Выработка отношения к естественным наукам была одной из основных проблем в неоиндуизме, поскольку отсутствие научных достижений в своей культуре уничижало растущее индийское самоосознание.
Из этой ситуации было два выхода, один — признать, что естественнонаучное мышление не получило в Индии особого развития, так как индийская культура сосредоточилась на неизмеримо более важных проблемах отношений с Абсолютом, но синтез западной науки и индийской духовности возможен и, более того, способен дать результаты, которые трудно представить закостеневшему в материализме Западу.
Иной выход заключался в том, чтобы задним числом приписать индийскому прошлому высокие научные достижения и пользовался большой популярностью в интеллигентских кругах Индии. Для этого варианта был характерен взгляд на естественные науки как на низший, подчиненный компонент всеобъемлющей «духовной науки» вед и отыскание в текстах таких мест, которые могли, например, проиллюстрировать наличие в древней Индии летательных приборов.
Такой подход к естественным наукам характерен и для кришнаизма. Однако, от индийского направления, теологи данного течения доказывают не столько существование в древней Индии различных современных механических приспособлений, сколько преимущество духовной науки над материальной, и, следовательно наличие у древних индусов таких «научных» средств, которые превышают по своей мощности современные западные достижения.
Так, «брахмастра» (букв. санскр. — метательный снаряд Брахмы, мантра, наделенная огромной разрушительной силой) неизмеримо сильнее ядерного оружия, а ясновидение Санджайи в Бхагавадгите эффективнее телевидения.
Огромный простор для таких рассуждений теологи Общества Сознания Кришны приобрели при толковании пуранической космологии, согласно которой духовная вселенная безгранична и включает в себя ограниченную материальную. По материальной вселенной путешествие возможно с помощью механических устройств, но при этом оно лишено всякого смысла, так как, во-первых, это занимает очень длительное время, а, во-вторых, на материальных планетах царят те же законы, что и на Земле, — «рождение, смерть, болезни и старость».
Планеты духовного неба приводятся в пример, резко контрастирующий с предыдущим: например, Кришналока, где отсутствуют материальные страдания. При этом подчеркивается, что на данные планеты с помощью технических приспособлений попасть невозможно, но реально только [214] путем развития «сознания Кришны». Это же сознание способно помочь человеку побывать на материальных планетах, таких как Марс.
Подобные утверждения превосходства духовной науки над материальной в основном имеют апологетическую функцию и цель — уберечь непогрешимость вед и пуран от посягательств западной науки. То есть, если «ведийская наука» выше, следовательно, наука обыкновенная не способна отрицать ее богоданный авторитет. Незыблемость смрити и шрути (знаний, приобретаемых в процессе слушания духовного учителя) — это, в свою очередь, залог незыблемости парампары — цепи ученической преемственности истинных духовных учителей, а, следовательно, авторитета гуру, ее представляющих. Если западная наука держится на эксперименте, и, следовательно, подвержена ошибкам «несовершенных чувств», то ведическое знание передается по цепочке непогрешимых гуру от самого Кришны, а значит безошибочно. Таким образом, апологетика кришнаизма представляет собой замкнутый круг.
Доказывая несовершенство науки, теологи течения опираются на традиционный индуистский подход к источникам познания. На первое место ставится шабда — восприятие знаний, передаваемых духовным учителем, отводя другим методам познания (праманам), прежде всего пратьякше — чувственному восприятию и анумане — логическому выводу, вспомогательную роль. И, так как основные инструменты современной науки (восприятие, вывод и т. д.) носят подчиненный характер, значит и сама она уступает науке ведической, основанной, прежде всего, на шабде.
И, наконец, теологи кришнаизма отходят от традиционных и прибегают к аргументам, характерным для религиозного сознания вообще, независимо от конфессиональных различий.
Например, широко распространенный в религиозном мире тезис о вредительстве науки, доказываемый, как правило, ее причастностью к созданию ядерного оружия: «Что это за наука, которая может открыть атомную бомбу, чтобы ускорить процесс смерти, но не может открыть что-нибудь, способное вырвать человека из жестоких рук болезни, старости и смерти».
Добавить комментарий