Аргументация в нормативных контекстах: подходы и проблемы

[216]

Реформа отечественной системы образования, продолжающаяся уже более 10 лет, затронула большинство административных, правовых, содержательных и экономических канонов системы. При этом цели и задачи самого образовательного процесса также эволюционировали. Умение думать, оценивать ситуацию и принимать квалифицированное (обоснованное) решение, пожалуй, относится к тем целям обучения, которые на протяжении ряда десятилетий были и остаются приоритетными. Принятие решения на основе оценки ситуации, а также в условиях существования разных мнений по поводу одной ситуации (конфликт, дискуссия и т. п.) тесно связано с бурно развивающимся направлением теоретико-прикладных исследований — теорией аргументации, объединяющим усилия лингвистов, логиков, психологов, философов, социологов. Помимо педагогических задач, аргументация как способ рационального обоснования является одним из основных методов в юридической практике.

Особенностями аргументации как вида человеческой деятельности является ее рациональный характер, социальная и диалогическая обусловленность, вербальная (знаковая) форма выражения 1. Однако с точки зрения анализа аргументации, наиболее важной ее чертой выступает следующая. Цель аргументации — убеждение аудитории или оппонента, понимаемое преимущественно как принятие точки зрения пропонента. Задача последнего — изменение мнения аудитории или оппонента в результате аргументации. Если подойти к аргументации как виду человеческой деятельности, очевидно, что убеждение является, по-видимому, лишь промежуточной задачей по отношению к принятию решения о действии на основе принятого (отвергнутого) в ходе аргументации мнения. Поэтому важной частью изучения аргументации стала дифференциация аргументации как процесса и как обоснования [217] действия 2. Реконструкции дискуссии в первом и во втором случаях, очевидно, будут различны и потребуют различных средств. Так, вслед за различением эффекта иллокутивных и перлокутивных аспектов языка 3 в современных исследованиях разграничивают разного уровня правила аргументации (правила рациональности, асимметрии, обоснования и т. п.) 4. Роль логики как критерия приемлемости на внутреннем уровне обоснования, когда заключение логически выводится из ранее принятых посылок, в целом не вызывает сомнений 5. Напротив, применение логических средств на внешнем уровне — обоснования принятия посылок, остается одним из наиболее острых вопросов.

Вследствие этого аргументация как область применения рациональных, и прежде всего логических, методов рассмотрения явлений, убеждения сторон и обоснования решений стала ареной критических дискуссий на тему о роли логики. Вплоть до второй половины XX века в литературе по юридической аргументации доминировали логические и риторические исследовательские традиции. В соответствии с одним из старейших подходов к аргументации в нормативных контекстах, логическим, главными задачами исследования являются анализ рассуждения на предмет выяснения его логической обоснованности, а также отбор, определение и изучение форм правильных рассуждений. При этом основным критерием приемлемости аргументации выступает формальный, поэтому допустимыми приемами в аргументации считаются только рассуждения, соответствующие установленным логически правильным формам. Принципы доказуемости и выводимости как разновидности формальных критериев правильности рассуждений строго ограничивают аргументационные приемы, сводя последние к логическим.

Нормативный характер логики, постулируемый в исследовательских проектах последних десятилетий, является следствием [218] изменения понимания ее основных целей и задач. Выявление форм правильных рассуждений представляет собой двоякую задачу. Во-первых, различение и отбрасывание заведомо неправильных форм, и во-вторых, оценивание, проверка и систематизация правильных форм. Эти задачи со времен Аристотеля логики решают преимущественно способами, которые сводятся к двум базовым: через опровержение, или подбор контрпримера, свидетельствующего против рассматриваемой фигуры рассуждения, и/или доказательство путем выведения искомой фигуры рассуждения (формулы) из ранее принятых. Таким образом происходит оценивание правильности рассуждения через соотнесение его с неким нормативным идеалом, ведь, строго говоря, вопрос состоит не в том, следует ли данное заключение из данных посылок, но должно ли оно быть принято как следующее с необходимостью. Формулируя правила и фигуры умозаключений, логики тем самым определяют нормы, в соответствии с которыми рассуждения считаются правильными: истинность посылок плюс соответствие фигуры рассуждения принятому нормативному идеалу. Если оба условия налицо, заключение следует с необходимостью и принимается не только как строгое в смысле валидности, но и как истинное само по себе. Поэтому дедуктивный метод так привлекателен: объективность информации заключения так же налицо, ведь с точки зрения содержания информации заключение всегда беднее посылок, поэтому истинность заключения очевидна.

Вместе с тем определение статуса посылок в рассуждении находится вне компетенции логики, потому что задачей последней является только обоснованность вывода. В ходе ее решения содержание посылок остается неизменным, так что сама задача сводится к операциям с посылками, предложениями, содержащими информацию, а не с информацией как таковой 6. Вследствие этого работа логика имеет видимость комбинаторной. Здесь-то и кроется специфическое понимание нормативности.

Дедуктивизм, или дедуктивная нормативность 7 — это подход к использованию логических методов в аргументационной [219] практике, согласно которому все базовые идеи, законы, принципы, а также правила проведения операций с ними должны быть предварительно выявлены, определены и систематизированы, так что применение и первых и вторых будет сведено к дедуктивному выводу. При этом подразумевается, что непредвиденные обстоятельства любого свойства могут быть заранее устранены, и судебное разбирательство тем самым станет техническим решением проблемы. Сильной стороной дедуктивизма является необходимость заключения, вытекающая из нормативного 8 характера фигуры рассуждения. Тем самым обеспечивается формальная строгость всего умозаключения, основанная на заранее установленных правилах, ведь умозаключение представляется как комбинация посылок, содержание которых в ходе всей процедуры остается неизменным. Каждый принявший посылки, вынужден согласиться с заключением, поскольку дедуктивизм выступает не только логическим инструментом, но и претендует на универсальный стандарт нормативности.

Понимание дедуктивизма в качестве логического инструмента выявления правильных рассуждений состоит в использовании правил дедуктивного вывода в качестве норм построения рассуждений. При этом, очевидно, индуктивное или традуктивное рассуждение может быть логически правильным, однако, не являясь дедуктивным, оно не может соответствовать нормам дедуктивных рассуждений. Если дедуктивизм понимается как теория нормативности рассуждений, то все недедуктивные рассуждения как несоответствующие дедуктивному стандарту автоматически считаются неправильными, хотя, с точки зрения логики, это не так.

Именно в этом смысле, как теория нормативности, дедуктивизм 9 послужил причиной критического пафоса в отношении логики со стороны специалистов в области теории аргументации.

[220]

Во многих случаях единичные нормативные высказывания, выражающие суждения, выступающие в роли заключения в юридическом рассуждении, не являются строго логическими выводами, получаемыми из существующих норм-формулировок и описаний фактических ситуаций, соответствующих реальному положению дел. Это происходит в силу (1) амбивалентности юридического языка, (2) возможности конфликта между нормами, (3) случается, что описание ситуации не подпадает ни под одну из существующих правовых норм, (4) принимаемые судебные решения в отдельных случаях оказываются противоположными букве закона.

Юридическое суждение J, логические следующее из нормативных суждений N₁, N₂, …, N_n, выражающих некоторые существующие нормы законы, в конъюнкции с суждениями факта А₁, А₂, …. А_n, может быть представлено как обоснованное в терминах N₁, N₂, …, N_n и А₁, А₂, …. А_n. Проблема возникает, если принятое решение не является логическим следствием конъюнкции нормативных суждений и суждений факта. Каким образом такое решение может быть обосновано?

Чтобы дать ответ на этот вопрос, необходимо рассмотреть три взаимосвязанных проблемы. Во-первых, возможность выявить логические правила, согласно которым переход от N₁, N₂, …, N_n и А₁, А₂, … А_n. является допустимым, обоснованным, даже в тех случаях, когда J не следует дедуктивно из них. Во-вторых, когда помимо N₁, N₂, …, N_n и А₁, А₂, …. А_n., удастся обнаружить такие дополнительные нормативные высказывания N₁", N₂", …, N_n", при добавлении которых к N₁, N₂, …, N_n и А₁, А₂, …. А_n, J следует логически из N₁, N₂, …, N_n,, А₁, А₂, …. А_n и N₁", N₂", …, N_n" 10. Иными словами, удается обнаружить дополнительные обстоятельства рассматриваемой ситуации, например, имплицитно принимаемые во внимание нормы и ценностные установки. В-третьих, каким образом устанавливаются отношения между ценностными суждениями, вовлеченными в процесс обоснования и отражающими существующие нормы, и возможно ли выявить критерии, согласно которым невыполнение одной нормы допустимо при выполнении другой, более важной (дерогация норм).

[221]

Обнаружение и интерпретация всевозможных условий обоснования нормативного решения — таких, как социальные, политические, этнокультурные и пр. — исследовательская задача дискурсного анализа. Изучение и систематизация форм правильных рассуждений — исторически первая задача формальной логики, по сей день являющаяся наиболее традиционной и одновременно актуальной. Сложнее обстоит дело с отнесением проблемы ценностных суждений к ведению какой-либо одной науки, по-видимому, это задачи из области права, лингвистики, этики и логики 11.

Претензии исследователей норм и правил аргументации к дедуктивизму во многом перекликаются с этими тремя проблемами обоснования юридического решения 12.

(1) Строгость и определенность заключения — одно из сильнейших преимуществ дедуктивизма. Вместе с тем строгость идеала, обеспечивающая необходимость заключения, не предусматривает градации аргументов по логической силе. Если соблюдены правила умозаключения, то вывод не может не следовать из посылок. Только в том случае, когда нарушены условия правильности, отсутствует необходимость заключения. Дедуктивизм, следовательно, не допускает никаких промежуточных вариантов: заключение либо следует с необходимостью, и при этом невозможно, чтобы оно не следовало, либо не следует с необходимостью. Поэтому дедуктивизм неприемлем для целей аргументации, в процессе которой должен происходить обмен аргументами, представляющими собой доводы разной степени приемлемости. При этом использование дедуктивного метода как логического инструмента в ходе аргументативной дискуссии вполне уместно, однако, исповедуя дедуктивизм, не представляется возможным найти компромисс между аргументами за и против, каждый из который может быть сам по себе дедуктивно обоснованным заключением.

(2) Главные козыри дедуктивизма — необходимость и истинность заключения, которое невозможно подвергнуть сомнению, исповедуя дедуктивизм. В предельном варианте получается, [222] что существует лишь одна возможная рациональность, подкрепляемая дедуктивной логикой, и всякое иное обоснование заключения просто не является обоснованием вообще. В последние десятилетия специалисты заинтересовались ошибками в рассуждениях совершенно в новом свете. Согласно Аристотелю, если такая ошибка имеет место, то она выглядит как логически правильное рассуждение, не будучи таковым на самом деле 13. С современной точки зрения, ошибки в рассуждениях вовсе не обязательно представляют собой неадекватное применение логических средств и преднамеренное введение в заблуждение, потому что бывают дедуктивно безупречны или иррелевантны по отношению логическому нормативному идеалу 14. В целом, изучение ошибок в рассуждениях теперь понимается не как развенчание софистических уловок, такие ошибки считаются плохими аргументами по причине своей неприемлемости или ущербности в данном конкретном случае, неэффективности и т. п 15. Тем самым ошибка в рассуждении перестает быть нелегитимным приемом, по определению находящимся «вне закона», она есть несоответствие между целями, правилами и тактикой, используемой в аргументации 16. В отличие от этого плюралистического подхода к нормативности, дедуктивизм есть монистический подход, согласно которому всякое отклонение от идеала признается алогичным и на этом основании иррациональным. В результате получается, что существует лишь одна единственная модель рациональности, дедуктивистская. Однако принимая во внимание наличие ошибок в рассуждениях, независимо от их интерпретации, следует признать, что дедуктивистский идеал не является абсолютным. В пользу относительности дедуктивистского идеала свидетельствуют известные теоремы К. Геделя, а также современное развитие логики не только по пути умножения количества [223] логических систем 17, но и поиска связей и отношений между ними. Следовательно, наиболее актульным становится не поиск нормативного идеала, но, скорее, нормы и критерии его выбора.

(3) Строгость дедуктивизма на деле оказывается легко проницаемой, потому что имеется методика, позволяющаяся большинство аргументов превращать в обоснованные. Энтимема как разновидность неполного умозаключения не является правильным умозаключением, с точки зрения дедуктивизма, вследствие своей неполноты. Однако несложная операция добавления недостающей посылки практически любой неполный аргумент превратит в дедуктивно безупречный. Таким образом, репутация дедуктивизма как эффективного средства дифференциации правильных и неправильных рассуждений оказывается основательно подпорченной.

Но если дедуктивизм как теория нормативности несостоятелен, каковы будут позитивные предложения его критиков?

Риторический подход, главными представителями которого являются Х. Перельман и С. Тулмин, исторически возник как реакция на доминирование логического подхода к рассуждениям. Основной задачей этого направления является развитие так называемых материальных критериев рационального подхода в нормативной аргументации. Перельман в своих исследованиях преимущественно рассматривал зависимость обоснованности и эффективности аргументации от аудитории, Тулмин изучал предметно-прикладные критерии приемлемости нормативной аргументации в отношении зависимости обоснованности нормативной аргументации от области ее применения.

В последней четверти ХХ века появился новый подход к нормативной аргументации, диалектический, согласно которому последняя понимается как процесс рациональной дискуссии (критической дискуссии). Такая дискуссия представляет собой процедуру отстаивания нормативной рациональной точки зрения по определенным правилам, при этом сама дискуссия рассматривается как диалог на тему о приемлемости той или иной точки зрения. Рациональность аргументации зависит от того, отвечает ли процедура дискуссии установленным формальным и материальным правилам приемлемости. Преимущество диалектического [224] подхода к аргументации состоит в том, что он позволяет учитывать как формальные, так и прикладные и материальные критерии приемлемости аргументации.

Развитие диалектического подхода в нормативной аргументации идет параллельно с развитием диалектического подхода в общей теории аргументации 18.

Важнейшим общественно-историческим фактором возникновения предпосылок теории нормативной аргументации стало кардинальное изменение роли судьи. Пафос эпохи Просвещения отводил судье роль исполнителя законов, т. е. судья должен был, изучив факты и доказательства, применить к ним норму закона, ясно, четко и недвусмысленно сформулированную законодателем. В ХХ веке взгляды на функции судьи изменились. Законодатель не может предусмотреть всех возможных ситуаций и изменений в общественной и экономической жизни, поэтому при создании законов он вынужден использовать наиболее общие формулировки законов, которые в дальнейшем подлежат истолкованию в процессе правоприменения. Судья выполняет задачу интерпретации норм закона, формулируя конкретную норму для конкретной ситуации. Получается, что судья не «выводит» решение из общей нормы закона, но вырабатывает частную норму на основе последнего, обосновывая данную интерпретацию общей нормы как наиболее приемлемую в конкретной ситуации. Поскольку аргументация выступает основной формой обоснования интерпретации общей нормы судьей, изучение особенностей нормативной аргументации приобретает важное значение.

В рамках общей теории аргументации развитие нормативной аргументации характеризуется особым образом. На современном этапе основной задачей общей теории аргументации является исследование идеальных моделей рациональной аргументации, в том числе рациональных критериев ее приемлемости, относящихся к различным прикладным областям жизнедеятельности. Поэтому нормативная аргументация рассматривается не только как частный вариант применения общей теории, но и как сфера действия особых институциональных норм [225] и критериев, а именно, закона и права, институтов власти и правоприменения и пр.

С точки зрения логики, правовое рассуждение есть часть аргумента в защиту правового решения, например, решения судьи. При этом аргументы, составляющие аргументацию, считаются достаточными для защиты, если они дедуктивно обоснованны. Поэтому дедуктивная обоснованность выступает необходимым условием для рациональной обоснованности правовой аргументации. Важность критерия логической обоснованности состоит в том, что гарантией приемлемости заключения является правильность самого вывода и приемлемость посылок. В соответствии с логическим подходом к правовой аргументации, требование логической обоснованности вытекает из юридического требования, что юридическое решение должно основываться на общих нормах закона. Таким образом выполняется и моральный принцип универсализации.

Понятно, что дедуктивная обоснованность не является достаточным условием рациональности. Так, необходимо, чтобы посылки были приемлемыми юридически. В рамках логического подхода основное внимание уделяется формальным критериям приемлемости, и такие рациональные критерии, как материальные критерии правовой аргументации, а также прикладные, специфические для гражданского, уголовного и пр. права остаются в стороне.

Исследования, посвященные логике и праву, фокусируются преимущественно на формальных системах, применяемых для анализа и оценки правовых рассуждений. При этом центральная проблема — наиболее адекватные формальные системы в зависимости от типа правового рассуждения. Наиболее существенным недостатком логического подхода является ограниченный ресурс анализа и оценки правовой аргументации, который сводится к исключительно формальной обоснованности. Соответственно, важные материальные ее аспекты остаются за рамками изучения. Другим недостатком логического подхода считается неизбежность интерпретации правовой аргументации при ее реконструкции, что предполагает следование лишь одной из возможных моделей. Вследствие этого другие возможные интерпретации не принимаются во внимание, и сама реконструкция зависит от корректности интерпретации и формализации. Помимо этого, логические средства анализа правовой аргументации рассматривают последнюю как состоявшуюся и законченную [226] последовательность аргументов, абстрагируясь от дискуссионного, институционального и контекстуального характера выдвигаемых аргументов.

В отличие от логического, риторический подход фокусируется на материальных аспектах процесса аргументации. Правовая аргументация рассматривается как попытка убедить конкретную аудиторию в приемлемости некой правовой точки зрения. При этом рациональность аргументации зависит от приемлемости ее для той аудитории, для которой она предназначена. Родоначальник риторического подхода к правовой аргументации Х. Перельман, в качестве важных моментов убедительности выделяет правовые общие места — устоявшиеся в обществе взгляды различного свойства, базовые правовые принципы, на которых основано законодательство и правоприменение, способы правовой аргументации, такие, как аргумент по аналогии и аргумент от противного 19. Помимо этого, Перельман указывает на необходимость учитывать специфику адресатов аргументации. Идеи Перельмана получили свое развитие в работах Макау, Шютца и др.

Представителем риторического подхода является также С.Е. Тулмин, полагающий, что приемлемость аргументации на практике не зависит от формальной обоснованности. Вместе с тем он считает, что приемлемость аргументации частично связана с установленной процедурой, реализация которой представляет собой необходимое условие успешной защиты точки зрения. Разные юридические процедуры, например, гражданские и уголовные процессы, имеют различные критерии приемлемости, поскольку как материальные критерии приемлемости аргументов, так и процедуры правовой аргументации, по его мнению, взаимосвязаны и зависят от конкретной области применения, а также от материальных критериев, специфичных для данной области.

По Тулмину, основными элементами юридического рассуждения, при помощи которых получается заключение, выступают фактические суждения (data), обоснования (warrants), опирающиеся на определенные поддержки обоснований (backings) 20. [227] Обоснования Тулмин понимает как своего рода прикладные правила, в своей области санкционирующие переход от фактических суждений к заключению. Эти правила применимы, только если отсутствуют исключения к их применению. Обоснования, в свою очередь, будучи индуктивными обобщающими суждениями, должны быть подкреплены наличием (отсутствием) определенных связей, отношений, закономерностей в данной области. С точки зрения логики, такие закономерности служат поддержками обоснований и санкционируют принятие их в качестве посылок.

По Тулмину, аргументы бывают двух видов, обоснованные аналитически и формально. В аналитическом аргументе заключение следует из фактов и суждений о закономерностях, в противном случае заключение следует из них содержательно. В формальном аргументе обоснование само санкционирует заключение, не опираясь на ту или иную поддержку. В принципе, любой аргумент можно представить как формальный, если выявить соответствующее обоснование, однако в чистом виде аналитические аргументы встречаются редко. К ним относятся, к примеру, математические доказательства 21. Поэтому суждения о закономерностях в аналитических аргументах часто понимаются как объективные. По-видимому, большинство аргументов может быть представлено в виде аналитических, если подыскать и точно сформулировать соответствующие подкрепляющие обоснование суждения 22. С другой стороны, главная особенность аналитического аргумента, наиболее высоко ценимая в научных кругах, — формальная обоснованность заключения. В силу этого основная критика Тулмином дедуктивизма состоит в том, что именно аналитические аргументы, построенные по принципам дедуктивизма, выступают образцом аргументации вообще. Тулмин считает, что это произошло от того, что логики не рассматривают формальные аргументы, сосредоточившись целиком и полностью на аналитических. Тем самым Тулмин обвиняет логиков в следовании канонам дедуктивизма, в то время как соотношение суждений факта, обоснования и суждений о закономерностях, поддерживающих обоснования, не является предметом [228] изучения логики вообще, потому что касается содержательной интерпретации информации.

Основной недостаток риторического подхода — его описательность. Риторические теории не носят нормативного характера и не предлагают эффективных методик оценки аргументации, поэтому, как следствие, обладают малой практической ценностью. Кроме этого, они всецело ориентированы на материальные аспекты аргументации, и формальные критерии рациональности, являющиеся основанием для универсализации норм, остаются вне исследовательского поля. Поскольку в риторическом подходе правильность аргументации приравнивается к эффективности, оказывается, что правильность аргументации определяется тем, какая аудитория составляет фокус-группу. Поэтому сама правильность и адекватность аргументации становится весьма относительной, как и критерии приемлемости такой аргументации.

Преодоление недостатков логического и риторического подходов явилось главной задачей диалектического подхода, согласно которому правовая аргументация понимается как разновидность дискуссии. В соответствии с историческими традициями диалектики, аргументация считается частью диалога пропонента, защищающего некую точку зрения, и оппонента, выступающего с ее критикой. Критическая дискуссия такого рода имеет позитивный результат только в том случае, когда оба участника диалога следуют установленным правилам рациональной дискуссии. Поэтому основной целью исследования аргументации с позиций диалектического подхода является выработка норм и правил проведения таких дискуссий.

Наиболее известные представители прагма-диалектического подхода к аргументации, Р. Гроотендорст и ван Еемерен полагают, что одним из основных критериев приемлемости аргументации является ее соответствие идеальной модели аргументации и правилам проведения критических дискуссий 23. Специфика прагма-диалектического подхода к правовой аргументации заключается в рассмотрении ее в качестве критической дискуссии с использованием дополнительных правил в целях разрешения спорных правовых ситуаций на рациональной основе.

[229]

Современная теория права (Р. Алекси, А. Аарнио, А. Печеник) исходит из диалектического подхода к рациональности. Основой анализа правового дискурса у Алекси является практическая рациональность, выражающаяся в том, что нормативное суждение, каковым является любое юридическое решение, считается приемлемым только в качестве результата рациональной дискуссии. Согласно Аарнио и Печенику, процедура обоснования в праве с необходимостью диалогична, т. к. именно в ходе диалога (серии вопросов и ответов) могут быть предъявлены и обсуждены аргументы за и против (Аарнио). Печеник полагает, что динамическая структура диалога как формы правовой дискуссии обеспечивает модификацию выдвигаемых аргументов на основе вновь инкорпорируемой в дискуссию информации.

Диалектический подход к правовой аргументации характеризуется тем, что рациональность правовой дискуссии определяется не только формальной процедурой проведения дискуссий и принятия решений, но и принципиальными установками конкретного сообщества (социальной группы). Формальная процедура дискуссии выдвигает объективные критерии рациональности. Помимо этого, в конкретным обществах на определенных промежутках времени господствуют те или иные содержательные (специальные критерии) приемлемости, ответственные за поддержание социально и культурно значимого статуса юридической процедуры принятия решения в результате дискуссии.

Согласно диалектическому подходу, диалектические критерии рациональности определены в рамках теоретической модели правовой аргументации. Наличие такой теоретической модели делает возможным рациональную реконструкцию правовых аргументов в целях критического анализа аргументов.

Одна из основных черт такой модели — асимметричность и равенство сторон. Асимметричность сторон обеспечивает первоначальный этап дискуссии, когда пропонент выдвигает тезис, беря тем самым на себя обязательство отстаивать его, поскольку оппонент выступает против выдвинутого тезиса. Симметричность сторон означала бы либо согласие, либо абсолютное разногласие, т. е. в обоих случаях дискуссия была бы невозможной. Равенство сторон означает, что участники дискуссии одинакового статуса или приравненного статуса имеют одинаковые допустимые пределы выдвижения аргументов. Статус участников определяется социальной характеристикой дискуссии, потому что [230] статусная определенность дискуссии является одной из основных черт теоретических моделей нормативной аргументации. Например, аргумент со ссылкой на авторитет имеет различный «вес», в зависимости от того, высказан ли он прокурором, свидетелем или обвиняемым. К другим чертам относятся связь между общественным статусом дискуссии и процедурными нормами, а также учет прецедентов в качестве аргументов особого рода.

Приемлемость нормативной аргументации определяется на основе трех критериев: формального, материального и процедурного. Соответствующая формальному критерию аргументация должна быть представима в виде логически обоснованного умозаключения и отвечать критерию универсализируемости. Последнее требование носит отчасти морально-правовой характер, ведь согласно ему аналогичные случаи должны рассматриваться одинаково. Вместе с тем это есть требование симметричности и монотонности, поэтому оно относится к формальным критериям.

Согласно Р. Алекси, логическая обоснованность является базовым критерием и для внешнего обоснования нормативной аргументации, т. к. процедура обоснования принятия тех или иных посылок (аргументов) так же должна быть логически последовательной, однако некоторые классики теории нормативной аргументации, не отвергая формальный критерий, полагают, что центральную роль здесь играют социальные аспекты в смысле оценки возможных социальных последствий нормативных суждений, принятых в качестве посылок 24.

Такие критерии приемлемости по существу ближе материальным аспектам оценки нормативной аргументации. К последней традиционно относятся несколько типов процедур. Прежде всего, аргумент должен основываться на действующей норме закона. Основными проблемами в этом аспекте считаются необходимость интерпретации нормы закона таким образом, чтобы требуемое правило логически следовало из нее, а также идентификация того, что считается в данном случае нормой закона, только норма, действующая в рамках существующего кодекса, или, помимо этого, действующая на основе прецедента. Важно отметить, что и в первом и во втором случае процедура обоснования аргумента через норму закона является логической.

[231]

Соответствие принятой концепции рациональности является важнейшим условием процедурной обоснованности аргументации. Основными принципами такой рациональности считаются: последовательность, эффективность, непротиворечивость, обобщаемость и искренность. Эти правила достаточно известны, широко описаны в исследовательской литературе и на сегодняшний день являются органичной частью учебников по теории аргументации 25. Для настоящего рассмотрения важно, что эти правила сами служат для обоснования принятия или непринятия в ходе дискуссии разного рода скрытых предпосылок. Например, правило обобщаемости означает, что каждый участник дискуссии обязан согласиться с последствиями принятия правил аргументации, а также, что последствия принятия правил аргументации должны быть приемлемы для всех и каждого из участников 26. Тем самым это правило является одной из норм внешнего уровня обоснования, норм, которые в совокупности с другими нормами проведения дискуссии и суждениями факта составляют стандарт аргументации. Каждый отдельный сегмент этого стандарта базируется на специальных правилах, и обоснованность выдвижения тех или аргументов, допустимость изменения позиций участников, приемлемость норм и пр. оценивается на предмет соответствия этому стандарту. Окончательное решение о соответствии или несоответствии стандарту, а также о выполнении и невыполнении отдельных правил должно быть, в свою очередь, рациональным умозаключением, основанным на общепринятых нормах, причем эти нормы должны быть признаны всеми участниками дискуссии. Роль здравомыслящего наблюдателя, предлагаемого в качестве нейтрального арбитра дискуссии, состоит в отслеживании выполнения норм аргументации, особенно тех, которые редко бывают выражены эксплицитно 27. Логическое умозаключение как рассуждение, построенное в соответствии с единым стандартом, тяготеющим к объективации, [232] кажется наиболее подходящим кандидатом на эту роль. Означает ли это, что дедуктивизму нет альтернативы?

Собственно говоря, альтернативных вариантов, помимо дедуктивизма, всего три: риторический, диалектический, логический. Слабость риторического идеала нормативности — в необязательности норм, свойственной этому подходу, ведь основной нормой риторического подхода является эффективность и никаких строгих нормативных рамок не предлагается. Из трех недостатков дедуктивизма риторический подход способен преодолеть вторую и третью, однако цена этого преодоления настолько велика, что нивелируется сам эффект. В самом деле, риторический идеал рациональности основан на эффективности, т. е. на признании иллокутивной и перлокутивной сил аргумента, однако достижение этого эффекта нормативно не регулируется. Поэтому действие, к примеру, правил обобщаемости и искренности не является обязательным, обесценивая тем самым результат, который легко может оказаться мнимым, сводя аргументацию к манипулированию. Второй недостаток дедуктивизма, отсутствие обоснования введения посылок, в рамках риторического подхода также сводится к конвенционализму и является предметом соглашения дискутирующих сторон. Дедуктивистская строгость идеала оборачивается ситуативной приемлемостью. Помимо этого, в риторическом подходе, как и в дедуктивизме, отсутствуют градации приемлемости аргументов.

Представители диалектического (прагма-диалектического) подхода, корректируя недостатки и используя преимущества риторического подхода, предлагают многоступенчатый нормативный идеал. Каждый сегмент стандарта аргументативной дискуссии должен осуществляться с учетом соответствующих норм. Тем самым становится относительно возможной градация приемлемости аргументов, сам стандарт претендует на большую степень демократичности по сравнению с тотальностью дедуктивизма, имеется высокий нормативный потенциал в области обоснования приемлемости аргументов. Однако на деле все эти преимущества реализуются только при условии принятия самого стандарта, понимаемого как нормативный идеал и единственно возможный тип рациональности 28.

[233]

Следовательно, поиск нового нормативного идеала — задача, все еще ожидающая решения. Альтернативой дедуктивизму может стать логика, но не в качестве теории нормативности, но как инструмент анализа, проверки и реконструкции аргументации. Используя логику не как единственно возможный идеал нормативности, но как способ сравнения аргументативных дискуссий с нормами проведения таких дискуссий, способ, отвечающий принятым во всех трех подходах стандартам, можно достичь важного негативного результата: проанализировать аргументацию и указать на недопустимые приемы, находящиеся за рамками еще не выявленных стандартов. Надеемся, верификация приемлемости не заставит долго себя ждать.