Из жизни доцентов

Предстоящее тебе, Читатель, выписывалось и ветвилось на моих глазах, выкраивалось соучастием в поколенческом и, следовательно, сличаемо, узнаваемо легко. Слишком легко! До неузнаваемости. Ибо уже в мнемозическом обрамлении, уже в ограде надежно ушедшего.

Отсвечивают туповатые (доцент туп по определению), но и заостренные авторским чутким пером картинки-реминисценции, картинки-фреймы доцентского быта, доцентских повадок, доцентского мирочувствия, сделанные то с иронично-декоративным, то с акварельно-лессировочным усердием и сочувствием соплеменника, то с саркастически-беспощадным, пастозно-размашистым, анатомическим напором специалиста по кровеносным пощечинам.

Доцентская философская братия конца восьмидесятых начала девяностых, первая испытавшая незащищенность защищенности, незванности-невостребованности звания. Потерянное поколение? Не думаю. Не знаю. Читая В.В.С. забываю отвечать. Прочти и ты, Читатель, и, если получится, насладись «слиянием горизонтов».

ГЛАВА I
ДОЦЕНТЫ КЛАССИЧЕСКИЕ

Работа доцентов

Обычно в будни с утра ходят они в баню, предпочитая за 18 коп. плюс 20 коп. простыня. Сегодня баня уже 50 коп. за час, о чём доценты горюют.

Парятся они всласть, всласть обливаются ледяной водой, а затем в простынях пьют травяной чай с сушками и говорят, говорят, говорят. В основном о высоком: кафедрах, политбюро, женщинах. Затем опять парятся и опять говорят.

И не бывает случая, чтобы кто-нибудь да не сказал: «А хорошая у нас работа, ребята».

Дом архитектора

Попарившись, захаживают доценты в дом архитектора. Особняк Половцева. Резьба по дереву, люстры, зеркала, канделябры. Ресторан. Барокко.

Сидят, усы топорщят.

— Может, ещё по одной? — спрашивает бородатый.

— Мне не надо, — говорит лысый.

— Давай, — вяло говорит очкарик.

— А мне три, — подхватывает свеже-отутюженный.

И заказывают пять эклеров поверх комплексного обеда.

Насыщаются и веселятся.

Любовь

Любят доценты экзаменовать. Наметят жертву и экзаменуют. По три раза экзаменуют, всё настойчивее спрашивая: «Ну почему же не знаете?

Может быть, завтра вечером?».

Джаз

Доцентам завсегда не хватает свободы. Но не той мечты инженера, не ходить на работу, не хватает. Нет, нет, доцентам не хватает свободы внутренней, безоглядной, джазовой.

Любят они джаз, что ни говори.

Сбегут с партсобранияи как есть в чёрных костюмах при галстуке и с портфелем типа «дипломат» шасть в Концертный зал Чекасина слушать. Сок в буфете пьют. Окружающие слышат ненароком: мейнстрим, свинг, техника большого пальца.

Удивляются.

Открытие

Не любят доценты жен, но не разводятся. Вот профессорский состав, тот да-а. Те были герои. Скольких жен сменили, детей произвели. Титаны. Да что и говорить, тогда можно было квартиры и дачи оставлять. Зарплата-то какая была! Да и сами в цене были.

А может… здесь дух захватило у доцента от предвкушения открытия, может всем зарплату урезать. Глядишь и разводы убавятся.

Кривая выровняется.

«Обманки»

Опоздавший на доцентский пир ассистент в прихожей увидел две новенькие пыжиковые шапки-обманки.

«Да-а, — сказал он, высыпавшим встречать доцентам, - этот меховой атрибут для важного органа доцента красноречив. И уверенность придаёт, и фасон держит.

Вот, что значит доцент. Хоть на обложку «Огонька». «Идите в доценты! Спешите в доценты! Доценты — это ваши дивиденты! Доценты — это скорость и комфорт!»

Выслушали доценты молча. Затем сказал один, что евонный пыжик мама купила. А другой, а другой так и крякнул от совпадения: «Угу, угу и мне мама купила.»

Хорошие мамы у доцентов.

Логика

Убежденно говорил он так: «Логика инструментальна, она доказывает всё, что хочет воля, власть. Она есть там, где есть страсть, она вторична и несамодостаточна.»

— Откуда такие мысли? Откуда талант?

— Да из лифта. Недавно прочёл там:

«Маша Нилова — дура набитая.

Все Маши дуры».

Эротика

Объясняют доценты долго, убедительно, искренне желая донести.

Такой доцент рассказывал о красоте античного тела. Был он трибун. Кипятился за кафедрой. Золотое сечение говорил, логос и космос говорил, Поликлет и Фидий говорил, говорил Апполон Мусагет, говорил Венера Милос, Венера Милос. Взмок.

С потолка перевёл взор на коленки и видит по глазам: не понимает, не чувствует.

Он опять: Венера Милос, Венера Милос, Афина, Аврора, Ксантиппа.

Не понимает! Не чувствует ни фига!!

Смерть

«Все мы умираем как звери, как варвары. Не умеем мы умирать культурно, грамотно.

И чего люди за жизнь цепляются, как будто она сверхценность какая. Нужно смерть приручать, обживать пространство смерти, играть с ней,» — привычно зудел доцент, нетерпеливо ожидая репортаж Невзорова.

Наказание

Нужны лекции по этике химикам — решили Там, нужна демократизация — решили в ректорате, обломно ходить — решили студенты.

Но одна пришла. Наказал он её — повел кофе пить. Говорил за чашкой: «Стоицизм — эскапизм, эвдемонизм — гедонизм.» От индивидуальной работы возбуждался доцент.

Слушает она. Всё понимает.

Диссертация

Пишут их часто в библиотеках, прячась от жены, детей, тёщи и домашних животных.

В библиотеке тоже не мёд. Душно, зелень за окном, аспирантки опять же. Но они пишут, стиснув зубы, так как знают — это нужно для дома, для семьи (две страницы читают, одну пишут).

Пишут и публикуют, друг друга не читая.

Культура неравенства

— Не хватает нам культуры. Куда ни кинь, всюду её не хватает, а в особенности не хватает культуры неравенства. А всё почему? Да потому, — говорит доцент, — что у нас неравенство в культуре, социальное неравенство имеется. У кого есть культура — нет денег, а у кого есть деньги — нет культуры. От этого многие беды: культура потребления падает, погром кооператоров, рэкет. Здесь сонм проблем.

— Вот, вот я и говорю, — вступил доцент из отставных, — надо забрать деньги у тех, кто без культуры и отдать её тем у кого она есть. Поровну.

— Гениально! Соломоново решение!

— Уважает, — подумал отставной.

Свобода

Ох, как любят доценты свободу!!

Ну о-очень её ценят. Многое за неё отдадут. Многим пожертвуют.

Готовы два, а то и три года сидеть за неё… в библиотеке и писать: виды свободы, этапы свободы, ступени свободы.

Сокурсники

Встретились сокурсники на госэкзамене по марксизму.

— Как жизнь?

— Да так, потихоньку.

— Как дети?

— Ничего. Мы в лицей прошли по конкурсу.

— А мы в школу с углублённым английским устроились.

Тут студент подсел об истине отмычать. На удивление бодро начал. Недавно лекцию одного из экзаменаторов прослушал. Памятлив был.

Насторожился устроившийся, анекдот прервал, стойку принял. Голос подал: «Что Вы несёте? Как это человек боится истины? Как это он её знать не хочет, бежит от неё? А познание объективных законов природы и общества?»

Смотрит студент на доцентов — не рад плюрализму мнений.

«Э, э знаешь, дружище, это он мою лекцию пересказывает, конечно перевирая отчаянно,» — сказал тот, который из лицея.

Холодок пробежал меж коллегами. Молча пытали дальше.

Наборы

— Ты не жалеешь, что поехал в Иваново?

— Жалею, конечно. Обманули меня.

— Что так?

— Когда звали, обещали всё. А дали только партийность и доценство. С квартирой туго. Всё обещаниями кормят.

— Зато доцент.

— Что это за доцент, который в умывальнике рядом со студентами бельё стирает. Так себе. Не комплект.

Соратники

Доценты бывают и дамы. Они хорошо пекут и маринуют. Любопытны. Ещё они любят спрашивать морских и сухопутных офицеров на предмет гносеологической робинзонады. Зададут этак вопросик и наблюдают, что будет?

Преют ребята в кителях. Мнутся.

Довольны доцентши.

Типология

Доцентши если замужем, то полны, если нет, то в дублёнках, а если не доцентши, то молчаливы и тихи.

NB!

Не поймёшь этих доцентш, то ли лекции читают, то ли нотации.

А ну их…

Удивление

«Представляешь, — говорит совсем ещё молодая доцентша доценту, — вчера иду я и два офицера, а навстречу подруга. Глаза — во! Плошки.»

— Н-да. Она что их знала?

— Ну как ты не понимаешь? Иду я и два офицера, подруку.

— А-а…

Улыбка

Она желала доценства и замужества. Чего больше она не знала. Иногда первого, иногда второго.

Однажды решила себе примерить мужа в Доме офицеров. На танцах. Пристроилась у стеночки, ждёт. Ходят военные как в артиллерийском музее — улыбаются знакомым системам, обсуждают. Заинтересовались и ею. Остановился один.

Улыбнулась она, спросив: «Может зубы показать?»

Прыснул товарищ военный в другой угол. Почему-то.

Эрудиция

Наконец ее пригласил на танец офицер в звании капитана. Любезничают.

— Ах, философию! Как же, как же, читал, интересовался Гегелем, например. Очень интересный автор. Увлекательный. О духовном пишет.

— А что Вы читали?

— Да я, в отрывках.

— Из каких работ отрывки?

— Да в училище ещё, на политзанятиях…

Отыграла музыка. Оглянулась она — в сторону буфета пробивается ротный.

Страда

Слегка уставший вид, дорогая строгость платья, независимая и властная полу-улыбка. Портфель в одной руке, цветы в другой.

Пора сенокоса, пора экзаменов.

Взятки

Доценты взяток не берут. Отвергают саму возможность их. Гневно осуждают мздоимцев. Неподкупны.

Никто не даёт взяток доцентам.

Каратэ

Если доценты каратисты, то со стажем — с красным поясом. Выйдут на татами, сделают поклон и давай кричать, бегать, спорить: «Ты куда бьёшь? Ты что не видишь, что сюда нельзя, это же запретная зона.» Соглашается противник — отдаёт волан.

Бадминтон — игра серьёзная.

Субботник

— Завтра все, вплоть до доцента, выходим на овощебазу. Одеться потеплее, взять рабочие перчатки, — с угрозой говорил заведующий кафедрой.

— Простите, что значит все?

— Я же сказал: идут все, вплоть до доцента.

— Что значит «вплоть до»? У меня завтра занятия.

— Значит Вы не идете.

Пощёчина

— Если тебе студентка даст пощёчину в аудитории, что ты сделаешь?

— Сделаю вид, что ничего не произошло и выгоню из аудитории.

Да, доцент, конечно же, беззащитен: ведь пощечину ему могут влепить ни за что и оскорбить просто так.

Точность жеста

Зелёная надоедливая муха влетела в комнату и наконец села на стену. Доцент, аккуратно поставив рюмку коньяка, достал из стола пистолет и почти не целясь выстрелил. Усмехнулся своей меткости.

Дым рассеялся и он стал бегать по квартире, норовя ее зеленую газеткой, газеткой.

Да аккуратно так, чтоб без пятнышка.

Установки

— Ну и что, что воды тёплой нет, — говорит декан на партсобрании, — что туалет один на всё общежитие, что холод собачий; иностранные студенты должны быть так воспитаны, чтобы у них ни на миг не терялась уверенность в преимуществах социализма.

Слушают доценты, переживают. Кого же следующим назначат отвественным за общежитие?

ГЛАВА II
ДОЦЕНТЫ НОВОЙ ГЕНЕРАЦИИ

Поверхностная мысль

Доцент из новой генерации говорил так:

— Мысль есть взъерошенная поверхность

Отказ от глубины, от откровения, пронзительности, от самомнения и эмфатических текстов, от знания сакрального, от визионерства, от контрольного пакета акций на истину — её путь к поверхности. Её сегодня уже не спасает ни чистота исполнения фигур обязательной программы философского катания, ни тщательная штопка сети философских категорий, ни цитаты из Хайдеггера.

— Пришли иные времена, и племя незнакомое, и философия их чёр-те знает какая, — говорил доцент из классических.

Наша философия

Она строится не по силлогизмам Аристотеля.

Наша философия ещё не написана, история её ещё не состоялась, диалектика не преодолена, гуманизм не отброшен. Философия нашего дня — это философия латиноамериканская, древнекитайская, старо- и новоиндийская и даже древнегреческая.

Она будет всякой: кровавой и кричащей, без стеснения местной, без агрессии мужской и жеманства дамской, новоархаичной и поэтической. Быть может она шизоаналитической. Русской.

Кто-то по-прежнему будет говорить от имени всеобщего.

История философии

Сродни она истории скотоводства. Мало кто знает породы скота, но все пьют молоко и некоторые едят мясо.

Историк философии

Пишет свое узелковое письмо контроля, неся миру подлинное понимание прошлой философии.

По сути ничем он/она не лучше литературоведа. Впрочем и не хуже.

Каждый несет ересть.

Указ

Хочешь быть философом — не философствуй

Популярность философа

Удивительно похожа она на популярность оперетты.

Ему рукоплескала вся Вена! Его популярность с быстротой молнии облетела Европу! Все напевали арии из его оперет. Его везде восторженно встречали.

Бывало вначале и освистывали.

Снобизм

Чушь.

Философ не для всех, не для каждого, не для народа. Но для кого же? Если для народа —предатель Жанра, если против — предатель Народа.

Если же ни для кого, то он и не философ вовсе.

Актуальность дискурса

Философия всегда разговор о том, о чем выясняется потом потом и кровью.

Традиция

Традиция это власть стариков?

Нет, середняков.

Почвенники

Философы подобны эстрадным певцам — много их. И чем больше, тем труднее стать популярным. Хотя, кто живет в центре, кто играет и поет в центре…

Нет популярных певцов на грустном нечерноземье, как нет там и философов, прости Господи.

Диагноз

Доцентская философия — новогодняя елка в марте?

Мечты

Философия — вечная служанка.

Свободной она не была никогда и не будет. Она всегда кому-то служит. Если не служит — не получает признания.

Главный вопрос — кому?

Эх прозреть бы!

Философский примитив

Если философия не примитивна — она не философия.

Мудрость мира сего, не того. Чем убедительнее, тем там-там.

Если философ говорит, что рассматриваемые явления взаимосвязаны, взаимообуславливают и взаимопроникают друг в друга, — его речь не примитивна, она инвалидна.

Где ты наивная примитивность и свежесть мысли впервые схваченного мира?

Угроза

Сколько бы философии не говорили будет она всё равно есть.

Вопрос орнитолога

Сова Минервы вылетает в сумерки. А когда возвращается?