Информационная-когнитивная система и ее актуализация в языке

[180]

Вопросы, связанные с взаимодействием таких философских сущностей, как язык, мышление и сознание, интересуют ученых уже с античных времен, но наиболее четкое решение они находят в рамках когнитивной парадигмы, становление которой осуществляется в последние десятилетия. Особое внимание к ней обусловлено той ролью, которую приобрел на современном этапе развития научной мысли фактор Ноmo sapiens. Картина мира, общая для данного социума и неповторимая для каждого из его представителей, возникает в сознании индивидуума в процессе восприятия окружающего мира, преломляется сквозь призму оценивающего Я, формируется мыслью и выражается в языке. Названные этапы и составляют, в сущности, суть познавательной деятельности человека.

В настоящее время отчетливо прослеживается тенденция объединения этих понятий в единый комплекс или систему на основе их связи с такими информационными процессами, как получение, обработка, хранение и передача информации или знаний. Идея тесной взаимосвязи знаний, познания, сознания, мышления и языка находит, например, обоснование у С.Д. Кацнельсона в его работе «Типология языка и речевое мышление». Он, в частности, говорит о том, что сознание представляет собой в некотором роде со-знание, т. е. совокупность знаний об окружающем мире, которыми владеет индивид. Знания, по его мнению, являются элементами или единицами индивидуального сознания. Деятельность сознания выражается в процессах мышления, хотя нередко, как отмечает С.Д. Кацнельсон, значение этого термина ограничивается познавательной деятельностью сознания, которая является лишь одним, — правда, самым важным, — аспектом деятельности сознания 1.

В обзоре исследований по проблемам языка и искусственного интеллекта второй половины двадцатого века В.В. Петров отмечает, что расширение теоретической базы исследования [181] механизмов мышления предполагает активную кооперацию специалистов различного профиля в рамках единой концепции когнитивной организации. «Ее основные параметры — открытость когнитивных систем; приобретение нового знания путем усвоения внешних схем и правил; оперирование ментальными репрезентациями, имеющими аналоги в реальности. В рамках этой концепции основные когнитивные системы (здесь и ниже выделено курсивом мной — Е.Х.) — восприятие, язык, память, мышление, моторные действия — рассматриваются с одних и тех же позиций на основе понятия “знания”» 2.

И.П. Сусов также подходит к этой проблеме с позиций системного подхода: «Язык включен в сложную систему познания мира человеком, в информационно-когнитивную систему, в которой взаимодействуют мышление, сознание, память и язык. Она локализована в мозгу человека. Ее основным назначением является обеспечение процессов восприятия информации извне, переработки этой информации и ее сохранения, ее передачи другим индивидам» 3.

Схожие соображения высказывают также и авторы статьи «Язык, мышление и сознание et vice versa». Они, в частности, пишут следующее: «…если никто не сомневается в том, что, с одной стороны, язык связан и с мышлением и с сознанием, с другой, сами мышление и сознание не могут быть по определению не связанными друг с другом, а с третьей, все три рассматриваемые понятия имеют самое непосредственное отношение к духовной деятельности человека, то вполне естественно возникает подозрение, не ошибаемся ли мы, рассуждая о взаимных связях языка, мышления и сознания, вместо того, чтобы говорить о некоем единстве этих понятий» 4. Выделяемое единство авторы статьи называют ментально-лингвистическим комплексом, что понимается ими как функционирующая на основе человеческого мозга самоорганизующаяся информационная система. [182] Именно она, по их мнению, обеспечивает восприятие, понимание, оценку, хранение, преобразование, порождение и передачу (трансляцию) информации 5.

Определяя познание как биологический феномен, чилийский ученый У. Матурана в качестве живой когнитивной системы рассматривает человека. Так, например, он пишет: «Когнитивная система — это система, организация которой определяет область взаимодействий, где она может действовать значимо для поддержания самой себя, а процесс познания — это актуальное (индуктивное) действование или поведение в этой области. Живые системы — это когнитивные системы, а жизнь как процесс представляет собой процесс познания» 6. Это утверждение действительно для всех организмов как располагающих нервной системой, так и не располагающих ею 7.

На основе всего изложенного можно сделать следующие выводы. Взаимодействуя между собой, язык, мышление, сознание и знания выступают как самостоятельные когнитивные системы. В тоже время они формируют единый сложно-структурированный комплекс, а именно, информационно-когнитивную систему (ИКС), подсистемами которого являются. Искусство оперирования ИКС принадлежит человеку, являющему собой пример живой когнитивной системы. В свою очередь, именно ИКС обеспечивает условия полноценной жизнедеятельности Homo sapiens. Несмотря на значительное внимание к структуре и работе когнитивных систем этот вопрос в настоящее время является не до конца решенным и, следовательно, открыт для дальнейшей дискуссии.

Мы считаем, что попытка упорядочения структуры ИКС, определения ее конституэнтов и координат их взаимодействия может способствовать выявлению общих закономерностей функционирования Homo loquens как живой когнитивной системы. Иными словами, ответы на поставленные вопросы могут подвести к решению проблем, актуальность которых в настоящее время остро ощущается как отечественными, так и зарубежными представителями антропоориентированных наук. Речь, в частности, [183] идет о философской антропологии, антрополингвистике, и таких новых направлениях, как культурологическая лингвистика и этнопсихолингвистика.

Попытаемся представить свой вариант видения обсуждаемой проблемы. Если сопоставить области и характер функционирования таких философских категорий, какими являются знание, сознания и язык, с одной стороны, и познание, мышление и речь — с другой, можно предположить, что речь идет о двух парадигмах, основополагающая роль которых в формировании ИКС не вызывает сомнения. Первая из парадигм представлена, на наш взгляд, такими понятиями, как знания, сознание и язык, а вторая, соответственно, включает наименование таких видов деятельности, как познавательная, мыслительная и речевая. На основе выделения общих и отличительных параметров, характеризующих каждую из парадигм, попытаемся определить характер и условия взаимодействия их коррелирующих членов, а также их иерархическую зависимость.

Являясь важными составляющими информационно-когнитивной системы, познавательный, мыслительный и речевой виды деятельности находятся в тесной взаимосвязи, причем, первый из них занимает, очевидно, доминирующее положение относительно двух последующих. Их объединяет динамичность, отсубъектноориентированность, осознанность осуществления и целенаправленность. Эти виды деятельности носят линейный, развернутый во времени характер, их характеризует направленность на объект и осуществление в пределах эгопространства субъекта здесь и сейчас. Их задатки актуализируются вместе с рождением индивидуума, они развиваются и сопровождают его в течение жизни и с ней завершаются. Результаты познавательной, мыслительной и речевой деятельности индивидуума представлены такими статичными коррелятами, как знания, сознание и язык, которые, в сущности, и составляют основу этой деятельности. Несмотря на то, что члены каждой из парадигм, динамичной и статичной, тесно взаимосвязаны, они являются, не только конституэнтами целого, но также и самостоятельными ключевыми категориями, определяющими развитие и функционирование индивидуума на протяжении его жизнедеятельности. Можно, следовательно, говорить, как о необходимости выявления координат взаимодействия названных парадигм в целом, так и о возможности сопоставления их коррелирующих противочленов в частности.

[184]

Обратимся в первую очередь к оппозиции таких философских категорий, как знания — познание. Знания непосредственно связаны с познавательной деятельностью индивидуума в том плане, что, с одной стороны, они создают условия для ее успешного осуществления, а с другой — представляют собой ее продукт, так как формируются именно в процессе познавательной деятельности. Поскольку познавательная деятельность осуществляется отдельным индивидуумом, можно считать, что она всегда исключительно персонифицирована. Познавательная деятельность индивидуума отсубъектноориентирована и направлена на объект, т. е. окружающий его мир. На уровне развитого сознания, а именно, самосознания, таким объектом может выступать и сам индивидуум, представляя собой центральную значимую часть этого мира. Персонифицированный характер познавательной деятельности проявляется в ходе реализации целого комплекса практически синхронизированных процессов. По характеру осуществляемых задач в их числе можно условно выделить три основные разновидности. Во-первых, это процессы, связанные с процедурой перцепции: идентификация (рекогнистирование) и восприятие информации. Во-вторых, это процессы ментального плана: ассоциативная интерпретация, оценка и усвоение информации и, наконец, это актуализация, передача вербальной или невербальной информации. Именно возможность включения процессов восприятия, ментальной обработки и дальнейшей вербальной или невербальной передачи информации/знаний позволяет говорить об особой всеохватывающей роли познавательных процессов в ряду других философских категорий.

Знания, приобретенные и соответствующим образом переработанные индивидуумом, входят в состав общего когнитивно-информационногого потенциала социума. Таким образом, индивидуум постоянно участвует в формировании и трансформировании, так называемых, «общих» или «коллективных» знаний социума. Последние, следовательно, социальные по своей природе, являются совокупным достижением человеческой формации. В этом плане как научная, так и обучающая деятельность индивидуума, базируясь на информационном потенциале социума, представляют собой две разновидности активной познавательной деятельности, результатом которой является, соответственно, создание и передача специальных или общих знаний, разделяемых социумом.

[185]

Несмотря на непрекращающийся процесс структурно-содержательной реструктуризации, знания и индивидуума, и социума статичны по своей природе, что отличает их от познавательной деятельности, которая, как уже отмечалось, динамична, по своей природе. Именно динамичный характер познавательной, как, впрочем, и речемыслительной деятельности обеспечивает развитие и эволюционирование информационно-когнитивной системы в целом, что обеспечивает непрерывность процесса взаимообмена и перераспределения социального и индивидуального в континиуме настоящего.

Интерференция индивидуального и социального в процессе познания определяется ролью индивидуального в формировании когнитивно-информационного опыта социума и социального в создании когнитивного потенциала индивидуума. Отмечая социальный характер знаний, С.Д. Кацнельсон указывает на то что «Знания, которыми располагают отдельные люди, добываются ими в условиях их общественной жизни либо приобретаются в готовом виде от других людей. Даже знания, относящиеся к личной жизни индивида, как знание местности и жилища, где он живет, знание семьи и близких людей и т. п., отмечены клеймом социальности, поскольку они добыты в процессе общения с другими индивидами, сохраняются в отработанных историей общества формах мышления, актуализируются с помощью языка» 8. Двойственному характеру категории знаний, которые индивидуум разделяет с социумом, можно противопоставлять его познавательную деятельность, которую он, являясь существом социальным, осуществляет, тем не менее, индивидуально.

Познавательная деятельность индивидуума неотделима от его мыслительной деятельности. Она способствует оптимизации процесса восприятия информации и ее адекватной ментальной обработке. Мыслительная деятельность взаимодействует со сферой сознания индивидуума, формируя соответственно оппозицию таких философских категорий, как мышление и сознание. Сознание своего сознания, эквивалентное сентенции я знаю, что я знаю, что я знаю отражает сознательный характер мыслительной деятельности индивидуума и является результатом развитого самосознания живого организма на уровне [186] опосредованного восприятия картины окружающей действительности, частью которой он себя сознает 9.

Результаты познавательной и мыслительной деятельности индивидуума в виде постоянно обновляемого индивидуального постперцептивного опыта в составе социального, составляют когнитивный потенциал его мыслительной деятельности, который в виде обработанной информации, сохраняется в его сознании. И.П. Сусов, в частности, пишет о связи познавательной и мыслительной деятельности с категориями знания и сознания следующее: «Переработка информации осуществляется в актах мысли. Знания как результат работы мышления упорядочиваются сознанием, организуются в когнитивные (познавательные) структуры, которые могут быть помещены в память. Сознание оперирует не только знаниями, но мнениями, оценками, убеждениями. В нем формируется более или менее целостная картина мира, которая в значительной степени предопределяет поведение человека (в том числе и его коммуникативное поведение). Эта модель мира в процессе жизнедеятельности постоянно дополняется, модифицируется» 10. (Следует, однако, отметить, что, признавая высокую роль мнения, оценки и убеждения в процессе переработки информации и создании индивидуумом языковой картины мира, мы скорее относим их к категориям субъективного, модусного плана, противопоставляя их разделяемым социумом знаниям как фактической категории пропозиционального плана — Е.Х.).

Мыслительная деятельность индивидуума определяется уровнем развития его сознания. Сознание, вместе с тем, формируется в процессе мыслительной деятельности, постоянно обогащаясь новыми знаниями. Мыслительная деятельность отсубъектнонаправлена, персонифицирована и направлена на объект мысли. Результаты работы мышления индивидуума в виде знаний разделяются социумом. Известно, что в конце XX века сформировалось мнение, согласно которому сознание индивидуума взаимодействует в процессе мыслительной деятельности с категорией, представляющей осознанный совокупный опыт мыслительной деятельности человеческой формации, а именно, [187] ноосферой (от греч. nous — разум, sphaira — шар) 11. Можно допустить, что всеобщее сознание, то есть осознанный разум человеческой формации является тем самым социальным прототипом, который выступает коррелятом сознания индивидуума.

Мыслительная деятельность индивидуума сопровождается речевой деятельностью, а речь представляет собой выражение мысли с помощью языка. Этот процесс проявляется в речемыслительной деятельности индивидуума уже на этапе зарождения мысли и способствует актуализации его познавательной деятельности. Как и рассмотренные выше виды деятельности, речевая деятельность динамична, линейна, персонифицирована, осознанна, отсубъектноинициирована, целенаправлена, а также характеризуется тем, что заново воспроизводится индивидуумом в континиуме настоящего. Язык, вычленяемый в результате лингвистических изысканий на основе исследования речи совокупности индивидуумов, объединенных единой геолингвистической средой и культурной принадлежностью, несомненно представляет собой достаточно хорошо изученную знаковую категорию.

Совместно с другими в значительно меньшей степени освоенными понятиями социального плана, а именно коллективными знаниями, всеобщим сознанием, язык формирует основные параметры антропопространства Нomo sapiens. Язык, как социальная категория, противостоит языку индивидуума, отождествляемому с его речевой деятельностью, эгоцентричной по своей природе. Наделенный сознанием, знаниями и языком индивидуум, осуществляющий познавательную и речемыслительную деятельность, всегда является представителем определенного культурного, социального и временного среза. Данные параметры актуализируются в языке индивидуума в процессе его речевой деятельности. Они доступны анализу на семантическом, [188] синтаксическом и прагматическом уровнях в рамках философии языка, лингвистики и этнопсихолингвистики.

Информационно-когнитивная система представляет собой, следовательно, сложное образование, конституэнты которого находятся в постоянном взаимодействии, создавая условия, необходимые для полноценной познавательной и речемыслительной деятельности Homo sapiens. Развитие информационно-когнитивной системы следует определенным закономерностям, которые наиболее очевидно должны проявляются на примере эволюционирования систем знакового порядка. Речь идет о характеристиках, которые присущи, например, становлению языковой системы, развитию языкового сознания индивидуума в онтогенезе или формированию науки о языке, т. е. лингвистике. Все три направления связаны с языком, то есть информационно-когнитивной системой знакового порядка, имеют в своем развитии много общего и определенным образом актуализированы в языке, и доступны лингвистическому анализу.

Прототипом информационно-когнитивной системы в языке является информационно-когнитивная макроситуация, номинируемая фрагментом речевого произведения. Понятие ситуации является достаточно хорошо изученным и широко используемым в процедуре анализа в таких областях науки, как, например, философия, психология, лингвистика. Несмотря на вариативное многообразие, наиболее распространенными и известными в лингвистических кругах являются две базовые ситуативные модели. Первая ассоциируется у специалистов с семантическим синтаксисом и падежной грамматикой. Она связана со способностью высказывания обозначать (номинировать) некоторый фрагмент внеязыковой действительности. Речь идет о семантической или номинативной ситуации. Вторая, коммуникативная ситуация, получила теоретическое обоснование в процессе становления коммуникативного синтаксиса. И та и другая взяты на вооружение лингвистами и не теряют своей актуальности как важный инструмент лингвистического анализа языкового материала на современном этапе развития лингвистики. В то же самое время, представляется необходимым поиск адекватного ситуативного подхода к процедуре анализа в период, когда общепризнанным доминирующим направлением является когнитивная лингвистика. Мы считаем, что в настоящее время есть основания выделять особый тип ситуации (фрейма), который в [189] наибольшей степени отвечает современным лингвистическим задачам и методам описания языкового материала. Такой ситуацией может быть когнитивно-информационная макроситуация.

И особую роль приобретает понятие информационного актанта, его виды и условия функционирования, т. е. параметры его языковой актуализации. В этой связи важными представляются следующие положения. Понятие информационного актанта по своему значению, правосторонней приглагольной позиции в структуре высказывания и функциям соотносимо с понятием так называемого «третьего актанта», который сопровождает, как правило, глаголы речи, давно и хорошо изученные в отечественной и зарубежной лингвистике. В недавно появившейся статье о типах синтаксических конструкций с глаголами речи семантику третьего актанта для классификации информации, которую передают глаголы речи, использует Е.А. Мельникова 12. На основе изучения такого семантического признака, как характер передаваемой информации, автор рассматривает правосторонний актант в терминах «содержание речи». Нельзя отрицать, что в свете современного интереса ученых к проблемам когнитивной лингвистики внимание к языковым средствам передачи и содержания информации представляется достаточно актуальным.

Изучение информационного актанта, как показывают результаты анализа, может успешно проходить не только в рамках исследования структуры ситуации речи, но также и, ситуации перцепции, которая обозначается высказываниями с глаголами восприятия: это глаголы типа see, hear, smell, taste, feel. При сопоставлении структур ситуаций речи и ситуации перцепции очевидны как тождественные, так и дифференцирующие признаки.

Глаголы речи, как правило, трехвалентны. Соответственно, в ситуации речи присутствуют два участника коммуникации (говорящий и слушающий) и информационный компонент, или собственно информация, которая передается от одного участника другому. Известно, что позиция слушающего в предложении факультативна и может быть не представлена на поверхностном уровне: (1) He said he was tired или (2) They were discussing something [190] urgent. Информационный актант речи может быть представлен как единичным словом или словосочетанием, как в примере (2) так и придаточным предложением: (3) He informed us that the houses were to be sold. Действие, обозначенное соответствующим глаголом речи, осуществляется и исходит от говорящего, т. е. оно отсубъектноориентировано.

Глаголы со значением восприятия (мы называем их глаголами восприятия или перцепции) считаются двухвалентными. В ситуации перцепции, как правило, выделяется воспринимающий субъект, традиционно обозначаемый как экспириенсер, в нашей терминологии реципиент, а также источник воздействия (зрительного, слухового и т. д.). Последний может быть представлен единичным словом: (4) She was smelling the flowers, which smelt early spring and fresh showers, вторичной предикативной конструкцией: (5) He often listened to Helen playing the guitar. The music took him away to the days of relief and wisdom. или придаточным предложением: (6) He saw that she was afraid of something.

Представляется возможным выделять различные виды ситуаций перцепции в зависимости от того, какие глаголы восприятия участвуют в обозначении соответствующей ситуации. Следовательно, можно различать ситуации слуховой, зрительной, вкусовой, осязательной и обонятельной перцепции. Ситуация слуховой перцепции является одной из тех, которая достаточно часто актуализируется в языке. Помимо реципиента и источника информации, в ситуациях слуховой перцепции выделяется также компонент, обозначающий средства передачи звукового воздействия. Он может быть представлен в тексте эксплицитно или имплицитно. В последнем случае он легко выводим из контекста. Среди прочих звуковых средств передачи информации речь занимает особое место. Речь, воспринимаемая в ситуации слуховой перцепции, является для слушающего/реципиента наиболее эксплицитно выраженным средством передачи информации. Такое положение наблюдается в процессе диалогического общения или, например, в примерах следующего типа (7) He heard John saying good-bye to everybody. Вторичная предикативная конструкция обозначает в данной ситуации слуховой перцепции процесс получения реципиентом He определенной информации, источником которой является говорящий — John, и содержание которой заключается в том, что Джон прощается со всеми и, следовательно, как может заключить реципиент, собирается уходить. [191] Средство передачи информации, а именно речь, актуализируется в предложении причастием I saying.

Следует подчеркнуть, что звуковые неречевые средства воздействия на реципиента, эксплицитно или имплицитно представленные в ситуации перцепции, также несут информацию, которая побуждает индивидуума к построению определенных поведенческих моделей, ассоциативных цепочек, воспоминаний или умозаключений о процессах протекающих в окружающем мире в прошлом или настоящем. Так в примере (5) источник перцептивного воздействия - это девушка (Helen), играющая на гитаре. Средство воздействия, музыка, которая пробуждает у реципиента определенные ассоциации, связанные с его прошлым, эксплицитно представлено только во втором предложении примера.

Важную роль в передаче информации играют также и незвуковые средства передачи информации, которую реципиент получает при участии в процессах, обозначаемых, например, такими глаголами восприятия, как see, taste, smell, feel. Так в примере (4) источником воздействия являются цветы (flowers), а средством воздействия на реципиента — запах, что в предложении актуализировано причастием I (smelling). В примере (6) he выступает в роли реципиента, she является для реципиента источником информации, а все придаточное предложение передает собственно информацию о том состоянии, в котором пребывает источник воздействия. Следует учитывать, что в ситуации перцепции источник воздействия является для реципиента источником информации, которую тот получает, например, в ситуации зрительной перцепции, воспринимая образ фрагмента окружающего мира с помощью зрительных органов чувств. Рассмотрим еще один пример: (8) The kettle was still warm. Anna has just left, he thought. В данной ситуации kettle — источник воздействия, was still warm — информационный актант. Реципиент he, ощутив тепло чайника, понимает, что Анна еще недавно разогревала чайник, т. е. была дома, из чего следует умозаключение, что она только что ушла.

Таким образом, помимо реципиента и источника воздействия в структуре ситуации перцепции может присутствовать актант, соответствующий средству воздействия на реципиента, а также собственно информационный актант, который может быть имплицитно или эксплицитно, полностью или частично актуализирован в тексте.

[192]

При рассмотрении перцептивной ситуации, важно также учитывать тот факт, что языковая актуализация процессов перцепции существенно отличается от их внеязыкового аналога. Дело в том, что в реальной жизни реципиент одновременно воспринимает информацию об окружающем мире по всем перцептивным каналам: зрительным, слуховым и т. д. Следовательно, выделение для анализа только слуховой или зрительной, или осязательной перцептивной ситуации достаточно условно. Оно осуществляется лингвистом с целью выявления и изучения закономерностей языковой актуализации процессов, тесто связанных с порождением речи и передачи информации, но в тех рамках и на том материале, который предлагает автор повествования для каждой конкретной текстовой ситуации.

Говоря о направленности процессов, обозначаемых глаголами восприятия, следует отметить, что, если в ситуации речи субъект передает информацию, то в ситуации перцепции реципиент ее воспринимает, т. е. получает информацию извне с помощью органов чувств. Сравним направленность действия в примерах: (9) He told me that Jane had gone to London и (10) I saw them arguing in the kitchen или (11) He could hear that John was muttering something in the garden. Более внимательное изучение примеров показывает и другие значительные различия в содержании и структуре данных ситуаций, хотя наличие информационного актанта в ситуации перцепции и ситуации речи — это то, что их несомненно объединяет.

Ситуация перцепции, как явствует из вышеприведенных примеров, тесно связана с ментальной ситуацией, обозначаемой высказываниями с глаголами мыслительной деятельности. Информационный актант играет здесь также существенную роль. Он может быть представлен в высказывании словом: (12) He knew Mrs Jackson very well или придаточным предложением (13) He understood that he was wrong. Что касается направленности действия, то это понятие представляется нам не вполне релевантным для семантической ситуации с глаголами мыслительной деятельности. Можно сказать, что данный вид деятельности субъекта автореферентен, т. е. процесс мыслительной деятельности замыкается на субъекте ситуации и в этом плане ментальная ситуация не сопоставима ни с одной из двух рассмотренных выше. Общим признаком, объединяющим их, является присутствие в них, как правило, эксплицитно выраженного [193] информационного актанта, занимающего в предложении правую приглагольную позицию.

Сравнение структур перцептивной, ментальной и речевой ситуаций показывает, что они обладают целым рядом сходных признаков. Более того, они тесно взаимодействуют между собой, дополняя друг друга. Такой вывод становится более очевидным при попытке рассмотрения их в качестве микроситуаций в составе одной общей когнитивно-информационно макроситуации со значением восприятия, ментальной обработки и передачи информации. Именно когнитивно-информационная макроситуация и явяется, на наш взгляд, непосредственным языковым аналогом информационно-когнитивной структуры, объединяющей такие лингвофилософские категории, как познание, знания, восприятие, мышление, сознание, язык и речь.

Для того, чтобы проследить взаимодействие рассматриваемых видов микроситуаций в рамках одной общей когнитивно-информационной макроситуации, можно обратиться к уже проанализированным примерам (4,5,8), которые хорошо иллюстрируют связь микроситуаций перцепции и мыслительной деятельности. Убедительным примером взаимозависимости трех рассматриваемых типов микроситуаций является также и следующий фрагмент текста:

(14) 1 I could not help thinking of this fable 2 when the other day I saw George Ramsay lunching by himself in a restaurant. 3 I never saw anyone wear an expression of such deep gloom. He was staring into space. He looked as though the burden of the whole world sat on his shoulders. 4 I was sorry for him: 5 I suspected at once that his unfortunate brother had been causing trouble again. 6 I went up to him and held out my hand. 7 “How are you?” I asked. “I’m not in hilarious spirits,” he answered. “Is it Tom again?” He sighed.

Для удобства анализа мы разделили текст на несколько отрывков в зависимости от того, какой именно тип микроситуации они, на наш взгляд, передают. Из текста ясно, что процессу мыслительной деятельности, представленному в тексте фразеологизмом couldn’t help thinking (1), предшествует ситуация перцепции (2). Отрывок (3) представляет собой описание фрагмента окружающего пространства, воспринимаемого Я-автором повествования. Пространственные параметры опосредованно мотивируют и корректируют процесс речемыслительной деятельности. Так, в рассматриваемом примере автор видит героя повествования, одиноко сидящим за столиком в ресторане, и, зная [194] историю его жизни, вспоминает басню Ляфонтена. Таким образом, выстраивается некоторая последовательность, которая включает такие компоненты, как процесс зрительного восприятия и следующий за ним процесс мыслительной деятельности: отрывок 1, 5 данного примера. Воспринимая окружающее пространство, индивидуум мысленно производит оценку событий, происходящих в рамках ситуации перцепции, сопоставляя получаемую информацию с теми знаниями, которыми он обладает на момент восприятия. Причем в первую очередь его внимание привлекают «акцентированные» фрагменты окружающего мира, те, что в силу определенных обстоятельств выделяются из привычного или ожидаемого порядка вещей и особым образом воздействуют на органы восприятия своей интенсивностью или необычностью, например, в плане запаха, цвета или звука, внешнего вида (поведения). Завершающим является отрывок повествования, который обозначает речевую ситуацию: отрывок 7.

В результате мы получаем цепочку когнитивных-информационных событий, которую упрощенно можно представить в следующем виде: воспринимаю что-то (здесь — вижу) — мыслю (оцениваю) это и делаю что-то — вербально и/или физически. Следовательно, в рамках определенных пространственных параметров происходит взаимодействие, по крайней мере, трех микроситуаций: перцептивной, ментальной и речевой. Этот процесс можно проследить также и на материале другого примера.

(15) 1 Through the window he could see the mountain caps covered with snow and glistening in the sun. 2 Never in his life before he had noticed their beauty. 3 “We must go there in spring” he whispered. “there Where?” echoed Daisy.

В приведенном примере последовательно представлены те же три вида микроситуаций. Первый отрывок передает ситуацию перцепции, в которой he является реципиентом, а mountain caps — источником информационного воздействия. Второй отрывок обозначает ментальную ситуацию. Хотя собственно предикат мыслительной деятельности (think) в языковом материале отсутствует, он, однако, легко выводим из контекста. Субъект ментальной ситуации впервые замечает красоту гор (never he had noticed), которые видит, глядя из окна. Таким образом, можно предположить, что красота увиденного — это та информация, которую он получает в процессе зрительной восприятия пейзажа. Оценка увиденного вызывает сожаление по поводу того, [195] что он там не был и желание побывать в горах, о чем субъект ситуации и говорит, обращаясь к адресату. Таким образом, третий отрывок обозначает ситуацию речи. В целом весь фрагмент текста обозначает когнитивно-информационную макроситуацию, в рамках которой происходит восприятие, обработка и передача определенной информации. Макроситуация, как показывает анализ, объединена одним общим субъектом (назовем его когнитивно-информационным субъектом), который объединяет роли, выполняемые им в соответствующих микроситуациях: реципиента, субъекта мыслительной деятельности и говорящего. В состав макроситуации входят также объект восприятия (источник воздействия для реципиента), адресат, информационные актанты и средство перцептивного воздействия, если оно выводимо из контекста. Направленность процесса получения, обработки и передачи информации обретает в данной макроситуации естественную завершенность. Первоначально направленный от источника информации на субъект (в ситуации перцепции), этот процесс как бы задерживается в «точке субъекта» для обработки, оценки и дальнейшего развития (в ментальной ситуации) и, наконец, от субъекта передается адресату (в ситуации речи).

Примеры (16) и (17) иллюстрируют последовательную актуализацию в языке перцептивной, ментальной и речевой ситуаций, что позволяет легко выделять и анализировать их в рамках когнитивно-информационной макроситуации. В тоже время достаточно распространенным в примерах из художественной литературы является «сжатый» тип актуализации микроситуаций, который отличается имплицитной представленностью своих компонентов в языковом материале. Рассмотрим примеры (16) и (17):

(16). There was something in her tone that gave him an idea. “See here, my girl, this is all bunk. I don’t believe a word of it”

(17). The air was sparkling with frost. The river was frozen. “Why not try and cross it here,” he said after a moment of hesitation.

Хотя в приведенных примерах отсутствуют соответствующие предикаты перцептивной и мыслительной деятельности, ясно, что в состав макроситуации, обозначаемой, например, примером (16) входит перцептивная слуховая ситуация, которая включает реципиент (he), источник информации (she — выводимо из притяжательного местоимения — her) и средство воздействия — речь (in her tone). Информационный актант эксплицитно представлен только в ситуации речи, но его присутствие и содержание [196] выводимо уже из перцептивной ситуации (there was something…) и означает что-то необычное, что обратило на себя внимание реципиента. Ментальная ситуация (that gave him an idea) отражена в тексте таким образом, что позволяет вывести из контекста как собственно субъект мыслительной деятельности, так и мыслительный процесс, т. е. процесс зарождения мысли. Какой именно — становится ясно из информационного актанта в ситуации речи. Речевая ситуация актуализирована в данном примере наиболее полно. Пример (17), включающий перцептивную зрительную ситуацию, ментальную (after a moment of hesitation) и речевую ситуации, говорит о том, что субъект макроситуации считает мороз достаточно сильным, чтобы можно было пересечь замерзшую реку по льду. В реальной жизни мы сталкиваемся не с последовательной или «сжатой» актуализацией, а, как уже отмечалось выше, с синхронным взаимодействием перцептивных, мыслительных и речевых ситуаций.

Таким образом, даже при условии нарушения полноты репрезентации в тексте всех соответствующих компонентов, можно заключить следующее. Во-первых, процесс речевой деятельности находится в непосредственной зависимости от предшествующих ему или протекающих параллельно процессов восприятия окружающего пространства и осмысления ментальной обработки получаемой информации. Во-вторых, совокупность процессов восприятия и речемыслительной деятельности обеспечивает полноту и завершенность деятельности единой информационно-когнитивной системы, центральным и координирующим звеном которой является субъект — человек познающий, представляющий собой средоточение интересов как философской антропологии, так и антрополингвистики.

Предлагаемая идея изучения когнитивно-информационной ситуации как продуктивного инструмента анализа художественного текста представляется перспективной на современном этапе развития научной мысли прежде всего в плане выявления механизмов порождения речевого высказывания, в процессе которого восприятие и ментальная обработка информации играют существенную роль. В тоже время понятие информационно-когнитивной ситуации вполне соответствует доминирующей в настоящее время в лингвистике когнитивной парадигме исследования языка, как, впрочем, и понятия семантической и коммуникативной ситуаций в свое время дополняли методологический [197] аппарат лингвистических парадигм в рамках, соответственно, семантического и коммуникативного синтаксиса. Наиболее существенным нам также представляется вывод о реальной возможности проследить на уровне языка процесс актуализации программы когнитивно-информационной системы лингвофилософского уровня, объединяющего категории сознания, познания мышления, речи и языка.