Идейно-политическое содержание развития человечества в XX веке во многом составляла борьба двух ведущих западных идеологий — либерализма и коммунизма. Обе нанесли серьезный удар по религиозным ценностям, поскольку в их основе лежали ценности гуманизма, тесно связанного с материализмом.
Либерализм и коммунизм сближает, прежде всего, ориентация на человека как меру всех вещей с акцентом на личность либо на общество. Религиозное сознание, напротив, видит смысл человеческой жизни в служении Богу. Духовный путь Западного мира, начиная с эпохи Просвещения, представлял собой постоянные попытки поднять статус человека до статуса Бога. Апофеоз — попытка построения коммунистического рая на земле без Бога в СССР, а в западной версии — становление потребительского общества (суть жизнедеятельности которого состоит в постоянном воспроизводстве и реализации искусственных потребностей).
В итоге в России было построено общество воинствующего атеизма, а на Западе — атеизма аксиологического, где нет абсолютных ценностей (все конструируется). В XX веке последняя модель победила, так как был создан наиболее эффективный механизм контроля [143] за человеческими слабостями на основе идеи частного интереса. Общество воинствующего атеизма проиграло, поскольку было основано на идее безбожного подвига. Советский человек устал от постоянного подвига и система рухнула. (Пример — подход к трудовой мотивации.)
Однако победа потребительского общества над идеалистически-коммунистическим означает еще большее отдаление человечества от христианских ценностей, так как потребительское сознание в советском человеке присутствовало в гораздо меньшей степени, чем в западном. Сознание онтологической неправедности богатства, а также обостренное чувство социальной справедливости сближает советскую и христианскую ценностные шкалы.
Современная реальность глобализации основана на вопиющей социальной несправедливости, основанной на господствующем на Западе и приобретающем все большее влияние в России потребительском сознании. Выделяется пространство избранного меньшинства, которое с одной стороны контролирует, а с другой обеспечивает свою безопасность от «загрязненной» периферии. Если раньше, будь то в коммунистической или в либеральной версии, счастье на Земле обещалось всем, то теперь в связи с ограниченностью ресурсов западное качество жизни становится недосягаемым. Моральное объяснение такой ситуации — неадекватный менталитет жителей периферии, их отсталость, «патриархальность» сознания (Ханс Ван Зон). Иными словами, вместо единого человечества вырисовываются контуры двух рас — сверхчеловеков и недочеловеков. Что может быть более несовместимым с христианским учением о том, что все равны перед Богом?
Выход — духовная реабилитация презираемых и гонимых — новый христианский переворот по образцу начала христианской эры, когда христианство вернуло рабам Римской империи человеческое достоинство. Универсалистская миссия, идея возвращения к обществу социальной справедливости — это то, что до сих пор содержится в глубинной психологии русского человека. Эта та христианская черта, которая не была вытравлена коммунистической идеологией, а наоборот, культивировалась ей. На Западе это сознание [144] менее выражено, так как господствовал культ успеха (при котором «проигравший плачет»).
Альтернативы у человечества нет, поскольку пределы роста уже четко обозначены. Либо «схема золотого миллиарда», в котором ресурсы (которых на всех уже сейчас не хватает) и достижения технического прогресса приватизируются частью населения Земли (остальное большинство выбраковывается и эксплуатируется), либо самоограничение потребительских аппетитов. Иначе мироустройство будет абсолютно несовместимо не только с христианскими ценностями, но даже с гуманистическими, которые совпадают с первыми лишь отчасти.
Единственный реальный путь выживания человечества — возвращение к базовым гуманистическим ценностям, основной среди которых является неизбирательное человеческое достоинство. Если этого не произойдет, то глобальная диспропорция и несправедливость будут нарастать и человечество ждут дальнейшие экологические, демографические, социальные и военные катастрофы.
Россия и Европа как два духовных центра должны вместе инициировать мощный идейный импульс, который, отказавшись от гибельной этики цивилизационного эгоизма, корректировал бы логику современной глобализации в направлении большей социальной справедливости. Духовная основа для этого есть, а угрозы, связанные с невыполнением данной миссии, ощутят на себе прежде всего именно Россия и страны континентальной Европы.
Добавить комментарий