Последний год уходящего тысячелетия стал для России годом, завершившим формирование структурных стратегий массовой культуры. Предшествующее десятилетие явилось периодом бурного роста и стремительного развития масскульта, временем завоевания, освоения, распространения и последовательного утверждения техники практик массовой культуры. Как всякая развитая культура, масскульт сегодня вырабатывает собственные стили, в размерности которых создает свою продукцию, пользующуюся все нарастающим спросом российского потребителя. Так, получивший широкое распространение жанр «экшн» продемонстрировал сегодня заключенный в нем стилеобразующий потенциал. На протяжении последнего десятилетия последовательно вырабатывался и сегодня оформился «стиль экшн», занявший прочные позиции в музыкальной и кинопродукциях, беллетристике, рекламе.
В «экшн» динамизм нарратива призван утвердить как несомненно позитивное действие, акцию-поступок при обязательных активности, способности к риску, противостоянию, борьбе, воле, дерзости, силе. Все это презентируется как безусловно прекрасные, подлинные, сущностные качества субъекта, призванные вызвать у реципиента-потребителя симпатию и положительные эмоции. Немаловажно и то, что «стиль экшн» обнаруживает способность к синтезу различных видео и аудио образов (стереотипов) как действие, направленное на действие и действием же замыкамое. В эту плоскость-действенность проецируются, оставляя отчетливые, неизменные и всегда легко считываемые следы/знаки/символы/атрибуты, различные музыкальные опыты и «видеостили»: «классика», поп, рок, рэп, хип-хоп и т.п. Хрестоматийный примером тут может служить фильм «Брат-2», где в сэундтреке задействованы культовые фигуры современного российского масскульта: Земфира, Океан Ельзы, Чичерина, АукцЫон, Бутусов, Сплин, Крематорий и т.д.
Наиболее яркой демонстрацией стиля стал жанр отечественного сериала-боевика, синтезировавшего техники беллетристики, музыки и кино. Именно сериал-боевик презентировал необходимость и возможность общей синтезирующей стилистики. Здесь последовательно формировались особенности нарратива и типа героя, вырабатывались собственные «ethos» и «esthesis».
Одним из первых в этом процессе стал сериал «Русский транзит» («Ленфильм», 1994). Через шесть лет, потребовавшихся на оформление стиля, на отечественного телезрителя обрушилась лавина сериалов-боевиков, созданных в предложенной, усвоенной и развитой стилистике: «Убойная сила» (студия «Момент», 2000); «Бандитский Петербург: Адво[44]кат» (студия «Киномост», 2000); «Агент национальной безопасности — 2» (ООО «Новый русский сериал», 2000); «Маросейка, 12» (РТР и «Интерактивное телевидение», 2000). Апофеозом торжества «стиля экшн», демонстрацией его гендерных вариантов явились «культовый фильм-2000», «русский блокбастер» «Брат-2» (кинокомпания СТВ) и сериал «Охота на Золушку» (ООО «Новый русский сериал», 2000). В этих продуктах наиболее полно выразилась структура «стиля экшн», нашедшая свое воплощение прежде всего в типе главного героя.
Так, заявленная уже в «Русском транзите» маргинальность героя-протагониста, в «Брате-2» и «Охоте… » становится ведущей характеристикой Данилы Багрова и Евы/Веньки. Герои транссоциальны, транскультурны и трансконтинентальны (Ж. Бодрияр). В «Охоте… » эта категория манифестирована развитием нарратива: Ева/Венька в результате амнезии утрачивает память, она — «чистый лист», как характеризуют ее герои сериала.
Нарратив как в «Брате-2», так и в «Охоте… » строится на считывании потребителем-реципиентом готовых расхожих стереотипных знаков, символов и мифологем и идеологем, являя собой готовую матрицу. Матричность нарративной структуры обуславливает и матричность характеристик и качеств героев-протагонистов. Точкой пересечения становятся концепты «Брат» и «Золушка», вынесенные создателями в названия продуктов: каждый из них отсылает к уже известному зрителю ранее, хотя бы по сказкам и кино, и получающим новую жизнь в фильме и сериале.
И Данила Багров, и Ева/Венька демонстрируют способность к активному действию, к акции-поступку, проявляя при этом упорство, изобретательность, стойкость, мужество, волю, дерзость, готовность к риску, целеустремленность. Герои преодолевают всевозможные препятствия, хладнокровно, сериально уничтожая себе подобных. Но — во имя чего? Какова их цель? Каков их «ethos»?
На первый взгляд, он ясно и четко сформулирован. Герои утверждают непреходящую вечную гуманистическую ценность — любовь (к любимым, к родным, к друзьям, к родине). Это подчеркнуто презентируется в Даниле Багрове. Однако в процессе развития нарратива последовательно компрометируются мифологема «брат» и идеологема «родина».
Братья в фильме «Брат-2» не выдерживают испытание на соответствие мифообразу «брата», живущему в мифологизированном сознании героя. Идеологема «родина» презентирована виршами, которые Данила Багров заимствует у ребенка:
Если в устах малыша эти строки могут звучать трогательно, то повторяемые Данилой, отправляющимся на «разборку» с неотвратимыми убийствами и несущим с собой пистолет с глушителем, они, вирши, и коннотируемая идеологема «родина» становятся фигурами фарса.
Простой, честный, обаятельный в своей искренности и непосредственности Багров, как и привлекательная, сексапильная, интеллектуальная Ева/Венька стремятся утвердить в жизни «правду», которую герои понимают одинаково. «Правда» героев открывается в действии, через акции-поступки и действием же, новой акцией утверждается. Так взаимодействуют «ethos» и «esthesis» в масскульте, обретая золотое сечение — «стиль экшн».
Пафос активных действий героев описывается слоганом «Я сделал это!» Здесь действие предстает как пружина нарратива, структурообразующий элемент видео- и аудио-рядов: «esthesis» наделяется функцией «ethos'а». Через «esthesis» герои утверждают действие, оправдывающее действие и доказывающее необходимость действия. Для чего? Ж. Бодрияр в работе «Америка» дал ответ на этот вопрос: «… чтобы доказать, что мы способны дойти до конца самих себя, чтобы доказать … но доказать что? Что в состоянии дойти».
Что же остается у героев в результате их похода к «концу самих себя»? Мифологема «брат», идеологемы «родина» и «правда» оказываются скомпрометированными в результате нарративного развертывания, которое, в свою очередь, без остатка редуцируется в пластику «esthesis' а». Остается «любовь к любимым» и дружба. Но не только. В героях мощно манифестирована их витальность, их природная первооснова. Она сразу же презентирована в названии фильма в концепте «брат» и в концепте, ставшим именем героини сериала — «Ева». Кроме того, категория витальности вербализована в каждом из продуктов масскульта. В фильме «Брат-2» героиня Даша/Мерелин говорит о неграх: «Сила в них, в них есть что-то первобытное, животное, то, что мы давно потеряли. Белые чувствуют это и боятся их». Но Данила Багров побеждает негров. В «Охоте… » Ева получает характеристику: «исключительная выживаемость». Героиня ставит себе цель: «Ты должна выжить и выживешь» и, не смотря на огромные трудности и препятствия, достигает ее. Именно неуничтожимую витальность, победительное «превобытное», «животное» и открывают герои в себе, демонстрируя результаты открытия потребителям-реципиентам и наделяя природное функцией «ethos'а».
Работа выполнена в рамках проекта, поддержанного РГНФ. Грант № 00-03-00179а
Добавить комментарий