избежание наступления глобального межнационального конфликта необходимо создание некоего международного негосударственного общественного института, например института «глобального сотрудничества» или же международного института «Человек» и т.д., который начал бы заблаговременно разрабатывать социальные программы рациональной межнациональной политики в глобализирующемся мире. Ведь в скором будущем, как замечает Тураев, под вопросом окажутся такие понятия, как «национальная культура» или «национальное общество». Немало споров вызовет проблема мирового языка. Каждый, рационально мыслящий человек должен отдавать себе отчет об имеющихся в мировом масштабе сложностях, связанных с языковыми барьерами. Эти барьеры усложняют естественное сближение народов, обмен общечеловеческой информацией, увеличивая ничем не оправданные социальные издержки. На наш взгляд, любое требование или же любые теоретические суждения об обязательности отмирания национального языка являются ненаучными и алогичными. Любой мировой язык, любой национальный диалект имеет абсолютное право на существование. Общество должно заботиться о сохранности этих человеческих культурных ценностей как исторических реликвий. «Требования» действительной глобализации (даже современной) заключаются в необходимости владения каждым членом мирового социума как минимум двумя языками, одним из которых будет являться мировой язык (появление его неминуемо).

Современная экономическая глобализация самым грубым образом намеревается упразднить институт государства, что продиктовано не рациональными соображениями планирования качественно новых гуманных социальных отношений (отмена частной собственности, товарного производства и др.), а тем, что государства-монополисты намерены трансформироваться в новое качество за счет других. Среди современных апологетов [200] государственного мирового общества («мирового правительства») трудно найти хотя бы одного ученого-гуманитария, который надлежащим образом обосновал бы как объективную необходимость отмирание института государства со всеми вытекающими последствиями. Не является исключением и Г. Шахназаров, который утверждает: «Как при образовании государств племена и роды распадаются, оставляя после себя граждан, напрямую подчиняющихся новой, уже национальной власти, так постепенное ослабление и распад государств на фрагменты, а затем и на отдельных лиц, становящихся гражданами мирового общества, составляют, по-видимому, единственно возможный способ перехода мира в глобальное состояние. В исторической перспективе государства сменят более гибкие общины, которые лучше приспособлены к глобальной структуре, не имеют «синдрома независимости», не придают сакрального значения территориальной целостности, ставят на первое место не принципы, отягченные тысячелетними традициями и предрассудками, а оперативные интересы» 22. Вопреки мнению Шахназарова, мы считаем, что никакого распада государств на фрагменты не предвидится и в этом не будет никакой нужды ни при каком мировом сообществе или обществе. Государства потеряют национальную сущность, отпадет надобность национальной экономики, государственного языка, национальной валюты, национальной армии. Иными словами, объективно исчезнут все основные, ограничивающие человеческую сущность государственные признаки, но это вовсе не означает исчезновение Российского, Германского, Грузинского, Американского или любого другого «государственного» субъекта. Отмирание института государства не означает стирания субъектной всеобщности как особенного составляющего сегмента мирового сообщества, а далее мирового общества. Во всем мире даже при идеальных отношениях, где конечной целью выступает только человек, будут иметь место так называемые континентальные международные организации (это будет формальной, но необходимой стороной), которые в дальнейшем образуют мировую систему социальных отношений. Речь ведется о глобальном единстве человеческих ценностей, о том, что социальные отношения должны быть сформированы только с учетом основной цели — человека, а не о стирании национальных культурных традиций. Что же касается трансформации некоторых противоестественных традиций, то они трансформируются сами по себе. Останется только утверждающее человеческую сущность [201] культурное наследие, которое станет всеобщим достоянием и гордостью субъектов этого наследия.

Завершающая фаза действительного товарного производства постепенно начала отнимать силы у процесса капитализации, поэтому даже в развитых капиталистических государствах роль государственного механизма в процессе регулирования социальных вопросов начинает ослабевать, все меньше поддается контролированию денежное обращение, обеспечение безопасности граждан от терроризма, миграционные потоки. Б.В. Марков отмечает: «Кризис 1987 на Уолл-Стрит, наконец, события 1997 и 1998 гг. на биржах Азии, России и южной Америки — все это такие финансовые кризисы, которые порождаются не какими-то деструктивными процессами в реальной экономике. Этим они резко отличаются от кризиса 1929 г., который был вызван просчетами в промышленности. Если раньше деньги обесценивались вслед за снижением материального богатства, то теперь, наоборот, товары обесцениваются вследствие финансовых махинаций. Это означает, что сегодня деньги функционируют как знаки, которые уже не обеспечиваются реальной стоимостью и не регулируются трудом и богатством. Сколько «на самом деле» стоит доллар, не знает никто (более того, спекуляция деньгами означает полное отсутствие их полезной сущности. — В.П.). Идея золотого или иного натурального обеспечения денег сегодня кажется чересчур архаичной. Однако отрыв от закона стоимости приводит к тому, что экономика превращается в чистую спекуляцию — производство и циркуляцию символической продукции» 23.

По мнению В.А. Тураева, вышеперечисленные, как, впрочем, и другие социальные причины выступают основанием начала кризиса национальных государств. Он пишет: «По доброй воле или вынужденно государства отказываются от части своего суверенитета, а сам этот суверенитет все более наполняется новым содержанием. Кризис национальных государств, являющийся следствием глобализации, заставляет пересматривать такие еще совсем недавно неоспоримые категории, как суверенитет, национализм, этничность, национальная безопасность и т.п. На наших глазах глобализация трансформирует современный мировой порядок, угрожает вызвать распад и исчезновение многих элементов государственности» 24. Сегодня трансформация мирового порядка происходит негуманным [202] образом, и такое преобразование реально может привести к опасным последствиям, поскольку «глобализм как современная форма империализма и высшая ее стадия, — пишет И.Ф. Кефели, — опирается не только на военную экспансию, но также на экспансию экономическую и культурную. Этим самым закрепляется система несправедливого распределения ресурсов планеты (природных, трудовых, интеллектуальных) и складывается новый, четвертый мир, покинутый национальной элитой и не способной к социальному прогрессу» 25. Однако несмотря на экономическую разнополярность и религиозные различия, мировое сообщество уже созрело для установления новых социальных ценностей, человеческий мир устал от постоянного напряжения, вызванного ядерным противостоянием (по данным 2000 г. 44 страны владеют технологией производства ядерного оружия 26). Но, несмотря на то, что в ядерной войне никто не может выйти победителем, наращивание военной мощи не прекращается. Более того, остается еще немало стран, ратующих за политику, направленную на новый экономический передел мира, за вооружение, за производство и продажу оружия. Это означает, что необходимо все настойчивее говорить о «новом качестве всеобщности социального бытия, о том, что оно более не укладывается в привычные рамки национально-государственных преобразований… Национально-государственные нормы человеческого бытия постепенно утрачивают свою самодостаточность… Фактически речь идет о создании глобального сообщества, в рамках которого существующие национально-государственные образования выступают в качестве более или менее самостоятельных структурных единиц» 27. В.Б. Кувалдин называет такое сообщество мегаобществом.

Некоторые политики развитых капиталистических стран до сих пор не осознают того, что современное информационное общество невозможно долго регулировать силой или какими бы то ни было отвлекающими политическими маневрами. Они не хотят признать тот факт, что наращивание производственных мощностей и внедрение новых технологий с целью извлечения максимальной прибыли стало аморальным. [203] Более того, наращивание военных мощностей для сохранения государственной целостности, государственного института вообще бессмысленно, так как «глобализация придает процессу развития социальной структуры современных обществ наднациональное измерение. Захваченные глобализационными процессами индивиды, сохраняя идентификацию с традиционными большими и малыми общностями (национально-государственными, социально-профессиональными, этническими, религиозными, территориальными), формируют новые идентичности, выходящие за прежние рамки. Они одновременно живут и в старой (национально-территориальной) и в новой (глобальной) реальности. Выпавшее на их долю переходное время сталкивает прошлое, настоящее и будущее в сознании одного человека. В условиях глобализации национальное государство перестает выступать в качестве единственного субъекта, монопольно интегрирующего интересы крупных общностей» 28, поэтому уже создаются условия для того, чтобы национальные параметры социальных ценностей перерастали в общечеловеческие параметры. Например, такие понятия, как «национальный герой» или «герой-победитель» со временем превратятся в сущую бессмыслицу.

Благодаря компьютерным технологиям именно сегодня, как никогда, человечество имеет уникальную возможность коллективного управления глобальными процессами, «т.е. появилась техническая возможность формирования в мировом масштабе единой системы ценностей, единого образа жизни. Отсюда, с одной стороны, возникает объективная потребность во всемирном Центре политического и экономического регулирования, а с другой — формируются материально-технические возможности возникновения и функционирования подобного Центра. Назрел качественный перелом в развитии человеческой цивилизации. Для него практически все готово: 1) человечество отныне может развиваться только как целое, иначе оно просто не справится со всеми проблемами; 2) оно в принципе не может сознательно и планомерно управлять этим развитием; 3) уровень современной техники позволяет решать самые сложные задачи, которые могут возникнуть на этом пути. Как говорится, в дверь стучится новое измерение технико-экономического, социально-политического и культурного прогресса. А вот каким будет это новое измерение — этот самый существенный вопрос остается открытым» 29.

2

Как мы уже отмечали, современные ученые-гуманитарии смутно различают естественную глобализацию, которая зародилась вместе с началом процесса социализации и длится по сегодняшний день, от современной вульгарной капиталистической глобализации, носящей односторонний (экономический) характер. Последняя выступает частным моментом, эпизодом, определенной исторической фазой, моментом, или, если угодно, обязательным историческим этапом завершающей стадии самоотрицания отчужденных совокупных социальных отношений — действительного товарного производства. Нас абсолютно не удивляет сущность современной глобализации, стремление развитых капиталистических держав к новому экономическому переделу мира, к обесцениванию совокупных общечеловеческих ценностей и т.п. Однако нельзя преуменьшать военной опасности, могущей возникнуть во время любого финансового передела мира.

Тем не менее, многие современные ученые пессимистически относятся к глобализации, с недоверием воспринимают необходимость, неизбежность этого явления, так как исходят из непосредственных ее последствий, из того, что ее дивиденды будут распределяться неравномерно и нарушится «принцип справедливости». Кроме того, еще никто не разработал единой действительной научной теории, отражающей сущность социализации, и поэтому практически невозможно вне целостной системы рассматривать те или иные социальные явления. Именно эти сложные моменты процесса социализации порождают обширный диапазон научных суждений, умозаключений, мнений и т.п.

Поэтому не угасают научные споры в оценках глобализации. Так, профессор Венгерской академии наук М. Шимаи считает, что «издержки и выгоды процесса глобализации распределяются между участниками неравномерно. Повышение производительности, сокращение затрат, рост доходов и благосостояния на одном полюсе достигаются ценой увеличения неопределенности, рисков, неравенства, бедности на другом» 30. Аналогичного мнения придерживается директор представительства МВФ в Женеве А.А. Тейт. Он пишет: «Первая угроза в связи с глобализацией вызвана тем, что ее преимущества, которые людям понятны, будут, однако, [205] распределяться неравномерно» 31. Тейт ограничивается добропорядочным предупреждением, а вот Шимаи рекомендует современному мировому сообществу и будущему мировому правительству выработать новую межгосударственную политику, которая смягчила бы болезненные экономические и культурные последствия глобализации. Он пишет: «В международном контексте государства должны выступать за смягчение неблагоприятных последствий неравенства, асимметрии во взаимозависимостях. Для этого необходимо принятие более справедливых и демократичных правил игры в международных отношениях. Роль отдельных стран должна рассматриваться с учетом перспективы внешних возможностей и проблем, возникающих при появлении новых сфер взаимосвязей благодаря глобально интегрированному производству, ТНК, различным видам движения капитала, более тесной зависимости в торговле товарами и услугами, межнациональным информационным потоком… Вот почему “поиски безопасности”, понимаемой многоаспектно и всеобъемлюще, становятся главной задачей» 32. Как можно заметить, решающая для всего человечества социальная проблема сводится к выяснению частных моментов межгосударственных отношений. Например, профессора экономики и политологии Калифорнийского университета М.Д. Интрилигейтора интересует, кто окажется в выигрыше от глобализации. Правда, он не сомневается в том, что основную часть дивидендов ее экономической интеграции получают богатые страны или индивиды 33.

Имеется немало противников глобализации. Их «научные» суждения основываются на проблеме утраты национальных ценностей и государственной независимости. Необходимо отметить, что так называемые противники глобализации вовсе не выступают против действительного сближения национальных и общегосударственных, т.е. общечеловеческих, интересов, они выступают против интенсивного вторжения аморальных капиталистических принципов в область «священных ценностей» — национальных традиций, которые веками вырабатывались и укоренялись целыми поколениями. Для многих наций традиции означают смысл жизни, их плоть и кровь пропитаны национальными «ценностями», ибо многие [206] из них (особенно мусульманский мир) с первых дней своей жизни воспитываются в национальном и религиозном духе. Сегодня особенно необходимо помнить об актуальности национальной проблемы, так как современная экономическая глобализация, порожденная мировым капитализмом и выступающая как частный момент естественной глобализации (а последняя как результат общего процесса социализации) в грубой форме стремится нивелировать национальные ценности. Мы обязаны признать тот факт, что национальная проблема становится одной из самых существенных, наряду с экологической и демографической. Л. Мордвинцева и Н. Стивенсон пишут: «Сколько бы ни говорилось, что национализм часто прикрывает борьбу за экономические и политические преимущества, этого оказывается недостаточно. Чувство национальной принадлежности относится к “обыденным” явлениям в том смысле, что воспроизводится через представления «здравого смысла» и психологическое противопоставление “мы” и “они”. Его не так просто изменить или определить мультикультурным образом. Проблема национализма тесно связана с “борьбой за признание”» 34.

Национальный вопрос изначально мотивирован экономическими проблемами, а со временем так называемая национальная культура (национальный менталитет, национальные ценности, национальное самосознание и т.п.) приобретает самоопределяющее социальное значение для всей нации (населения, этнического сообщества) и начинает выступать как единый субъект (национальное «Я»), у которого уже сформировано национальное самосознание (особенный качественный синтез родовой сущности). Такого рода самосознание национального субъекта находит свое выражение при взаимоотношении с другими национальными субъектами, что, в свою очередь, способствует самовыражению каждой нации. Национальное самовыражение постепенно, в силу своей особенности и неповторимости, начало принимать крайне иррациональную социальную сущность, которая с началом глобализации стала проявляться как весьма серьезная общечеловеческая проблема. Необходимо разумное вмешательство субъективного фактора, чтобы эта проблема не стала причиной замедления или остановки процесса естественной глобализации социальной сущности. Весьма существенными, на наш взгляд, являются слова Б.В. Маркова по этому поводу. Он пишет: «Чтобы выжить, человечество должно расстаться [207] со своими расовыми, политическими и иными предрассудками и сесть за стол переговоров» 35. Самые лучшие умы человечества должны заниматься этой проблемой, чтобы спасти мир от возможных катастроф. Например, в Европе уже наличествует научная идея создания «культурного гражданства», которое способно было бы посредством реформирования национальных культур создать «космополитичные культуры». Однако такого рода реформирование невозможно произвести до тех пор, пока не будет разработана и проведена экономическая политика, направленная на выравнивание социального дисбаланса (в основном экономического характера) между всеми государствами мира. Что же касается проблемы национальности, национального самосознания, то оно трансформируется постепенно, само по себе. Любые искусственные вмешательства приведут к серьезному обострению и соответственно национальному противостоянию.

Как современная, так и естественная глобализация, помимо вышеперечисленных социальных проблем, создает еще и весьма существенную глобальную проблему, связанную с различными религиозными конфессиями и с религией вообще. Многие мировые теоретики сошлись во мнении о том, что религия изменяется, однако будто бы не поддается глобальной закономерности, т.е. что она не глобальна. Между тем, сама объективная реальность способствует созданию разумного компромисса между разными религиозными конфессиями и разными национальными «культурами», несмотря на то, что, например, в современном «исламском мире, где сама религия является формой жизни, неприятие западных стандартов будет означать неприятие модернизации вообще, а это обрекает его на дальнейшее отставание…» 36  Другого выхода у народов не останется из-за угрожающего всему миру катастрофой экологического кризиса, не говоря уже о других столь же серьезных глобальных социальных проблемах. И необходимость компромисса абсолютно не будет зависеть от того, глобальна религия или нет. Хотя исходя из того соображения, что религия является результатом социализации, она не может не быть глобальной. Не надо забывать о том, что в скором будущем перед мировым сообществом будет стоять вопрос не о том, какие национальные культурные ценности лучше, какой народ следует считать избранным или какое религиозное направление выступает более гуманным, а что потребуется сделать для того, чтобы сохранить на земном шаре главную и неповторимую ценность — человека и создать все возможные условия для продолжения его существования.
[208]

Теперь необходимо указать на некоторые «острые углы» современной глобализации, пренебрежение которыми может угрожать всему человечеству новыми катастрофами. Не секрет, что в нынешней экономической интеграции заинтересованы в основном развитые капиталистические страны. Они предпринимают всяческие попытки искусственно регулировать этот процесс во имя извлечения максимальной выгоды, абсолютно забывая при этом о человеческом факторе, об утверждении рациональных общественных отношений. Более того, развитые капиталистические страны стараются навязать остальному мировому сообществу свои так называемые культурные ценности, которые по многим причинам неприемлемы для него. Таким образом, они часто не учитывают следующее. Во-первых, разницу между национальными «культурами». Во-вторых, то, что современный западный ценностный образ давно потерял человечность и на почетное место ставит не непосредственные человеческие отношения, а получение пользы от отношений. В-третьих, различие религиозных конфессий. В-четвертых, то, что западные ценности игнорируют рациональную индивидуализацию, неповторимость и оригинальность конкретного единичного «Я» как временно фиксируемого всеобщего и не строят социальные отношения таким образом, чтобы самоутверждение конкретного единичного «Я» осуществлялось посредством утверждения другого «Я». В-пятых, то, что в цивилизованном и урбанизированном мире уже давно доминирует тенденция «удешевления», «упрощения» и соответственно исчезновения таких человеческих ценностей (качественных составляющих человеческой сущности), как честь, мораль, дружба, верность, гостеприимство, сострадание, милосердие. В-шестых, то, что усиление потока навязываемой информации грозит «деинтеллектуализацией» (более точно «дебилизацией») масс, деградацией даже тех имеющихся социальных качеств, которые вся мировая «цивилизация» вырабатывала и копила по сей день, поскольку эта информация носит в большей степени технический и, к сожалению, на сегодняшний день, неуправляемый характер.

Даже для многих развивающихся стран неприемлемо, что вся совокупность социальных отношений западного мира построена на рыночных отношениях. А.С. Панарина отмечает, что западная рыночная система (ее сущность) «является паразитарной в двояком смысле: она не включает в себя издержки производства, не оплачивает и не организует нормального воспроизводства факторов, относящихся к общим экологическим, демографическим и социокультурным предпосылкам экономической системы; ее массовое производство, основанное на экстраполирующих и тиражирующих принципах, рано или поздно ведет к перегрузке тех или иных [209] природных и культурных ниш, объективно требуя перерыва и смены парадигм, что возможно лишь на основе творческого труда. Поэтому различие между творческим (первооткрывательским) и тиражирующим трудом можно считать не менее значимым, чем различие между продуктивным и присваивающим принципами» 37. Отсюда вытекает, что современная иррациональная, но объективная глобализация экономического характера будет иметь последствия неэкономического характера. Вполне вероятно, что она в виде информационно-культурной экспансии, которая проявится в форме агрессии и разрушения традиционных ценностей, приведет к всеобщей катастрофе. Во избежание разрушительных социальных процессов необходимо, чтобы политические лидеры именно развитых капиталистических стран выступили с инициативой о создании мирового, глобального центра управления совокупными социальными отношениями.

В завершение отметим, что формами проявления сущности глобализации являются мегаэкономика и мегаполитика, которые необходимы для создания мегаобщества. Временно обязанности единого органа, призванного решать общемировые социальные проблемы, можно возложить на ООН. При нем же можно было бы создать следующие международные институты:

• по проведению экономического анализа всех государств мира с целью выработать краткосрочную политическую программу, способствующую выравниванию экономического дисбаланса между государствами;
  
• по устранению межнациональных конфликтов с целью разработать гуманную программу совокупных социальных отношений;
  
• по созданию континентальных, а в дальнейшем мировых информационных центров и др.
  

У человечества нет иного пути, кроме утверждения в самое ближайшее время самых гуманных социальных отношений по всему миру.