Работы Николая Федоровича Федорова, русского философа-утописта, долгое время оставались малоизученными. Скромный библиотекарь Румянцевского музея был создателем философского учения, привлекшего внимание многих отечественных и зарубежных мыслителей. В его «Философии общего дела» представлен ряд таких глубоких философских идей, как «регуляция природы», мысли о космической взаимосвязи явлений, идеи патрофикации и построения психократического общества. Многие из них перекликаются с рядом работ К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского. В русской философии конца XIX в. идеи Федорова принадлежат к космическо-утопическому направлению. Он создал не только социальную, но и космическую утопию. В своих работах этот мыслитель кардинально пересмотрел природно-мировой порядок. Обычно в основе утопий лежала человеческая мечта о построении справедливого и счастливого общества на Земле. В проект Федорова помимо этого входит мечта о полном овладении тайнами жизни, о победе над смертью, о достижении человеком богоподобной власти. Далее мы рассмотрим некоторые идеи философии «общего дела».
Взгляды мыслителя представляют собой оригинальный подход к решению традиционных проблем русской философии, основанный на поиске причин всеобщего зла и разработки проекта его преодоления. Федоров характеризовал общество и его историческое прошлое как непрерывную цепь истребления одного народа другим, уничтожение старшего поколения младшим. Философ показывал мир как совокупность отношений, проникнутых духом взаимной вражды, «неродственности». «Небратство» и «неродственность» — это этико-космические категории. «Небратство» уходит в самый корень бытия, формирует его структуру. Поэтому этика человечества должна быть направлена на устранение «неродственности» вещества, материи и ее сил. Иначе жизнь людей напрямую зависит от природы, подчиняясь законам конечности и смерти.
В таких условиях каждый отдельный человек вынужден решать прежде всего проблемы самосохранения, что приводит его к самоизоляции. Общественный строй, основанный на таком эгоизме, является отживающей формой вселенной, «несовершеннолетием» людей.
Федоров предлагает новый, «космический», взгляд на человека. Человек-землянин — далеко не совершенное, но уникально организованное природное существо. Люди, уничтожая друг друга, забывают о своем главном враге — смертоносных силах природы. «Она — сила, пока мы бессильны, — пишет Федоров, — пока мы не стали ее волей. Сила эта слепа, пока мы неразумны, пока мы не составляем ее разума… Природа нам враг временный, а друг вечный, потому что нет вражды вечной, а устранение временной есть наша задача» 1. Мыслитель утверждает, что главное бедствие — природный пауперизм, радикальная необеспеченность человека жизнью, а в пределах короткого его существования — элементарным здоровьем и питанием. Следовательно, необходимо сознательное управление эволюцией, преобразование природы исходя из потребностей нравственности и разума человека. Человек — венец творения природы, он должен произвести ее преображение и одухотворение, что создаст поворот к сознательно планируемой и осуществляемой целесообразности. Регуляция природы выступает как новая ступень эволюции, сознательный этап развития мира. Если эволюция — процесс невольный, пассивный, то регуляция должна стать волевым преобразовательным действием осуществляемым для «общего дела».
Идея регуляции многосторонне разработана Федоровым: тут и овладение природой, и переустройство организма человека, и выход в космос с последующими управлениями космическими процессами. Вершина регуляции — победа над смертью, воскрешение предков. В процессе регуляции должен изменится сам организм человека. Ведь человек не может стать бессмертным, сохраняя свой теперешний вид жизнедеятельности, принципиально конечный. В «Философии общего дела» намечены лишь общие изменения физического состава человека. Прежде всего подчеркнута необходимость глубокого изучения механизма питания растений, по типу которого возможны будущие перестройки и у человека.
Федоров видел единственный выход для человечества в завоевании новых сред обитания, в преобразовании солнечной системы и дальнего космоса. Истощение земных ресурсов, увеличение численности населения неотвратимо ведет человечество в космос. Эта неизбежность рассматривается со всех сторон: природных, социально-экономических, нравственных. Главный аргумент мыслителя — утверждение о невозможности достичь регуляции в пределах Земли, которая зависит от всего космоса.
Основу для преодоления человечеством нынешнего безнравственного состояния философ видит в нравственном долге «сынов и дочерей человеческих» по отношению к «отцам», предкам, всем умершим, который заключается в воскрешении, возвращении жизни, отнятой у них людьми или природой в процессе борьбы, войн, голода, природных катаклизмов. Воскрешение — это реальное действие человечества, вооруженного научным знанием объединенного мира. В вопросе о восстановлении погибшего мыслитель утверждает, что организм — это машина, и если мы собираем машину, сознание возвращается автоматически 2.
Над этим мнением стоит задуматься. Жизнь возникает из тьмы бесконечно малых величин, на грани, где все начинается и все кончается, на грани жизни и не жизни, в той сумеречной области, где вибрирующая материя легко переходит из старого состояния в новое, из неорганической в органическую и обратно. Электроны не бывают живыми или неживыми, атомы ничего не знают об одушевленности или неодушевленности. Но когда атомы соединяются в молекулы, на этой стадии достаточно малого шага к жизни, если только ей суждено зародиться. Один шаг, а за ним темнота. Или жизнь. Камень или живая клетка. Крупица золота или травинка. Морской песок или столь же бесчисленные крохотные живые существа, населяющие водные пространства. Разница между ними возникает в области зарождения материи. Там каждая живая клетка обретает присущую ей форму. Если у краба оторвать ногу — вместо нее вырастет такая же новая. Червь вытягивается и вскоре разделяется на двух червей, на две одинаковые желудочные системы, такие же прожорливые, совершенные и ничуть не поврежденные этим разделением. Каждая клетка «помнит» это целое в таких мельчайших и сложных подробностях, что для их описания просто не хватит сил. Но что парадоксально: нельзя считать память органической. Обыкновенный восковой валик запоминает звуки. Магнитная лента легко воспроизводит голоса умерших людей. Память — это филологический отпечаток, следы оставленные на материи, изменившие строение молекул, и, возможно, если ее пробудить, молекулы воспроизведут те же формы — образы в том же ритме. Стоит отметить, что Федоров видел конкретные пути преодоления смерти в раскрытии тайн наследственности.
Философ обстоятельно расписывает нравственные предпосылки бессмертия. Основное — пробуждение любви к отцам, сознание нравственного долга сынов перед ними, этому он посвящает сотни страниц своих работ. Идея всеобщего воскрешения диктуется прежде всего глубоким чувством долга.
Смерть — царица природы. Однако человек, осознав свою смертность, возвышается над ней и может, в отличие от животных, смерти не сознающих, считать ее недостойным уделом. Первая реакция человека на смерть, на потерю родных — скорбь и попытки вернуть их к жизни. Отсюда смысл причитаний над покойным, отпевание, захоронения (буквально — «на хранение»). Сам ход исторической жизни людей подчинен неосознанному импульсу к воскрешению. Древние переселения народов, по мнению Федорова, были связаны с поиском страны отцов, рая. Стремление найти страну умерших не давало реального удовлетворения. Вместо поиска отцов в пространстве мыслитель ставит задачу начать объединенными усилиями всего человечества извлечение их из глубины времени.
Смерть — явление временное, обусловленное «невежеством» и «несовершенством» человеческого рода, потерявшего свое единство и разделенного на сословия: ученые и неученые, богатые и бедные, верующие и неверующие, а основная причина этого состоит в отделении мысли от дела, разума от воли, знания от нравственности, разума теоретического от разума практического. В связи с этим и прогресс в учении Федорова положительного смысла не несет, так как он не искореняет зло — природный способ существования, а лишь вносит незначительные улучшения и в то же время сам является злом, «адом», поскольку отрицает необходимость и возможность объединения «сынов» для воскрешения «отцов». Значит, он должен быть заменен «общим делом». «Неродственность» — это «гражданственность», «цивилизация», заменившая братство, это «государственность» противопоставлявшая себя «отечественности».
В деле воскрешения Федоров отводит важную роль науке и ученому сословию, обладающему знанием и возможностью восстановления родства. Ученые превратятся во «временные комиссии», исследователями станут все члены общества, предметом их познания будет весь мир, вся Вселенная и сам человек, а целью — достижение полноты знания. Идеальное знание — «сельское», так как составляет единое целое с мировой жизнью. Идеальное общественное устройство — психократия (термин, предложенный философом, означающий власть духа, духовное родство всех живущих на земле, обретающее способность к действию благодаря соединению с Богом). Все человечество — союз родственников, людей, так как все произошли от одного родоначальника. В необходимом процессе воскрешения (восстановления родства) и возникает психократия, когда теряют значение все внешние факторы, объединяющие человечество, и на место их приходят внутренние факторы, духовные. При достижении психократии человек будет обладать способностью самооткровения и проникновения во внутреннюю глубину другого существа. Для обретения такой способности человек должен не родиться, а получить жизнь в процессе воскрешения. Воспроизведя себя из простейших элементов, которые были составными частями других индивидуумов, он понесет в себе их характерные черты. Таким образом, общность происхождения, общность составляющих элементов сделают людей прозрачными друг для друга, они будут открытыми и составят единый родственный организм, в котором все гармонично соединено и подчиняется единому закону. Это есть особый способ жизни, когда дух полностью господствует над материей, одухотворяя ее.
Федоров нередко обращается к темам христианства, разрабатывая проекты «общего дела» в ключе христианской символики. Однако переиначивание им символов христианства под собственные торжественные догмы вызвало сопротивление со стороны религиозных деятелей. Он считал, что христианство — единственная религия, способная вести человечество ко всеобщему спасению, но до сих пор она не справляется с этой задачей по причине неправильного понимания «Благой вести», обратившейся без дела в мертвый догмат, и веры, понятой как способ индивидуального, а не всеобщего, единственно возможного и достойного человечества спасения. «Познайте себя в отцах, и отцов в себе, и будете братством сынов, — пишет Федоров, — тогда осуждение заменится искуплением, искуплением не словом лишь, а делом, т.е. воскрешением, и тогда будем воистину учениками христовыми» 3.
Чувство всеобщего родства — вот то чувство, которое необходимо пробудить в человечестве, указывая на культ предков, как на основу религии.
С темой всеобщего спасения связано несколько важных, не традиционно трактуемых Федоровым положений, в том числе понимание Бога всеблагого и любящего как «Бога отцов не мертвых, а живых», который желает восстановления мира в бессмертное состояние, возвращения всех без исключения в рай, построенный усилиями самих людей, осознавших необходимость сделаться его орудиями его воли.
Для доказательства активной сущности человека, имеющего образец во Христе, философ использовал важнейшие христианские догмы: о Триедином Боге и о двух природах Христа. Божественная Троица должна стать примером для человеческого общества, как нераздельная и неслиянная общность, объединенная совершенной любовью между Божественными Личностями — Богом-Отцом, Богом-Сыном и Богом-Духом Святым (для Федорова последний — дочь). Причина смертности людей именно в недостатке любви, поэтому будущее должно стать эпохой Божественной Троицы.
В трактовке философа предсказания о конце мира и Страшном суде носит не безусловный, а предупредительный характер. Оно будет осуществлено в случае пассивного поведения человеческого рода, не пожелавшего заняться «общим делом», и не осознавшего Божественной воли. В общем, эсхатологические взгляды мыслителя проникнуты идеей всеобщего апокалипсиса.
Исторический процесс Федоров рассматривает также с позиции «общего дела», критикуя и капитализм, и социализм. Патрофикация предполагает возвращение к жизни отцов в новом, хотя и телесном, но преображенном виде, обладающем возможностью самосозидания своего тела из неорганических веществ. Человечество в перспективе должно научиться управлять не только движением Земли, ее атмосферой, но и Солнечной системой, Вселенной.
России мыслитель отводит важную роль в осуществлении «общего дела», так как она имеет необходимые для этого задатки: родовой, земледельческий быт, наличие общины, удобное географическое положение, присущее русскому народу сознание «виновности». Россия столетиями принимала на себя историческую тяжесть в деле умиротворения кочевого Востока и воинственного Запада, собирания земель и народов, объединение их в единое целое. Русское государство носит сторожевой, охранный характер. На пути своего многовекового утверждения оно набирает огромную мощь, концентрирует в себе такие качества как единство, сила, которые можно и нужно обратить на общее дело борьбы против слепых сил природы.
Добавить комментарий