Интерес к двум основополагающим моделям развития культуры – инейной и циклически-волновой – варьируется, в зависимости от чередования периодов стабильности в обществе и периодов острых социокультурных, экономических и политических кризисов. Доминирующая еще в недавнем прошлом модель линейного, точнее прогрессивного развития оказалась несостоятельной в объяснении нынешней ситуации. Поэтому вполне оправдано обращение современных философов, политологов, культурологов, теоретиков искусства к разработке моделей нелинейного развития, о чем свидетельствуют публикации последнего времени. Так в четвертом номере журнала «Полис» (2002 г.) опубликованы материалы круглого стола, посвященные волнам и циклам политического развития; в сборниках «Искусство в ситуации смены циклов». М., «Наука», 2002 г. и «Циклы в истории, культуре, искусстве» М., 2002 г. опубликованы материалы ряда конференций, организованных Государственным институтом искусствознания Министерства культуры РФ и Научным светом по комплексной программе «История мировой культуры» РАН. Эти и другие публикации показали, что изучение культуры в этом направлении оказывается не только продуктивным, ибо в некоторой степени способствует прояснению сложившейся ситуации, но и приобретает некий прогностический эффект, поскольку предполагает формирование нового периода стабильности в культуре и творческого развития отдельных ее составляющих. В этой связи небезынтересным для научного поиска является проблема эволюции идей циклического развития и степени их востребованности в те или иные исторические периоды.
Метафоры циклов, ритмов и волн в истории имели место в глубокой древности, и более всего на Востоке – в Индии, Египте. Однако, по мере продвижения гуманитарного мышления от мифа к логосу, происходила трансформация образов и метафор в когнитивные системы, понятия и аналитические категории. Этому способствовали не только усиливающаяся тенденция к рационализации знания, но и определенный исторический опыт, учитывающий и обобщающий процессы, происходящие в культуре. Что касается европейской культуры, то в учениях Платона и Аристотеля можно найти лишь темные следы идей циклизма. В период средних веков утвердилась концепция линейного развития, причем имеющая эсхатологическое обоснование. Лишь в эпоху Возрождения вновь появилась возможность в осмыслении циклических процессов в истории и культуре. Наиболее отчетливо теория циклизма была изложена в трудах итальянского мыслителя рубежа XVII-XVIII веков Джамбаттиста Вико, однако у него были ближайшие предшественники. Один из них – Николо Макиавелли, который идею циклизма взял непосредственно у античного историка Полибия, но не повторил ее, а разработал по-своему. В отличие от античных мыслителей, Макиавелли располагал возможностью обобщения опыта развития трех цивилизаций: греческой, римской и средневековой, и, кроме того, непосредственного осмысления современной ему Италии. Италия XV рассматривалась им как страна, расцвет которой оказался в прошлом. В своем сочинении «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» он пишет о возможности разделения истории на две эпохи: 1) возрастания доблести и 2) падения или испорченности, которые чередуется, сменяя друг друга. Причины циклических процессов Макиавелли усматривал в расположении звезд, тем самым его учение связывалось с повторением неких космических ритмов, с чем уже вначале XVII века обнаруживается большое сходство у Кампанеллы. Для нас важным является то, что теория Макиавелли была учением не о «повторяющейся цикличности», не идеей замкнутого круга, а напротив – идеей о неизбежном движении. Именно эта идея нашла свое дальнейшее продолжение в учении Вико, который писал, что циклы повторяются, но в «новом качестве». Именно Вико внес значительный вклад в становление теории циклов, изложив ее в книге «Новая наука или об общей теории наций», вышедшей несколькими изданиями в первой половине XVIII века на родине автора.
Вико настойчиво проводит мысль о неутомимом ходе истории, согласно которому все нации проходят определенные этапы развития, составляющие вместе некий цикл, после чего впадают в период варварства, по окончании которого опять начинается очередной цикл, аналогичный предыдущему. Варварство рассматривается им как неотъемлемый период в поступательном развитии человеческого общества. Итальянский мыслитель различает в истории человечества два варварства: первое, с которого она начинается, названо им «естественное», и его он характеризует как «варварство чувств»; второе, считает он хуже первого и именует он его «варварством рефлексии». За долгие века варварства люди так «глупеют и тупеют, что не чувствуют больше удобств изысканности, наслаждений и роскоши, но лишь одну необходимую жизненную полезность» 1,c.469. Второе варварство расценивается им как еще более жестокое, ибо в этот период, последовавший после достигнутого людьми высокого уровня культуры, жестокость отличается более искусными и тайными средствами. В этот период процветает утонченный эгоизм, возникает более отчаянная и непримиримая борьба, чем это было в начале человеческой истории. Но и этот период заканчивается, и на смену ему, согласно Вико, приходит новый цикл, который повторяет этапы предшествующего, но уже в «новой окраске». Вико был очевидцем формирования второго витка или цикла истории, начавшегося согласно его теории, после заката Античности и формирующегося в русле новой религиозной культуры. Живя в отсталой по тем временам Италии, в которой свирепствовала инквизиция, он, судя по всему, надеялся на ее возрождение, аргументацией чему служит его теория о неутомимом ходе истории.
Благодаря «великой инициативе» итальянца в таком освещении истории, возникло множество «новых мыслителей, которые избрали себе ту же самую дорогу», по выражению русского историка XIX века М.М. Стасюлевича. Среди них Монтескьё, затем Гизо. Система Вико легла в основу «Истории завоевания Англии норманнами» Авг. Тьерри, который нашел в Англии все, что соответствует всеобщему закону истории, сформулированному автором «Новой науки».
Однако с наступлением Нового времени оказалась востребованной теория линейного развития культуры, более всего обоснованная в учениях французских философов-просветителей. Пожалуй, наиболее наглядно она сформулирована в теории Кондорсе, который различал 10 исторических эпох линейного развития и был убежден в прогрессивном его характере. Идея прогрессивного развития получила дальнейшее развитие у Гегеля, затем воплотилась в марксовой теории общественно-экономических формаций – соединив в себе особым образом и идею циклизма, и идею прогресса.
Лишь в период рубежа XIX-ХХ веков сформировалось отчетливое неприятие идеи прогресса и вновь возник интерес к идеям повторения, ритмов, циклизма. По своему эти идеи разделял Ф.Ницше в рамках недостаточно освещенной им темы «вечного возвращения». К этим идеям склонялись многие мыслители, прежде всего те, кто анализировал причины наступления периодов кризиса в культуре, не смотря на то, что понятия «цикл» ими не использовались. Среди них Г. Зиммель, который видел трагедию современной культуры в том, что жизнь уже не может выступать в прежних своих формах, что она «взрывает их и стремится к новым: они остаются пока лишь догадками или расплывчатой фактичностью, возвещаемой потребностью или поисками наугад своего таинственного настоящего» 2,c.488, Чувство близящегося кризиса нашей культуры возникает еще и потому, писал немецкий мыслитель, что слишком велика несоразмерность бесчисленных культурных объектов (произведений искусства, социальных норм, институтов и пр.) и возможностей индивида, который чаще всего не знает, что с ними делать, и часто воспринимает их как бремя и как противостоящие ему силы. Отсюда агрессия, неприятие устоявшихся культурных форм, разрушение культуры в периоды, достигшие известного максимума и как следствие – великие изменения.
Близких воззрений придерживался отечественный историк Р.Ю. Виппер, который примерно в это же время отмечал, что культура стала сама себя уничтожать, и полагал, что если она вообще выживет, то примет какой-то иной вид. Очевидный кризис культуры еще ярче обнажил неуместность идеи прогресса и побудил многих вернуться к давно выдвинутой идее циклического развития истории. Виппер, будучи профессором московского университета, излагал свои лекции по всемирной истории в русле виконианских идей, которые были оценены им весьма высоко и охарактеризованы как весьма близкие к научной работе нашего времени. Циклическая концепция Вико трактуется им как теория развития и обновления культуры, которое происходит после падения общества с высот культуры и погружения его в период варварства и дикости, но затем неизбежного нового подъема. Анализируя состояние современной ему культуры, Виппер отмечал, что «мы находимся еще в самом начале катастрофы» 3,c.360. Однако, произошедшие известные события в начале века в России, вновь актуализировали теорию линейного прогресса, конечной целью которого, напомним, было светлое будущее всего человечества. Поэтому теории, обосновывающие неизбежные ритмы в истории, оказались неуместны, а взгляды Виппера были осуждены как немарксистские. На несколько десятилетий теории циклического развития были забыты, по крайней мере, в нашей стране.
Другой наш соотечественник П.А. Сорокин, правда, на иной территории, продолжал развивать идеи социокультурных циклов. Он отдавал им бесспорный приоритет, полагая, что «теории приверженцев циклического развития прошлого, таких как Конфуций, Платон, Фукидид, Аристотель, Полибий, Флор, Цицерон, Сенека, Макиавелли, Вико, были более научными и схватывали действительность гораздо лучше, чем многие спекулятивные теории современных “тенденциозных законодателей”» 4,c.341. Создавая свою концепцию, он опирался на воззрения многих предшественников, о чем он сообщает в предисловии к своей работе «Социальная и культурная динамика». В его концепции можно увидеть множество аналогий с теорией Вико. Он отмечает ряд достоинств теории великого итальянца, в числе которых идея поступательного движения истории, которую Сорокин расценивает как первое, среди ряда других, открытие Вико. И в этой связи понятно, почему Сорокин негативно относился к учению Шпенглера и его последователям, которые провозглашали предсмертную агонию западного общества и его культуры. Вопреки диагнозу шпенглерианцев, утверждает Сорокин, «их мнимая смертная агония была не чем иным, как острой болью рождения новой формы культуры, родовыми муками, сопутствующими высвобождению новых созидательных сил» 4,c.433. Сам он не только обосновал непрерывную эволюцию культуры через процессы флуктуации, но и прогнозировал процессы конвергенции, к которым придет человечество в ходе своего социокультурного развития.
Циклический подход оказался привлекательным не только для анализа исторической динамики культуры в целом, но к нему обратились специалисты, исследующие отдельные, конкретные сферы в культуре. Длинные волны в экономике или «большие циклы конъюнктуры» начали анализироваться экономистами в середине XIX века. Среди них английские ученые Х. Кларк, В. Джевонс. В 60-х годах того же века была разработана теория циклических кризисов К. Марксом, на основании которой последовало изучение длинных волн учеными марксистского толка: русского А.И. Гельфанда, голландцев Ван Гельдерена и Де Вольфа. В этом ряду следует назвать и нашего соотечественника Н.Д. Кондратьева, автора теории «длинных волн». Среди его ближайших последователей австрийский экономист Й. Шумпетер, кроме того, такие ученые, как Саймон Кузнец, Герхард Менш, Альфред Клайнкнехт, Джакоб Ван Дайн и др.
Активно применяется концепция циклически-волнового подхода к анализу политического развития. Стабильный интерес к циклам и волнам политического развития характерен главным образом для представителей миросистемного подхода и близких к нему направлений, которые рассматривают эволюцию социально-политических систем в более широком контексте мирового развития и на длительных временных этапах: Ф. Бродель, И. Валлерстайн, Дж. Модельски и др. Анализируется в рамках циклически-волнового подхода история России, проводятся в этом ракурсе аналогии ее развития с развитием других стран.
Концепция циклического развития вполне отвечает, считают некоторые исследователи, философии нестабильности, обоснованной бельгийским ученым русского происхождения И. Пригожиным. Циклы с позиций синергетики рассматриваются в рамках проблемы порядок/хаос, когда хаотическая система упорядочивается посредством формирования циклической регулярности и тем самым обретает устойчивые характеристики. В этой связи следует различать фазу устойчивого «порядка», обусловленного доминированием тех или иных структур и институтов, и фазу смены (кардинального изменения) структур и институтов, когда «порядок» уступает место «хаосу». И подобно тому, как фаза «порядка» обеспечивает накопление ресурсов и создание предпосылок для последующей трансформации (и усложнения) всей системы, фаза «хаоса» подготавливает ресурсы и предпосылки для нового структурно-институционального упорядочивания. Таким образом, постепенно произошел переход от простейшей модели цикла как метафоры некоего элементарного кругооборота к представлению об эволюционном цикле как о диссипативной структуре, являющей собой динамическое упорядочивание интенсивных ресурсных потоков.
Поскольку большие социокультурные системы оказываются многоуровневыми в эволюционном и содержательном плане, могут иметь разную ритмику и описываться разными циклически-волновыми моделями, в современной науке возникла потребность к усложнению циклических схем, используемых для осмысления социокультурных процессов. В этой связи возникла проблема сочетания (взаимоналожения, включения) циклов неодинакового масштаба и имеющих разную природу: гиперциклов, мегациклов, макроциклов, микроциклов. Все чаще отмечается взаимозависимость ритмов и циклов, а также их синхронизация в масштабах универсальной эволюции.
Циклически-волновой подход допускает значительно больше вариантов социокультурного развития, нежели линейно-поступательный. Нормативные схемы линейного прогресса были успешно разрушены компаративистскими исследованиями, обнаружившими многообразие культурных форм. Этот факт убедительно свидетельствует, что траектория развития культуры не предопределена, а потому концепция циклического развития утверждает свободу и разнообразие путей развития культуры. Циклически-волновой подход обладает несомненным прогностическим потенциалом. Он может дать новый импульс к осмыслению механизмов динамики культуры.
Добавить комментарий