Многие, и живущие, и ушедшие, и в прошлом, и теперь задумываются и переживают феномен смерти как некоторую границу своего собственного существования. Чтобы уменьшить напряженность этого состояния, человек мыслящий искал опоры за пределами своего физического существования, в духовных реальностях. Он создавал своеобразные точки опоры, еще при жизни перекидывая туда мостки надежды: представлялось, что после смерти личное «Я» продолжает жить, получая воздаяние за земную жизнь.
Это мировоззрение в разных его формах, существовало и существует по сей день в религиозных традициях. А, точнее, так мы, современники, расставляем акценты в этих системах мировосприятия. Основная черта продляемого существования — ценностное значение его пребывания за Чертой. И едва ли мы не способны заметить, что эти ценности «посюсторонни»; они полностью выработаны в нашей логике, заставляют надеяться на то, что ценно в этой жизни.
Атеизм, как известно, не оставлял надежды на такие события, перекрывал эти духовные выходы, ориентируя человека на существование в настоящем. Этот акцент был как бы защитой физической реальности, заставлял носителей этого мировоззрения концентрироваться в данном времени, реализовать свои силы среди современников и вместе с ними в земной жизни.
Эта позиция во многом сыграла роль конденсатора энергии, которая направлялась на исследование жизненных процессов природы, объективных реальностей, не содержащих человеческих духовных ценностей. Такие исследовательские направления дали свои плоды. Они показали необычайное разнообразие жизни, взаимопреобразование, глубокое проникновение одних форм в другие, их связь. Человек оказался на этом древе одной из возможных форм жизни. Но оскорбляет ли это его, мешает ли направлять, проявлять свою духовность, направленность на перспективу и, вообще, быть творцом?
Субъективность человека, его индивидуальный творческий потенциал никак не страдает от этой позиции. Даже наоборот, образуется целостное представление о единой всепронизывающей связи «всего со всем». И это не только не объединяет человека, но и дает ему необычайно широкую опору в жизни. Ценность можно находить не только в соотношении с духом, но и с природным миром.
В этом плане могут быть интересны ценности традиций, характерные для родо-племенных отношений. Там, говоря современным языком, существует много психологических практик, которые подчеркивают ценность реального природного мира. И состояние измененного сознания там воспринимается не как некоторая исключительная способность, но как особый, специфический инструмент для решения поставленных задач. Это определенного рода профессиональная деятельность прогностического или оздоровительного характера.
Конечно, современному человеку очень трудно охватить свою целостность, связанность с природой и, особенно, насытить это психологическими переживаниями. Многим приходится эти задачи решать частично, либо акцентироваться на занятиях в области духа, либо соотносить себя только с миром предметов.
Возможно, что при расширении мировоззренческого поля, умение переживать и видеть единство не в ограниченном, а в достаточно широком, космологическом масштабе, человеку станет свойственно воспринимать как свою жизнь, так и свою кончину как некоторые преобразования существования. Но не быть отчужденным от них, подобно замкнутой в себе сущности, а соотноситься с ним. Не исключено, что на этом поле развивающихся взаимосвязей образуются иные, дополняющие сегодняшние представления, координаты развития человека, его личностного мира. И смерть перестает представляться разрушающим фактором, а будет лишь благотворным перерывом бесконечности.
Добавить комментарий