Облики смерти в «Феноменологии духа» Гегеля

Обычно, когда начинают рассматривать проблему смерти философски, то сразу же вспоминается экзистенциализм. В этом направлении категория смерти занимает центральное положение — она служит основой той структуры, которая определяет отношение человека к миру и служит средством перехода от личностно-психологических к сущностным, глубинным основам бытия-в-мире. Однако хотелось бы обратить внимание, что несколько раньше экзистенциалистов Гегель в «Феноменологии духа» использует понятие смерти именно в этой роли. Оно имеет существенное значение в образовании категориальной структуры в нескольких разделах указанной работы. В четвертом разделе, посвященном проблеме становления индивидуального самосознания, смысл этого становления полагается а переходе от существования человека в модусе природного бытия к его бытию в социальном модусе. При этом Гегель рассматривает два вопроса: во-первых, механизм подчинения природных стихий всеобщим отношениям сознания и во-вторых формирование функциональной т.е. основанной на разделении труда структуры социума, естественно при сохранении кровно-родственных связей.

Переход от детерминации деятельности человека природными побуждениями к детерминации разумными определениями сознания возможен, если непосредственная реализация природных побуждений будет заторможена и опосредована понятийными определениями сознания. Страх смерти и тормозит эту непосредственную реализацию в целом, и расчищает пространство сознания для формирования системы мыслительных определений. Что касается социологического аспекта, то борьба людей не на жизнь, а на смерть позволяет формировать в обществе функциональную иерархию. Победитель в этой борьбе господствует, поэтому может реализовывать свои природные побуждения, а побежденный от этого под страхом смерти вынужден отказаться и в акте труда не потребляет предмет, а лишь обрабатывает. Таков один из обликов смерти.

Другой ее облик Гегель анализирует в разделе, посвященном духу. Дух можно кратко определить как способ связи разумных существ. Специфика этих способов может быть очень различной в зависимости от обстоятельств времени и места. Превалирующей в Новое Время является форма свободной субъективности. В этой форме свобода может становиться абсолютной свободой, а значит и абсолютной обособленностью и соответственно абсолютным злом. Абсолютная свобода была бы абсолютной устойчивостью, если бы телесность человека не была конечной. Поэтому смерть трактуется как безусловный предел неограниченной свободы. По Гегелю осознание предела есть уже понимание возможности найти выход за него. Отсюда следует, что индивидуальность, знающая свой неизбежный предел, свою конечность вынуждена выходить во вне его. Этот выход суть полагания сущностного тождества со всеобщим, то есть общественным. Этим способом Гегель обосновывает содержательное тождество индивидуального и общественного в личном самосознании.

У Кьеркегора эта форма именуется этической, и он ее рассматривает на примере Сократа, который, по его мысли, пытается достичь положительной безусловной свободы. В «Феноменологии духа» в качестве примера взят террор времен Великой Французской революции, поэтому абсолютная свобода негативна. Но в обоих случаях она может породить лишь ужас перед лицом смерти.

Итак, в первом случае смерть выступает как внешняя угроза, во втором - как осознание собственной бренности. В первом - это есть внешняя рефлексия смерти, во втором - внутренняя. На третьей ступени анализа эти две рефлексии соединяются в нечто единое. Показывая различные срезы в понимании проблемы смерти, как духовной проблемы, Гегель переходит от ее интерпретации в личностном сознании и самосознании и решению этой проблемы в общественном самосознании.

Сначала им рассмотрено самосознание традиционного общества или иначе истинной нравственности. Здесь определенный социум осознает себя лишь в своей особенности в противопоставлении себя другим определенным социальным общностям. В связи с этим вопросом о смерти (конечности) самого этого социума не ставятся. Перимортальные обряды здесь Гегель трактует как способ сохранения смыслов и ценностей данного социума перед натиском стихийных сил бытия.

Становление свободной субъективности предполагает и другую всеобщую форму самосознания у общества. Оно тоже должно осознавать себя всеобщим образом и соответственно найти способ выхода за свой предел.

Самое простое решение - это непосредственная трактовка особенного как всеобщего. Бесплодность этой попытки сохранить особенность в противоположность смерти Гегель иллюстрирует на примере тщетности поисков гроба Господня крестоносцами. Мы бы могли, наверное, привести и другие примеры, Адекватную форму эта духовная проблема находит, по мысли Гегеля, в представлениях религии откровения, в целостном единстве ее догматов. Если в модусе природного бытия человека смерть имела положительный смысл лишь как угроза смерти, поскольку единичное в своей природной бытийности не может противостоять смерти как абсолютной негации, то наоборот, крестные страдания и смерть есть действительная смерть, а не только угроза, не только игра со смертью. И, тем не менее, она переходит в идею вечной жизни. Разумность бытия как творения делает саму смерть разумной. Человек может выдержать страдания и смерть потому, что он отказался от искушения возводить свои природные побуждения в содержание своей свободы. Следовательно, здесь смерть подвергнута абсолютной рефлексии и в данной форме самосознания общества, оно, мысля себя в качестве разумного противопоставляет себе мир как разумность и значит представляет себя как нечто бессмертное и оставляет смерть только моментом бытия единичного индивида.