Творчество С. Эрьзи чаще всего рассматривается исследователями как единичное явление, вне связи с культурными, эстетическими художественными процессами его времени. Между тем, несмотря на всю оригинальность его искусства, на независимость творческих и жизненных позиций, скульптор был теснейшим образом связан со своей эпохой. Время становления его таланта, формирования основных мировоззренческих и творческих принципов — серебряный век русской культуры. Именно здесь следует искать истоки творчества художника во всех его характерных особенностях. Несмотря на то, Несмотря на то, что хронологически оно выходит за пределы этого периода, оно во многом продолжает традиции эпохи и в последующие десятилетия.
Настоящая публикация представляет собой попытку рассмотреть искусство Эрьзи в контексте философии «всеединства», густо пропитавшей духовную атмосферу серебряного века. Для него был в высшей степени характерен тот тип умонастроения, который называем космизмом. Русский космизм обосновал идею гармонического единства всего сущего, рассматривая человека и природу как целостное творческое существо. Экологические интуиции неразрывно связаны в нем с вопросами творчества, культуры, искусства, человека. Экософия серебряного века была прежде всего выявлением человеком собственной природы, философской рефлексией над генезисом человеческих чувств, человеческого сознания и самосознания.
Для космизма характерна неудовлетворенность состоянием современного христианства, т.к. религия утратила истинную связь с Матерью-Землей, с природой. Выход из создавшегося кризиса виделся в неоязычестве, в обращении к мифу с его нерасчлененно-слитным восприятием мира, которое противопоставлялось раздробленности современного индивидуалистического сознания, в возрождении дионисизма. Эти тенденции нашли яркое выражение в творчестве Эрьзи. Язычество и христианство своеобразно переплелись в его сознании. С одной стороны, он был тесно связан с христианской культурой, пройдя школу иконописи. С другой стороны, родившись в мордовском селе, он впитал в себя древнюю языческую культуру мордовского народа, христианизация которого прошла довольно поздно. Эти языческие элементы мироощущения художника были актуализированы культурой серебряного века.
Ощущение органичности мира — человека и вселенной — выражается скульптором в прославлении «натуры» и стихии, культа силы и архаичности, простого изначального величия человека, здорового природного первоначала («Ева», «Леда и лебедь»). Эрьзя в своем творчестве реабилитирует человеческую чувственность как свидетельство нерасторжимой связи человека с силами природы. Эрос предстает у него как космическое начало, животворящее и всепроникающее.
Природа язычества, Дионисового мира — экстаз. Патетика, взрывчатая страстность — энергетическая ось творческого темперамента Эрьзи. В обширном репертуаре эмоциональных переживаний, состояний души человека, представленном работами скульптора, большое место занимают экстатические состояния и связанные с ними характеристики человека («Страсть», «Ужас», «Пламенный», «Летящий», «Танец» и др.). Пантеизм высокодуховной жизни выражается им в поэтизации страсти как первозданной жизненной стихии. Страсть находит у Эрьзи свое первое воплощение в эротическом экстазе, который вместе с тем предстает как модель вселенского экстаза. Творческая одержимость («Бетховен», «Толстой» и др.), боговдохновленность («Иоанн Креститель», «Моисей» и др.), подвиг («Народный трибун», «Александр Невский», «Мужество» и др.), революция как грандиозное и катастрофическое обновление — все это проявление вселенской страсти как грандиозного порыва и прорыва к подлинной бытийности, вожделенной жизненности, нередко и через жертву, через смерть («Христос кричащий», «Христос распятый»).
Стихийная человеческая страсть в понимании Эрьзи одновременно и приобщает человека к космосу, и выделяет его из природы, дарует ему лицо. Стремление создать сложную картину мира, в котором все взаимосвязано и одушевлено, обусловило принцип работы мастера с природным материалом (мрамором, деревом, а в неосуществленных планах — с целыми скалами). Обрабатывая лишь часть поверхности материала, выделяя, как правило, лишь лицо человека, скульптор стремиться подчеркнуть идею органического слияния мира человеческих чувств и мира природы.
Эрьзя своим творчеством утверждает активное эстетическое отношение к природе, которое понимается не как подчинение человека природе, а как вовлеченность человека-художника в мир природы, его приобщенность к замыслу Мирового Творца, их таинственное взаимопроникновение. Духовное осмысление опыта отношений в системе человек-природа, «человек-художник — Мировой Художник» предстает в творчестве скульптора как романтическая мифопоэтика, позволяющая в дереве видеть дриаду, ореаду в камне» (М. Бахтин).
Серебряный век характеризуется особой чуткостью к смысловым пластам природного мира. Эстетика природного материала обретает в этот период особое значение. Камень, дерево воспринимаются как изначальные природные стихии, им придается знаковое, метафорическое значение. Своеобразие творчества Эрьзи обычно связывают с деревянной скульптурой. Действительно, несмотря на то, что он был, по словам А. Голубкиной, «мастером по мрамору», скульптор испытывал особую любовь к дереву как к материалу, что, несомненно, порождено архетипами национального сознания. У мордвы, как и у некоторых других равнинных народов, дерево выступает своеобразным прафеноменом. В то же время, обращение к дереву, его поэтизация характерны для культуры серебряного века, что связано с возрождением дионисизма. «Древесная тема» характерна для творчества многих поэтов, обращение к деревянной скульптуре характерно для Голубкиной, С. Коненкова и др.
В контексте философии «всеединства» с ее идеей «соборности», принципом «неразделенности-неслиянности» в культуре серебряного века актуализируется метафора хора. Хор — один из сквозных образов-идей отечественного философствования — как теоретического, так и художественного. Метафора хора весьма важна при интерпретации творчества Эрьзи. Пластический язык его отличается особой музыкальностью, истоки которой — в музыкальных идеях серебряного века, а также в мордовском национальном мелосе, многоголосой пентатонике, в древних песнопениях языческой мордвы.
Художник ощущал свое творчество как единый процесс, свои произведения считал полнозвучными и полнозначными лишь в их совокупности, воспринимая их как согласно звучащий хор взаимодополнительных голосов. Произведения скульптора, собранные вместе, могут быть представлены как грандиозный соборный спектакль, в котором присутствуют все составляющие хора: пения, пляска, танец, театральное действо. Хор может быть разбит на два полухорья: мужское и женское, на хоровые группы (по материалу, тематике, жанру и т.д.). Для творчества Эрьзи характерны лейтмотивы, «проведение темы по многим и разным голосам» (Бахтин). Возможно соединение произведений в группы-оппозиции по принципу контрапункта. Как хор воспринимается сочетание изображений представителей различных национальностей, этносов, рас.
Сочетание различных хоровых партий с их внутренними консонансами и диссонансами дает мощное полифоническое звучание. Таким образом, метафора хора в творчестве Эрьзи предстает как принцип построения художественной модели мира — многоликого, многоголосого, в его гармоническом единстве, в согласии несогласного.
Добавить комментарий