Сезоны жизни

[88]

Рождение и смерть как измерение временное, в рамках этого измерения наблюдатель скользит по ступеням детства, молодости, зрелости и старости. Лента измерения времени можно пронаблюдать в постановке пьесы жизни, воплощенной в форме семьи. Где все лики возраста человека можно пролистать как этапы жизни или быть свидетелем наступления сезонов человеческой жизни. Сезоны, а так же как и межсезонье, определяя их как периоды процесса, ограниченные в рамках времени от рождения до смерти.

Нет здесь масок, ибо само естество природы сменяет само себя. Нет, это не маскарад, это некая «смена времен года» самого сознания человека.

Человеческая жизнь вращается вокруг периодов детство, молодость, зрелость, старость. И замыкается в трех резко выделяющихся одно от другого периодах: прошлое, настоящее и будущее. В рамках эволюции событий, это тоже можно определить как четыре фазиса эволюции: начало, апогея, склон, закат.

Природа имеет свой ритм, отраженный в сезонах времен года, то человек, у него от рождения до смерти наблюдатель проходит через подобные ритмы. Можно провести аналогию, между природой и человеком и это тоже имеет место своих соприкосновений и ритмов своего подобия и различия.

Все сезоны жизни человеческого века могут быть рассмотрены как в рамках знания времени и ограниченные в рамках переживания этого времени как возраста человека и могут быть рассмотрены как состояние души или осознанность переживания их, определяемы как качества души. То и другое определяется сознанием самого человека. Пребывание его в том или ином состоянии.

Детство, определяемое как «золотое время» беззаботности и беспечности, вечное напоминание, повзрослевшей части человечества, о своей чистоте и прозрачности, детство — это вечный учитель доверия, того правильного отношения к жизни и к самому себе. Это состояние сознания, которое не ведает времени ни как прошлое, ни как будущее. Неведение [89] ни времени, ни вечности.

Будьте как дети, изрекали мудрецы, что не перестают делать и по сегодняшний день. Детство является той чистой доской, не обремененной, своим собственным опытом и знанием и поэтому является, показателем каким может быть отношение к самому себе, когда тебя не держит никакой берег и оглядываться не на что. Это пустота, как желание знать и учиться всему.

Человек, повзрослев, обречен все время, оглядываясь на детство вздыхать о нем как о потерянном рае.

Молодость это возраст или состояние души? Ибо все вышеперечисленные периоды могут быть рассмотрены как в рамках процесса человеческой жизни, так и вне процесса, периоды определяемые как состояние души, это переживание, которое проживает душа. Ибо молодость можно определить как состояние души, так и определить как период, человеческой жизни, определяемый как возраст. Так какая же разница между определением возраста и состоянием души? Состояние души есть состояние сознания осознанность в ней и осознанное переживание исключает переживание возраста в рамках ограниченного пребывания определяемых как переживание времени.

Сознание —угол зрения, фокус. Для нас наше «я» совпадает с этой отправной точкой, позволяющей нам созерцать весь мир или нашу душу: иначе говоря чтобы психическая активность нам принадлежала, она должна быть сознательной. Таким образом, сознание — и наше «я»- находится, подобно средоточию, или промежуточному центру, между двумя теневыми зонами, расположенной выше и ниже: безмолвной и, и не осознающей себя жизнью нашего «я» в Боге, и молчаливой бессознательной жизнью тела. Тело, ограниченное в рамках времени.

Наше сознание — лишь внутреннее ощущение: оно обуславливает наше раздвоение ввиду временного промежутка, пусть самого минимального, между взглядом и восприятием изображения. Таким образом, оно не реальность, а воспоминание, оно неразрывно связанно со временем. Сознание может давать нам лишь отражение, которое пытается зафиксировать посредством языка.

Парадокс человеческого «я»: мы только то, что мы осознаем, однако, мы чувствуем, что больше проявляем свое «я» когда, поднимаясь в определенные моменты, на более высокий уровень внутренней простоты, перестаем осознавать себя.

Круговорот замкнутого сознания, на самом себе, в рамках прошлого и будущего и настоящего.

Путем размышления мы можем придти к существованию этого высшего и низшего уровня. Но мы не станем по- настоящему тем, что мы есть, пока не ощутим этого. Если бы могли осознавать жизнь духа, почувствовать в себе биение этой вечной жизни, как можем при желании прислушаться к биению своего телесного сердца, тогда жизнь духа, заняла бы все поле нашего сознания, она стала бы нами, она действительно стала бы нашей жизнью.

Чтобы высшая жизнь стала нам доступна, надо, чтобы она завладела центром нашего существа. Но как? Ведь мы находимся на уровне выше центра? Да, но нужно чтобы это осознавали. Ибо мы не всегда можем использовать то, что нам даровано. Но если мы ориентируем центр нашей души на высшие либо на низшие проявления, — то, что было лишь возможностью действия или способностью к нему становиться реальной деятельностью. Душа, ее переживание, вне ограничений в рамках обусловленности, и ограничений возраста.

Идея вечной молодости, потерянная человечеством, так же как и сам рай.

Потерянное ли? И как только было потеряно, человечество пустилось в поисках обретения вечной молодости, как поиск, Жизни вечной.

Что мог человек потерять кроме самого себя, и отношение к себе. Забыть собственную природу и предназначение.

Изо дня в день. Тот, кто наблюдает вереницу повседневности, наблюдатель жизни, [90] Либо интерпретатор и обусловлен в рамках отожествлений, либо он тот, кто ходит по воде действительности.

Кто интерпретирует действительность и живет «будущим», или тем, что все измениться, пребывает в «прошлом», это сознание которое обусловлено бесконечным бегом, повседневной рутины. Это та замкнутость в суете мира, и неосознанность в «устремлениях» души. Интерпретатор действительности живет «будущим» или пребывает в «прошлом» это сознание, которое находится в рутине ограниченности предела собственного знания.

Это замкнутость и есть смерть для души. Кольцо замкнутости привычного и мысль к познанию себя как само осознающего, вне колеса течения времени, это осознанность являет смерть для мира или отпускание знаний того, что ограниченно в рамках опыта. Иначе происходит бессознательное возвращение в привычную колею мыслей, и пребывание в рамках ограниченного во времени либо окончательное пробуждение, что является смертью для мира или отпусканием мира. Начало пути, восхождения, или пробуждение к истинной природе того, что есть.

В этом колесе внутренней вереницы срабатывает, некий внутренний импульс к свету, стремление к познанию истины, и именно она, приводит в движение сознание. Происходит бессознательное возвращение в привычную колею повседневности, либо окончательное пробуждение, что является смертью для мира или отпускание его. Внутренний импульс необходимости света или познания истины. Это подобно тому как сама душа призывает к совести себя.

Ибо здесь начинается путь восхождения или пробуждение к истинной природе. Это и есть, та самая аллегория воскрешение идеи вечной молодости, потерянное доверие к Жизни. Воскрешение Лазаря, из смерти, ограниченного сознания конца как предела и открытие беспредельности постижения и откровения мира Духа. Откровение души…

Зрелость души, определяется способностью к познанию глубин собственного духа, это состояние сознания, может наступить в разное время, если говорить о рамках проживания человеческой жизни. Душевное спокойствие, свободное от всяких житейский тревог и волнений, есть главное и важное условие. Дух человека должен быть подобен озеру, где вдохновение и возвышенное устремление могли бы отражаться, без того чтобы движения снизу,(души стяжания) не могли его помутить. Воспринимать духовную жизнь нам мешает не наша жизнь в теле, не осознающая себя, а наша забота о собственном теле

Что же определяет старость? Что несет собой шелест седины? Это постижение человеком некой высокой религии, это когда человек преодолев свои страсти, порывы молодости, утверждается в чистоте нравов.

Мудрость не определяется тем или иным возрастом, но есть некий предел не столько возрастной, сколько предел как перехода от одного берега предела до другого, старость видимо, это та, самая «предельность», которая может как определить предел, так и раздвинуть границы до беспредельности. Это то внутреннее переживание, которое несет в себе гармонию умиротворения и ожидания, смерти. Состояние переживания смерти или страх ожидания смерти. Это отношение сознания. Ибо все начинается с сознания и помимо него ничего не имеет значения. Смерть, не в том смысле ожидаемое со страхом, и необратимое, осознанность в том, что смерть как таковая это лишь тоже берег, но более прозрачный, и неопределяемый. Смерть как переживание жизни. Это то самая грань отпускания и осознание возвращения на берега безграничности. Но именно старость и делает жизнь тем, что напоминает о «границе», где нет границ. Но старость, выраженная, как форма времени и возраста переживания человеческого периода. являет своего рода закостенелость, неподвижность, неспособность к гибкости в этом смысле для души, для ума неподвижного, и неспособного к новому поиску образуется некоего рода пауза. И в этом смысле, если детство не ведает прошлого, то старость представляет собой состояние закостенелости или обращенности в прошлое. Сознание каменеющее от переживания [91] собственного знания, это неподвижность сознания. Эти состояния можно сравнивать, разве что, только подобно тому примеру в природе: нежный росток, который пробивает себе дорогу не смотря на все препятствия, они его не трогают, по причине, его гибкости, а то что затвердело, и окаменело в обросло кожей неподвижности и утеряло гибкость неспособно к подобной гибкости, оно ломается, при соприкосновении с препятствиями.

Когда проясняется ум, волнения утихают, ангел смерти или возрождения склоняется над человеком, и для него раскрывается смысл, как познание себя, познание в себе жизни, и через переживание этой жизни раскрытия. Постижение души и глубин духа. Это некая прозрачность, она является следствием, предыдущих замечаний. И это постижение наступает для человеков в разное время(сезонов человеческой жизни). Тот, кто не постиг этой прозрачности, подвержен своим страстям и желаниям, дело не в отсутствии желании или страстей, а в отношении к ним, когда желание становится целью. Если сознание замутнено заботой о земных делах, о телесном. Воспринять духовную жизнь мешает не жизнь в теле, не осознающая себя, а забота о собственном теле. В этом настоящем падении души. Человек оказывается во власти пустой суеты, напрасных тревог. Забота о телесном мешает обращать внимание на духовную жизнь, которой мы бессознательно живем. Человек оказывается в некой западне, он поддается самой опасной иллюзии и делает невозможным всякое духовное совершенствование.

Дело не в «сезоне» жизни, а в обращенности сознания к самому себе, к прошлому или в будущее. Это то, что определяет рост души. Выбор как определение пути между сладострастием и добродетелью, Выбор который выпадает перед каждым, после того как он открывает себе возможности пути, и путь как выбор. Это определяет направленность сознания, но, однажды выбрав путь восхождения по пути добродетели, путь восхождения по пути выбора между любовью и победой, и когда выбор сделан, думать что красота есть отражение венца, находится между двумя венцами. Таков выбор души возвыситься до Единого. Но неспособная удержаться на этой высоте. Она вновь скатывается вниз. Но, вернувшись к практичной жизни, к рефлексии и к сознанию, она находит сама в себе Божий след, уподобляющий ее Господу, — добродетель. Упражняясь в добродетели, она вновь может возвыситься до Ума, то есть до жизни чистой и духовной. На этом уровне совершенства добродетель становится мудростью, достигает стабильного состояния; с этого момента душа. Первое движение к добродетели — это божественный дар, откровение, опыт слияния, как могла бы знать душа что частица ее живет в духовном мире если бы не сознавала, этого; как могла бы она желать уподобиться Богу, если бы не ощутила внезапного Божественного присутствие: «Души касается веяние, идущее свыше» 1. Это бесконечное восхождение человека в сезоны бессезонья…