Проблема сотрудничества как таковая не является новой — достаточно обратиться, например, к экономическим или политическим теориям и моделям, описывающим закономерности хозяйствования, внутренней или международной жизни культур, обществ, стран конца прошлого — начала нынешнего века. Тем не менее, можно с достаточной определенностью утверждать, что сейчас идея сотрудничества как таковая превратилась в подлинную парадигму, определяющую самые насущные, наиважнейшие способы дальнейшего существования и эффективного развития экономики, политики, социальных и государственных институтов, этнических и конфессиональных сообществ и т. д. Идея сотрудничества имеет вполне определенное императивное значение и для сферы современного образования.
Современная Европа подает беспрецедентный пример не только самой тесной интеграции в различных сферах жизни, но и [515] впечатляющий образец создания межгосударственных институтов. В области интеграции образовательного пространства примером может служить, скажем, знаменитый общеевропейский проект Erasmus. В случае успеха регион с таким интегративным потенциалом может превратиться в хотя и открытый, но вполне самодостаточный мир с собственным замыслом его «порядка», основанным на способности понимать и переинтерпретировать другие региональные замыслы.
Классические университеты могут рассматриваться как своеобразные микросоциальные модели, в которых образовательный и научный процессы способствуют интеграции и взаимопониманию людей, исповедующих разные религии и политические ценности, имеющих свои взгляды на пути и формы экономического, культурного и социального развития и т. д. Отсюда следует совершенно простой вывод о том, что именно образование и научные исследования могут сыграть одну из важнейших ролей в формировании практической модели устойчивого развития общества.
Более того, университеты и другие учебные заведения наших стран — то единственное место, где мы можем научить, обучить людей находить честные и объективные ответы на вопросы о природе и причинах современных проблем и конфликтов, о том, как их преодолевать, как в действительности, а не в теории сделать развитие наших стран и регионов устойчивым, то есть соответствующим современному идеалу мира (world) как Мира (Peace).
Особенное социокультурное значение обсуждению проблематики сотрудничества в сфере образования придает вопрос о том, с чем мы вошли в новые временные интервалы, каковы наши образовательные, просветительские, воспитательные установки и цели. Мы вынуждены ставить вопрос о способах, «технологиях» самого существования современной системы образования в условиях принципиально новых общественных, экономических, политических, этнокультурных и исторических процессов.
XX столетию мы обязаны обретением той системы образования, которой гордимся и о недостатках которой до бесконечности спорим, стремясь найти оптимальные пути совершенствования подготовки современных специалистов в областях естествознания, гуманитаристики, технических и медицинских наук. Поэтому, войдя в новое столетие, мы не можем не думать о том, каков тот «задел», на котором основывается возможность повышения качества образования, совершенствования его методик и технологий. При этом нас сопровождает и чувство надежды на лучшие перспективы существующих в наших странах систем образования, развитие их финансирования и материального обеспечения, [516] на востребованность нашего «конечного продукта» — специалистов с дипломами высших учебных заведений.
Не стоит большого труда увидеть, что та область социального пространства жизни людей в странах СНГ, которая называема столь популярным теперь в теории термином «образовательное пространство», является не только весьма неоднородной и сложно структурированной, но обладает и вполне определенной схожестью, что позволяет резонно утверждать, что при всех различиях у наших национальных образовательных систем есть все институциональные основания для сравнимости, интеграции и сотрудничества.
Классические университеты как раз составляют основу современного института высшего образования и форм развития сотрудничества на Евразийском образовательном пространстве. Это вполне очевидный и даже тривиальный факт, поскольку при всех различиях и тонкостях национально-государственных образовательных стандартов, при всем динамизме и проблемах высшей школы, остается незыблемым простой основополагающий факт — статус классического университета, его предназначение и смысл его деятельности в системе высшего образования конкретной страны.
Одним из элементов деятельности, направленной на развитие интегративных процессов в образовательном пространстве высшей школы, может, по-видимому, стать разработка Конвенции сотрудничества и интеграции классических университетов стран СНГ. В нее нужно включить как общие положения, так и конкретные регламентации различных форм сотрудничества, интеграции и взаимопомощи университетов, подразумевающие вполне определенные гарантии факультетам, научным и научно-учебным подразделениям. Но главное — эти регламентации должны подразумевать приемлемый минимум гарантий для реальных участников учебного и научно-исследовательского процессов в университетах, то есть для вполне конкретных людей. Ведь что бы мы ни говорили об «образовательном пространстве» и роли в нем университетов, вопросы в итоге упираются в сотрудничество и взаимопомощь конкретных личностей. Личность педагога, ученого, работающего в университете, и студента, в нем обучающегося, и есть самая основная, первичная структурная единица образовательного пространства.
Конвенция может, например, установить порядок и правила участия преподавателей и научных работников университетов одних стран в грантах университетов других стран — членов СНГ. В ней можно установить общий порядок осуществления международных исследований, финансируемых университетом конкретной страны, порядок научного сотрудничества в форме конкурсов научных преподавательских и студенческих проектов с присуждением премий и т. д. Конвенция [517] может регламентировать характер и интенсивность информационных потоков, масштабы и уровень обязательных обменов научной и учебной литературой.
Одним словом, нам нужно попытаться определенным образом организовать и структурировать наше образовательное пространство, направляя его «потоки» и «точки роста» его интегративного потенциала. Документы о взаимном признании дипломов об образовании, о присужденных ученых степенях и академических званиях, принятые на уровне межгосударственных соглашений, на уровне национальных государственных органов, аттестующих научных и педагогических работников — весьма значимая, но лишь относительно небольшая часть этой многогранной деятельности.
Университеты, особенно те, которые имеют уже большую историю, пользующиеся авторитетом центры образования и науки как в своих странах, так и за их пределами, могут сформировать и элементы образовательного пространства, расположенные вне национально-государственных границ. Например, современные информационные технологии, в первую очередь Интернет, позволяют создавать эффективно действующие, стабильные межуниверситетские связи. Может быть, в рамках процессов интеграции национальных образовательных систем стоило бы продумать вопрос о возможности формирования на базе ведущих государственных университетов стран СНГ Международного центра дистанционного образования и просвещения, Международные факультеты общего фундаментального образования и консультирования (ведь вне зависимости от государственных границ и систем образования существует и Наука, и Образование по целому ряду отраслей знания, имеющего общечеловеческую значимость).
В конце концов, эти университеты — признанные центры образования и науки — располагают бесценными кадрами преподавателей и ученых, авторов блестящих научных исследований и учебных книг, людей, известных не только в СНГ, но и далеко за его пределами. Возможно, было бы уместно обсудить проект своеобразного «выездного университета стран СНГ». Определить несколько таких региональных «выездных университетов» и квоты студенческих делегаций для участия в таких занятиях-«школах», в этих своеобразных «мастер-классах» — дело в принципе разрешимое. А вести занятия в таких «выездных университетах» могли бы одновременно преподаватели и ученые из разных университетов.
В 2004 году Казахскому национальному университету исполнится 70 лет. В стенах нашего Университета действуют учебно-методические центры республиканского значения, координирующие работу над развитием стандартов государственного образования в высших [518] учебных заведениях Казахстана по пятидесяти специальностям и специализациям гуманитарного и естественнонаучного профиля. В настоящее время мы проводим последовательную работу по подготовке и изданию типовых программ вузовского образования. Отвечая на потребность развития системы непрерывного, второго и дистанционного образования, мы создали специальное подразделение, оснащенное современными компьютерными технологиями, для маркетинга образовательного пространства и внедрения дистанционного обучения. Руководствуясь тем, что образование немыслимо без активного научного поиска, Университет всемерно поддерживает научно-просветительную и профессионально-образовательную деятельность своих подразделений. Таким образом, у нас есть все возможности для практического участия в реализации моделей интегративного сотрудничества национальных высших школ.
В идее практического сотрудничества классических университетов главное состоит в том, чтобы молодежь увидела и услышала в стенах своих учебных заведений грандов мировой науки из стран СНГ и Балтии, чтобы студенты могли посетить университеты других государств и наладить свои собственные научные и образовательные, культурные и личностные контакты. Активно структурируемое и преображаемое усилиями сотрудничающих университетов «образовательное пространство» тогда будет не просто географически ориентированным физическим пространством государств, регионов и городов. Оно станет обладать достоинством социокультурной среды. Оно может стать, собственно, гуманитарной средой, узловыми точками которой будут и сами университеты, и люди, в них работающие и обучающиеся.
Такая гуманитарная среда будет позволять реализовывать новые модели образования, направленные на усиление в них личностной доминанты и приоритетность творческого самосозидания. Она позволит обратить внимание на более эффективную сравнимость государственных образовательных стандартов и внедрение активных методов обучения. Наконец, мы будем иметь реальную возможность демократизации обучения, возможность восстановления социокультурной образовательной инфраструктуры и развития педагогики практического сотрудничества на базе классических университетов.
Президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев в книге «В потоке истории» пишет: «История может подарить все, но независимость, как форму внутренней свободы, подарить нельзя. Независимость — это единственная форма бытия народа, осознающего и отвечающего за право быть субъектом в потоке мировой истории… Нельзя рассматривать это вопрос только в статике. Меняется и мир, и народы, и люди, составляющие народ». Последнее принципиально актуально: [519] уже самый общий анализ динамики исторического развития наших стран показывает, что, закрепленные конституционно, законодательно и политически независимость и суверенитет предполагают сотрудничество, кооперацию, интеграцию во всех сферах общественной жизни, экономики, культуры, науки и т. д. Меняющиеся исторические обстоятельства, динамично меняющийся менталитет народов и людей, их составляющих, лишь подчеркивают исключительную значимость идеологии и практики интеграции, партнерства и сотрудничества.
Образовательное пространство стран СНГ не имеет одного, единственного центра. Оно отличатся неким «полицентризмом». И этими локальными центрами являются, бесспорно, университеты. Это сообщество обладает признаками рациональной организации, к числу которых можно отнести:
во-первых, императив прогресса — требование к развитию людей в направлении образовательного, нравственного, научно-исследовательского, информационного и технологического совершенствования;
во-вторых, императив социальной защищенности и императив правового гарантирования равноправия его членов;
в-третьих, императив наиболее полного использования и интенсивного наращивания интеллектуального потенциала членов сообщества;
в четвертых, выполнение императива культуры и своеобразной «экологии» образовательного пространства.
Нам нужна не только идеология, но и социология сотрудничества и интеграции в различных областях университетского образования и науки. А эта социология, как и идеология, является по своему существу социологией порядка. Постмодернистская философия современности категорически настаивает на том, что пространство нашей жизни лишено всяких «центров», «осей» и тому подобного. Возможно, что это так. Однако при всей нелюбви к «центризмам» и к их «репрессивной сущности» нельзя не увидеть, что известный антропологический «поворот» в философии, культуре и науке начался не вчера и не закончится завтра. Человек опять становится, вопреки названной философии, «центром мирового бытия». XIX столетие открыло, а XX век безмерно усилил антропологически-личностное начало в организации пространства этого бытия. И если до начала XX века преимущественно считалось, что образование — это формирование человека по какому-то образу, будь то образ Бога, «гражданина» и т. д., то в современных условиях образование становится тем пространством, в котором каждый человек имеет возможность самостоятельно выстраивать свой собственный образ.
Следовательно, проблема организации образовательного пространства есть, по существу, вопрос о возможностях и перспективах самостроительства человека. Но образовательное сообщество и пространство, [520] которое центрируют и структурируют университеты, есть в социокультурном плане тот своеобразный предел, который способствует формированию и проявлению природы человеческой индивидуальности, не только обустраивающей свою «самость», но и понимающей свою связанность с вечно обновляемым бытием социального целого.
Современная стратегия образования должна основываться на повороте от человека как объекта культуры к человеку как субъекту культуры. Образование, построенное на процессах усвоения, может «производить» только людей, способных воспроизводить в собственной индивидуальной деятельности усвоенные в процессе образования знания, умения и навыки, но не самостоятельно порождать их. Но образование должно быть процессом, порождающим культуру, а не потребляющим или просто воспроизводящим ее. То есть стратегический курс реформирования должен быть взят на образование как процесс самостоятельного порождения учащимися новых знаний. Только в этих условиях формируется способность к творчеству, способность самостоятельно генерировать новое знание, способность находить новые решения и т. д.
Гуманитарные науки много сил направили на исследовании дилеммы индивидуального и общественного, индивидуализма и коллективизма, трактуя эти вопросы как одну из глубочайших проблем пути человеческой жизни. Однако нельзя не заметить, что образование решает указанную дилемму не только и даже не столько в пользу абстрактно понимаемой «индивидуализации». Скорее, в образовании доминирует мотив индивидуализации человека как процесса становления конкретной целостности личности.
Личность выступает не только как творческая, но и как нравственная ось стратегии образования. Таким образом, эта стратегия, несомненно, обладает атрибутом аксиологичности. И если написать, что «центральным элементом этой аксиологии является Человек», то можно, казалось бы, ставить точку, а то и восклицательный знак, удовлетворившись выраженной гуманистичностью занимаемой позиции. Но тут приходит на память парадоксальная статья Томаса Уолша, опубликованная в 1993 г. в газете «Первое сентября» — «Гуманизм как ересь». Он писал, что проблема гуманизма вовсе не в том, чтобы провозгласить человека эталоном. Ведь если светлые идеалы не становятся жизненно практическими ориентациями людей, значит гуманизм в чем-то ущербен. Следовательно, самое время гуманисту оглянуться на себя и спросить: отчего опекаемая им паства не слушается пророка? Видимо, одно лишь выдвижение парадигмы человека как субъекта культуры в обсуждении проблемы стратегии образования, культурного пространства образования недостаточно. Образование есть культура, говорим мы. [521] Но всякая культура предполагает, как это показал в свое время Э. Кассирер, некое «пространство символических форм». «Человек как творческая личность» — очень хорошая, но, видимо, неполная символическая форма пЏ?остранства современной образовательной культуры. Личность есть и процесс и результат — результат столь же творческой самоактуализации, самостроительства, предполагающих достаточно большой с??ектр составляющих: профессионализм, сопряженную с ответственностью свободу, интеллектуальный, духовный потенциал, развитое сознание и самосознание и т. д. В конце концов, все это в совокупности предполагает «никем и ничем незаместимое место» (выражение М.М. Бахтина) в самом пространстве бытия, жизни, культуры. Не будет ли это никем и ничем незаместимое место той самой «формой», символически отражающей уникальность, неповторимость личностно-субъектного становления и существования человека в Культуре? «Я — сам», «все во мне и в (моей) жизни от меня», — нельзя ли указать на это, как на ту форму, которая и есть организующее начало человеческого бытийственного пространства?
Впрочем, и такой подход вряд ли вполне удовлетворителен и до конца совершенен. Мы все еще ищем истину. Что нам поможет? Видимо, две способности, которыми мы наделены: совесть и разум. Они в известном смысле могут стать определяющими уже в не столько значимом формулировании «парадигм» и «стратегий» образования, сколько в проявлении воли осуществлять реальные шаги, позволяющие практически выстраивать и современную систему образования, и, в конечном счете, пространство бытия, достойного человека как субъекта культуры.
Мы многое меняем в наших образовательных системах и технологиях. Но что-то остается постоянным — постоянна фигура, личность Учителя, его слово. Великий казахский просветитель, поэт и философ Абай говорил: «Человек набирается ума, запоминая слова мудрых. Но любая беседа… сама по себе ничего не даст. Из услышанного, подобно тому, как очищают зерно от шелухи, надо выделить истину, которую можно употребить с пользой. Так шлифуется разум человека». Всё, к чему направлены наши с вами усилия в области совершенствования высшей школы, в сущности, призвано решать, наряду с разными задачами, еще одну проблему: «как слово наше отзовется?». Размышляя о практических проблемах образования в обществе третьего тысячелетия, по сути, будем отвечать в том числе и на этот вопрос.
Добавить комментарий