Дисциплинарный аскетизм как культурно-историческое явление

[90]

Религиозный аскетизм — классическая тема истории, социологии, антропологии и психологии религии, однако определение специфических черт этого феномена остается актуальной задачей. В современной науке аскетизм чаще всего понимается как добровольный отказ от удовлетворения физических или психологических потребностей с целью достижения духовного идеала. Эта статья посвящена [91] изучению религиозного аскетизма как культурно-исторического явления. Тип аскетизма, воплощенный в жизни религиозных сообществ, известен как дисциплинарный аскетизм. В этой статье сопоставляются исторически сложившиеся институты, в которых аскетизм нашел свое выражение; предпринимается попытка выявления общих и специфических черт дисциплинарного аскетизма в аскетических традициях трех мировых религий — буддизма, христианства и ислама.

Слово «аскетизм» восходит к греческому глаголу ask»sw (искусно обрабатывать), от которого произошли существительное ask»sij (приготовление к деятельности; упражнение), глагол askšw со значением «упражнять, упражняться, заниматься» и существительное askht»j («борец, атлет, упражняющийся») 1. Изначально у греков эти слова относились к тренировке атлетов; впоследствии в философии, прежде всего в учении стоиков, они стали применяться к нравственному самосовершенствованию в значении «упражнение в добродетели». В этом же смысле они употреблялись и христианскими авторами. Автор статьи об аскетизме в Энциклопедии «Британника» Артур Вубас определяет аскетизм как практику отрицания физических или психических потребностей с целью достижения духовного идеала или цели 2. Сходным образом трактуют это понятие и другие справочные издания. Например, в Энциклопедическом словаре, изданном Брокгаузом и Ефроном, аскетизм определен как «учение о воздержании, подавлении потребностей, главным образом, физических, для достижения нравственного совершенства» 3, а в Большой Советской Энциклопедии — как «ограничение и подавление чувственных влечений, желаний («умерщвление плоти») как средство достижения религиозных или этических целей» 4.

Вопрос о том, с какой эпохи в истории человечества нужно начинать историю аскетизма, представляется одним из самых неоднозначных. Большинство исследователей признают, что все религии в той или иной степени в качестве средства очищения (ритуального или духовно-нравственного) используют практику аскезы. При этом одни полагают, что аскетизм существовал уже у примитивных народов как элемент инициаций и обрядов люстраций, другие — что аскетизмом можно называть только осознанное и добровольное отречение (и в таком виде он встречается только в развитых религиях), третьи — что истинный аскетизм возможен только в свете христианских идеалов 5.
[92]

В примитивных и древних религиях встречаются такие формы как уединение, физические лишения, что было связано с ритуалами инициаций, браком, войнами, знахарством. Сопровождающие эти обряды обычаи могут со временем начать восприниматься как аскетические. Но в строгом смысле, как дисциплина, имеющая духовную цель, это еще не аскетизм. Эти обычаи могут быть связаны с тренировкой, подготовкой к жизненным трудностям. Для примитивного человека воздержание от пищи — не способ самодисциплины, а средство предотвратить вмешательства злых сил. Племя, чтобы отвести гнев богов, предлагало своего члена, животное или другую ценность для жертвоприношения. Постепенно отказ от необходимого, а затем и регуляция телесных побуждений стали считаться способом умилостивления богов, а позже и фактором духовного возвышения.

Причинами возникновения и развития религиозного аскетизма могло быть множество действующих факторов: страх перед враждебными духами; представление о необходимости ритуальной чистоты для взаимодействия со сверхъестественным; желание привлечь внимание божественных существ; представление, что аскетические практики приводят к появлению у практикующего сверхъестественных способностей; чувство вины и греховности, требующих искупления. В мировых религиях, таких как буддизм и христианство, в возникновении и развитии аскетизма сыграли роль и другие факторы, среди которых называют осознание преходящести земного существования, а также убеждение, что упрощение жизни связано с поддержанием духовности. В христианстве также сыграла свою роль идея «соучастия» в страданиях Христа. Нередкий мотив аскетизма — отказ от пользования привилегиями в условиях общественного неравенства. Часто в основе аскетизма лежит дуалистическое мировоззрение, согласно которому существует непреодолимая пропасть между духом и материей, причем последняя обычно рассматривается как зло и источник зла. Можно согласиться с мнением британского исследователя аскетизма Т. Холла, что «в истории аскетизма мы находим множество смешивающихся элементов, и зачастую невозможно точно определить, с какой именно концепцией или понятием мы имеем дело» 6. По его мнению, в истории аскетизма смешиваются две совершенно различные концепции. Одна из них сохраняет оригинальное значение этого слова как дисциплины тела ради каких-либо наивысших целей; другая же совершенно «не доверяет телу», и аскетизм тогда становится не тренировкой, а разрушением тела или полным отрицанием его значимости. Т. Холл, сторонник узкой трактовки понятия «аскетизм», отделяет его от архаических пережитков, символических [93] форм (тонзура, особая одежда монахов) и элементов психопатологии. Для него аскетизм — только особая самодисциплина ради достижения праведности. Рассуждая о дисциплинарном аскетизме, он замечает, что «регулярность настолько фундаментальна для развития духовности, что религия всегда настаивала на периодически повторяющихся религиозных упражнениях — отсюда воскресенья, часы молитв и т.п.; и этическая ценность подобной регулярности была настолько очевидной, что во всех развитых религиозных системах дисциплинарный аскетизм занимал более или менее явное место» 7.

Действительно, при обращении к истории мировых религий становится видно, что в ходе истории аскетизм оформлялся именно как дисциплинарный, т.е. облеченный в ряд предписаний и практик, признаваемых практикующим их сообществом необходимыми. Дисциплинарный аскетизм отделяют от ритуального и мистического типов аскетизма (хотя в истории мы никогда не встретим чистые типы, и многие элементы различных типов в реальности смешиваются) 8. На стадии ритуального аскетизма формируются основные аскетические формы (пост, сексуальное воздержание и др.), которые потом будут воспроизводиться в более развитых религиях (и будут наполнены новым содержанием). Цель мистического аскетизма — переживание единения с божеством в акте мистического опыта. Как пример мистического аскетизма часто приводятся исламские суфии, хотя и здесь большую роль играла дисциплина.

Каков же путь от ритуальных аскетических практик к возникновению организованных аскетических сообществ и формированию дисциплинарных уставов? Большое внимание этому вопросу уделяет в своих трудах М. Вебер. Аскеты и монахи, по Веберу, являются «сословными носителями виртуозной религиозности» 9, и образуют союзы, в которые принимают только тех, кто обладает высокой религиозной квалификацией. В организации общины религиозных виртуозов исходным пунктом служит проповедь пророка, то есть «обладателя личной харизмы, возвышающего в силу своей миссии религиозное учение или волю Бога». От священнослужителей пророка отличает личное призвание; он притязает на авторитет не на основе традиции, а по причине личного откровения. Вебер выделяет два типа пророков. Пророки первого типа призваны Богом к служению и возвещению его воли. Вероятно, основателей христианских монашеских общин можно отнести к этому типу. Пророки же второго типа ничего не говорят о божественной миссии или послушании, но [94] «своим примером показывают путь к спасению». Пророком такого типа можно считать Будду. Результатом успешной проповеди спасения является формирование общины. Основатель находит помощников, учеников, спутников, также отличающихся высокой религиозной квалификацией и личной привязанностью к своему лидеру. Постепенно происходит процесс преобразования личной приверженности пророку в следование его учению внутри общины с опорой на фиксированные уставы. М. Вебер, понимая аскетизм и монашество как форму религиозного неприятия мира, подчеркивает фундаментальный характер бедности, целомудрия и отречения от чувственных удовольствий. Что касается более глубинных корней стремления к подавлению человеческих страстей, то здесь, по мнению М. Вебера, играл определенную роль опыт, согласно которому экстатические, пророческие и другие «неповседневные» состояния, признаваемые «священными», легче вызывались благодаря различного рода самоограничениям и воздержанию от еды, сна и секса 10. Затем же «самоистязание как источник харизматического состояния, обеспечивавшее магическую власть над духами сменилось изнурительными… обетами воздержания» 11. Как одна из основных характеристик аскетизма им также выделяется добровольное отречение от собственности. По мнению М. Вебера, такое отношение коренится прежде всего в том, что «спасителям, пророкам и священнослужителям по опыту известно, насколько незначительны потребности “благополучных”… в спасении любого рода» 12.

Дисциплинарный аскетизм наглядно описывается путем перечисления различных входящих в него техник и практик. Как основные формы аскетизма можно выделить отшельничество, безбрачие, добровольная бедность, посты или воздержание от определенных видов пищи. Сюда же можно отнести различные виды соблюдения молчания, ограничения в передвижении, психологический (намеренное переживание неприятных психических состояний) аскетизм, самоистязания. Все эти формы в той или иной комбинации встречаются в аскетических традициях мировых религий — буддизма, христианства, ислама. Причем в буддизме и христианстве дисциплинарный аскетизм ярче всего воплотился в монашестве. Буддийская община — сангха — с самого зарождения в середине первого тысячелетия до н.э. функционировала как сообщество монахов. В рамках монашеской общины формировалось религиозно-философское ядро буддизма, и все буддийские школы принимали как непреложное утверждение, что только монашеская жизнь обеспечивает возможность реализации высших [95] религиозных ценностей. Что касается христианства, то сами христианские авторы признают, что «аскетизм христианский выразился наиболее резко в монашестве» 13. Наконец, суфизм в научной литературе повсеместно связывают с термином «аскетизм», а суфийские братства признаются имеющими некоторые общие черты с христианскими монашескими орденами.