Философия образования о менталитете и ценностных ориентациях современных студентов

[232]

Студенчество определяется как особая социальная группа, характеризующаяся специально организованными, пространственно и временно структурированными бытием, условиями труда, быта и досуга, социальным поведением и психологией, системой ценностных ориентаций. К системообразующим признакам студенчества различные исследователи относят маргинальность всех сторон его бытия, субкультуру, относительную независимость социальной психологии и поведения, доминантное влияние половозрастного фактора.

Повседневность образовательной реальности применительно к студентам ставит свои вопросы. Почему они не учатся с полной отдачей, не проявляют склонности к научно-исследовательской деятельности, активности в конструировании досуговой жизни, не благодарят, не любят, обманывают, грубят, портят имущество и нарушают порядок? Извечный преподавательский вопрос относительно студентов бесспорно звучит философски: «Почему они такие?» Студентов убеждают, что необходимо ходить на занятия, а они прогуливают. Их стыдят, а они пользуются шпаргалками. Им объясняют, какие дисциплины им нужны, а какие — нет, а они делят дисциплины и преподавателей на любимых и нелюбимых. Им доказывают, [233] что заниматься постоянно эффективнее, чем брать высоты науки штурмом, а они все равно живут от сессии до сессии. С ними пытаются наладить партнерские отношения, а они реагируют только на жесткие требования, уже выставленные оценки и страх отчисления. Главное, почему, поступая по собственному желанию и выбору в высшие учебные заведения, они учатся столь неэффективно, что на профессиональную и социальную адаптацию молодого специалиста уходят годы? Почему они не считают обучение в вузе трудовой деятельностью, обеспечивающей их будущий достаток, карьеру, душевный комфорт? На взгляд автора, ответ на поставленные вопросы заключается в сущности и содержании менталитета студента.

Кажется, что студенты были всегда. Среди героев исторических романов, начиная с ХII века, неизменно встречается бродячий школяр. Школяр — ученик городской или монастырской школы, в переводе с латинского — учащийся. Студент — на том же языке — означает «старающийся, углубленно изучающий нечто». Студент учится не в школе, а в университете, но в менталитете средневекового общества образы школяра и студента сливаются. Школяр или студент — это юноша, одержимый жаждой познания, странствующий по свету в поисках лучших университетов, лучших учителей, опыта жизни. «Бродячий школяр свободолюбив, беден, но весел и жизнерадостен, эпикурейство в нем так же сильно, как страсть к науке… Он не унывает при неудачах, он — верный товарищ и кладезь самых разных и удивительных сведений во всех областях наук и практической жизни, что помогает ему неизменно выходить невредимым из самых невероятных передряг и приключений» 1.

Тогдашние студенты имели университетское образование, но не имели постоянного места работы и места жительства. Они обладали рядом прав и привилегий, в частности, неподсудностью общему суду. Корпоративная культура средневекового студенчества была выше современной, поскольку переход из одного университета [234] в другой считался обычным делом, сама же система образования была универсальна. Просто считалось, что богословию лучше учат в Париже, праву — в Болонье, медицине — в Салерно и т.д. За годы учения студенты осваивали латынь настолько, что она становилась для них языком общения. Это объединяло студентов, но отделяло их от других слоев населения.

Эта ситуация меняется к концу ХII века, когда укрепляются позиции национальных университетов, преподавание переходит на национальный язык; с точки зрения государства и общества, необходимость для студентов странствовать ради получения высшего образования исчезает. Так появляется студенчество как составная часть национальной интеллигенции, космополитичное по своей природе — форме деятельности, образу жизни, менталитету, возрасту.

В России традиционные поездки юношей за рубеж для получения образования не прекращались даже во времена татаро-монгольского ига. Во времена Петра I началась массовая посылка русских юношей за границу. Из частного дела высшее образование превратилось в принудительную обязанность. Не случайно в литературе появляется образ русского дворянина — шалопая, студента по принуждению, который увиливает от учебы всеми возможными способами. Но, естественно, и в среде русских студентов, особенно из бедных сословий, преобладали те же типы студенческого мировоззрения и поведения, что и по всей Европе.

В пушкинское время в русском обществе появляется новый тип интеллигента, получившего образование за границей, — в «Евгении Онегине» он воплощен в образе Владимира Ленского; затем является у Грибоедова — в образе Чацкого. В этих образах подчеркивается интеллектуальная ценность и социальная чужеродность образованного молодого человека в России. Важным представляется тот факт, что университетское образование и потребность в реформаторской деятельности у молодых героев в классической русской литературе противопоставляются здравому смыслу, жизненному опыту старших поколений, порядку, нормативной культуре реального общества.
[235]

Исследователи студенчества дореволюционной России отмечают разнородность студенческой массы, два самых крупных страта (слоя) университетской молодежи: «белоподкладочников», ориентированных на государственную службу, карьеру и материальное благополучие, и «лохматых», для которых ценностью оказывалось само образование, а его следствием — нигилизм и стремление к революционным переменам 2. 

Менталитет студентов определяется временем образования, т.е. временностью его существования как студента вообще и временностью и конечностью конкретного сегмента образовательного процесса для него лично. В организации университетского образования в России всегда существовали и противопоставлялись два подхода: 1) обучение в университете должно базироваться на свободе и интересе студентов; 2) обучение должно быть принудительным и регламентированным, иначе молодежь учиться не будет. Кстати, и в XIX веке российские профессора признавали, что наш студент по сравнению со студентами Европы и Америки — человек крайне несвободный, исполнитель чужой воли и внешних предписаний 3. 

Потребительско-пассивный характер менталитета студентов проявляется в том, что любое мероприятие общественной и культурной жизни университета для них организовывается администрацией или преподавателями. Характерно, что в системе образования, особенно в коммерческих вузах, увеличивается объем внеучебных форм занятий со студентами, но это организованные услуги по развлечению, в то время как еще недавно атрибутом студенческой жизни считалось создание собственной субкультуры, причем корпоративной культуры, определяемой образом и традициями вуза. Изменяется само понятие «студенческая жизнь». Студент, живущий [236] с родителями, — домашнее существо, поэтому его отношение к институту остается школярским. Студенческая группа, которая существует как группа вне аудитории, — одна на десять групп. Свой досуг студент, как правило, проводит не в своем институте (университете), т.е. проводит его как молодой человек, но не как студент. Студенческие капустники — редкость. В строительные студенческие отряды ездит абсолютное меньшинство. Студенты, живущие с родителями, студенты, снимающие квартиру, и студенты, живущие в общежитии, разобщены.

Философия и психология образования сегодня должны быть связаны с общей теорией коммуникаций, поскольку отношения студента и преподавателя, студента и вузовской бюрократии, студента в группе и отношение к студенту детерминируют выбор модели образовательного процесса. Педагогическая парадигма высшей школы ХХI века необходимо должна определяться в зависимости от отношения к студенту. Если образовательный процесс — обмен услугами, то студент выступает партнером или клиентом. Если образовательный процесс интерпретируется как трансляция социально значимой информации и коммуникация поколений, то студент — ученик, обучаемый, формируемый, воспитуемый. Изначально в менталитете студента заложены как потребность в независимости, так и потребность в Учителе, следовательно, вопрос об интерпретации образовательного процесса носит принципиальный характер для формирования стратегии развития образовательной системы и определения сущности деловых и межличностных коммуникаций основных его субъектов.

Под студенческим менталитетом автор понимает систему знаний, ценностей и норм, определяющих для самого субъекта его личностную суть и правила поведения. Используя психоаналитическую терминологию, можно констатировать, что обычный студент — это множество значений образа студента в диапазоне от «каким должен быть студент» до «каким не может быть студент».

Доминантным мировоззренческим комплексом студента является индивидуализм. Обычный студент — молодой человек в возрасте до 25 лет: зациклен на себе; занят самопознанием; психологически [237] одинок и отчужден от родителей; озабочен вопросом полового самоопределения; переживает неопределенность будущего в сочетании с временностью настоящего; испытывает страх выделиться и боязнь раствориться.

Система высшего образования, в которой он находится, вырабатывает свои требования — главными из них являются: унифицированная программа обучения; следование нормам и стандартам студенческой жизни; принудительная общность группы и потока; принудительная зависимость от преподавателей и местной бюрократии. Единственный поощряемый способ выделения — отличная учеба по общему плану. Другим доминантным комплексом является агрессивность. Она может быть: осознанной или неосознаваемой; направлена на преподавателей, сокурсников, родителей, т.е. во все стороны; соединена с базальной тревожностью; усилена отсутствием партнерского сознания и развитой установкой на тотальное сопротивление. В это же время Система требует послушания в форме исполнительской дисциплины, создает систему поощрений и наказаний, но при этом ориентируется на сотрудничество. Иными словами, изменения в образовательном процессе ориентированы на партнерство и сотрудничество, тогда как практически существует устойчивая установка на сопротивление и противодействие. Судя по тестам большинство студентов демонстрирует гораздо более стереотипное мышление, чем можно ожидать от молодых людей. Конечно, это не может повлиять на желание преподавателей развивать творческие технологии обучения. Но психологические исследования показывают, что любые новации оказываются неприятными, дискомфортными для студентов, чьи адаптивные возможности ниже желаемых и необходимых.

В жизни студента, как и любого человека, большую роль играет степень комплекса отчуждения. Нормальный студент оказывается отчужден от продукта своего труда, поскольку рефераты, курсовые работы и конспекты он пишет не для себя, а для преподавателя и ради оценки. При этом, естественно, хороший студент отчужден минимально, поскольку он работает с интересом, а плохой студент — максимально, поскольку работает с отвращением. Студент [238] отчужден от процесса труда потому, что любые работы могут сделать за него другие. Не далек тот день, когда писать курсовые или дипломы самостоятельно станет дурным тоном. Учебная работа оплачивается студентом, выполняется не им и контролируется преподавателем, который либо притворяется, что не знает этого, либо просто отстал от жизни. Ситуация отчуждения объективна и абсолютна. В современных условиях нормальный студент отчужден от процесса труда еще и потому, что он считает и чувствует себя студентом вне образовательного процесса, т.е. за счет внешних обстоятельств он сохраняет свою родовую сущность вне образовательной системы.

Студенты — это аполитичные люди. В условиях тяжелой социально-экономической ситуации в стране их аполитичность пугает, настораживает, разочаровывает. В то время как на Западе именно студенческая молодежь является главной движущей силой социальных движений с конца 1960-х, российские студенты разобщены, не борются за свои права, не пытаются объединиться с преподавателями; согласны на забастовки, митинги, демонстрации и другие формы протеста лишь при гарантии отсутствия для себя негативных последствий. Впрочем, эта ситуация сформирована обществом и государством, законодательно отделившими образовательные учреждения от политической деятельности. Это и привело к ситуации, когда младшее и старшее поколения профессионально взаимодействующие в едином пространстве — времени образования, не имеют возможности информационных и мировоззренческих коммуникаций по поводу власти и политики.

Для современных студентов характерна абсолютизация «отношения ко мне». Они с трудом отделяют собственные страхи, притязания, влечения от деловых проблем и решения задач. Конечно, для молодого человека естественно относится к себе как к уникальному существу. Но образовательный процесс построен на унификации, стандартизации, подведении единичного под общее, схему, модель, закон. Налицо очередное противоречие менталитета студента динамике и закономерностям образовательного процесса. Увеличивается количество студентов, нуждающихся в психологической [239] поддержке. Агрессивные, застенчивые, сексуально озабоченные, тревожащиеся были всегда, но влияние этих личностных характеристик на учебный процесс не было так заметно. Иррациональность и деструкция самости вместе с концентрацией на себе, тревожностью и агрессивностью составляют то, что можно назвать акцентуированной личностью современного студента.